— Иногда я чувствую себя красивой девушкой, — произнес Бай задумчиво, оглядывая толпящихся в банкетном зале людей сквозь свой обычный ехидный полуприщур. И, дождавшись, когда поперхнувшийся вином Айвен откашляется, укоризненно добавил: — Ну ты же наверняка его слышал, тот анекдот про монтажника-наладчика, красивую девушку на южном пляже и «станки, станки, станки». И я бы на твоем месте все-таки был поаккуратнее и проявил больше уважения к благородному напитку, а не обплевывал им окружающих.
Его лицо при этом было абсолютно серьезным и даже немного печальным, и только в самой глубине темных глаз плясали веселые искорки. Айвен и сам не заметил, как его кашель перешел в совершенно неприличное сдавленное хихиканье. И в который раз за сегодняшний вечер благословил почти что сверхъестественную способность Байерли Форратьера всегда и словно бы совершенно естественным образом материализовываться в местах дислокации дармовых выпивки и закуски. Вот как сегодня, например. Без его постоянных шуточек, сплетен на грани и за гранью приличия чуть ли не о каждом из приглашенных, подколов, язвительных замечаний и анекдотов этот вечер наверняка оказался бы для Айвена куда скучнее, если даже не унылее. <i>И намного, намного короче — это уж точно.</i>
Изначально Айвен планировал заглянуть сюда совсем ненадолго, и скорее даже не ради веселья или компании, а для возможности потом иметь полное право с чистой совестью сказать матушке, что, конечно же, он ходит на приемы, когда работа ему это позволяет. Да, не так часто, как хотелось бы, но, увы, увы, дела, заботы, он же все ж таки офицер, мама, что поделать, долг обязывает и зовет, а император просит и требует…
И, главное, ведь ни словом бы не соврал!
Захватив с подноса проходившего мимо слуги бокал белого вина и приклеив на лицо доброжелательную и ни к чему не обязывающую улыбку, Айвен прошелся по залу замысловатым маршрутом — с виду произвольным, а на самом деле тщательно выстроенным и отвечающим цели поздороваться с достаточным количеством знакомых и родственников, но ни в коем случае не оказаться вовлеченным ни в один разговор более чем на два-три слова. Сам себе он при этом казался пилотом, прокладывающим сложную полетную траекторию в пространстве, битком набитом жутко опасными черными дырами, нейтронными звездами и планетами-гигантами, в любой миг готовыми захватить неосторожного путника в сферу своего безжалостного притяжения.
Через сорок минут успешного лавирования между центрами политических масс Айвен решил, что приличия им соблюдены и можно сматываться. Тем более что скулы уже начали ныть от постоянных улыбок, да и вино в бокале подошло к концу. Слуги сновали по залу с подносами, но брать второй бокал Айвен не собирался.
Он уже вышел на хитро закрученную траекторию, которая минут через семь вроде бы совершенно случайных блужданий от компании к компании должна была привести его к выходу из зала, когда его самым наглым образом подрезал и взял на абордаж непонятно откуда вынырнувший Байерли Форратьер.
Наверное, это произошло потому, что Бай не казался опасным. Какая опасность, о чем вы? Это же Бай! Городской шут а-ля натюрель, опасный разве что для репутации самых консервативных и чопорных представителей самых консервативных и чопорных форских семейств. Одетый (как всегда) по последнему писку моды столичных клоунов из средне-высшей аристократии (то есть почти вызывающе ярко, но все-таки не настолько, чтобы охрана на входе сочла возможным потребовать у него пригласительный). Наглый, ехидный, развязный Бай, которого все считают вроде как бы своим, но никто и никогда не принимает всерьез и уж тем более не подпускает слишком близко. Ну это же Бай! Кто знает, на что он способен? Вернее — как раз вот именно что все же это знают!
Он ничем не напоминал ни тяжелую планету, ни тем более черную дыру. Его притяжение было иного сорта — обаятельно-легкомысленным, ненавязчивым, веселым и вроде как даже подкупающе искренним. Никаких якорей тяготения, никаких безжалостных гравитационных колодцев, из которых не вынырнуть. Скорее — хвост кометы, ярко растянутый на полнеба, но почти полностью состоящий из пустоты. Привлекательно и не опасно.
Рассказанный им сходу свежий анекдот про Формюира оказался действительно свежим и на самом деле смешным. Настолько, что Айвену пришлось срочно прикрывать полным бокалом красного свое совершенно неприличное фырканье.
Бокалом, как и анекдотом, с Айвеном тоже поделился Бай — у него было два, по одному на каждой руке, и один он сразу же щедрым жестом протянул Айвену. И зазевавшийся Айвен сам не заметил, как взял. К тому же он был настолько увлечен перипетиями нелегкой семейной жизни престарелого графа, что хотел услышать историю до конца. Ну а взяв бокал, было глупо его не выпить, тем более что запас анекдотов и сплетен у Бая оказался нескончаемым, а угловой диванчик довольно уютным.