Иржи уложили на вершину поленницы. До слёз обидная смерть, за миг до победы…
Получив оружие, изгои стали партизанами. Джанкарло не собирался сидеть и ждать, он действовал сам. Мобильный отряд под командой Ивася, собранный из самых умелых и непримиримых, кочевал вокруг города и бил синих. Нападал на транспорты и уходил. Главная база так и осталась в пещерном лагере, но для удобства и безопасности Джанкарло приказал оборудовать ещё несколько. Пригодились и старые оружейные склады возле кооператива «Элегия», и катакомбы в трясинах. Разведчики нашли несколько подходящих мест, в каждом обустроили опорные пункты с запасами оружия и провианта.
Военачальник – это вам не свинарь, поэтому Ивась переселился к Луиджи. Так было сподручнее готовиться. Они как раз планировали новый набег, когда к ним зашёл Джанкарло.
– Не закиснуть бы, – сказал он. – С вами пойду.
Луиджи внимательно посмотрел на Ивася.
– Советником по общим вопросам? – улыбнулся Ивась.
– Примерно.
– Хорошо, только не встревать, – твёрдо сказал Ивась. – В бою должен быть один командир.
– По рукам! – согласился Джанкарло.
Луиджи одобрительно кивнул.
Объектом выбрали четырнадцатый интернат. Между ним и базой лежал город, пришлось обходить, поэтому к месту вышли только на четвёртый вечер. Ивась не боялся пропустить транспорт: программы, о которых рассказывал ему Джанкарло, слушали сеть, и сеть исправно делилась с ними информацией.
Синих ждали утром, и те появились…
Смотрители ферм стали осторожнее, впереди грузовичка с кошмарным их продуктом плыл бронированный мобиль с генератором поля и охраной. Ивась влепил гранату машине под брюхо, в движитель. Броневик окутался дымом и пламенем, клюнул носом и упал на дорогу. Покрытие шоссе завизжало, собираясь перед носом мобиля в гармошку. Грузовик вильнул, обходя броневик слева, ему почти удалось вырваться, но выстрел Луиджи и его уронил на землю.
Дым рассеялся. Обе машины стояли рядом, метрах в семи. Наступило короткое равновесие сил. Партизаны ждали, когда охрана откроет двери. Охрана выбирала момент, чтобы пустить поле на свободу. Первые мгновения после старта поле неустойчивое, его можно прорвать. Выстрелить надо именно в этот момент, тогда граната пронзит силовую плёнку и ударит в генератор. Не просто выстрелить, но и попасть в створ люка! Если промедлить, то поле наберёт силу и погонит их прочь от машин.
– Луиджи, Коля, приготовились… – вполголоса скомандовал Ивась. Зря, конечно, всё обговорили заранее и не один раз, каждый знал свой манёвр. Разве что так ему было легче…
– Что они задумали? – удивлённо произнёс Луиджи. – Что-то новенькое…
В крыше броневика возникла тонкая щель. Круглый люк поднялся примерно на ладонь, оттуда сверкнуло серебром и хрусталём, и воздух вокруг наполнили сгустки синего огня!
Долгий миг Ивась не мог понять, потом его озарило: оружие с винтокрылов!.. Простая идея — отогнать партизан подальше, прижать их к земле, и потом спокойно активировать поле!
– Стреляйте! – закричал он. – Надо попасть в люк!
Заряд попал ему в плечо: руку скрутило от боли, она повисла как плеть. Не пушка, а парализатор. Пастуху ни к чему ружьё, ему достаточно кнута.
Охнул и замычал Джанкарло, уткнулся лицом в мох Николай. Люди получали заряды, кричали, падали, только Луиджи стоял прямо. Огонь до поры обходил Луиджи стороной, но вот синий цветок расцвёл у него на бедре, охотник пошатнулся, упал на одно колено, но граната уже начала свой путь.
Время замерло. Ивась увидел, как медленно, словно во сне, растёт дымный хвост… потом секунды обрели верный темп, а граната ударила точно под крышку люка!
Громыхнуло, по сторонам полетели брызги серебра. Оружие с винтокрыла рассыпалось в пыль… А потом загремело по-настоящему, до боли в ушах! Над дырой на месте люка вспух перламутровый пузырь — поле вырвалось на свободу – и тут же лопнул. Осевший, помятый броневик окутала сетка молний, они проросли канатами, протянулись к дороге, к ближним деревьям, как по волшебству обходя, избегая людей…
И исчезли. Стало тускло и словно плоско. Вернулся слух, и Ивась услышал треск. Взрыв генератора расколол, разметал старую сосну.
Острый тяжёлый сук рухнул с высоты и пригвоздил Иржи к земле. Сразу и насмерть.
Смолистая древесина занялась быстро, потянулся к небу серый дым. Налетел ветер, раздул огонь в поленнице. Тело Иржи скрылось за языками пламени и струями пара.
Бойцы подходили по одному, прощались, бросали в огонь щепки и шишки, молчали, поглядывали на Ивася.
– Прости, Иржи, что так получилось. Ты храбро сражался, но мы не имеем права поступать иначе, – сказал Ивась. – Простите и вы, девочки и мальчики, что мы не можем вас защитить. Зато мы можем мстить!
Безвестные питомцы, убитые синими мундирами, не могли его слышать. Ивась говорил для бойцов, для партизан. Они должны знать, ради чего умер их друг и ради чего рискуют жизнью.
Пламя ревело. Поэтому, наверное, они не сразу заметили винтокрыл…
– Уходим! – закричал Джанкарло. – Сойка!
– Будем драться! – перебил его Ивась.
Бойцы замешкались. Секунды, важные для спасения, уходили.
Ивась схватил гранатомёт. Попадёт ли он? Долетит ли граната? Винтокрыл над головой – не машина на дороге. Мысли вихрем пронеслись в голове, пока он готовил оружие к выстрелу. Некогда переживать!
Встав на одно колено для устойчивости, Ивась задрал гранатомёт в небо, дал поправку на высоту, – немного, два пальца! – задержал дыхание и потянул спусковой крючок…
– Попал! Попал! – заорали партизаны на несколько голосов.
Граната ударила винтокрыл в брюхо, разорвалась с грохотом! Винтокрыл выпал из дымного облака, пошёл косо к земле и скрылся за деревьями.
– За ним! – крикнул Ивась, не слыша собственного голоса: оглох от взрыва! – Живыми взять, хотя бы одного!
Сердце колотилось бешено. Он попал! Попал с первого раза, сбил воздушную машину синих, от которых раньше они бежали как от огня! Значит, есть шансы и можно воевать…
Ивась развернулся, собираясь уходить с погребальной поляны, и увидел в стволе сосны рядом чёрное пятно. Осколок гранаты… Тронул, отдёрнул палец, зашипев от ожога. Ему повезло, в который уже раз.
Земля Бранчу не понравилась. Слишком холодно и влажно. Комфортные условия встречались и здесь, но аборигены, как назло, предпочитали селиться в самых неудобных местах. Впрочем, чего ещё можно ожидать от условно разумных?
Зато здесь водилось множество настоящих животных; это подтвердило отсталость мира, но и царапнуло его самолюбие: живущие инстинктом передвигались на четырёх или более лапах, и только условно разумные аборигены были двуноги и двуруки.
Но он потому и совершенный, что выше совпадений и обстоятельств.
Бранч изменился. Пилот Ференц сказал бы, что задние лапы Бранча стали толще и массивнее, а передние конечности, наоборот, уменьшились в размере и стали похожи руки. Глаза покинули привычные места по бокам головы и сдвинулись вперёд. Теперь он напоминал не геккона, не ящерицу вообще, а двуногого динозавра ростом выше среднего человека.
Закончив метаморфоз, Бранч вызвал на совещание местных начальников. Двух человек от серых и двух от синих. Властные половины обречены вечно бороться между собой, поэтому никогда не станут настоящей силой. Разделяй и властвуй — древнейшее изобретение разумных!
Пилот Ференц давно спал под боком у жены, приглашённые не знали прежнего облика попечителя и взирали на него снизу вверх. Как и положено растущим смотреть на совершенного.
Серых представлял старый самец, при нём молодая самка. Синих – самка и самец примерно одного возраста, но самка была главнее. Что это значит? Управляют брачные пары? Или случайное совпадение? Забавный факт, из него можно вывести следствия, представляющие интерес. Но это потом, сначала — дело.
– Объяснитесь! – потребовал он. – Старейшие удивлены. Старейшие думают об эскадре.
Это было не так, но для пользы дела условно разумных следовало испугать.
– Террористы, совершенный, – ответила синяя. Она боялась, как и её спутник, но чего-то другого. Поражены его совершенством, решил Бранч.
– Я знаю, – сказал он. – Я знаю также, что популяция довольна. Откуда взялись бандиты? Почему они не пойманы и продолжают нападать?
– Недовольные есть всегда, совершенный, – осторожно сказал серый. Дитмар-Эдуард, кажется, так его звали.
– Почему? – спросил Бранч.
– Трудно угодить всем, – ответил серый.
Бранч наклонил голову. От серого старика отчётливо пахло спокойствием. Ненормально отчётливо. Он тоже боялся, но пытался не показать виду.
– Хорошо, – сказал Бранч. – Недовольные есть всегда. Но почему именно здесь и только здесь?
Молодая серая едва заметно дёрнулась, старик почти незаметно покачал головой. Бранч заметил эти движения. От его внимания не ускользнуло и то, как напряглись синие. Они знали причину, но не хотели говорить.
– Так ли это важно, совершенный? – произнёс серый Дитмар-Эдуард. – Важно, что оно случилось.
Бранч задумался на миг и понял. Просто и примитивно. Его присутствие оживило вражду между серыми и синими, между Управой и Фермами! Серый хотел получить преимущество, хотел больше власти. Не интересно, но полезно. Он поговорит с ними по отдельности. Потом.
– Снова хорошо, старый человек, – сказал Бранч. – Мой второй вопрос. Почему нет порядка?
– Оружие, совершенный! – воскликнула синяя. Её звали Марика, вспомнил попечитель. Ей понравилось, что первый вопрос остался без ответа.
– Что это значит, растущая?
– Они нашли оружие древних, оружие до… – она запнулась.
– Оружие, которое было у вас до Встречи? – подсказал попечитель.
– Да, совершенный, – кивнула синяя Марика. – Нам запрещено…
– Я знаю, – сказал Бранч.
Самка говорила правду.
Старейшие запретили аборигенам не только оружие. Современные технологии, кроме самых простых, вроде хлыста или силового поля; усилители сознания, мыслящую технику, всё, что могло представлять для попечителей угрозу. Логично. Пусть довольствуются малым, этого достаточно для поддержания порядка и работы ферм.
– Ставлю задачу, – объявил Бранч. – Бандиты знают расписание перевозок. Откуда? Выяснить! Источники утечек – устранить! Бандитов – искать! Резервные маршруты – рассмотреть!.. Почему не возите поверху? – он резко, по-птичьему, повернулся к синей Марике.
Женщина побледнела.
– Много брака, совершенный… – хрипло сказала она. – Двигатели дают наводку, портят продукт. Нам запретили возить по воздуху.
– Я запомню, растущая, – сказал Бранч.
Да. Здесь много недоработок, но Старейшие предпочли отложить наведение порядка на потом. Неужели их так смутила условная разумность аборигенов? Странно, но в ситуации есть и приятная сторона – ему придётся меньше скучать.
– Итак, думать! – напомнил он. – Два дня думать! Потом доложить!
Бранч знал решение, он принял его сразу, как только ознакомился с обстоятельствами налётов. Достаточно сделать нападения слишком неудобными, рискованными, опасными. Бандитов мало, каждая особь на счету.
Два дня! Он ждёт ровно два местных дня. Если власти не найдут верного способа, он начнёт действовать сам.
Но подготовиться надо заранее.