Пока он разыскал сравнительно целую аптечку (кажется, Рыси), пока отговорился от охотников, пожелавших расспросить его, как им удалось загнать в ловушку демона такого уровня… словом, когда он вернулся, врачей уже стало два. Даже три, если считать сердитую пожилую женщину. Она-то и выгнала Сэма из машины, едва заполучила аптечку и выспросила, какие именно ампулы – тот самый стимулятор. Он даже Дина не увидел…
Что было потом, он помнит смутно. Смуглый парень, немного похожий на Ворона, осмотрел его и Люка… что-то продезинфицировал, что-то залепил пластырем, ногу перевязал. Сэм и не знал, что его кто-то так успел ткнуть. Про брата ничего не говорил, только время от времени шипел сквозь зубы непонятные слова – вроде ругательства, но язык незнакомый. Особенно, когда Люка смотрел.
Потом они объяснили каким-то людям в зеленом, что такое «черняшка» и почему ее надо влить спящим…
За ним и Хорьком скоро пришли – приехал тот самый Харвелл, которого все ждали, и конечно, пожелал допросить единственных, кого смог застать в сознании…
На допросе Сэм откровенно выложил все, о чем спросили, не стараясь даже понять логику вопросов и уж тем более не пытаясь уклониться от ответов. Единственное, о чем он умолчал – о первой встрече с Дином, о том, что охотник его тогда отпустил… Голова кружилась, в висках тяжело стучало, болело все, что могло болеть, и врать в таком состоянии он бы не мог, даже если б хотел.
Да, он Сэм Винчестер. Да, он помнит Дина и свое детство – недавно вспомнил. Да, воспитывался здесь с момента похищения. Чему учили? Конечно, расскажет…
Вскоре его прервали – седой человек в черном костюме священника спросил, когда он ел в последний раз.
Сэм попытался припомнить, но последнее, что вспоминалось – та шоколадка, которую они с Дином так и не доели… Нет, они же должны были потом что-то съесть? Хоть что-нибудь? Но ему ничего не приходило на память. Он мог думать только о фургоне с белыми шторками… Там, где сейчас его брат.
…Ему и Люку принесли какую-то еду, уже в другой комнате, непривычно вкусную, но непонятную… Люка допрашивал кто-то другой, но, судя по всему, с ним обошлись так же мягко, как и с Сэмом – ни синяка нового, ни других следов. И ел он с аппетитом. У воспитанников Прайда не было принято вступаться друг за друга, но те, кто уже работал в команде, как-то невольно учились держаться вместе. И сейчас у Сэма было чувство, что Хо… Люк – в его с Дином команде. И надо присматривать за ним…
— Все нормально?
Люк посмотрел немного удивленно, но кивнул, и даже тень улыбки промелькнула:
— Нормально.
— Хорошо…
Люк помолчал, отпивая что-то коричневое из высокой красной чашки. Кажется, кофе, хоть запах был какой-то непривычный.
— Тебе говорили про брата?
— Что?!
— Нет, ничего, с ним еще возятся… Наверно, поэтому тебе пока и не сказали. Вроде все нормально будет. Ты успокойся, на тебя смотреть страшно….
Допрос продолжился сразу после еды. Про обучение больше не спрашивали, зато задавали вопросы о судьбе пропавших охотников. Имен Сэм не знал, пришлось ориентироваться по словесным описаниям.
Невысокий блондин худощавого телосложения, глаза серые, шрам на шее? Команда Кобры ликвидировала его три недели назад. Да, допросили и тело уничтожили. Не было задания похищать.
Чернокожий, крепкий? А точнее? Гордон? Он стал экзаменационным материалом. Рассказать, что это такое? Есть…
Куда девают отработанный материал? Сдают Наставнику, он куда-то девает. Нет, нам не говорили.
Дин? Это мой экзаменационный материал.
Нет, я не знал. Я тогда не помнил.
Да. Это я его так.
Можете говорить все, что хотите, зря вы их останавливаете, отец Модильяни. Я и сам о себе такое скажу…
Пожалуйста, скажите, что с Дином?
Чем кончился допрос, он не помнил, очнулся почему-то на руках у человека, чуть не ударил с перепугу… Хорошо, что ни ножа под рукой, ни пистолета.
— Что вы делаете?…
— Тащу тебя к твоему братцу ненормальному, — охотно ответил знакомый здоровяк, — Он всех медиков за… короче, достал. Отказывается засыпать, пока тебя рядом не будет. Никак не верит, что ты уже спишь…
— А я сплю?
День ведь… Какая-то дорога. Колонна машин…
— Ты вырубился прямо во время разговора, когда тебе сказали, что с братом порядок. А ты что, не помнишь?
— Нет…. – вот позор, отрубиться во время допроса, причем его ведь даже не трогали. Узнал бы Наставник, пятеркой бы не обошлось. — Пустите, я сам пойду.
— Пришли уже.
Дверь какого-то огромного грузовика распахивается, за ней – мясные туши… потом еще одна дверка в зеркальной стене, и светлая маленькая комнатка, и лицо Дина на белой подушке… уже не такое бледное лицо. Только очень усталое…
— Сэмми…
— Никаких разговоров, ясно! – врач пихает в руки Сэма подушечку и сверток простыней и одеял, на полу шипит и надувается зеленый матрас, здоровяк отбирает у замершего мальчишки белье и сам стелет эту раскладную кроватку, а Дин и Сэм все смотрят друг на друга….
— Все будет хорошо, братишка…
— Все хорошо…. Спи.