… Как ни странно, на его антисанитарное поведение Мильда промолчала. Девушки быстро все убрали, пока Дин, предусмотрительно не открывая глаз, пытался извиниться.
— Успокойся. Нормальная реакция на сотрясение мозга. – наконец буркнула врач, снова принимаясь за свое любимое дело, — Если в этой голове вообще ночевали мозги!
— Мильда… – прошептала с укором Тиффани.
— Что Мильда? С сотрясением положено лежать! А не по городу раскатывать! И ушибом ребер! И с отравлением! Пациент, я вообще не понимаю, как вы ухитрились очнуться, вам по всем показателям светит…
— С Сэмом… все хорошо? – Дин не узнал своего голоса. Почти жалобный… Эй-эй, спокойней, поболит-перестанет. Первый раз, что ли? С Сэмом все хорошо. Обязательно…
Кажется, Мильду перебили первый раз в жизни – она воззрилась на неправильного пациента, как Сэм тарелку из-под еды на своем лэптопе, и мстительно шлепнула ему на голову какой-то компресс.
— Он не просыпался?
— Только этого еще не хватало! – похоже, миссис Эриксон никак не могла забыть полета в компании с крысой, — Предупреждаю, Винчестер, вы отсюда не уедете, пока не поймаете ту крысу! Хвала отцу Грегори, что хоть не тараканы! А если твой братец еще кого-то вытащит, то с вас оплата услуг по дезинфекции. Лежи ж ты тихо, наконец! Боже, это не живот…
— А?
— И не грудина! Это какой-то абстракционизм в синих тонах…
— Что? Абстрак… что?
— Гематомы!
— Синяки, — перевела Тиффани. – Это они тебя так?
Дин попытался пожать плечами. Мильда фыркнула:
— Тиффани, это весьма наивный вопрос для взрослой женщины. По-моему, наши мужья нуждаются в перевоспитании. Кардинальном!
Дин зачарованно всмотрелся в ее лицо. Хорошо, что она злится не на него, мелькнула мысль… — кровожадная улыбочка на тонких губах миссис Эриксон напугала б ее мужа до обморока!
Но к несчастью, гарпия быстро вспомнила, что оба новоиспеченных мужа спят, а беззащитный пациент – вот он, руки и то тянуть не надо! Вот садистка! Сначала всего перещупала (Дин сроду так перед женщиной не ежился!), потом запихнула в какой-то медицинский аппарат – зрелище собственного скелета парня тоже не порадовало, а потом еще и вопросы принялась задавать! И какие! Дин от первого-то стал цвета Клубничного человечка, призрака из Сан-Франциско… Это был совсем свеженький призрак, еще и трех лет не прошло, как профессор Бернардо, страстный садовод, скончался прямо на своих грядках, над растоптанными кустиками своей любимой ягоды. Какая именно компания похозяйничала на его грядках, полиция так и не узнала, да и не старалась особо, но обиженный профессор кажется, выращивал ягоды для выставки… Незаконченное дело не дало ему упокоиться с миром, и в прошлом году во Фриско стали пропадать подростки…
Дом профессора к тому времени пустовал, и всякие компании облюбовали его как классное местечко для пикников. Ночных. Так что когда по пригороду поползли слухи о гигантской ягоде, воспитывающей подростков по поводу уважения к чужому труду, всерьез их конечно, принял только местный психолог и школьная учительница, да и то их больше интересовал вопрос, чем обкурились любители прогулок… Когда пропало сразу шесть человек, полиция забила тревогу. Потом испарился полицейский патруль, учитель и торговый агент, собиравшийся продать дом… Пропавшие возвращались примерно через неделю — живые, в целом здоровые, вполне вменяемые… вот только испытывали почему – то непреодолимое отвращение к клубнике!
В своем исчезновении вернувшиеся обычно обвиняли загадочных хулиганов, террористов, и прочих нехороших личностей. Причины были – полицейский наряд, обмолвившийся о «ягоде, незаконно удерживавшей патруль при исполнении служебных обязанностей», немедленно получил взыскание на недельное отсутствие на работе и направление к психиатру. Так что Сэму пришлось потратить на разговор с учительницей почти три часа, убеждая сказать правду. Он обстреливал даму щенячьими глазками, пока та не раскололась и не поведала шепотом о Клубничном человеке и его неземной любви к кустикам… Занудный призрак Клубничного человека даже кормил пленников только ягодами…
Дин улыбнулся… Интересное было дело… Ягодоподобный профессор… Даже у папы не было такого приключения! Особенно когда выяснилось, что призрак не уничтожился вместе с костями, потому что где-то в саду под самой первой грядкой он по старинному обряду закопал свои волосы в коробочке… На счастье. И пока Сэм судорожно раскапывал грядку за грядкой, ища чертову коробку, Дин носился по саду шустрой ласточкой, обзывая охамевшую ягоду-переростка овощем, огородным пугалом и (смертельное оскорбление!) сорняком! Ягода зверела на глазах, обещая, как только изловит «невежливого молодого человека», то тут же превратит его в тихое и полезное удобрение.
Просто вспомнить прият…
— Эй! – шлепок по щеке, — Не спать!
Дин устало открывает глаза – вид мисс гарпии тут же приводит его в норму. Брррр… Ярко накрашенная гарпия превратилась в «гарпию с потекшей косметикой», что красоты даме не прибавило. Показать ее вендиго – так тот с воем на дерево полезет и зимой не заснет от кошмаров…
— Смотри в глаза! – рычит неземная красота и только-только Дин размыкает усталые веки, тут же злодейски нацеливается туда фонариком, — Попробуешь уснуть, отправлю к отцу Грегори! Здесь больно?
— Неа…
— Ну еще ничего… Эй, сказала же, не спать! Уснешь без разрешения – поцелую!
Что?
Дин ошалело распахивает глаза… Ужас!
«Ужас» ловит его устрашенный взгляд, фамильярно хлопает по плечу (Тиффани давится от смеха) и злобно хихикая, продолжает обследование…
— А теперь еще один мииииленький укольчик, — спустя двадцать минут бормочет Мильда, колдуя над шприцем, и под это воркование (интересно, с чего бы врачу так любить шприцы и иглы, а?) Дин наконец засыпает… Теперь можно. А то, что через час его разбудят, он еще не знает. А может, знает… Похоже, в жизни парня это не первое сотрясение. И не первая больница. По крайней мере, он знает порядок размещения пациентов и просит оставить в палате брата, соглашаясь поспать на каталке… Мда…
Две свежее-замужние дамы переглядываются.
— Ну и ночка…
— Да уж. Иди подремли, Тифф. Я подежурю. Через два часа ты. Идет? А то завтра нам с мужей шкуру снимать, а мы будем вялые…
— Ага… Куда?
— Куда хочешь, только не в третью палату. Там миссис Элджернон со своими проблемами…
Спал пациент беспокойно – переутомление взвинтило нервную систему, а добавлять к сегодняшнему коктейлю еще и успокоительное — нет, она не убийца… Так что… пользуясь тем, что ее никто не видит, гарпия успокаивала нервные метания пациента испытанным средством – легким массажем кожных покровов. То есть в просторечии поглаживанием по голове. Легонечко.
Она представила, какое б лицо стало у пациента, если б он ее сейчас увидел… Шоковое состояние обеспечено! Нет уж, спите, больной! Спи, парень… Ты, конечно, тоже мужчина, и тоже за внешностью, наверно, не видишь человека, но благодаря тебе у меня есть муж. Плохой, но какой есть… И еще ты мой пациент. Придется пока быть с тобой помягче…
Легкий шорох. Скрип…
Мильда быстро повернула голову… и столкнулась с внимательным взглядом карих глаз.
Нет!
Какого черта?
Второй пациент слишком быстро проснулся. Мильда представила, как опять подлетает в воздух в компании крысы или чего-нибудь еще более антисанитарного и призадумалась – как бы это успокоить пациента до утра? Ей совсем не улыбалась мысль о нашествии в любимую больницу лягушек, мышей, или что там этот тип считает симпатичным? А еще есть суслики, мухи, змеи, тараканы, пауки…
Тип прервал мысленное перечисление воображаемых бедствий. Похоже, он протрезвел и фокусов больше не предвидится. Уже неплохо, если так.
— Кто вы? – настороженно спросил он. Внимательный взгляд прошелся по палате, не упуская ни одной мелочи. В том числе и ее руку в волосах парня. Неодобрительный такой взгляд…
— Врач, — неприветливо отозвалась миссис Эриксон.
— Полицейский?
— Нет. Спите.
— Где мы и что с моим братом?
— А крыса вас уже не интересует? – язвит Мильда, — Ваш брат настолько в порядке, насколько это возможно в такой ситуации. Спите.
— Что с моим братом? – парень хмурится, пристально разглядывая ее руки… – Мне теперь называть вас миссис Винчестер?
Он заметил обручальное кольцо! И… сделал неправильные выводы. Мужчина, что с него взять!
— Я миссис Эриксон, — уточняет Мильда весьма мирно, но парень (Сэм, так его брат называл) ее доброты не ценит. Он сжимает в кулаке простыню…
— Что? Жена… Вы жена Пита Эриксона? – юноша-экстрасенс почему-то напрягся, как натянутая как струна, — Что с моим братом?!
— Он спит, успокойся… – начинает Мильда, и тут случается неожиданное… Точней, неожиданностей две: во-первых, голова Дина ускользает из-под ее руки и сонно интересуется, почему ей (ему) не дают поспать, а во-вторых… Второй сюрприз был, пожалуй, покруче… Дверь в палату внезапно распахивается.
Какого черта? Дин проснулся моментально – рука на автомате скользнула к бедру, нащупывая оружие – появившаяся леди наводила на мысль о мумии… Бабуле, по самым скромным прикидам, должно было вот-вот стукнуть сто…
— Миссис Элджернон! – ахает Мильда. – Вернитесь в палату. Вам положено быть рядом с… . Сейчас же подействует лекарство!
Бабуся однако уходить не торопилась, во все глазки рассматривая полуголых парней, так что Сэм спешно натянул на себя простыню по шею…
— Миссис Элджернон! Вернитесь в палату!
— Пошла ты! – вдруг заявило тщедушное создание, хватая ее за горло, и Мильда с острым приступом ужаса увидела, как блекло-голубые глазки старушки заволакивает чернота…