chitalka.org

  • Читать онлайн
  • Личный кабинет
  • Иллюстрации
    • Идентификация ART
    • Авантюристы
    • СПС ART
    • Эшран
    • Картинки от Андрея
    • На колесах АРТ
    • Хамелеон Арт
    • Потеря ART
    • ТЫЖЧЕЛОВЕК ART
Главная Следы за 2019 Март 05 СТЕНД. Глава 28

СТЕНД. Глава 28

Верхнее-нижний ярус.

Эльвель

 

—  Когда же ты перебесишься?!

Эльвель не ответил. Даже головы не повернул. И уж, разумеется, не стал возвращаться.

Да Эрсме и не ждала ответа, так просто крикнула, от синих глаз, в спину. Большинство их встреч в последнее время оканчивалось именно так — он нагловато скалился и уходил, а она что-то кричала ему вслед. Проблемы переходного возраста, растянувшиеся на пятнадцать оборотов. И каждый раз возникала неприятная мысль о том, что, может быть, у поводка тоже есть преимущества. Поумнее нас люди придумали, и, потом, для его же пользы… Многие матери так поступают — и ничего, Эйнис вон даже с дочерей не снимает, хотя это, конечно, уже перебор, девочкам так никогда не стать капитанами… Старшей, кстати, Эльвель нравится еще с островов, предлагала место запасного, жаль, что ему наплевать. Впрочем… Капитан на поводке, без команды и опыта, начинающий набор с запасных… Тоже мне, кандидатура!

Хотя…

Никто из дочерей или тем более сыновей Эйнис никогда бы себе не позволил сказать своей матери: «Ну чего ты ноешь?» или «А мне это надо?», тут даже не сами слова важны, а интонация. Или вот это, последнее — «Ну куда она денется?» Нет, подержать немного на коротком поводке вконец отбившегося от рук великовозрастного оболтуса — вовсе не то же самое, что закрепить на нем намертво взрослых и вполне самостоятельных дочерей…

Эрсме очень боялась этих встреч. Когда-нибудь она может не выдержать и крикнуть ему что-то, о чем потом будет жалеть.

Нет, она знала, конечно, что никогда не использует поводок. Но не была уверена, знает ли об этом Эльвель. А вот о  том, что мысли о поводке посещают ее в последнее время все чаще, он знал — чтобы это понять, достаточно было разок взглянуть в его вызывающие насмешливые глаза.

Он всегда любил нарываться.

— Когда-нибудь ты нарвешься на действительно большие неприятности! — крикнула она ему в спину, понимая, что он вряд ли услышит на таком расстоянии.

Он услышал.

Но не обернулся.

Сегодня он перевел песенку о славном малыше и его четырех стервочках на оверсайф. И спел.

Аукнулось аж до самой площадки.

В ближайшие дни одному вниз соваться не стоило — могли сгоряча выбить из Игры насовсем, не успев подумать о последствиях.

Именно поэтому он именно сегодня явился с сыновним визитом к Эрсме. Ее ссейт располагался у одной из центральных вертикалей, на среднем уровне, и ему пришлось трижды ненадолго задержаться по пути.

Славно.

Ту, ушастенькую, можно будет даже и оставить на некоторое время — она очень даже ничего, а у него давно не было постоянной девочки для развлечений. Если не изменяет память — она без пяти минут капитан, а может быть, и уже. Ха! У благородных арбитров будет еще один повод для шокированного негодования: штрафник-керс, сделавший запасной капитана…

 …Когда-нибудь ты нарвешься…

Сегодня днем он проснулся от собственного крика.

И больше уже не решился заснуть.

Когда-то он считал, что ничего нет страшнее потери свободы. О, златоглазые, как же наивен он был! Остается лишь посмеяться да переложить на священный язык песен что-нибудь попохабнее. А что еще остается, если просыпаешься глубоко заполдень от собственного крика? 

Когда-нибудь ты нарвешься…

Хотел ли он того ребенка? Да Аврик его знает! Поначалу было просто забавно — ну надо же! Вот так, нахально, при всех, в такой пиковой ситуации — взять и предложить. Никто ведь не предлагал. Кроме нее. Ни тогда, ни сейчас, Эхейкса — так, жертва, сам все подстроил, она поначалу и не догадывалась. И не слишком-то, кстати, обрадовалась, когда узнала.

Нет, там иное было.

Сама.

Первая.

Предложила.

Попросила почти.

Ах, какое искушение!  Ну как же было устоять-то, тем более — видя перепуганные рожи этих папенькиных сынков, что воображают себя…

Когда-нибудь ты нарвешься.

Хотел ли он того ребенка? Поверил ли на самом деле столь странному предложению? Предложению, которое она даже не собиралась выполнять…

Ни на миг не собиралась.

Смешно.

Он о чем-то думал, чего-то боялся, переживал даже, а она… Просто ушла. Забыла. Не подумала даже.

Самым логичным было бы испытать облегчение. Рентури прав, трижды прав. Но в том-то и дело, что Эльвель редко поступал правильно и логично. Вот и сейчас.

Он разозлился.

Впрочем, простое слово «разозлился» не передает и десятой части того ощущения,  которое он испытывал. Не помогало даже то, что сегодня ему таки удалось довести арбитров до почти что апоплексического состояния. Хотелось чего-то большего.

Гораздо большего…

— Рентури! Скажи нашим, что пойдем сегодня. Сразу после рассвета.

— Сегодня?..

— Ну да. А чего тянуть?

***

 

 

 

Система Маленькой-Хайгона

Станция Маленькая

Пашка

 

Здесь тоже звезды были под ногами. Мелкие такие, хрупкие, наступил ботинком — и нету звезды, поэтому ходить приходится осторожно. Жалко их, шустрые живые звездочки, гордость станции. На Хайгоне светлячков нет.

И на медбазе тоже нет. Откуда там светлячки? А вот звезды под ногами там тоже были. И можно было на них наступать ботинком, что Пашка и делал с большим удовольствием.

Эти звезды были врагами — они сделали больно Жанке.

С каким бы удовольствием Пашка их раздавил тяжелым ботинком. Или хотя бы отковырнул ногтями с прозрачного  пластиката — все, до единой! Как те, в младшей группе спецотряда, которые сам же и наплевал. Только эти звезды сколупнуть невозможно — они где-то там, с другой стороны, далеко, не дотянуться. И оставалось только давить их ботинком — просто, чтобы не видеть.

И не понимать…

 

Когда Жанку утаскивали — обколотую, зафиксированную в спецзахватах носилок — она повернула голову, нашла Пашку глазами и ухмыльнулась. Почти подмигнула. Она уже снова уплывала в беспамятство, и глаза теряли фокусировку, но Пашка мог голову заложить — это было осознанное движение! Не остаточная судорога, не рефлекторное сокращение перенапряженных мышц — она на самом деле ему ухмыльнулась. Как сообщнику.

На медбазу пассажиров не пустили, Пашка стоял в переходном тамбуре. В салоне рыдала Маська, некрасиво размазывая по щекам вроде бы неразмазываемую тушь, спрашивала непонятно кого: «Ну что за подлость, а?! Ну что за подлость такая…» Линка шепталась со всеми по-очереди, многозначительно выпучивая глаза и мелко тряся головой. Макс ходил гордый — как же, ведь именно он не растерялся и первым вспомнил про базу. Кто-то сказал про карму. И про то, что дошутилась. Нельзя, мол, такими вещами и так долго, и во всякой шутке есть доля шутки. И что, будь она умнее — давно бы прошла контрольные тесты и получила бы свой белый билет на полных правах. И все бы про себя знала, и не пугала бы людей, а то вон Теннари аж серый был, когда ее уносили…

Они рассуждали с такими умными мордами и с таким знанием дела, что Пашку даже затошнило. Вот и стоял он тут, в переходном тамбуре, и давил ботинками звезды на прозрачном полу — все лучше, чем там сидеть и выслушивать.

Потому что эти, в салоне, ставшие вдруг чужими — они только думали, что знают. А вот Пашка на самом деле знал.

Это именно он вскрыл интернатовскую аптечку. И кое-что оттуда вытащил — кое-что такое, чего нельзя получить по обычной доставке.

Не для себя, конечно — ему такая дрянь на фиг не нужна. Просто Жанка попросила. А если тебя просит Жанка — отказать невозможно. Ну, во всяком случае, Пашка вот точно отказать не мог. Хотя и огорчился сильно — было странно и неприятно думать о том, что Жанка может загонять себе в вены какую-то дрянь. Настолько неприятно, что он даже названия запомнил. А потом не поленился и залез в информаторий. И долго копался.

И почти ничего не понял, конечно. Слишком уж там было много всяких специальных медицинских слов. Но главное уяснил — не наркотик это. Что-то там было про выстилание стенок сосудов. И армирование. Какой-то витаминный комплекс ударного действия… что-то про стволовые клетки еще. Или про зародышевые? Главное, что про наркотики там ни слова не было, и в реестр ограниченных к применению оно тоже не входило. Просто какая-то редкая медицинская штучка, и все. Вряд ли может быть слишком уж опасной, если имеется в стандартной интернатовской аптечке. Надо Жанке — ну, значит, надо. Достанем, делов-то.

Антиблюйки она уже перед самым стартом пила, вялая такая, заторможенная, на себя не похожая. Он еще удивился, что две упаковки выпотрошила, обычно одной-двух капсул вполне хватает даже взрослому. А потом добавила еще что-то из безыгольного иньектора — и попросила не будить.

Все она про себя знала. Давно уже. Потому и подготовилась заранее.

 

Сколько ей было тогда? Шесть? Нет, наверное, даже меньше шести, первую практику проходят как раз перед школой. Ей тогда повезло — Пашка потом отыскал тот случай во внутреиинтернатовском новостном архиве. Несколько малолетних дур перед самым полетом отравилась какой-то домашней экзотикой. Проявилось почти сразу после старта, на орбите их ссадили, накачали лекарствами и отправили вниз. На всякий случай всем, конечно же, поставили нулевую под вопросом — с переаттестацией по достижению совершеннолетия. Или раньше — при изъявлении желания. Обычная процедура, все и везде так делают.

Три мелкие дуры оказались дурами как есть, потребовали переаттестацию через месяц. И получили ее. И потеряли великолепную отмазку от всех внепланетных практик — ну, дуры, что с них и взять? Четвертая ничего требовать не стала — и билет сохранила. И приобрела репутацию умненькой и расчетливой стервочки, которая далеко пойдет. И улыбалась потом, отвечая лишь загадочным приподниманием бровей на все подначки по поводу мнимой ее инвалидности. Как же она могла улыбаться — потом, как она вообще могла улыбаться, ведь она-то — знала…

А еще она знала нас — вот что подумал Пашка, когда Теннари вернулся и погнал его из стыковочного тамбура обратно в салон.

 Она знала нас — и она нас боялась, думал Пашка с какою-то странной отстраненностью оглядывая сочувственно шушукающихся одногруппников. Вот именно этого и боялась, этих сочувственно-снисходительных рож, этих самодовольно-жалостливых взглядов, пересудов вот этих. «Ах, она, бедненькая, ах, она несчастненькая! Ах, как же ей не повезло!»

Наверное, она тогда и выдержала-то только потому, что рожи эти как наяву увидала. И решила — нет уж! Не будет вам такой развлекаловки. Обломайтесь. Можете считать ее ленивой, продуманной и слишком умной или, наоборот, наглой дурой — можете считать ее вообще кем угодно. Только вот инвалидом — шалишь.  Не можете.

 Не позволит.

У нее было почти три месяца до их возвращения, чтобы все обдумать. И выбрать линию. И вести себя потом так, словно ничего не произошло. Чтобы никто ничего не заметил.

И никто ничего не заметил. Не обратил внимания даже Пашка, а он ведь ее знал, сколько себя помнил, говорят, даже в яслях капсулы рядом висели. Она изменилась тогда — а он не заметил. Раньше из имитатора неделями не вылезала, а тут как отрезало. Понятно, для нее это не игра была, тренировка на будущее. Тренировки  стали не нужны — зачем, если все равно при первой же проверке комиссуют вчистую, какой уж тут пилотаж.  Но это сейчас понятно, а тогда мимо прошло. Она ведь пилотом стать хотела тогда — а кто, скажите, не хотел в младшей-то группе? Пашка и сам хотел, только вот в имитаторе штаны протирать лень было. Помнится, он даже обрадовался тогда, что Жанка повзрослела и перестала маяться дурью. А она просто линию поведения такую выбрала. И держалась ее. Одна. Все эти годы…

Вы кого сейчас друг другу инвалидом называете и кому сочувствовать смеете, идиоты? Да она сильнее любого из вас! И здоровее! Она вырвалась из такой ловушки, о которой вы даже и представления-то не имеете! Вы бы не смогли — никто из вас. Пашка бы и сам первым не смог. А она — сумела. Не зря же весь последний год так налегала на биохимию. Придумала выход, поймала на слабо, чтобы все показалось естественным и вы не догадались раньше времени, испортив все своими догадками — и сумела.

Потому что ее тянуло туда.

Потому что зачем-то ей было это нужно — увидеть звезды не только над головой.

И если уж она сумела добраться до Астероидов — то фиг ее теперь остановишь. Найдет способ. Придумает что-нибудь. Один раз почти что справилась, только дозу немного неверно рассчитала — ну так теперь рассчитает точнее, опыт есть. Пашки, правда, больше нет под рукой, чтобы взломать какую-нибудь аптечку, ну да Жанка и на этот случай что-нибудь придумает. Она умная.

А со звездами мы еще разберемся. Что у них там за сферы всяких Шварцев и прочие фиговины…

Пашка вздохнул, привычно развернул комм на коленях и полез в местную сеть — на физмате у него была своя страничка, как и у любого постоянного посетителя. Вот уже третий день он продирался сквозь зубодробительные концепции черных дыр.

Получалось не очень.

 

 

 

***

Мар 5, 2019Alexander
0
0

Автор публикации

не в сети 2 месяца

Alexander

0
Комментарии: 9Публикации: 11187Регистрация: 04-06-2017
Дурак космического масштаба. История вторая. "Не спи – замерзнешь..." Часть 2.Я выбрал. Глава 2. Экзаменационный материал

Вы должны войти, чтобы оставить комментарий. - Вход

Мы в социальных сетях

 

2017 © chitalka.org