— Не могу понять, где эти чертовы электрики? — Борисевич выглянул в окно, где туман, смешавшись с вечерними сумерками, покрыл улицу плотной пеленой. — Уже неделя, как лампочка в фонаре перегорела, а они и не чешутся.
— Ну а что тебе? — зевнул Андрюха. — До магазина— то идти пару минут. Страшно?
— Да нет, — пожал плечами Борисевич. — Просто не могу понять, за что наш ЖЭК зарплату получает. Неделю вечерами как в черничном киселе сижу. Невесело.
— Весело? — рассмеялся я. — Борисевич, приходи ко мне переночевать. Мне фонарь всю ночь аккурат в кровать пялится, никакие шторы не помогают. Я тебя как дорогого гостя в эту кровать уложу, а? То— то повеселишься.
— Нет, — Борисевич снова недовольно уставился в окно. — Нет, я все— таки напишу завтра кляузу в домоуправление. Слышите? — он высунулся в форточку. — Завтра жалобу накатаю!
«Катаю— таю— таю….» — разнесло эхо.
— Чего орешь? — Андрюха подавился крекером.
— У меня начальница ЖЭКа в соседнем подъезде живет, — пояснил Борисевич. — Я так им последние китайские предупреждения делаю.
— И что, помогают?
— До сих пор — да. И отопление давали, и воду холодную включали, и даже в подъезде убирали.
— Совпадение, — пожал я плечами.
— Может быть… — неуверенно ответил Борисевич. — Завтра и проверим.
Он накинул куртку, собрал с нас по сотне, бесцельно побродил по квартире и снова, словно бы случайно, выглянул в окно.
— Ага! — его крик разбудил кота, заставил Андрея судорожно икнуть, а я уронил на пол пульт от телевизора.
— Ага! — Борисевич горделиво потрясал кулаком. — Все-таки испугались. Починили!
Мы выглянули в окно.
Действительно, во дворе, сквозь туман и темень, тускло светил одинокий огонек.
— Поздравляю! — я хлопнул Борисевича по плечу. — Ты настоящий мужик. А теперь по этому освещенному проспекту дуй в магазин.
Борисевич хмыкнул и ушел.
— Слышь, — Андрей стоял в дверях. — Борюсик деньги на тумбочке забыл. Сбегай-ка, а то облажается на кассе.
Я вышел на улицу, зябко поежился и начал застегивать куртку.
И замер.
Потому что увидел ноги Борисевича.
То, что это были именно его ноги, я понял по красным китайским кроссовкам «Abibas» и домашним штанам в зеленую клеточку — убийственное сочетание, в котором Борисевич по вечерам выгуливал таксу жены и бегал в магазин за пивом.
Кроме ног больше ничего не было видно.
Потому что весь остальной Борисевич был скрыт в пасти огромного склизкого существа, похожего на фиолетового слизня-переростка.
А перед пастью этого слизня висела лампочка.
Существо фыркнуло, заглотнуло ноги Борисевича и икнуло.
— Кляузу он накатает… — просипело оно.
Потом кокетливым жестом откинуло лампочку набок.
— А ты кляузу будешь катать? — обратилось оно ко мне.
— Эээ… неет… — прохрипел я.
— Правильно, — кивнуло существо. — Верный ответ. Когда понадобится, сами включим.
Лампочка моргнула и погасла. Существо повернулось ко мне спиной и растворилось в тумане.
Вот сижу теперь в подъезде и думаю — что я Андрюхе скажу?
И что мы скажем жене Борисевича?
А то вдруг она тоже в домоуправление жаловалась?