Крысу в клетку.
Мир Земля. Ян.
А он… еще думал… что слухи насчет принцессы… просто сплетни…
Ошибся. Какой юной и беззащитной не выглядела бы эта девочка-подросток — однажды он даже видел, как она плакала… — все равно. Руки у нее были сильные…
Преисподняя, больно…
— Ваше высочество, мы же договорились…- в голосе Иоганна причудливо мешались почтительность с досадой, — Он и так уже… не совсем пригоден для жертвы, а если вы его покалечите, то семье почти ничего не достанется!
— Заткнись. Я тебя позвала не для того, чтоб ты бубнил мне свои советы! Гэс, старина, заставь-ка его поднять голову…
— Но…
— Заткнись!
Ян зажмурился, ожидая новой вспышки боли… и пропустил миг, когда в кабинете что-то изменилось. Только уловил, как разом затихли его «посетители».
Иоганн захлебнулся протестами на полуслове, Гэс выпустил зажатые в кулак волосы… а рука Зои замерла, едва коснувшись.
— Так-так, — послышался знакомый низкий голос. Очень знакомый. — Дензил, я вроде бы просил Яна?
— Милорд…
— Да, ты не ошибся, я вижу. Просто мы были не в курсе того, что Зеленский почему-то… не один. И какого же это черта творится? Сестрица, ты ничего не хочешь мне сказать?
Ян кое-как открыл глаза. Нет, Зоя не отобрала у него зрение, хоть и грозилась… просто сегодняшняя ночь, кажется, станет для него последней. Но почему-то не было страха. Только усталость. Он даже не удивился тому, что пол под ногами из бежевого стал темно-синим с золотыми прожилками, сменив к тому же узор и фактуру. И стены… совсем другие стены. Ах, да… Малая приемная. Восемь месяцев назад он сам подбирал для этого помещения палитру красок, добиваясь ощущения спокойного величия. Золотистые светильники вдруг качнулись и расплылись на миг — тот дознаватель, Гэс, его отпустил. Перестал держать. Ага… И что… это значит?
— Зоя. — уже без всякой иронии проговорил Повелитель, — Я жду объяснений.
Молчание. То ли ее высочество не понимала, во что влипла, то ли градусы напрочь отключили у нее инстинкт самосохранения.
— Ясно. Долински?
— Я.. меня позвала ее высочество! — для убедительности бывший братец ткнул куда-то в сторону принцессы, — Я просто… не мог же я отказать!
Дальше Повелитель слушать не стал. Уставился на Гэса:
— А ты?
— Ваше величество…
— Понятно. Ты тоже не мог отказать нашей принцессе. Надо же, какие преданные тебе попались подданные, Зайка.
— Ой ладно, — вдруг старательно улыбнулась принцесса, — Подумаешь! Всего только малость повеселились! Дим, да все путем! Хочешь, это… выпьем? — и, подмигнув, Зоя достала из воздуха… фляжку.
Молчание. Повелитель больше не смотрел ни на приунывшего Гэса, ни на притихшего братца Иоганна. Только на Зою.
— Что, не хочешь? — нетрезвая принцесса, похоже, не особо расстроившись, глотнула из фляжки сама. — Ну как хочешь.
— Как же ты меня достала… — вдруг проговорил Вадим с какой-то почти тоской, — И что тебе вечно не хватает?
Едва ли Зоя слышала эту странную нотку в голосе брата. Иначе даже в настолько пьяном виде не стала бы так вызывающе улыбаться:
— Че, опять в козу превратишь? Гляди, забодаю!
— Довольно. — в голосе Вадима зазвучал отдаленный гром. — Значит, тянет тебя в Службу Дознания… Впечатлений не хватает… Ладно!
Он хлопнул в ладони. Просто хлопнул в ладони… Ян даже не понял, что Он применил.. просто на месте Зои вдруг скрутился сероватый туман… а когда он развеялся, на полу испуганно топталась… крыса.
— Вот так, — крыса возлеветировала в воздух и приземлилась в руки Гэса — уже с клеткой, — Держи, преданный подданный! Научишься не прятаться за женские мини-юбки — вернешь. А пока моя сестрица, раз уж ей, дьявол забери, так хочется, поживет в Службе Дознания! Еду вам будут доставлять. И смотри, Гэсси, чтоб моя сестричка не скучала!
— Милорд…
— Пшел вон. Ты тоже, — Повелитель махнул рукой и бывшему братцу. — Дензил… Доставьте моего декоратора в его комнаты и пригласите врача. Послезавтра у нас бал. Тебя ждет работа, Ян. С возвращением.
Перенос, и комната расплывается, как плохо настроенный медиа-шар, и чужие руки не дают упасть… и диван такой мягкий…
Кто-то говорит рядом, негромко и глухо, но слова Ян не различает. Другой голос звучит в ушах, другие слова кружатся, как хищные птицы.
Просто мы были не в курсе того, что Зеленский почему-то… не один, – светлые глаза чуть сужаются в прищуре…
Дензил… Доставьте моего декоратора в его комнаты и пригласите врача. Тебя ждет работа, Ян.
— Господин Зеленский, спокойнее. М-милорд Дензил, вы будете присутствовать? – туман – новая часть декора – кружит рядом, касается мягкими лапами. Туман… больно, д-дьявол. Кто меня… кому я на этот раз понадобился?
Туман мешал. К тому же в его словах было что-то неправильное. Господин… до сих пор он был «подследственный Зеленский». Ян почти додумался, к чему эта странность, но его кое-как собранные мысли разбил другой голос, иронично-холодноватый:
— Разумеется. Мне необходимо поговорить с этим… с господином Зеленским.
А-а… Это тот самый врач. И лорд Дензил, главный дознаватель. Исполнительный. Все как приказано – покои, целитель. Не истинный, их не осталось, обычный… Знакомый запах лекарств. И снова – чужие руки и боль, уже несильная, терпимая… но как же тянет отпихнуть эти мягкие ладони, рвануться прочь, исчезнуть. Голос в ушах звучит и звучит. Как вой бури за окном…
Послезавтра у нас бал. Тебя ждет работа, Ян. С возвращением.
Тебя ждет работа…
— Господин Зеленский?
С возвращением…
Ян устало открывает глаза.
— Что?
— Подвиньтесь немного. Лягте ровно. И дайте я вас зафиксирую.
Зафиксирую… Мерзкое слово.
— Зачем?
Врач – незнакомый мужчина, по виду из людей, осторожно разминал руки.
— Ребра должны срастись правильно. Спокойнее, больно уже не будет.
— Пока вы размышляете, господин Зеленский, позвольте довести до вашего сведения некоторую информацию, — главный дознаватель не спрашивал разрешения, просто извещал. Но Ян все равно кивнул – чисто машинально, поглощенный странным ощущением удовольствия: как все-таки хорошо, когда ничего не болит…
— Это касается вашего статуса, — деловито пояснил Дензил, — Итак, вы освобождены и оправданы милостью Повелителя. Вам, как повелел милорд Вадим, возвращена ваша работа и ваш статус. Ваш доступ по-прежнему действителен.
Он подождал реакции, но в голове по-прежнему было пусто-пусто… и отвечать было нечего.
— Теперь касательно вашего имущества. – перед глазами завис шар – Извольте проверить опись.
Ян безразлично заскользил глазами по зеленоватым строчкам. Дом… Мебель… Посуда… Прислуга… Жан… ЧТО?! Не веря своим глазам, Ян всмотрелся в зеленоватые буквы. Жан Дегрэ! Он не скрылся?! Он все это время… все это время… он был дома? Что-с-ним…
Темные глаза Дензила насмешливо блеснули:
— Повелитель отклонил прошение рода Долински о передаче вашего имущества в собственность семьи. Ваш… э-э… ученик ждет вас дома. И кстати, Зеленский… мы не освещали Повелителю странную историю приобретения этой собственности.
На ниточке.
Мир Земля. Этьен Леклер.
Д-демон! Этьен с силой потер лицо и почти с ненавистью уставился на сколотые листы серой бумаги. Какую там задачу решал Иисус? Накормить пятью хлебами пять тысяч человек?
А семь тысяч? Накормить их, обеспечить лекарствами, дать какую-никакую одежду, да не забыть про оружие, да снабдить сырьем для гаданий, зелий, смесей. И чтобы каждому нашлось место. Возьми меня в ученики, боже милосердный, вразуми, как с этим справиться!
Хотя где там…
Даже Ты не сможешь помочь мне наладить постоянную и защищенную от пеленгации связь с остальными группами бывшего Убежища. Даже Ты не скажешь, как, демон забери, защититься от рейдовых атак. От Службы Дознания, которая должна, обязательно должна – я чувствую! – сейчас заслать к нам шпионов. А у нас три телепата на шесть убежищ, и каждый новенький должен проходить многоуровневую проверку, которую теперь, без Липучки с его маниакальной подозрительностью, некому наладить как следует. И беглецы, которых присылает, все-таки присылает уцелевшая городская резидентура, не понимают, почему их месяцами держат в карантине. Разве шрамы и следы от ошейников, разве раны от когтей – недостаточное свидетельство, что им нет обратной дороги? Разве нельзя просто дать им оружие и показать, как расправляться с этими демонскими тварями?
Смог бы Ты их убедить подождать, Господи? Ох, не знаю.
Даже тебе, наверное, не под силу вразумить придурка Вано с его ненормальной группой террористов, которые додумались спалить вампирий клуб «Вкуси и закуси» вместе со всеми, кто был внутри. А там был не только Мастер Протектората Европа-1, но и куча народу вполне живого. Жертвы, клиенты, артисты, обслуга… Теперь Варшава кипит и бурлит, и лигистам туда хода нет – слишком народ зол на всю Лигу в комплекте. А Служба Пропаганды растрезвонила об этом по всем континентам, расписав всех лигистов террористами и убийцами… И если б только они, господи!
Группа не примкнувших к Сопротивлению инсургентов в Кордильерах совершила налет на лабораторию, позабыв как следует разузнать, что там, собственно говоря, творят. И теперь вырвавшиеся на свободу гарпии охотятся на людей по обе стороны гор, причем в первую очередь они проредили именно инсургентов – видно, в благодарность за свое освобождение.
Как нарочно выставляя Лигу сборищем не то преступников, не то просто идиотов!
Невеселые дела, господи…
— Этьен! – дверь распахнулась, на пороге оказалась неразлучная парочка Марк-Линдэ, — Этьен, тебя зовут, там…
Там – это было в «отстойнике», у входа… туда сейчас бежали девочки-медички, вторая смена охраны, группа дежурных… из пещеры радистов выглянула Оксана, торопливо накинула куртку и помчалась следом…
Коридор гудел от голосов:
— В чем дело?
— Не знаю, давай за мной!
— Медики! Где медики?
Демон, что могло случиться! Этьен прибавил шагу и ворвался в «отстойник». И застыл, будто споткнувшись.
Они стояли у входа, угрюмо ссутулившись. Еще с порога Этьен выхватил взглядом Антона Войцеховского, по прозвищу «Цех» (частично из-за профессии – до Пришествия Тошка работах в колбасном цехе, а частично из-за обширных размеров); Дашу Вьюгу, связистку, Асан-оружейник, «питерцы» Петр и Павлик… На полу лежали еще четыре тела, вокруг них суетились медики. Девять человек. Все – с Камчатки, из группы «Ключи».
— Что произошло? Антон, Даша?
— Нападение. Ночью…
— Три штурмовых отряда. И наемники, – Асан виновато опустил голову. — Мы ничего не смогли сделать. Они первым делом блокировали выходы и аварийный телепорт. Видно, давно наблюдали.
— А остальные?
Парни переглянулись. Даша закусила губу и отвернулась, но слез не удержала. Они быстро поползли по измазанным щекам… Пауза затягивалась, и Этьен, холодея, понял, что значит это молчание. Не может быть!
— Что?! «Ключи»…
— Мы все, кому удалось выбраться.
Дом встретил тишиной. Полной. Нет, гостиная выглядела жилой – ни пыли, ни паутины, воздух чист и свеж, в вазах – свежие цветы. Кто-то побеспокоился…
Ян молча прислонился к стене, оглядывая знакомую до последней черточки обстановку своего жилища. Теплый колорит стен, мягкий свет ламп, уютный диван, над которым завис неактивированный медиа-шар. После серости тюремных стен на это хотелось смотреть не отрываясь. Уют, покой…
Тишина.
Все обман. Теперь он знал, как легко сломать этот уют – в любую минуту тишина может рухнуть под топотом сапог, раствориться в шепоте «Вы арестованы». Это его жилище в случае чего не защитит и не укроет. Разве это дом…
Он привык жить на краю пропасти… но теперь оказалось, что пропасть с двух сторон. И между ними – лишь узкая тропка. Куда?
— Ян? – послышался знакомый голос. – Я-ан!
Вслед за голосом послышались быстрые шаги, и лестницы не сбежал, а буквально ссыпался светловолосый мальчишка. С ликующим воплем он метнулся вперед, полностью игнорируя кодекс о поведении учеников в присутствии старших (а также собственности при хозяине) и схватил демона за руки.
— Ян… Ты живой! Вернулся, вернулся!
И демон ощутил, как крепко умеют обнимать люди – до хруста в костях.
— Жан…
Заметно повзрослевший юноша поднял на него блестящие глаза:
— С возвращением домой, Ян. С возвращением…
И эти простые слова как-то разрушили неуловимое отчуждение, которое стеной окружало молодого демона после тюрьмы. Лампы словно стали ярче, цветы – свежей, и, отзываясь на неслышный приказ, ожил и засиял всеми красками медиа-шар. Дом… Конечно, дом. А что же еще. Дом – это там, где тебя ждут.
Укрощенный феникс.
Мир Земля. Лина.
На ней было белое платье.
То самое платье-паутинка, то, что соткали тогда умные паучки по нечаянной просьбе Леша. Роскошное ожерелье — она таких никогда не носила. И те самые белые браслеты.
Вокруг шумел праздничный бал, с потолка сыпались нежно-легкие пушинки и золотые цветы, вдоль стен бесконечным потоком — только руки протяни — проплывали блюда с закусками, и гости со смехом то строили из них пирамиды, то тянули к себе, что нравится, то спорили, какая из выбранных тарелок первой доберется до соседнего зала…
Под потолком молча кружили люди-птицы, изредка спускаясь вниз и катая желающих, а у фонтана стоял странный демон Ян и смотрел так, словно просил подойти. Но она не подойдет. Не может…
Лиина опускает голову, глядя на переливчатый темно-зеленый пол.
Все — как полгода назад… Только она не та.
— Ты ничего не ешь, — слышится голос слева. Низкий и властный.
— Благодарю, милорд.
— И не пьешь.
Гостеприимно. Она отпила глоток, не чувствуя вкуса…
— И не танцуешь…
— Нет. Вы приказываете, милорд?
— Хватит изображать тут послушную куклу, — Повелитель почему-то хмурится, и в праздничном зале словно ветром ледяным дохнуло.
Лина не шевельнулась.
Что бы она сейчас ни сказала и ни сделала, это ничего не исправит…
— Ладно, — на скулах Повелителя проступили алые пятна. — Что ж, рад, что ты настолько послушна. У меня есть для тебя поручение, верный феникс.
— Да, милорд.
— Лешка. Приведешь его сюда. Как только он появится — а я думаю, что мой умненький братик при старании может и обойти систему станций — он придет к тебе. А ты… ты приведешь его ко мне.
Что? Что?! Не все, оказывается, умерло в ней…
Она посмотрела в серый лед… И сказала, не успев подумать:
— Нет.
Черные зрачки Повелителя медленно расширились…
И тут же, словно нарочно, засветился на ее руке знак феникса. Нет! Не может быть. Алекс вернулся…
Автор публикации
