— Э, нет! Мы так не договаривались! – Карел отработанным до автоматизма движением задвинул Леха за спину, словно на него уже нацелилась толпа киберворов с реинкарнировавшим Ржавым Волком во главе, — он полетит нормально, в бодрствующем состоянии!
Пилот высунулся из люка снова, оценил серьезность намерений капитана и спрыгнул на землю. Лех тем временем таким же отработанным движением вывернулся из-за, в общем-то, ненужного укрытия и встал по другую сторону от Василины, прикрывая ее, и подальше от Карела.
— Аргументирую, — скучающим тоном начал пилот, — у меня семейные неприятности. Мне срочно надо забрать одну пятнадцатилетнюю девицу, возомнившую себя взрослой, из одного не очень хорошего места. Посему причина один: между прыжками я буду идти на четырех же, гравикомпенсаторы у меня барахлят, у пилотского кресла есть свои, у гибермодулей тоже. Там пассажир будет в безопасности. Причина два: я не хочу, чтобы кто-то посторонний видел ее истерики, а они, несомненно, будут. Тем более, что ее позор, как она посчитает, увидит красивый взрослый парень.
— Лех, вообще-то, киборг, не человек.
— Она не делает разницы между разумным киборгом и человеком.
— Откуда ты можешь быть так уверен?
— Я знаю. Не думайте, что ваш такой весь из себя уникальный. И причина три: у меня на троих элементарно не хватит места, а человека я в модуль не засуну. Исходя из этих причин либо ты летишь в модуле, либо вы звоните Кире, отказываетесь от моих услуг и ищете другой транспорт с тем уровнем комфорта, который сочтете нужным. Я все сказал. Думайте. – парень, мотнув хвостом цвета воронова крыла, ловко запрыгнул обратно в люк.
Карел вопросительно посмотрел на Леха.
— Не врет, — покачал он головой, — боится, почти паникует, но не врет. За девушку, наверное, боится. Я лечу.
— Подожди, — дернулась Василина, — у него неестественное сочетание белой кожи и черных волос. Он как будто скрывается.
— Да крашеный я, крашеный, — громко донеслось из корабля.
— Зачем? – так же громко спросил Карел.
— Жена меня таким больше хочет, — парень снова нетерпеливо выглянул, — ну, либо вы грузитесь, либо идете отсюда, мне каждая минута как серпом по яйцам.
Карел разрешающе кивнул, пилот тут же спустил трап:
— Поднимайтесь, можете проконтролировать погрузку.
В трюме стоял маленький флаер и четыре гибернационных модуля.
— Перевозкой киборгов подрабатываете? – неприязненно спросила Василина.
— Зачем подрабатываю? Когда-то это было основным моим занятием. Если демонтировать – центровка нарушится, надо будет плиты наваривать, на фиг заморачиваться. Занимай первый, он поудобнее.
Лех пристроил игрушку возле модуля, туда же поставил сумку с подарками «громовцев», быстро скинул куртку, поискал глазами, куда положить. Пилот потянул за неприметную петлю сбоку от модуля, и из стены высунулась система крючков и поперечных планок:
— Вешай сюда.
Лех повесил куртку, скинул футболку, удостоившись цепкого мазка взглядом по свежему шраму на груди, взялся за ремень. Василина отвернулась, но не ушла, и повернулась только когда Лех занял место в модуле.
Пилот зафиксировал ему широкими, обшитыми мягким пластинами бедра, таз, опустил зажимы на плечи, параллельно инструктируя:
— Смотри, руки свободны. На всякий случай: грудной и тазовый зажимы чуть придавил, и они отщелкиваются, нижний просто уходит назад. Вот тут, под правой рукой, кнопка открытия модуля, она одна, не перепутаешь.
Карел и Василина переглянулись – они впервые слышали, чтобы гибернационный модуль открывался изнутри.
— Случаи бывают разные, — словно поняв их недоумение, пояснил пилот, — вот пристрелили меня случайно, время гибернации закончилось, ты не смог выйти и задохнулся. Оно мне надо?
Тем временем он сноровисто отрегулировал валик под затылок и зафиксировал лоб дополнительным мягким ремнем.
— Откуда ты знаешь, что шея затекает? – тихо спросил его Лех.
Пилот криво усмехнулся и так же тихо ответил:
— Знаю. Просто знаю. — и, уже нормально громко, — Если в гибернацию помещается истощенный киборг или очень надолго, то активируются системы питания и удаления отходов, и таким образом, модуль становится автономным и поддерживающим жизнеобеспечение хоть на протяжении года, конечно, при условии целостности корабля. Но тебе сейчас этого всего не надо, ты здоров и полет не продлится больше восьми дней. Электроимпульсы поддерживают тонус мышц, вентиляция принудительная, вышел – и как огурчик.
Последним жестом он приклеил на виски Леха полоску поперек глаз, пояснив:
— Это чтобы веки не открылись, и роговица не пересохла. Готов?
— Угу, — Лех, несмотря на нервничающих людей, был спокоен. Ну, нервничают, было бы из-за чего. Восемь дней сна – не первый раз.
Крышка модуля опустилась, и для Леха настала тьма.
Когда тьма рассеялась, как всегда, показалось, что прошло всего несколько минут, хотя процессор исправно отсчитал чуть больше шести суток. И, как всегда, нещадно пересохло в горле и носоглотке. Пилот, уже не торопящийся, но снова нервничающий, удалил закрывающую глаза полоску, отжал крепления и протянул бутылку минеральной воды. Лех вышагнул из модуля, принял бутылку, свернул ей пробку и с жадностью напился. Откашлялся, пробуя голос:
— Сейчас я опять спрошу, откуда ты знаешь, и ты опять ответишь, что просто знаешь.
— Ну да, — легко согласился парень, напряженно к чему-то прислушиваясь.
— Ты, случайно, сам не киборг? Например, Bond?
— Что? Bond? Я? – пилот фыркнул, — Кому скажи, обсмеются, агент 007, секс-символ без страха и упрека. Нет, можешь быть спокоен, я точно не Bond. Одевайся.
Во внутреннюю дверь трюма прилетело что-то большое и звенящее, словно миска из тонкого металла. Пилот вздрогнул:
— Слушай, твои провожатые еще не приехали, посиди на трапе, а? Там кофе и мороженка. Или походи… Мышка скандалить удумала, в космосе не рискнула. Знает, что на планете может от меня сбежать на улицу.
Лех покосился на свою игрушку, но плюшевая мышь исправно сидела возле модуля и скандалить не думала. Очевидно, сказанное относилось к неведомой семейной проблеме. Но почему не рискнула скандалить в космосе?
— Ты ее бьешь?
— Кого? Серафиму? – пилот вытаращил глаза в изумлении и покрутил пальцем у виска, — Я ей по ушам езжу. Долго и нудно читаю нотации. И в рубке от меня не деться никуда.
Будто в подтверждение донесся девичий крик:
— Аааа! Выпустите! Замуровали, демоны!
Пилот снова вздрогнул, хлопнул Леха по плечу: «Погуляй, а?» и исчез за дверью. Лех задумчиво посмотрел ему вслед. Искренности в этом крике было не больше, чем у актеров сериала к пятисотой серии. Сказать ему об этом, что ли? Или сами разберутся?
Лех обошел маленький кораблик, сел на ступеньку трапа, где уже действительно, стояла чашка кофе, причем натурального, с красивой бежевой пенкой и лежал увесистый брикет мороженого. Из открытого люка доносились звуки скандала.
— И вообще ты не можешь меня воспитывать, ты мне не отец! И вообще… — голос на мгновение запнулся, потом девица продолжила, — не отец! Только мама может меня воспитывать!
— Мать об тебя руки отобьет, — голос пилота был спокоен, гораздо спокойнее, чем минуту назад при разговоре с Лехом. Видимо, нахождение семейной проблемы на глазах успокаивало.
— Она скалку возьмет. Мне пятнадцать! Я уже могу полететь с друзьями на концерт, с тринадцати лет могу сама!
— Мышка, у нас гость, не ори так сильно, будь культурной девочкой.
— Гость – это хорошо! Мне к культуре приобщиться не дали! Помогите! Меня похитил отчим!
— Не поможет, он на моей стороне.
— Да? Ну ладно. Я буду буянить! Я твоего искина защекочу! Я на диету сяду!
И снова звук чего-то металлического, на этот раз как будто рухнула коробка с гаечными ключами.
— Так, достала!
Послышался звук возни, придушенный писк и ледяной голос пилота:
— Смотри, дура!
Забубнил головизор. Шла какая-то новостная передача, скорее всего, парень пустил ее в записи.
«На этно-фестивале… задержана большая группа подростков… злоупотребление наркотиками… навсегда закрыта дорога в престижные учебные заведения… штраф…»
Девушка притихла. Потом убито и пристыженно произнесла:
— Я поняла. Прости за скандал, — и, словно вскинула голову, — все равно сам дурак. Надо было мне это сразу показать.
— Проехали. Больше не будешь щекотать искина?
— Не буду. А чего ты такой вороной? С самого начала хочу спросить, но все некогда.
— Да, конечно. Сначала ты дулась, потом орала. Ладно, не напоминаю. Да за…эээ… задолбало башкой на полгалактики светить.
— Ага, — девушка хихикнула, — а я думала, на тебя на такого у мамы стоит больше.
— Тогда уже лежит, — машинально ответил парень и спохватился, — эй, порядочные девчонки не должны знать такие вещи о своих родителях!
— А я не порядочная, я умная и хитрая. Кстати, о родителях. Давно я вас вместе не наблюдала в приятном месте.
— Кстати, о приятных местах. Как только мне починят гравикомпенсаторы, мастера я уже вызвал, мы двинемся на Иллирию. Рита уже почти там.
— Уиииииии!!!! – восторженный визг перешел в ультразвук и тут же сменился горестным, — Но папа… у меня нет купальника. И вообще ничего нет, даже зубной щетки, даже носового платка. Ты же меня без рюкзака забрал.
— Купальник лучше покупать на месте, выбор больше будет. А на зубную щетку и носовой платок я тебе дам сейчас. Тут на тебя лимит в полтысячи, держи.
— Уии, ты самый лучший папа во всей галактике!
— А кто тут только что вопил «памагитиспаситипахитили»?
— Я. Но если бы я так думала всерьез, я бы вопила когда ты меня забирал, а не сейчас, вдалеке от всех.
— Я знаю. Беги давай.
Через мгновение девушка, завернутая в многочисленные пестрые юбки-блузки и обвешанная звенящими бусами, ракетой вылетела из люка и налетела на Леха, который все это время, вгрызаясь в мороженое, с наслаждением прислушивался к перепадам девичьего настроения.
Налетела и кувыркнулась бы через голову, Леху пришлось, зажав мороженое в зубах, поймать ее. В результате перед его носом оказались загорелые коленки, а голова где-то под трапом. Коленки задрыгались, и Лех бережно опустил их обладательницу в правильное положение.
— Ух ты! – в глазах зажегся огонек интереса, — Это ты и есть папин гость?
— Мышка, Лех киборг, ему девять лет, — вдогонку пояснил пилот.
— Ааа, круто! –интерес сменился азартом, — Ты к нам надолго?
— Нет, я здесь схожу.
— Жаль, ты бы меня нырять правильно поучил. Ладно, пока! – она рванула к стоящему в полукилометре торговому центру, звучно хлопая твердыми подошвами босоножек.
— Вот такая егоза, — пилот присел рядом с Лехом, тоже с чашкой кофе в руке и пожаловался, — трудно с ней. Деятельность через край. В школе год за годом кубок лучшего ученика, ей все легко дается, времени остается много на всякие проказы, вот и во всякие дырки норовит влезть. Может, ее на экстернат перевести и в школу журналистов отдать? Или на Иллирии оставить в мореходке? Ладно, не бери в голову, я сам не знаю, что делать. А вот, кажется, и за тобой. Хорошо, что не минуту назад, был бы культурный шок у человека.
Из приземлившегося флаера неспешно выбралась дородная женщина. Одетая в строгий костюм, она разговаривала, странно добавляя уменьшительные суффиксы:
— Голубчик, ты только не улетай, я сейчас быстренько, только мальчика заберу. Потом мы сядем и спокойненько вернемся обратно.
Женщина, очень хотелось применить к ней слово «дама», подплыла к сидящим. Пилот вскочил и начал поправлять на себе одежду, на взгляд Леха, совершенно излишне, все и так было в порядке.
— Здравствуйте, мальчики! DEX-6 Лех кто из вас?
— Я, — Лех тоже поднялся.
— Я Маргарита Ивановна, сотрудник бухгалтерии банка, где у тебя теперь есть работка. Какой ты худенький и бледненький! – заключила она, задрав голову, разглядывая Леха.
— Я в физиологической норме, полностью здоров.
— Вот и славненько, я за тобой, бери свои чемоданчики, полетели.
— У меня нет чемоданчиков, — Лех все успешнее запутывался в ее речи.
— Как. Совсем нет вещичек? – огорчилась дама.
— Только сумка.
— Так бери же сумочку и пошли, там отчетик без меня не делается.
Лех сходил за сумкой, снова подошел к трапу, на котором пилот делал страшные глаза в тщательной попытке не разразиться хохотом.
— Я пошел. Спасибо. Вот, возьми мышку Мышке.
— Ага, держись. Если что, ты можешь найти меня через Киру.
И Лех ушел, сопровождаемый сотрудником бухгалтерии, которая взялась перечислять ему, что же должно быть в чемоданчиках у мальчика при переезде на другую планеточку.
Автор публикации
