(декабрь 2892 — январь 2893)
Мы по уши в трусости и бессилии, от рождения старики,
Сидим, как коты Базилио, напяливши тёмные очки
Олег Медведев
Саша открыл глаза, Грася ещё спала. Он долго смотрела на её личико, слушал дыхание. Потом встал, сунул ноги в тапки, накинул куртку и вышел на балкон. Несмотря на то, что уже было девять утра, двор был пуст – суббота, что сказать. Было пасмурно и тепло, выпавший накануне снег осел, а на дорожках его не осталось вовсе. Саша закурил, потом заметил черного пса, семенившего через двор, проводил его взглядом и поперхнулся. У стены противоположного дома, где снега лежало ещё много, шла цепочка следов босой правой ноги размера эдак шестьдесят-двенадцатого, заканчивалась она вытоптанной надписью «Время платить». Низ живота свернулся от липкого страха.
На следующий день позвонила Илана:
– Саша, приветики!
– Привет, – упавшим голосом ответил он.
– Я сейчас назову тему диплома, от которой ты придёшь в восторг!
– Что?
– «Причины зарождения ураганов класса «С» «Сухой лемех».
– Чего?
– Ну, я не знаю, как там у вас, метеорологов, это правильно прозвучит. Короче, про аномально тёплую зону в Даре всё читал?
– Конечно.
– Это же ты первым выступал с докладом, что лемехи рождаются на стыке двух областей?
– Ну, я. Но меня никто не поддержа…
– В общем, Саша, иди завтра к Змею Горынычу, и требуй, чтобы тебя снарядили в Дарский курорт, на измерения зимней атмосферы. Материал для диплома, да что там, для будущей кандидатской получишь!
Он задумался, потом представил физиономию своего научрука Иззмелия Горковича:
– Заманчивое предложение, только Горыныч пошлёт меня куда подальше.
– Ничего, мы тебя поддержим!
– Ну, не знаю…
– Ты подумай. Кстати, от Иминай тебе привет. Она уж больно хочет, чтобы эта экспедиция состоялась.
Саша стоял, слушая гудки. Похоже, время платить действительно пришло.
«Северин» рокотал над Даром, винты рассекали морозный воздух – казалось, что они режут воздух на длинные полоски, рассыпающиеся инеем. Солнце-художник превращал пятна замёрзших озёр и ленты скованных рек в сияющие элементы таёжного узора. После недавних снегопадов деревья стояли в толстых белых шубах. Клим вел вертолёт, Илана сидела в кресле второго пилота, оба были в шлемофонах. Пилот отпускал шутки и сам над ними ржал, не давая возлюбленной заскучать. Та просила его нажать кнопку «mute» и дать ей поспать. Клим говорил, что желание женщины — это закон и пять через минут выдавал очередную остроту. Василик и его шаманка сидели, держась за руки, и молчали. Саша устроился в самом дальнем кресле и пялился в стекло. Таёжные красоты, а точнее, навеваемые ими размышления о том, что будет, если вдруг вертолёт сядет, а взлететь не сможет, быстро утомили южанина, и мысли потекли в другую сторону.
«Странная всё-таки история получается. Итак, Свартмель возвращается из первой картографической экспедиции, его тут же посылают во вторую, это где-то середина июня. Летят они таким составом: Свартмель, Штрудофф, Илана и пилот этот, как его… Сибенич. Вертолёт попадает в лемех, брякается в аномалию, при падении что-то в нём ломается, а там зона радиомолчания. Штрудофф и Сибенич идут на заимку, в каком-то немыслимом количестве километров, за запчастями. На обратном пути на них нападает медведь, Клим с запчастью убегает, а Сибенича вроде как съели. Вертолёт чинят, улетают из Дара, седьмого июля выходят на связь, потом садятся в Ополье, заправляются. Тут к ним подбегает шаманка, говорит, что приехала с каких-то дальних северов, хочет поступить в Дербенде в Универ. Они привозят её с собой, пока летят, Василик втрескивается в дочь снегов по уши, девчонки на кафедре говорили, что он её даже замуж звал, и не раз. Затем Илана и компания начинают бегать по инстанциям, требуя дать им финансирование на поиски Сибенича. Искать зажеванного медведем пилота никому не хотелось. Тут выясняется, что в мать северной девочки родилась в Славене, и там на имя дочери стопятьсот лет назад завела счёт, на котором скопилась приличная сумма. Она снимает всё и отдаёт деньги своим друзьям, вот уж точно цивилизованный человек так бы не поступил. Штрудофф бежит к ректору и предлагает выкупить «Северин» за сумму, явно превосходящую цену этого металлолома. Ректор соглашается, на деньги от этой сомнительной сделки с добавкой универовских средств покупает подержанный СИ-6. Ну, в этот вертолёт хоть садиться не страшно. Ладно, это уже лирика. Оголтелая четвёрка загружается в «Северин» и летит по маршруту экспедиции. Две недели они ищут пилота, не находят, летят в Выгжел, где оставляют вертолёт, потом возвращаются на поезде в Дербенд, где их ждёт потрясающая новость — их друга нашли на какой-то дороге в Ополье. Свартмель и Штрудофф едут в захолустную больницу и опознают Сибенича.
Почти сразу после этого шаманка излечивает Грасю, после этого экстерном сдаёт старшешкольные экзамены и вступительные в универ на биофак. Прям кино какое-то… И что самое интересное, все девчонки от шаманки без ума, только и слышно: «А вот Наечка… А вот у Наечки…» Парни тоже конечно, но Свартмель к ней и близко никого не подпускает, даже по универу за руку водит. Может, боится, что она ненароком порчу на кого-нибудь наведёт?
В декабре они заставляют меня пойти к Змею Горынычу на поклон, – он вспомнил, как застукал Клима, скачущего по аудитории на одной ноге, обутой в бутафорскую стопу великана. – Потом святой троицей Свартмель-Илана-Штрудофф заявляются к ректору и говорят, что тут один студентик прекрасную мысль подал, мы к нему со своим «Северином» присоседиться хотим. Ректор отвечает, мол, если новый вертолёт трогать не будете, ищите спонсоров на перевозку контейнера оборудования в Выгжел и летите, хоть на край света. А Змей Горыныч, подлюка, оборудования нормального не дал. Мол, у тебя однокашники экспериментальную автоматическую метеостанцию ваяют, вот и испытаешь заодно! Вот тебе отдых на зимних каникулах…»
Тут Саша увидел то, что заставило его забыть о всех шаманах, нечистых историях и даже собственных обидах: «Вот она — колыбель ураганов!» По тайге шла неровная линия, слева от которой царствовала зима, а справа начиналось королевство вечной весны. Он прикинул, что переходная зона — около пяти километров, а дальше снега не было совсем.
«А Илана была права, летом колыбель не найдёшь. О, Илана!»
Саша сорвался со своего места, кинулся к кабине, засунулся туда, но девушка уже вовсю щёлкала затвором. Он показал большой палец и вернулся на место. Саша рассматривал тайгу: в аномалии, конечно, была самая настоящая зима, только южная — без снега. Вертолёт пошёл на снижение. Клим объявил, что сейчас будет мягкая посадка, и за переломы он не отвечает.
Саша пристегнулся, потом было ощущение, что он едет вниз в лифте небоскрёба, после финального толчка машина замерла, звук двигателя стал тише, засвистела продувка и наступила тишина. Парень потёр уши.
Клим вылез из кабины в салон, но вместо ожидаемых шуток подошёл к Саше и сказал:
– Ты, это… Не высовывайся сразу. Как скажу, спустишься.
Мужчины открыли дверь, опустили трап. Первой, к большому Сашиному удивлению, сошла Иминай, потом Свартмель, Штрудофф, Илана. Он подошёл к двери и, вытянув шею, посмотрел наружу. Иминай стояла спиной к вертолёту, перед ней в две шеренги на одном колене стояли васпы. Седые, все в шрамах, с автоматами — к горлу подкатила тошнота, а пол под ногами пополз. Один из них, с т-образным шрамом на щеке и ещё одним на подбородке протянул девушке тетрадь. И тут глянул на Сашу – в голове поплыло и свет померк.
Очнулся он в салоне «Северина», в нос бил запах нашатыря. Проступил образ Иланы, потом остальной троицы.
– Извини, Сашенька, – начала она, – надо было тебя предупредить.
Клим продолжил:
– Как-то не ждали мы, что у тебя нервы девичьи.
У Саши перед глазами встала картина васпов:
– Это вообще что?!
– Не ори, – оборвал его Штрудофф. – Твоё дело – делом заниматься, учёный тоже мне…
– Клим, не надо, – Свартмель мягко отстранил друга и сел на корточки около парня. – Саш, Дар – место необычное, он совсем не такой, каким его в учебниках описывают. Тут жизнь идёт по принципу: меньше знаешь – крепче спишь. Не пугайся, мы тебя в обиду не дадим. Ты занимайся своим дипломом, чёрт возьму, у тебя работа получится — лучшая за полвека, а вопросы – ну их. Ладно?
Саша поскрипел извилинами и кивнул, Василик помог ему сесть.
– Вот так-то лучше. А теперь запомни правила ТБ. У тебя собаки когда-нибудь были?
– Ну, да.
– Хорошо, тогда знать должен, что получается, если собака чует страх.
Парень кивнул.
– Собственно, правило первое: не бойся. Правило второе: никогда не повышай голос на Иминай. И последнее, не задавай вопросов, местное население любопытных – ой, как не любит. Всё просто: они здесь живут, а мы здесь работаем. Понятно?
– Д-да.
– Вопросы есть?
Саша обвёл взглядом стоящий рядом:
– Нет.
Клим хлопнул его по плечу:
– Соображаешь! А теперь разгружаться пошли.
Погода оказалась вполне приятной: небо было ясным. В тени, конечно, стоять было прохладно, а вот на солнце было никак не меньше плюс десяти. Солнце на небе последнего пристанища Сумерек на планете было для Саши сюрпризом, в нём поднял голову учёный, который потирал руки в предвкушении исследований. Зимние куртки оставили в салоне, мужчины переоделись в рабочие штаны и спецовки, а девушки облачились в обтягивающие комбинезоны из серебристой ткани. Когда Саша увидел Иминай и Илану, подобных стебелькам райских цветов, то их мужчины наградили его такими взглядами, что парень тут же начал разглядывать интереснейшую в мире вещь — свои ботинки.
Грузовым отсеком занялись васпы. Оборудование из салона выносили своими силами. Тут Саша отметил, что в Выгжеле оборудование в салон затаскивали сами и теперь, те ящики, которые Свартмель и Штрудофф вносили вдвоём, выносили они по одиночке, причём вообще без видимых усилий. Эксперимента ради он попробовал поднять один из вынесеных ящиков — не смог. Тут увидел, что за ним наблюдает тот васпа, что подал Иминай тетрадь. По спине пробежал холодок, и Саша поспешил скрыться в брюхе вертолёта, про себя повторяя, как мантру: «Никаких вопросов, никаких вопросов». После этого он смотрел только себе под ноги и старался не поднимать глаза.
Когда всё разгрузили, Саше показалось, то кто-то колотит палкой по ведру. Клим хлопнул его по плечу:
– Бросай ты эту дрянь, обедать пойдём.
Саша посмотрел на него, потом на коробку с деталями плювиографа, которую держал в руках. Тут до него дошло, что Штрудофф шутит. Он осторожно поставил её к остальному оборудованию, разогнулся и решил, что надо осмотреться. Его внимание привлекло пузатое каменное строение за вертолётом, отдалённо напоминавшее бочонок, накрытый фанеркой, только «бочонок» был сложен из внушительных каменных блоков, а в качестве фанерки – толстенная каменная плита. Посередине — круглая дырка. В этот момент из неё по очереди выползли три васпы в коричневых кителях, Саша тут же опустил глаза и подумал: «Улей».
– Пойдём, а то остынет всё, – поторопил его Клим.
Они прошли мимо улья, вокруг которого росли кусты (сейчас, конечно же, стоявшие без листьев). За ним была полянка, в дальней части которой стоял домик, судя по запаху и дыму из трубы — кухня. Перед домом — здоровый навес, под которым стояли стол и лавки, сколоченные из брёвен и досок. За столом сидели васпы, восемнадцать штук, четверо из них были в коричневых кителях, остальные — в серых комбинезонах. Во главе стола Иминай и Илана, около шаманки сидел Василик, а два места по левую руку от её подруги пустовали. Их-то и заняли Клим и Саша. На столе стояли миски с кашей и кружки с тёмной жидкостью, по запаху напоминающей чай на травах.
— Приятного аппетита! — сказала Иминай.
Васпы кивнули и застучали ложками. Саша выдавил из себя:
– Приятного, – и принялся за еду.
Каша оказалась вполне вкусной. Только в нос била смесь запахов меди, какой-то приторной сладости и собственного пота. Подавляя приступы тошноты, парень мужественно запихивал еду внутрь себя. Через несколько минут Василик сказал:
– Уважаемые, Ими надо поесть, мы завтракали рано утром.
– Ничего страшного, – ответила шаманка и погладила его по руке.
Саша оглядел стол, у васпов в кителях и у шаманки каша была не тронута.
– Да, давайте пообедаем сначала, – обратилась она, но к кому, он не понял.
«Командиры» принялись за еду, шаманка тоже. Обед прошёл в полном молчании, даже незатыкаемый Клим не обронил ни слова.
После обеда Саша пошёл размечать площадку для метеостанции, самое удобное место нашлось в пятистах метрах от «Северина». Оказалось, что Василик с Климом заняты по самые уши, студент вздохнул и стал перетаскивать коробки полегче к будущему месту монтажа. Когда остались только неподъёмные ящики, Саша предпринял героическую попытку уволочь один из них.
– Давай помогу, – раздался сзади низкий голос, – надорвёшься же.
Студент оглянулся и побледнел: за спиной материализовался тот самый васпа в кителе с т-образным шрамом. Теперь он смог рассмотреть монстра: на вид ему было лет сорок пять-пятьдесят, короткие тёмные волосы, карие глаза. Лицо не выражало ровным счётом никаких эмоций, потом васпа улыбнулся — Саша сглотнул и почувствовал себя яичницей на тарелке в студенческой столовой.
– С-спасибо…
Вообще-то он хотел отказаться, но васпа уже подхватил ящик, с которым ковырялся Саша, и спросил:
– Куда нести?
– Вот туда, к тем коробкам, только… – он запнулся и пискнул, глядя в немигающие глаза: – осторожнее, пожалуйста.
Когда все ящики были на месте, васпа представился:
– Кир.
– Ал… Саша.
– Что дальше делать?
– Б-будем оборудование монтировать.
Когда в руках оказались знакомые приборы, стало легче. Работали быстро, Саша старался не думать, кто ему помогает. Васпа оказался вполне сообразительным и аккуратным, ничего не тряс, не ломал, вкапывал опорные столбы и собирал лестницы. Где-то через час подошёл Клим.
– Саш, я у тебя ведро видел, дай, пожалуйста, надо остатки топлива из ресивера слить.
– Какое ведро?
– Так вот это, — показал он на открытый ящик.
Саша побагровел:
– Это не ведро, это осадкомер!
– А вот это что? — указал он на коробку, стоящую рядом.
– Плювиограф.
– Плюй куда?
Тут таёжную тишину прорезал голос Иланы:
– Клим!
Все вздрогнули и оглянулись.
– Иду-иду! Ладно, парни, похоже, мой цветочек косметичку найти не может.
Саша увидел, что Илана действительно что-то ищет около «Северина», может и косметичку, но при этом она переставляла ящики, которые он сдвинуть не мог. Память услужливо подсунула воспоминания о том, как Грася таскала его на руках вдоль путей.
– Дальше что делать? – голос васпы вывел его из ступора.
«Никаких вопросов — спасительная формула для жизни и мозгов», – усмехнулся про себя Саша.
До самого отлёта парень перемещался по маршруту «Северин»-метеостанция-столовая-туалет. Отклоняться от протоптанных тропок боялся панически, хотя «местное население» вело себя спокойно, даже дружелюбно, если можно так выразиться. На второй день васпы собрали будку, в которой Саша установил центральный компьютер, собирающий информацию от всех самописцев, а после они помогли наладить систему бесперебойного питания, состоящую из аккумуляторов и ветрогенератора. Из васпов с ним разговаривать только Кир, которому было интересно понять, зачем нужна метеостанция. К большому удивлению Саши, считавшего их туповатыми вояками, которые мечтали только о том, как бы урвать сладкого или бабу, летописец (так себя именовал Кир) обладал острым умом, наблюдательностью и склонностью к философским размышлениям. Однажды за завтраком он попросил своих сородичей рассказать метеорологу, что они знают о сухом лемехе. Саша даже не знал, как его отблагодарить — столько информации свалилось на него. Но тем не менее, сам вопросов он не задавал, решив, что принцип: они тут живут, а мы тут работаем – то, что доктор прописал.
Из обрывочных наблюдений он понял, что васпы активно строят жильё и имеют планы помогать учёным. Две вещи не давали ему покоя. Первое: похоже было, что вся троица её друзей прошла тот же обряд, что и Грася – все они обладали нечеловечески острым слухом и были сильны, как васпы. Его даже не очень волновал вопрос «как», больше беспокоило, чем это может обернуться. Но все трое были бодры и не выглядели несчастными, даже наоборот. Поэтому в конце концов он перестал беспокоиться по этому поводу: мол, делай, что тебе говорят и будет тебе хорошо. Второе – отношения шаманки и васпов. Он не раз замечал, что двое-трое таскаются за Иминай, как телохранители. Но в какой-то момент до него дошло, что они делают это просто из удовольствия — охранять девушку было не от кого. При этом глаза у них были… мутными, что ли. В качестве гипотезы он принял такой сценарий: во время поисков Сибенича оголтелая четвёрка нарывается на диких васпов, а шаманка находит с ними общий язык, и в обмен на обещание завозить продукты и прочие полезные вещи васпы соглашаются помогать учёным. Он отдавал себе отчёт, что звучит это бредово, но лучшего объяснения придумать не мог.
Потом молодой учёный ушёл в работу настолько, что даже не мог толком сказать, а что делает Иланина компания. Периодически Василик помогал ему с замерами, давая возможность поспать лишние час-полтора. Клим и Илана отсняли всю границу колыбели, избавив его от надобности наматывать километры по лесу. Когда Штрудофф сказал, что отлёт через два дня, Саша несказанно удивился.
Васпы провожали «Северин» так же как и встречали: в две шеренги, стоя на одном колене. За месяц Саша привык к их мимике и удивился, когда понял, что они все как один, хмурые. Когда вертолёт летел прочь от дарского курорта, Саше стало грустно – всё-таки плодотворный получился месяц. «Как там метеостанция без меня будет? – подумал он почти как о живом существе. – Вот всегда так: сначала проклинаешь эти замеры через каждые три часа, а потом как будто не хватает чего-то. И что же мне делать после возвращения в Дербенд? Бежать в полицию? К военным? Рассказывать, что в Даре есть поселение диких васпов? Ну, допустим, мне поверят, зашлют туда кучу вертолётов и разбомбят всё к чертям, а потом зачистки, закрытые границы Дара. И не видать мне тогда колыбели ураганов… Хм, а если такое поселение не одно? Этих разбомбят, а остальные мстить отправятся… И искать нас с Грасей долго не придётся, – в голове всплыли статьи о том, как васпы издевались над своими жертвами. – А может, ну их, кому плохо от того, что эти васпы живут в глухой тайге? Может они исправились даже, вон две какие красотки целый месяц рядом крутились – и ничего. Ладно, лично мне они работать не мешают, даже наоборот. Не трогай лихо, пока оно тихо – целее будешь».
Он глянул на Иминай, шаманка улыбнулась ему так, будто прочла его мысли.
Автор публикации
