Мах-ми окружена рваным астероидным поясом, потому она и Мах-ми (бабочка). Чудесное зрелище из космоса. Но на маленькой шлюпке – ты сам не больше астероида. Так что глаза на подлете к планете лучше держать открытыми.
Каменная каша меня пока даже устраивала. Но, к сожалению, на орбите болтались отгоняющие астероиды гравитационные модули, а потому, прежде чем войти в стратосферу, нам предстояло преодолеть относительно свободную полосу пространства.
Задача не самая сложная, конечно. Да и не первый раз я так развлекался – практически изображая свободное падение болида. Чтобы не подстрелили. Впрочем, тактика не стопроцентная. Сам бы я на месте дежурного заинтересовался, что за фигня падает.
Ага, он и заинтересовался. Пришлось отстрелить один из баков с горючим. Взрыв вышел вполне пристойный, а у Влана возник-таки должок. Бак – он денег стоит.
Тряхнуло нас основательно.
– Зацепило?! – крикнул Влан.
Я хотел пошутить, но глаза у него были такие испуганные…
– Не зацепило.
Я понимал его страх. Проделанный мною маневр только внешне кажется простым. Если вас решили «пощупать» ракетой, то попадание нужно суметь изобразить не секундой раньше или позже, а когда надо. Но на месте дежурного я бы глянул и на спектрограмму взрыва. Впрочем, мы уже проскочили мезосферу, и «вести» нас стало гораздо труднее.
Слава Беспамятным, летать я за время службы в спецоне не разучился – мы регулярно принимали участие в боевых операциях кораблей южного крыла армады. Шлюпка сбросила скорость и… в общем-то, затерялась среди других медленных атмосферных целей. Теперь бы не наткнуться на кого-нибудь, что называется, лоб в лоб… Но если у парнишки на Мах-Ми семья, боги должны о нас позаботиться.
Посадка на планету, где вовсю идут боевые действия, сродни самоубийству, но я не боялся. Даже уверен был, что пронесет. Потому что в прошлый раз мне упорно не везло вот на эти самые секунды, на щенячий волос, как говорила мама. Если бы мне повезло хоть чуть-чуть, Дьюп остался бы жив. И, похоронив его, я ощущал, что боги должны мне теперь по полной.
Я уверенно вел маленькую шлюпку, поглядывая то на экран слежения, то на спутниковую карту местности. Влан молчал. Он просто ткнул пальцем в карту.
Город, куда он ткнул, назывался Ис-Тхан, и там, судя по сводкам, было довольно горячо: в самом разгаре уличные бои, они же – «зачистки». Пришлось рискнуть и набрать один из военных кодов, чтобы сориентироваться по местности. Вообще, Влану сильно повезло, что он меня встретил. Очень сильно. Нас пару раз «запрашивали», и я давал стандартный спецоновский отзыв. По своим я стрелять не собирался. Однако мы вполне могли налететь и на обороняющихся экзотианцев, и на мародеров.
Влан уже начал поглядывать на меня с подозрением. Он и раньше не очень понимал, с кем связался. Однако не очень крупный мошенник, каким я выглядел на астероиде, уж точно не мог знать отзывов спецона. Впрочем, мы оба играли вслепую: он доверился моему росту, я – его глазам-рыбкам.
– Садимся, – сказал, наконец, Влан.
Спикировали вниз, и в нас тут же начали палить. Пришлось максимально резко войти в поворот. Щит активировать я не стал, еще не понял, кто стреляет.
– Спрячь свой сенсорный, – бросил я Влану, доставая свободной рукой импульсник и ставя его на самый широкий спектр поражения. Такие импульсники в армии называют «прощай, оружие». Широкий сигнал вырубает все не механическое в радиусе примерно тридцати-сорока метров: доспехи, связь, системы наведения. Ну, так у нас-то с Вланом ничего и нет.
Себе я взял стандартный армейский гэт.
Когда мы почти коснулись земли, я вытолкнул наружу полукровку и, включив блокировку шлюпки, выпрыгнул следом. Шлюпка рванулась вверх, а мы покатились под защиту бетонных обломков.
Кто же так старательно поливает нас огнем? Неужели – наши?
– Куда теперь?
Влан махнул рукой:
– Вон через тот двор. Думаю, они в подвале прячутся.
– Держись за мной. Вперед не лезь, – я перебежками двинулся к указанному подвалу.
Скатился вниз. Пусто. Остатки еды, разбросанные вещи… Влан стал копаться во всем этом, а я наблюдал за улицей.
– Они тут были. Только не понять – давно или нет. – Влан держал в руках цветную ленту, и глаза у него блестели. Мокрые, что ли?
– Сколько лет сестрам? – спросил я, не оборачиваясь больше. Не было у меня времени его разглядывать. По улице шли трое. Я не понимал, чьи это люди.
– Двенадцать и четырнадцать.
– Тогда дело плохо, – честно выложил я, не отрывая глаз от… От кого? Квэста отара. Наши! Только…
– Думаешь, убили?
– За мной! Из-за спины не высовывайся!
Мы осторожно двинулись за этими «нашими». Эпитэ ма хэтэ, я уже понял, что они давно и с удовольствием занимаются тут мародерством. От того их форма приобрела уже странный вид – каждого украшала какая-нибудь дрянь. И сами они вели себя не как бойцы, а как гиены. Шарили глазами – где бы, что бы да как бы.
Но раз наши, где-то рядом штаб. Кто их командир, чтоб его Хэд наизнанку вывернул!..
– Куда мы идем?
– Заткнись. Дыхание побереги.
– Ты… Я…
– Тебе в деталях описать, что с твоими сестренками сейчас делают, чтобы ты заткнулся? – я ускорил шаг.
Можем не успеть. Потом, бывает, и убивают.
Влан уже и так дышал тяжело.
Квэста Дадди пассейша, эти трое еще и патрулируют!
И тут раздался душераздирающий детский крик. Мы побежали. И трое тоже побежали. Им, видно, сильно хотелось посмотреть.
Я начал стрелять, как только мы вывернули на площадь. Может, при ином раскладе я и дал бы себе осмотреться лишнюю треть секунды, но сейчас не хотел, чтобы сумел сориентироваться Влан. Мне было достаточно характерного едкого запаха, чтобы догадаться, что мы увидим.
Выстрелов никто не ждал – у них, якобы, все было под контролем. А потом начал стрелять Влан, и контроля не стало.
Это оказались регулярные части – доспехи, рации и много другой не работающей теперь электроники. Наши регулярные части. Но вели они себя, как свиньи. И я стрелял по своим. Со злостью. С остервенением. Потому что спасать было уже некого. И лучше бы срочно что-то взорвать, чтобы этот недоделанный пилот-самоучка не увидел трупов. Впрочем, девяносто девять из ста, что он их и не увидит. Мы тут просто оба сейчас сдохнем. И это даже не девяносто девять, а…
Но, видимо, у богов все-таки имеется совесть.
Тебе, верно, странно, почему я так часто вспоминаю богов? В свободном космосе не верить в высшее начало трудно. Когда вы оба болтаетесь в пустоте, ты и бог, то гораздо лучше слышишь и понимаешь творца. По крайней мере, я не встречал в космосе полных атеистов. Не пришлось.
Итак, совесть имелась. Над нами зависла эмка, и придавила сверху силовым полем.
Кто-то заинтересовался перестрелкой.
Я более-менее легко переносил перегрузки и с трудом, но мог двигаться. Приподнял голову… Хэд! На эмке опознавательные знаки спецона.
Только Келли тут из наших. Как он меня вычислил? Прицепив маячок к моей шлюпке? С него станется. Вот пусть и выкручивается теперь сам. В принципе, спецон при военном положении много на что имеет право.
Келли спрыгнул, не дожидаясь полной посадки. Я бы на его месте тоже взбесился.
Поле отключили. Я стоял и медленно, демонстративно отряхивался. Почти все ребята из нашего подразделения знали меня в лицо. Разве что новички могли спутать. Но Келли бы проинструктировал.
Я ждал. Капитан сам в состоянии оценить увиденное, ему комментатор не нужен. И он оценил.
Наши ребята сразу «взяли периметр».
Влан, судя по лицу, уже считал себя мертвым – к спецону гражданские относились еще хуже, чем к регулярным частям. Как правило, было за что.
Обзор с нашего места не впечатлял, и полукровка не мог точно видеть, что там с его сестрами. Я выше ростом, но различал лишь торчащие из кучи тряпок конечности.
Наконец Келли подошел ко мне. Открыл рот, однако что спросить – не придумал. Посмотрел на Влана. Затормозился как-то. Глянул на меня. Потом опять на Влана. Я его недоумения не оценил и на немой вопрос не ответил.
Тогда Келли махнул ребятам рукой – увести, и нас повели в корабль.
Бойцы не знали, как со мной обращаться. В другое время меня бы это повеселило, но сейчас я боролся со злостью и раздражением. Хотел подбодрить Влана – пустые усилия. Может, полукровка схлопотал стрессовый шок, а может, разглядел-таки что-то?
Келли приказал «увести», но не сказал куда. Видя нерешительность конвоиров, я направился прямиком в карцер. Сел на пол. Влан плюхнулся рядом. Мне очень хотелось обнять его, но я чувствовал, что парень близок к истерике. А как успокаивать в таких случаях, я не знал. Келли старше, может, подскажет чего?
Капитан послал за мной минут через двадцать. Когда вели по коридору, ребята уже не сдерживались – кто-то здоровался, кто-то улыбался. Они были рады меня видеть.
Келли тоже обрадовался. Он упорно не хотел признавать, кто теперь главный, и при встрече наедине все так же докладывал мне обстановку и держал себя как старший по возрасту подчиненный молодого командира. Я уже устал с ним бороться и бороться бросил.
Он доложил. Я выслушал. Мы обсудили предпринятые меры. Действовал капитан правильно: кое-кого расстрелял, кое-кого для наглядности повесил, приставив охрану, чтобы не сняли раньше времени. Мы написали рапорт о проверке и предполагаемой смене командования уличенной нами в мародерстве части.
То, что я натворил, худо-бедно можно было вписать в уже подготовленную легенду и даже изобразить меня героем. Мы посмеялись.
– Только с леди этой не знаю, что делать, – сказал Келли.
– С какой леди?
– Ну, с той, с которой вы вместе…
Я завис.
– Сержант, – спросил я, позабыв про капитанские нашивки Келли, – у нас кто-нибудь родом из этой системы служит?
– Дейс, вроде… это… Позвать?
Я кивнул, уже и сам вспомнив про вечно улыбающегося технического самородка, которого Келли сманил из наземного гарнизона Аннхелла. С большим скандалом, кстати, сманил, пришлось откупаться двумя баллонами спирта.
Вот только не помнил я, чтобы Дейс был родом именно с Мах-ми. Хотя… Парень он щуплый, низкорослый, что может говорить о примеси экзотианской крови. А тут, на Мах-ми, все как раз так перемешано…
Пока ждали Дейса, я прокручивал в памяти историю знакомства с Вланом.
Келли занялся чаем. Зная, что я не любитель спиртного, он доставал где мог какие-то экзотические сорта. В каюте булькал закипающий чайник, на границе слышимости перекликались по связи дежурные. «Глаза, – думал я. – Чего же я не догадался, почему такие глаза?»
Наконец прискакал Дейс – как всегда веселый и весь какой-то встрепанный.
– Местный уроженец? – спросил я.
Он с готовностью кивнул. Чего, интересно, обрадовался? В увольнительной был, что ли?
– Скажи, боец, – я говорил медленно, тщательно подбирая слова, – есть у вас птица, название которой звучит вроде «влан» или как-то похоже?
– Влана, господин капитан?
– Вла-на? – повторил я четко.
– Так точно.
– Спасибо, боец. Ты чего такой радостный? С родными все в порядке?
– Так точно!
– Ну иди, свободен.
Я повернулся к Келли.
– А меня ведь и не обманули, в общем-то. Влан-Влана. Мог бы догадаться. Где она?
Келли вызвал дежурного. Тот растерянно пояснил, что после моего ухода «Влан» попросил посмотреть на трупы женщин, и он разрешил.
Мы с Келли подскочили оба. Знали мы, какие там трупы.
Позабавившись, наши «соратники» вживую облили женщин и детей дезинфектантом, который в несколько часов превращает мясо и кости в однородную органическую массу. И сделано было это не тогда, когда мы с Вланом устроили там фейерверк, а гораздо раньше. Сбивший меня с толку детский крик оказался случайным, что называется «не по теме». Выскочив на площадь, я сразу все понял. По запаху. Потому и не пытался вступить в переговоры – спасти мы уже никого не могли.
Сам я ни разу не видел, как людей обрабатывают раствором, словно мусор, и как в считанные минуты дезинфектант разъедает заживо сначала легкие и слизистые, потом – мягкие ткани. Мне только рассказывали. Но если бы в подчинении у меня оказались сегодня мои спецоновцы, я бы попробовал сделать это кое с кем сам.
Влана стояла возле кучи органики, из которой торчали недоразложившиеся кости и обрывки одежды. Когда я хотел ее оттащить – она просто упала. Еще и надышалась этой дряни, видимо. Мы с Келли подхватили ее. Тоже мне – женщина-пилот. Женщина, которая по воле обстоятельств или по собственной воле сделала из себя мужчину. А мы теперь что должны делать?
Я посмотрел на Келли. У него хоть какой-то опыт есть. Я знал, что он женат и у него две дочки. Но капитан только головой помотал.
На борту у нас обычный медик, в плане руку-ногу пришить, а нужен психотехник.
Мы занесли Влану в медотсек и тут же вышли. Втроем там не развернешься – тесно. Эмка хоть и приличная посудина, но не корт. Оставили девушку с медиком, понимая, что в чувство-то он ее сейчас приведет, а дальше что?
Келли тут же смылся: выяснить, куда вообще можно пристроить хотя бы в медицинском плане штатскую девицу без документов. Я остался подпирать дверь в медотсек. Нелепость ситуации меня раздражала.
Что такое вообще «девушка в космосе»?
Да не понять что!
Встреть я Влану где-нибудь в городе, я, может, и догадался бы. Но пилот! Это же сто процентов бесплодие и еще Хэд знает, что там бывает от жесткого излучения у женщин. Нашему-то брату, если захочется завести детей, никогда не известно наверняка, даст ли генетический департамент положительное заключение. А леди могут путешествовать в пространстве только в максимально защищенных условиях пассажирского транспорта. И то желательно уже в возрасте, не предусматривающем деторождение.
Женщина-пилот. Это было для меня чем-то невообразимым. Но чем больше я вспоминал ее глаза, тем больше хотелось зайти и хотя бы посмотреть на эти глаза еще раз. Что за шутки Рогатого?
«К Хэду!», – подумал я, развернулся и пошел искать Келли.