– Исли, – позвал Ригальдо, морщась от жалости, когда они вернулись к дороге, ведущей к клинике. – Слушай, темно уже. Мы ничего не найдем. Надо звонить в полицию, в службу пропавших. А сами продолжим поиски с утра.
Исли шел вперед, будто не слушал его.
Ригальдо подул на пальцы.
– Ты понимаешь, что ее может вообще не быть здесь? Спорим, она уже давно в городе.
– Как? – рявкнул Исли, разворачиваясь. – Вызвала такси? Или вертолет?
– Не знаю, – неохотно сказал Ригальдо. – Может, поймала попутку?
Даже в темноте было видно, что Исли сделал глубокий вдох. Его плечи поднялись и опустились, как будто принимая на себя непосильную ношу.
– Если Присцилла села к кому-нибудь в машину, – неохотно сказал Исли, – то я прямо не знаю, как это может меня сейчас успокоить.
Они шли вдоль канавы, предназначенной для стока вод. Сбоку шумел ночной лес.
– Я хочу пройти по шоссе еще немного, – упрямо сказал Исли.
– Ладно, – Ригальдо поднял руку. – А можно, я пока подгоню машину?..
В него полетели ключи. Ригальдо поймал их и рысью побежал к оставленной возле заграждения «Эскаладе», надеясь как можно скорее оказаться в теплом брюхе внедорожника.
Когда он подъехал и опустил боковое стекло, Исли курил на обочине. Зажженная сигарета тлела в его руке. Конечно же, он никого не нашел. Мимо с ревом пронеслась еще одна фура. Исли проводил ее взглядом.
Ригальдо вылез из машины и тоже закурил. Они молчали, а потом, растерев окурок ботинком, Исли поднес к уху трубку.
– Ты звонишь в полицию?
– Я звоню Лаки, – сухо сказал Исли. И добавил: – Пожалуйста, отойди. Это будет не очень приятный разговор.
Ригальдо вспыхнул и отошел – правда, на два шага. И, честно говоря, смысла в этом не было. То ли у нового телефона Исли был такой охуенный динамик, то ли с мороза включилась громкая связь.
Исли сказал сущую правду. Уже через пару минут веселый приветливый Лаки орал на него со слезами и с матом.
– …из-за тебя! – надрывалась трубка. – Это ты поместил ее в дурку! Это твоя вина!
– Лаки…
– Тебе было удобно сдать ее чужим людям, чтобы ее там накачивали успокоительными! Ну-ка, расскажи мне, сколько ты каждый месяц отваливаешь за ее содержание…
– Ты не понимаешь…
– Нет?! Ты это сделал нарочно, чтобы заправлять в совете директоров! Думаешь, я болван и я ничего не знаю? Если Присс такая сумасшедшая, почему она до сих пор владеет пакетом акций и голосом, почему никто в совете не интересуется ее здоровьем, почему она присутствует на ваших собраниях – и всегда голосует только за тебя!
Ригальдо прикрыл лицо рукой.
– Я оплачивал ее пансион, потому что Присцилла опасна, – произнес Исли, оборвав поток словоизлияний Лаки. – В первую очередь, для себя самой. Я боялся, что она может попасть в государственную клинику. Или в тюрьму. Мне не надо было скрывать от тебя правду…
– Да ты просто урод! Какую там правду, ты просто стыдишься ее и меня! Она была там одна, а теперь пропала, пропала! Ее изнасилуют или убьют, она попадет под машину или замерзнет, она…
Ригальдо смотрел на Исли.
Поднявшаяся луна высеребрила шоссе и прочертила густые черные тени – тень от машины и тень человека, застывшего с телефоном в поднятой руке.
Исли не двигался, молча слушал, только его грудь медленно поднималась, а изо рта валил пар. Лицо снова выглядело усталой маской с черными провалами глаз, по щекам ходили желваки. Ригальдо внезапно подумал о том, что Исли совсем не мальчик. Раньше эта мысль не приходила ему в голову.
– Что ты молчишь? – грозно спросила трубка. – Ты вообще что-то делать собираешься?
И тут Ригальдо почувствовал, что больше не может терпеть.
Он быстрым шагом обошел Исли, выдернул из его пальцев телефон, рванул дверь и плюхнулся на водительское сидение «Эскалады», ткнув в кнопку, блокирующую все двери.
– А теперь послушай меня, ты, говнюк, – тихо сказал он в микрофон. – Ты сейчас оборал и обгадил единственного человека, который много лет заботился о вас с Присциллой, просто так, не требуя ничего взамен…
– Да с хуя ли не требовал! Совет директоров…
– Да ебись, какие слова ты вдруг выучил! – рявкнул Ригальдо, со злости саданув по гудку. – В гугле прочитал или услышал по телеку? Ты вдруг стал интересоваться делами семейной фирмы? Так я тебе преподам краткий курс экономики. Даже если твою сестру вычеркнут из голосования и разделят ее долю между акционерами, то контрольный пакет Исли все равно позволяет ему лидировать – и держать вашу сраную древесину на плаву! У него все равно сорок семь процентов акций – и этого достаточно, чтобы засунуть в жопу весь остальной совет! Исли продолжал поддерживать перед всеми иллюзию, что твоя сестрица нормальная, чтобы вас с ней уважали! Чтобы ты мог потом продолжать семейное дело, а не только сосать дивиденды, пока фирма не разорится!
На той стороне воцарилось ошеломленное молчание, а затем Лаки снова кинулся в бой.
– А ты что, блядь, вообще к нам лезешь! – яростно крикнул он. – Ты вообще кто такой!
– Я никто, – сказал Ригальдо в трубку. – Менеджер по продажам. Но я знаю, что это такое, когда уходит единственный человек, который и был твоей семьей. И ты понимаешь, что не успел, не сказал, не позаботился. И уже некому сказать. Исли не идеальный человек, это факт. Может быть, где-то мудак. Но я знаю, как он умеет носиться с теми, кого считает «своими», и я уверен, что эти десять лет он вам с Присциллой разве что в жопу не дул! Скажи, не так?..
Лаки молчал.
– Ты спрашивал, что он собирается делать, – Ригальдо завел двигатель, осветил шоссе фарами. – Мы собираемся обратиться в полицию, а потом ехать к нему домой. Это одно из мест, которое ваша Присцилла хорошо знает. Подумай, куда еще она могла пойти. Куда она раньше сбегала… Где ее находили… Что-то, связанное с семьей, что могло быть ей дорого. Когда я сбегал из дома, то все время прятался в одной и той же заброшке. Утром мы обыщем эти места. Ты меня понял?
– Понял, – неохотно сказал Лаки.
– Громче!
– Понял! – крикнул Лаки. – Отвали уже! Я хочу поговорить с Исли! Дай ему трубку! Пожалуйста!..
– Хуй, – весомо сказал Ригальдо. – Пока не научишься не хамить ему, будешь разговаривать только со мной.
– Ладно, – вдруг сказал Лаки другим тоном. – Ладно, мужик, я тебя понял. Звоните мне, если что-то узнаете.
– Послушный мальчик, – пробормотал Ригальдо и отключился. Он снял блокировку и выбрался из машины. Поискал Исли глазами с намерением как следует отчитать и его – да так и застыл соляным столбом.
Тень Исли по-прежнему пересекала дорогу, но теперь она была неправильной, сломанной. Придерживаясь за корпус машины, Исли слегка наклонился вперед и согнул колени, с заметным трудом удерживаясь на ногах. У него было очень белое лицо с закушенной нижней губой и закрытыми глазами, а треугольник кожи надо ртом почти посинел.
– Исли… – Ригальдо двинулся к нему, сжимая в руке трубку. Он видел, как правая рука Исли шарит под пиджаком слева, словно пытаясь найти бумажник. Или же – сжать что-то невидимое, рвущееся из груди.
– Не делай такое лицо, – прохрипел Исли, подняв голову. – Это аритмия. Сто раз уже было. Сейчас пройдет.
Он шагнул вперед и рванул дверь, собираясь сесть на водительское кресло, но начал заваливаться и сполз вниз. Ригальдо едва успел его подхватить.