Вечно безденежный Бай, который в открытую бравировал тем, что многочисленные приемы и фуршеты позволяют ему тратиться только на завтраки, да и то не всегда, — сегодня уйдет раньше. Из-за того, что их места рядом. Из-за того, что (как он считает) Айвен поменял карточки. А почему бы ему и не считать так? Ведь Айвен уже делал подобное, так кто же поверит, что не сделал снова?
Музыка, и без того приглушенная, совсем сошла на нет. Сменилась гулом голосов, постепенно перемещавшимся из танцевальных и курительных к банкетному залу. Выскочившая было на веранду совсем молодая парочка, не успев даже толком обняться, поспешила обратно. За ней потянулись модницы, увлекая кавалеров, словно кометы свои хвосты.
Айвен стоял у темной стены и думал, что дядя Эйрел был прав, когда называл его идиотом. Он всегда туго соображал, вот и сейчас понял все слишком поздно. Бай не стал бы ждать окончания танцев. Зачем ему это? Логичнее уйти сразу.
Но даже если и нет, с чего Айвен взял, что Бай воспользуется выходом через сад? Есть еще как минимум три, не считая служебных. Глупо стоять и мерзнуть там, где ждать уже некого. Глупо. Ты дурак, Айвен, просто законченный дурак.
Ну да. Так ведь никто и не спорит.
Модные туфли мало приспособлены для ходьбы по снегу. Для стояния на нем — еще меньше. Но руки замерзли раньше. Может быть, виной был тот слепленный в самом начале снежок. Или холодная стена за спиной, к которой он прижимался плечами. Холод поднимался от кончиков пальцев, мягко вползал под ребра. Здесь не может быть так холодно. Мягкая столичная зима, чуть ниже нуля, никаких морозов… Только вот почему-то кажется, что на этой веранде холоднее, чем в криокамере. И даже воздух замерз и осыпался под ноги хрусткой белой крупой.
Группа молодых офицеров, что явно предпочли танцам развлечения иного характера, торопливо поднялась по лестнице, вполголоса убеждая друг друга, что никто ничего не заметит и вообще нечего замечать, они же все абсолютно трезвые, как стеклышко, ик…
Кажется, там были двое знакомых из штаба, но Айвен стоял неподвижно в полутьме у темной стены, и они его не заметили. И снова стало пусто и тихо. Айвен ждал. Уже просто потому, что ну а что еще делать?
Глупая страусиная политика, притвориться мертвым, авось не заметят. Не тронут. Не впутают. Ты так долго ее использовал, что по-другому просто уже не умеешь. И так долго косил под дурачка, что это перестало быть притворством. Теперь так и будешь тут стоять и мерзнуть, как последний придурок. Потому что есть вещи, сделать которые просто нельзя. Например, войти в теплый зал и сесть к накрытому праздничному столу рядом с пустым стулом.
Просто нельзя…
Бай появился неожиданно. Вышел своей обычной нагловато-развязной походочкой, то ли слегка пританцовывая, то ли пошатываясь, как всегда, полупьяный. Повернул направо. Выйдя из полосы яркого света, сразу как-то сник, ссутулился, сунул руки в карманы и дальше пошел уже почти нормальным шагом. Айвена он не заметил.