Близнецы хоронили Весло без меня. Я не хотел знать, как он погиб, поэтому трусливо остался дома. Парни возражать не стали, хотя и переглянулись тревожно. Они ушли, а я не мог найти себе места. Если заразитель — кто-то из горожан, не ясно даже, кому доверять. Автоматон способен на обман, если изначальная личность была лжецом. Я ходил взад-вперед по дому и думал, думал, думал. Это были размышленья того рода, когда ничего путного не придумывается. Мысли, как ленивые конемедведи в загоне, бродили кругами, без цели и результата. Пройдя, наверное, по дому миль десять, я понял одно: нужно собрать всех, кому я доверяю. Таких оказалось очень немного.
Дождавшись близнецов, я первым делом направился в дом Мэра. В шесть рук мы быстро изъяли небольшой городской архив с именами горожан. Свою тетрадь я, конечно, тоже захватил. Не помешал бы еще и архив Перекати, но его, похоже, больше не существовало. И вот со всем этим богатством в руках я, Сэм и Фишер пошли к четвертому человеку, достойному доверия.
— Ты? — в ее голосе слышалась радость, и это было чертовски приятно.
— Привет, Энжи, — сказал я. — Не возражаешь, мы войдем?
— Мы?! — поразилась она, но все-таки отступила.
Все выглядело как обычно: неприбранная двуспальная кровать, древняя пепельница на окне, запах мандаринов и… холод. А и правда, зачем Энжи тепло?
— Так, — мрачно сказала она, глядя на нас, — говорите, что происходит.
Я попросил всех усесться — хоть на пол — а потом уже второй раз за день рассказал все. Про свой дар, про безымянный гроб, про механо-оспу и про заразителя. Для Энжи история об именных гробах новостью не была, но близнецов я рассчитывал ошарашить. Много лет помогали мне спасать жизни, и теперь вот она — разгадка! Но они отреагировали странно. Вообще никак. Заметив мой недоуменный взгляд, Фишер сказал:
— Мы знали.
А Сэм добавил:
— Давно знали. Да полгорода знает, чо уж там.
Меня это сразило. Я-то думал, что хорошо охраняю свой секрет, а оно вот как вышло. Хотел даже разозлиться, но меня перебила Анжела.
— И что теперь? — спросила она.
Хороший вопрос. Такой простой и сложный.
— Найти и убить заразителя.
— И как его искать?
Тут все посмотрели на меня. А я что? Мне и самому, блин, интересно.
— Пороемся в архиве, — предложил я. — Поищем что-нибудь странное.
Не могу сказать, что эта идея встретила горячую поддержку. Но других вариантов не было.
Джордж Первый. Родился, умер. Джордж Первый младший. Родился, умер. Джордж Первый Третий. Родился, умер.
Читал я, читала Анжела, читали, шевеля губами, братья.
— Знаете, — вдруг сказала Анжела, с отвращением отбрасывая очередной альбом. — Мне кажется, ключ к разгадке — тот безымянный гроб.
— Чо это? — спросил Сэм.
— Самая первая жертва механо-оспы — Мэр. Но ведь кто-то должен был заразить его, так?
— Угу, — согласился Сэм, а Фишер кивнул.
— Но и сам заразитель, выходит, стал автоматоном? Значит, хозяин безымянного гроба и есть наш парень.
— Сечешь! — восхитился Сэм.
Анжела надменно вскинула подбородок, а я в который раз восхитился ей. Моя женщина — чудо.
— Значит, — сказал я, — все дело в том, чей это гроб?
И все снова посмотрели на меня.
— Я не знаю, — сказал я. — Я его только сделал.
Снова повисла тишина. Фишер сосредоточенно листал списки жителей, совершенно не представляя, видимо, что именно искать.
— Не ну, — подал голос Сэм. — А это. Вы гробы-то куда деваете?
— Закапывает, Сэм, — сказал Энжи. Она еще не привыкла к тому, как общается парень.
— Да не, — отмахнулся он. — Понятно. Я о другом. Ну вот, спасли вы кого-нить, да? А гроб потом куда деваете?
— Никуда, — пожал я плечами. — В подвале лежит, ждет своего часа.
— Во-от!
— Ты к чему ведешь? — разозлился я.
— Ну как, вот вы это. Спасли, да? Гроб в подвале. А дальше?
— Дальше? — я задумался. — Ничего. Человек умирает, я отдаю родным гроб, они хоронят.
— То исть… Коль у человека гроб уже есть, то вы того. Не предскажете ему смерть, ага?
— Нет, не предскажу. Помрет в свое время как миленький.
Энжи нахмурилась, Фишер внимательно глядел на брата, а Сэм морщил лоб, пытаясь выразить такую важную мысль.
— Ну вот, — заключил он. — А если у человека уже есть именной гроб? На руках. Мог ить ему достаться этот. Безымянный, а?
— Откуда у него именной гроб?
Сэм запнулся и развел руками. Мысль кончилась. Но тут оживилась Энжи:
— Отец твой сделал, например.
Хотелось фыркнуть, но я задумался.
А и правда. Я понятия не имел, как сочетался мой дар с даром отца. Может ли быть два именных гроба на одного человека? Я всегда думал, что имя на гробе — это такая метка от провидения. Может ли оно пометить человека дважды?
— Это должен быть кто-то из счастливой дюжины, так? — сказала Энжи. — Кто пережил ту эпидемию и чистку.
Я кивнул. Кто остался тогда? Включая близнецов, в городе и правда осталось всего двенадцать человек: Энжи, Мэр, Весло, Перекати, Сэм, Фишер… остальные уже умерли от старости и болезней. Это если не считать меня. Я — тринадцатый.
Во рту мгновенно пересохло.
Автоматон? Проверить легко, зубы на месте, щека недалеко. Впился так, что чуть слезы не полились. Украдкой утерся — на пальце кровь. Вздох облегчения я подавил, видимо, недостаточно хорошо — Энжи уперла в меня пристальный взгляд. А может, просто учуяла кровь?
Значит, кто-то кроме меня.
И тут меня осенило.
Я быстро раскопал рабочую тетрадку, которую тоже захватил с собой. Ну-ка, ну-ка, где же ты?! Ага, вот. Был человек, которому отец подарил именной гроб. Еще живой человек. По крайней мере, официально живой.
— Джером! — сказал Фишер и два раза кивнул.
Да. Именно так. «Такое-то число такого-то года,» — написано витиеватым почерком отца. — «Гроб Джерому Пятифунту. Не пригодилось. Доставлено.»
— А что, — задумался Сэм. — Он мог. Он же это. Почтальон.
— Может ходить по домам и заражать, — кивнула Энжи.
— Ходить с листовками, которые ему дал Весло, — добавил я. — Ходить прямо сейчас!
Сэм и Фишер подскочили как ужаленные, они были готовы бежать спасать город.
— Парни, — сказал я. — Дуйте домой, берите ружья. А мне нужно еще кое-что приготовить. Встречаемся у моего дома.
Братья умчались. А, чуть позже, ухромал и я. Ветер был холодный, как ад. Но меня грели слова Энжи перед тем, как я покинул ее дом.
— Ты аккуратнее там, хорошо?
И я, конечно, не мог не пообещать быть аккуратнее, что бы это ни значило.
***
Городок у нас небольшой. И все равно поймать почтальона трудно, если из-за пыли не видишь дальше десяти ярдов. Поплутав часок в лабиринте красных фонарей — из-за долбаной красной пыли у нас все фонари красные — мы, наконец, увидели массивную фигуру Джерома. Шагал он споро, понадобилось немало усилий, чтобы догнать эту машину для разноса писем.
Я заступил гиганту дорогу. Близнецы стали чуть позади него. Начищенные карабины в их руках тускло поблескивали.
— Привет, Джером, — сказал я.
— Здравствуй.
— Мне сегодня почты нет?
— Если есть, ты об этом узнаешь.
Лицевой щиток на месте. Подозрительно, но не показатель.
— Можешь посмотреть? Должно прийти важное письмо.
— Ради этого ты меня искал?
Он знает, что мы его искали! Даже сквозь защитные стекла я видел, как близнецы нахмурились.
— Не только. Так что с письмом?
Несколько долгих мгновений ничего не происходило. Затем Джером вздохнул и принялся копаться в сумке.
— Нет никакого письма. Ты доволен?
— Почти, — сказал я и вытащил из кармана конверт. — Вот письмо, возьмешь?
Гигант не ответил, протянул руку и взглянул на адрес и имя, написанные Энжи.
— Это шутка такая?
— Нет, не шутка. Это письмо мне. Теперь оно у тебя есть. Отдашь?
Рука гиганта дрогнула. Ну? Давай, Джером, давай!
В тот момент я и сам не знал, чего хочу больше: чтобы Джером оказался автоматоном или же нет.
— Хорошо, — прогудел гигант. — Я отдам тебе письмо. А ты распишешься в квитанции?
В голосе Джерома, даже пропущенном через модуль, слышалась издевка. Он знал, что подобное предложение меня не обрадует. Тошнота подошла к горлу, но я ее поборол. Большой уже мальчик. Старенький даже. Пора переставать блевать от такой ерунды.
— Ты ведь знаешь, что нет, — спокойно ответил я.
— Знаю, — довольно сообщил Джером. — Око за око. Ты издеваешься, я издеваюсь.
Да, наверное, именно так и должен был бы ответить настоящий Джером. Не знаю. Никогда толком с ним не общался.
— Короче, — прогудел гигант. — Забирай своих ребят и иди домой. Не мешай работать.
И он просто прошел мимо меня. Близнецы таращились ему в спину. Нет доказательств, что Джером — заразитель, нет доказательств и обратного.
Но так не должно быть! Мы же обязаны спасти всех! Братья нерешительно переглянулись, а затем оба с надеждой повернулись ко мне. Что ж, мальчики, я вас не подведу. Два длинных шага, и я выхватил карабин из рук Сэма. Гигант мигом очутился на мушке. Не задавая вопросов, Фишер тоже вскинул ружье и прицелился.
— Джером! — крикнул я.
Гигант остановился и медленно повернулся к нам.
— Что вы делаете?
— Спасаем город, — ответил я.
— От меня? — удивился Джером. — Не знал, что почтальоны так опасны.
— Только если не болеют механо-оспой, — сказал Фишер.
— Думаете, я болен? Что за глупости…
— Это не глупости, — возразил я. — Мэр мертв. Отец Весло тоже. Ты вполне можешь быть заразителем.
Если смерть Весла и взволновала Джеорма, виду он не подал.
— Извини, — добавил я, поудобнее перехватывая карабин, — но у нас нет выбора.
— Что от меня требуется? — спросил гигант.
— Ничего, — сказал я. — Сэм? Подойди и забери у него сумку.
Сэм тут же двинулся к почтальону.
— Парни, — рыкнул гигант, — вы сбрендили окончательно? Я ведь разношу бланки. Мы должны выбрать мэра.
— Пойми, Джером, — сказал я миролюбиво, — если ты заразитель, это была бы идеальная возможность распространить механо-оспу.
— А если нет?
— Если нет, мы извинимся и даже поможем тебе. Но завтра.
Сэм бесстрашно подошел к гиганту и протянул руку.
— Сумку, мистер Джером.
Гигант посмотрел на него, затем повернулся ко мне.
— Слушай, — сказал он. — Ты ведь знаешь, что мою броню из ваших пукалок не пробить?
— Нет, — сказал я. — Не знаю. Не на таком расстоянии.
— Пробьет, мистер, — заверил Сэм. — Мы их переделали чуток.
— Переделали, значит, — устало прогудел Джером.
— Угу, — кивнул Сэм. — Так это. Сумку вашу, значица.
— Хорошо, — вздохнул Джером. — Если по-другому нельзя.
— Нельзя, — с облегчением ответил я и подмигнул Фишеру.
А в следующий миг мимо меня пролетел Сэм. По воздуху за ним тянулся шлейф из красных брызг.
— Нет! — заорал Фишер, а я выстрелил.
Отдача больно ударила в плечо, целое облако красного пара взметнулось над улицей, и ветер тут же разорвал его в клочья. Но Джерома не было в оставшейся воронке. Зато в здании рядом зияла огромная дыра.
Я не успел подумать, что это значит, как стена рядом со мной взорвалась, и оттуда вылетел Джером. Мои ноги подкосились, и лишь это спасло от смерти — огромный кулак мелькнул в паре дюймов от моей макушки. Второй раз Джерому ударить не дали. Взвыл карабин Фишера, меня обдало горячим воздухом, а Джером отшатнулся. В скафандре появилась вмятина, не совместимая с жизнью. Не давая почтальону опомниться, я тоже выстрелил, и вмятина превратилась в дыру. Шипение и пар вырвались из недр скафандра. Оттуда же золоченым песком посыпались микро-шестерни.
Я все еще таращился на начинку скафандра, когда услышал сзади стон и голос Фишера:
— Ну же, держись! Ну?!
Сэм лежал на земле и стонал. Его комбез порвался в нескольких местах, и из этих дыр на красный песок струилась кровь. А в ней поблескивали мелкие шестерни. Сэм заразился. Шлем запотел, мне были видны только глаза. Очень хотелось отвернуться, но я не мог.
— Ты поправишься, Сэм, — соврал я.
— Я… не… Сэм, — простонал Сэм.
Мы отнесли его к Энжи. Пока она вместе с Фишером ухаживала за Сэмом, я поднял на ноги соседей, объяснил им, что требуется. Толпой мы отправились в дом Джерома, там нашли его именной гроб, действительно сделанный моим папашей, и похоронили вместе с костюмом.
Когда я вернулся, Сэм уже не стонал, только с тяжелым сипением дышал. Была надежда, что выживет, поэтому я отправился ночевать домой, чтобы не путаться под ногами.
Но ночью я впал в транс и сделал парню гроб. Позже узнал, что едва взошло солнце, как Сэм умер. Фишер увез тело брата, не сказав ни слова. Так или иначе, все кончилось, мы победили.