Они знакомы? Славка почувствовал, как замер рядом Терхо Этку.
Они знакомы…
В отличие от Макса, Славка с закрытым псевдорелигиозным обществом, именуемым сектантами-драконоловами, знаком не был — то есть в реале с его представителями не встречался. Но, пока Макс в драконьих пещерах лечился, хулиганил и «учил молодых драконов плохому», Славка занимался сбором данных. И довольно успешно. На настоящий момент у него имелась и карта Уровней пещер (полная двух Верхнего и Среднего и пока фрагментарная — третьего, нижнего, самого секретного), и доступ в драконьи «мастерские». И более-менее подробная раскладка по драконьим Стаям. И поверхностное пока знание драконьей версии здешней довольно своеобразной истории. И, разумеется, сведения обо всех более-менее значимых слоях социума…
В том числе и о драконоверах. Особенно о драконоверах. Первоначально, сразу после так называемых Времен Безумия, это было объединение довольно разнородных группировок. Сюда вошли немногие уцелевшие представители прежних конфессий, довольно много ученых и специалистов, непосредственно связанных с драконами и потому имеющих о них точные знания, не поддавшиеся коррекции вследствие общего психоза. Присоединилось к ним и некоторое количество (весьма небольшое) магов — в основном книжников-историков, ведь кому как не им было знать, откуда к людям здешнего мира пришла магия! Публика из прежних «властных структур», оставшись после перемен не у дел, тоже пополнила сообщество. И, наконец, костяк драконоверов и основную часть составили обитатели предгорий и других земель близ драконьих территорий — сел, небольших городков, селений и поселков. Ревнители и хранители традиций, они с опаской и подозрением встречали любые изменения. Они спокойно внешне встречали и провожали возносящих молитвы новым богам — но при этом никаких молитварей на их землях почему-то не возникало. Они не выходили с протестами, но преследуемые властями беглецы-сектанты почти всегда бесследно растворялись на местных просторах…. Они исправно платили увеличившиеся налоги, не забывая при этом немного поворчать, и слушали приказы новых властей. Но стоило Поднятому или Возвышенному всерьез наступить им на больную мозоль — и в поселке-городке по непонятным причинам вспыхивал пожар (или обвал, или иное бедствие), и чересчур активному представителю власти приходилось направлять излишек сил на восстановление жилища. А особо непонятливым — переезжать (в трудных случаях после второго… или третьего стихийного бедствия).
Преследования властей и непонимание общества постепенно сплотили эти разнородные и разноуровневые группировки в монолитную массу, и теперь драконоверы и впрямь походили на сектантов. С довольно жестко выраженной нетерпимостью к внешнему миру и тягой к самоизоляции от него, с неукоснительным следованием к унаследованным традициям и обычаям и к восприятию любого нового человека через призму «свой-чужой». И Максу с Терхо правда повезло тогда, в городе, что глава города после своего опознания в качестве скрытого драконовера их отпустил… и не просто отпустил, а еще и припасами снабдил…
События могли пойти по совсем иному, куда более печальному для незваных гостей финалу.
Драконы с этим сообществом контактировали, но очень ограниченно.
Сначала годы безумия и нападения людей вынудили Крылатых замкнуться в уцелевших убежищах и пытаться сберечь то немногое, что удалось спасти. Потом — когда неведомая болезнь, мутившая рассудок, отступила и драконы смогли вылететь из убежища, не рискуя причинить людям вред — мир уже изменился. Драконов встретили ловушки, сетеметы и человеческая ненависть. И снова пришлось выживать…
— Мы пытались приходить в человечьем облике… — рассказывал Старший, — сначала нам должно было знать, что творится в мире и нет ли новых угроз.
— Вы так и не узнали причины болезни?
— Нет. Слишком внезапно все началось и слишком обширны области поражения. Если бы действительно затронуло только молодежь, мы еще могли попытаться… но распространилось почти на всех, и на Постигающих тоже. И на людей. Сохранились даже некоторые обрывочные записи о беспричинных нападениях животных: друг на друга, на тех же людей. Они, правда, помнят только о безумных драконах…
— Постигающие — это ученые?
— Постигающие мир и его законы? Должно быть, так. По ним ударило больнее всего — ведь Познающие сильнее других открыты миру и оттого острее ощущают перемены. Особенно те, кто был настроен на живых. А тогда… тогда невыносимо было слышать и видеть, невозможно говорить и переносить мысли. Сбилась сама система восприятие-общение, мы с трудом понимали друг друга — даже здоровые. Будто само солнце стало лить лучи иначе. А они пытались найти причины и открывались… Когда все кончилось, некому уже было понять, что произошло. Познающих не осталось. Все, кто у нас сейчас есть — ученики. Недоучки. Они могут быть сильны и талантливы, но знаний у них недостаточно.
— А вы? Старшие?
— Наши знания и умения ограниченны. Мы были частью… — и без того прерывистая нить повествования прерывается, вместо понятных слов звучит несколько рыков… и гребень Старшего досадливо вздрагивает. Опять загадочная настройка на язык дает сбой. Старший пытается подобрать слова — и устало опускает веки, когда это не получается. — Теперь есть только мы сами. Трудно это, да.
Но сейчас мы переносим мысли не о том. Я боюсь отпускать вас, Славхка. Иногда нужно отпустить, чтобы не потерять и не сломать, а Махс не может быть в узах власти… но страх велик. Он не любит слушать старших, и я прошу тебя. Сначала мы пытались — и сейчас пытаемся — отслеживать изменения в отражении, чтобы поддерживать хоть какое-то равновесие. Потом — добыть еды. И сейчас двенадцать наших живут среди людей… хотя нет. Уже одиннадцать.
— Что?
— Именно среди людей мы потеряли самое большое число из своих.
— Потому что вам нельзя долго в человечьем виде? Сферы слабеют?
— Потому что нас убивают. Мы искали тех, кто верил нам раньше… драконоверов… мы пытались сами. Результат один. Никто не может прожить среди людей дольше нескольких лет. Наших питомцев отыскивают или выдают. Они возвращаются или пропадают навсегда. Будьте очень осторожны, Слава. Будьте очень осторожны…
Не доверяйте людям.