Ей было пять, может, месяцем-другим больше, и запекшиеся от зноя губы, и курносый веснушчатый нос, и огромные синие глаза в опушке густейших лисьего цвета ресниц, — удивительно шли ей, как и протершиеся на больших пальцах ног сандалики, и прилепленный слюной к коленке подорожник.
Кажется, у нее все же был день рождения не так давно: по крайней мере, в левой руке девочка держала веревочку с запылившимся желтым воздушным шаром. Белой краской был намалеван бравый астронавт, протягивающий звезду. «…ем Рожд…» — виднелись слова с того места, на котором я стоял, дурак дураком в полной броне, то ли слишком везучий, то ли заслуживающий доброй трепки от паскуды-судьбы. Но, может быть, это был и не ее шарик — в городе творился сущий бедлам, от бесполых было не протолкнуться, в небе черным-черно сделалось из-за всех этих агиток: «пол — ложь», «разделенные суть измышление извне», «единство бесполого мироздания»… и в весь этот котел — полк десантуры, причем миролюбивое меньшинство сбило нам сразу два антигравка… Нитка от шарика была намотана на заклеенный позеленевшим пластырем пальчик.
Рыжая, как огонек. Я уже говорил? Да, да, золотистого, яркого цвета, который не слишком портила давно не мытая головенка. Две косички топорщились выбившимися волосками. Девочка удивленно смотрела на меня; ей явно до этого не доводилось разглядывать бравую десантуру Союза Планет столь близко.
В правой руке она держала гранату — не привычную плазменную, или там доисторический осколочный раритет, нет — пресловутую «миротворицу» бесполых, якобы «телепортирующую мишень прямиком в безопасное для всех заинтересованных сторон место». Граната была слегка помята, но выглядела слишком опасно, чтобы…
Ну да, я открыл шлем. Иначе как можно было объяснить ребенку, что находочку следует аккуратно положить на место и предоставить взрослому? Сказал тихонько: брось, деточка; она только смотрела, недоуменно задрав лохматые бровки. Пришлось повторить громче, молясь, чтобы никто из бесполых — или наших добровольцев-содействующих — не услышал и не открыл огня по этому закутку.
Да. Кричал.
Лицо — кажется, перекосилось.
Бросила! Выронила. Потянулась другой рукой к шарику, а на пальчике… было кольцо от гранаты.
Я только надеюсь, что когда-нибудь увижу ее, увижу, что она жива, что хотя бы в этом они не лгали…
Да. Я осознаю, что у меня больше нет глаз.