chitalka.org

  • Читать онлайн
  • Личный кабинет
  • Иллюстрации
    • Идентификация ART
    • Авантюристы
    • СПС ART
    • Эшран
    • Картинки от Андрея
    • На колесах АРТ
    • Хамелеон Арт
    • Потеря ART
    • ТЫЖЧЕЛОВЕК ART
Главная Следы за 2019 Апрель 05 Воображала. Глава 11

Воображала. Глава 11

Сегодняшняя Воображала в белом халате у белой стены. Белая табличка на боксе. Красные цифры на ней — 13-26.

— Подождите! — кричит Воображала в затянутые белыми халатами спины. Говорит тише: — Я сделаю… Вот этого.

В дверях — лёгкое замешательство. Чей-то длинный свист. Врач проталкивается в палату, смотрит на табличку, спрашивает неуверенно:

— Думаешь?

Воображала отвечает безмятежно-горделивой улыбкой. Звучит уже знакомый бравурный марш, в нём явственно набирают силу фанфары.

 

Смена кадра

 

Крупным планом – лицо Воображалы. Улыбка напряжённая, на лицо сбоку падает свет, глаза льдисто прозрачные. Звуки марша удаляются, их перекрывает шум возбужденной праздничной толпы). Воображала прислушивается, наклоняет голову. в кадре мелькают рыжая непривычно аккуратная макушка и что-то ярко-синее, потом снова в кадре лицо, освещение изменилось, ярче и жестче контраст между светом и тенью, тени глубже. Воображала поднимает укоризненный взгляд выше камеры, покачивает головой, вздыхает и с обречённым отвращением натягивает чуть ли не на самые брови ярко-синюю облегающую шапочку.

Шапочка  сделана из блестящего эластичного материала, закрывает уши и на лбу изгибается пингвиньим мысиком. Над этим мысиком светится золотом дубль-w, от ушей к затылку топорщатся золотистые же крылышки.

Камера отступает (или это сама Воображала делает шаг назад), в кадр попадают другие подробности её костюма — воротник, облегающий шею до самого подбородка и соединяющий шапочку с ярко-синим комбинезоном — блестящим и обтягивающим, словно вторая кожа. По плечам тянется золотая полоска. Когда Воображала поднимает руку, поправляя выбившуюся из-под шапочки непослушную прядку, видно, что такая же золотая полоска широкой манжетой охватывает её запястье.

Воображала косит из-под шапочки злым светлым глазом, говорит мрачно:

— Ладно, пошли…

Разворачивается, распахивает створки балкона. Шум толпы становится громче, переходит в восторженный рёв, когда она попадает в перекрестье направленных сверху прожекторов. Ярко вспыхивает золотая подкладка плаща и золотые сапоги-чулки до колен..

Воображалу заслоняет спина врача, выходящего на балкон следом, камера идёт вперёд, огибает их, разворачиваясь (панорамой — заполненная людьми площадь, разноцветные воздушные шарики, цветы, транспаранты), вновь разворачивается к ярко освещённому балкону. Но теперь уже — с расстояния и немного снизу.

Яркий контраст золотого света и чернильно-синих теней, вскинутые в приветствии руки, ослепительные улыбки. Врач — в строгом чёрно-белом, на шаг позади, триумф скромной гордости, словно у швейцара в Швейцарском банке. Воображала чуть впереди, в сине-золотом костюме супермена.

Камера приближается. Теперь видна нарочитость её позы — плечи и лицо напряжены, улыбка вблизи больше похожа на оскал. Губы чуть заметно шевелятся, она монотонно ругается свистящим шёпотом, продолжая отчаянно улыбаться:

—…модельера урыть мало!.. Превратили чёрт знает во что… Идиотизм… крылья эти дурацкие… Я им кто? Девочка из мюзик-холла!?

— Сделай им молнию, — шепчет Врач, не меняя торжественно-застывшего выражения лица.

— Молнию, да?! — шипит Воображала, яростно скашивая глаза в сторону Врача, — Ты думаешь, это так просто? Вот возьми и сделай, если такой умный! Знаешь, сколько она энергии жрёт?!!

Слышно, как Врач фыркает:

— Раньше думать надо было, — и другим тоном, настойчиво. — Дай ты им молнию, не отстанут ведь!

— Молнию им… — шипит Воображала, сдаваясь. — Ладно уж…

Она закрывает глаза, улыбка становится почти естественной. Слышен треск,  лицо (крупный план) освещается сверху пронзительно-голубыми всполохами. Треск усиливается, с шипеньем рассыпаются длинные искры. Восторженный рёв толпы, треск, шипение, злая улыбка Воображалы. Лицо очень бледное и почти страшное, то ли проступают шрамы, то ли просто мечутся неверные тени. Свет становится всё ярче, шум толпы нарастает, дробится, тембр его снижается, растягивается, переходит в самый низ регистра. Яркая вспышка.

 

смена кадра

 

Издалека — сине-жёлтая фигурка на балконе, голубая молния в руках. Изображение замирает, выцветая до чёрно-белого, тускнеет. Голос Воображалы, раздражённый и насмешливый:

— «Девочка-Молния»! Слушай, я не пойму — они действительно идиоты или всё-таки притворяются?

Рука Воображалы сминает газетную страницу с фотографией. Камера отступает, давая панораму рабочего кабинета. Тёмная официальная мебель, огромный письменный стол, бордовые шторы на окнах (за окнами – день). Врач (в обычном своём полуспортивном костюме) сидит на краешке стола. Стол пуст, если не считать чёрного телефона и серых мокасин Воображалы.

Воображала полулежит поперёк кресла, забросив ноги на крышку стола и катая из скомканной газеты шарик. Одета она по-прежнему в облегающее трико, только поверх натянут грязно-оранжевый свитер да лосины словно бы поблекли и выцвели до светло-голубого.

— Какого чёрта им потребовалось делать из меня гибрид Деда Мороза с Суперменом? Неужели самих не тошнит? — в голосе Воображалы нет злости, только удивление.

Врач фыркает, пожимает плечами:

— А не фиг было на стадионах выступать! Да ещё не где-нибудь…

— Так ведь они сами пригласили.

— Конечно-конечно, а ты сразу и побежала! Как же ж — Моськва! Говорил же — не высовывайся. Открыла бы кабинетик, сенсорила бы себе потихоньку. А теперь времени не остаётся ни на что, кроме этой фигни…

— Зачем ты так? — Воображала морщится. — Они же действительно стали немного счастливее.  Дарить радость — не фигня!

— Фигня-фигней. Просто очень большая фигня.

— Костюмчик дурацкий…

— Да ладно!.. Классический вполне, к тому же тебе идёт.

— Ха! Ну разве что. Всё равно дурацкий, — Воображала потягивается, меняя позу. Бросает бумажный шарик. Он падает на середину стола, катится, замирает, наткнувшись на чёрный бок телефонного аппарата.

Врач следит за его движением. Спрашивает:

— Ты все ещё хочешь ему позвонить?

Воображала смотрит на Врача, глаза сужены. Врач смотрит на скатанный из бумаги шарик – его хорошо видно на фоне тёмной столешницы. Воображала снова начинает улыбаться  (крупным планом лицо). Глаза очень светлые и почти зеркальные. Они отражают, но не дают заглянуть.

— Зачем? — спрашивает Воображала, продолжая улыбаться.

Звонит телефон. Резкая пронзительная трель.

 

Смена кадра

 

Секундная пауза — и трель повторяется. Чёрный телефонный аппарат крупным планом. В кадре появляется крупная мужская рука, снимает трубку. Хриплый мужской голос:

— Дежурный по отделению старший лейтенант Симоненков… Да, я, с кем имею… Да, в курсе, но пока… а… ясно. Нет, не обязательно, спасибо, что позвонили… Да, конечно, следует официально оформить… В любое удобное вам…  Да, вам тоже.

Камера разворачивается, показывая дежурную часть. Сидящий за столом аквариума старлей кладёт трубку.

— Что-нибудь дельное? — справишавет полный мужчина с подтяжками поверх голубой форменной рубашки, косясь на телефон. Он похож на толстого ленивого кота, заподозрившего мышь, но пока ещё не уверенного, что это именно мышь. Он сидит на краю стола и обмахивается газетой. Это тот же номер, что и скатанный Воображалой.

. Старлей вяло отмахивается:

— А, чушь. Конти звонил.

— Что мы ему — метеоры? Три дня прошло!

— Да нет, в том-то и дело… Михалыч, ты его оформлял?

— Ну, я…

— Радуйся — одним висяком меньше. Отзывает он свою заяву. Не было никакого похищения, отзвонилась его потеряшка.

Михалыч смотрит скептически:

— Ты уверен?

— Тебе что — больше всех надо? Отзывает — и слава богу! У тебя вон и без того с писаниной завал, шеф уже предупреждал…

— Так уверен или нет?

— Н-ну… Главное, что он сам уверен. — старлей отводит взгляд. Отпихивает телефон. Закуривает. Михалыч смотрит на него молча.

— Это больше не наше дело, — говорит старлей наконец.

На лице Михалыча — сложная гамма чувств. Откормленный амбарный кот упустил мышь — угрызения совести борются с облегчением, природная лень — с чувством профессионального долга.

 

смена кадра

 

Крупным планом — фотография на смятом, а после разглаженном газетном листе. Разъярённый голос Воображалы:

— Всякому терпению бывает предел!..

Камера быстро отодвигается, показывая кабинет Воображалы. Сама Воображала, кипя от бешенства, стоит у стола, сжимая в охапке кучу журналов:

— Я простила им идиотский костюмчик! Я стерпела Леди Вольт — ладно, пусть! Я стерпела Метательницу Грома! Электрогерлу и Укротительницу Молний! Но это… Это уже чересчур! — она швыряет журналы на стол, — Электра!.. Черт возьми!… Назвать меня — МЕНЯ!!! — этой древнегреческой психопаткой!!! — она бросает на груду бумаг яростный взгляд, те вспыхивают ярким бездымным пламенем, сгорая почти моментально. Воображала смотрит прямо в камеру. Говорит неожиданно спокойно:

— С этим пора кончать…

— Разрядилась? — спрашивает Врач осторожно-насмешливо, — А то под столом есть корзинка..

Воображала фыркает, рукой смахивает со стола пепел, брезгливо отряхивает испачканные пальцы. С размаху прыгает в кресло, забрасывает ноги на подлокотник, крутится, оттолкнувшись от стола носком мокасина. Сообщает гордо:

— Вчера я добила вээмэшную кафедру. Весь список! А они даже не поняли, что в их базе кто-то ковырялся! И, заметь, — ни одной леталки… Кстати, с тебя мороженка — я всё-таки поняла, как можно убрать ту хромосому у даунов… А знаешь, кто заявился сегодня с утра, пока ты благополучно дрых? Коллеги твои бывшие. Ну эти, из Академии. Знаешь, зачем? Просили меня уехать. Даже протекцию предлагали. Вплоть до вызова в Москву или Стокгольм. Не понимаю только — почему именно в Стокгольм?.. Даже денег предлагали… Дурачки!..

Она смеется почти нежно:

— Они до сих пор не понимают, что один город —только начало. Я уже и сейчас потихоньку начинаю контролировать соседние области. Ничего, тяну! Глянула медицинскую статистику — это же просто ужас! Жизни не хватит. Впрочем, насчёт жизни… её ведь и продлить можно, почему бы и нет?

— Не зацикливайся, — Врач не разделяет её энтузиазма, — мы и так тратим на здравоохранение по три дня в неделю.

— Кстати, о днях. Сегодня ведь вторник?

— Ну, вторник, — подтверждает врач неохотно, сквозь зубы. Энтузиазма в его голосе ещё меньше.

Воображала разворачивается лицом к камере,азартно-обвиняюще:

— Что ты затеял сегодня?!

Врач морщится, вздыхает покорно:

— Хорошо, пусть будет так…

— Что значит: «Пусть будет»? Какая пакость у нас намечается?

— Не вали с больной головы на здоровую! — взрывается Врач, — Если тебе так уж приспичило, чтобы я по вторникам устраивал тебе всякие неприятные сюрпризы — не мне, знаешь ли, сопротивляться!.. Но и не тебе меня обвинять!

Продолжить не успевает — в дверь впархивает Типичная Секретарша (миниюбка, жевательная резинка, макияж, полнейшая невозмутимость на фарфоровом личике):

— Там пришли двое из Кабинета Президента. Говорят — им назначено.

Воображала с интересом рассматривает Врача, не обращая внимания на секретаршу. Говорит задумчиво:

— Знаешь, рассуждая о плюсах и минусах прикладной телепатии, я всё больше склоняюсь к мысли о необходимости лично опробовать её на практике, невзирая на некоторый моральный протест…

Врач вздрагивает. Секретарша переводит на него равнодушный взгляд:

— Прикажете впустить или пусть подождут?

Воображала играет в «страшного босса» — сидит в кресле, сгорбившись, забросив ногу на ногу и покачивая мокасином, смотрит исподлобья и нехорошо улыбается. Костюм на ней уже другой — бело-голубая тройка (пиджак на два тона темнее брюк с острыми стрелками, а жилет — на два тона темнее пиджака), оранжевая рубашка, манжеты которой на дюйм выступают из рукавов пиджака, и надвинутая на самые брови белоснежная шляпа «шериф». В левой руке она вертит судейский молоточек, описывая им полукруги, словно маятником. Огромная люстра, расположенная точно над головой врача, начинает мелко дрожать, позвякивая подвесками. Врач бросает на неё нервный взгляд, говорит с преувеличенной обидой:

— Ну и ладно!! Ну и пожалуйста! Я и вообще могу уйти!..

Делает быстрый шаг назад, одновременно разворачиваясь  с почти неприличной торопливостью.

Дверь захлопывается у него перед носом — с разгона он налетает на неё всем телом, замирает на секунду, распластанный, с поднятыми руками и вывернутой вбок головой, словно цыпленок табака, потом обмякает, кулаки разжимаются, опускаются плечи. Глубоко вздохнув и засунув руки в карманы, разворачивается на каблуках. На лице — смирившаяся обречённость.

— Так сказать им, чтобы обождали? — повторно спрашивает невозмутимая секретарша.

Молоточек описывает полный круг и с оглушительным треском опускается на столешницу:

— Введите! — восторженно рявкает Воображала.

Двое появляются в светлом дверном проёме практически одновременно. Два абсолютно одинаковых чёрных силуэта (в кабинете окна полуприкрыты тяжёлой шторой, а из приёмной им в спины бьет искусственный свет). На какой-то миг они выглядят пугающе безликими, нереальными, но вот равнодушная секретарша захлопывает за ними дверь и страшноватое впечатление исчезает, перед нами просто двое мужчин, совсем и не похожих друг на друга, один со стрижкой ежиком и квадратной челюстью, другой — просто лысый, полный и улыбчивый. На них добротные серые костюмы — тоже не слишком одинаковые.

— Здравствуйте, — говорит лысый, протягивая Воображале пухлую ручку, — Меня зовут Геннадий Ефремович, можно просто дядя Гена.

Его улыбка широка и самодостаточна.

 

смена кадра

Апр 5, 2019Alexander
0
0

Автор публикации

не в сети 6 месяцев

Alexander

0
Комментарии: 9Публикации: 11187Регистрация: 04-06-2017
Сердце Феникса. Новая реальность.Часть1. Глава 6.Перевоспитание. Глава 10. Прощание

Вы должны войти, чтобы оставить комментарий. - Вход

Мы в социальных сетях

 

2017 © chitalka.org