Главное в работе охранника — следовать правилам безопасности. Поэтому ровно в двадцать ноль-ноль я, как положено по инструкции, отправился в обход станции — от главного шлюза к холлу со стойкой для обработки депозитов, затем по виткам спирального коридора внутрь, к центру хранилища.
Пусто и тихо.
Еле слышно гудит вентиляция, мягко светятся панели, уютно горят цветные индикаторы на дверцах ячеек.
Мне нравится моя работа. Не понимаю, почему межгалактическому «Интеллект-банку» вечно не хватает секьюрити. Платят за охрану «летающих сейфов» столько же, сколько промысловикам на астероидах, а условия гораздо лучше. Кухонный модуль оснащён пищевым синтезатором последней модели. Пейзажи в жилом отсеке можно менять хоть по сто раз на дню. Климатические настройки тоже. А страшные истории о влиянии одиночества на психику — это не про меня. Разве можно чувствовать себя одиноким, когда сенсовизор принимает две с половиной тысячи каналов? Дома я обходился базовыми тремя сотнями и до прилёта сюда не смотрел ни «Циркониевой лихорадки», ни «Клыкастых тёлок», ни «Озабоченных зомби». А сейчас «Лихорадка» — мой любимый сериал. Ни одного эпизода не пропускаю.
Очередной виток коридора. Все те же бесконечные ряды закрытых ячеек. Жёлтый огонёк — занята, розовый — пустая. Цвет пола темнеет от витка к витку, чтобы удобнее было ориентироваться. В приемной он бледно-голубой, а в сердцевине хранилища темно-синий. Здесь хранятся самые ценные депозиты. В чём их ценность, я не знаю. Может, внутренний отсек и правда забит гениальными идеями и особо изощренными фантазиями. А может, ничего там нет особенного, просто сами владельцы так оценили и застраховали. С тех пор как изобрели мнемонические циркониевые носители, народ как с цепи сорвался, записывает все подряд. Моя бывшая целый год записывала сны (свои и мои) — хотела продать НИИ Мозга. Hе взяли. Cказали, что интересуются только отклонениями и извращениями, a мы, оказывается, нормальные. Теперь она не знает, куда те записи девать и где их хранить. Дома держать боится — вдруг её теперешний найдет. А на Интеллект-банк у нее, понятное дело, бабок не хватает. В общем, нашла себе проблему. Я-то не парюсь: если чуваку охота смотреть тот сон, где я, типа, космический шаттл и пытаюсь заехать в гараж, но не помещаюсь, пусть смотрит, жалко, что ли. У него же нет визора на две тысячи программ.
А что хранят в ячейках наши клиенты, мне вообще по барабану. На моей зарплате это не отражается.
Впереди, у самого поворота, метнулась небольшая тень. Чёртовы грызуны. То есть я так думаю, что они грызуны, потому что похожи на крупных земных крысаков. Однако ни разу не видел, чтобы они что-то погрызли. И не знаю, откуда они берутся и чем питаются. В кухонном модуле их не встретишь, зато в центральном отсеке ротами шляются. Я зову их хрямзиками. Пытался избавиться от них. Синтезировал ядовитые приманки — не берут. Ловушки тоже обходят. Ну, я и забил на это дело. Оборудование хрямзики не портят, ущерба не причиняют. На фига с ними возиться? Лучше потратить время на что-нибудь полезное, вроде нового вида выпивки. Синтезатор пищи — это ведь, по сути, универсальный самогонный аппарат. Если, конечно, знать, как с ним обращаться.
Обход я всегда стараюсь завершить к началу «Лихорадки». Вот и на этот раз успел как раз вовремя. Прихватил на кухне стакан вискаря, устроился поудобнее в сенсо-кресле, активировал плоский гаджет ручным пультом.
Посреди комнаты возник бытовой отсек старательской станции. 3Д. Полная иллюзия присутствия. Красота! Привет, ребята, я по вам соскучился!
— Я не буду больше с тобой играть! — заявил мексиканец Хуан, сгребая карты со стола. — Ты мухлюешь!
— Кто бы говорил! — хмыкнул Марат. — Если ты опять продул, ещё не значит, что ты самый честный.
Марат классный. У него тяжелое детство было: всю его республику расстреляли и переселили, только не помню, куда и за что. А он виду не подает, вечно прикалывается.
— Да ладно вам, — примирительно сказал Фёдор. — Нашли из-за чего лаяться. Не злись, латино. Не на деньги ведь играли, а на циркон. Завтра новых кристаллов наковыряешь.
— У меня участок тяжёлый. — буркнул Хуан.
— Плохому шахтёру всегда что-то мешает, — заржал Марат. — Федь, ты защиту проверял? С маячкового астероида сегодня вспышки шли — вроде как готовность номер три, «лёгкий пиратский крейсер».
— Я активировал сторожевых роботов, — важно сообщил Фёдор. — Поставил двойное поле. Зарядил пушку. Бронированная муха не проскочит. Так что расслабься. Пиво будете?
Федор — он всегда такой. «Мужик сказал — мужик сделал» — это про него. С виду простой и свойский, но если надо — всех построит. Вот и сейчас как быстро ребят успокоил. Сидят, пивко потягивают…
Глядя на голограммы, я тоже потянулся к стакану. Что ни говори, в работе старателя есть своя прелесть. Дружеские попойки, звёздное небо, набеги пиратов… А потом — домой, на Землю, с драгоценными кристаллами в трюме. Романтика!!! Если не придумаю чудо-дринк, то это мой способ разбогатеть номер два. Отработаю положенный по контракту срок, накоплю кредитов и обязательно куплю патент на разработку участка. Главное — подобрать надёжных напарников. Таких, как в сериале…
— Привет, Колян.
Один Фёдор чокался за столом с приятелями пивными бутылками. А у самого края сенсо-зоны стоял другой Фёдор, точно такой, как первый, и смотрел прямо на меня:
— Поговорим? Или сначала выпьем?
— Выпьем, — машинально ответил я и залпом опрокинул в рот вискарь. Гортань обожгло, на глазах выступили слёзы.
Я сморгнул.
Фёдор номер два никуда не исчез.
«Вот оно, — подумал я, вспомнив страшные рассказы медиков о влиянии одиночества на психику. — Началось».
***
Как агент Четвертой Интеллектуальной Категории по борьбе с внутригалактическим бандитизмом (сокращенно ЧИК-бовба), я должен был заранее почувствовать приближение катастрофы. Во-первых, сенсовизор охранника Николая орал громче обычного (земляне — единственная разумная раса в космосе, которая при засорении слуховых органов не очищает органы, а прибавляет звук). Во-вторых, чего ожидать от сотого эпизода, если в конце девяносто девятого немой одноглазый цыган оказался снайпером-особистом? И тем не менее мой интуитивный канал молчал. Что лишний раз доказывает жалкое нынешнее состояние нашей секретной спецгруппы по борьбе с межгалактическим бандитизмом.
А ведь я весь день, можно сказать, отдыхал. И питался полноценно: дежурил в центральном отсеке рядом с ячейкой, хранившей идеи знаменитого дирижёра Грука, и смог не торопясь прослушать его работу над симфонией Кры-Крыкла с Веги. Изумительно! Настоящее пиршество, полное изысканных деликатесов! Я просто наслаждался излучением кристалла, медленно продвигаясь от сольных партий к полифонии, от фрагментов — к целому произведению… наблюдал за ходом мыслей великого маэстро, упивался его феноменальным чувством ритма и мелодии, смаковал звуки, созвучия, паузы… К концу этой волшебной трапезы мне показалось, что мозг полностью оправился от ущерба, причинённого вчерашним эпизодом «Птеродактилей наперевес».
Увы, домой пришлось возвращаться через жилое помещение землянина, так называемую гостиную. Я принял меры предосторожности — дождался рекламной паузы, чтобы избежать «Лихорадки». Не помогло. Землянин, как всегда во время рекламы, щелкал пультом по всем каналам подряд. Как раз когда я проползал под его креслом, в сенсозоне зависла голограмма толстой девицы, рассказывающей, как опоить чужого семейного партнера отваром из травы болдухай. Думаю, это вынесло мне сразу категории полторы. Добравшись до своего гнезда, я уже не помнил не только дирижера, но и разницу между земной валторной и лернейскими цимбалами.
А утром не услышал биологический сигнал побудки. Разбудил меня прямо через телепатический канал мой шеф, ШИК Суисс, и поинтересовался, собираюсь я спать дальше или все-таки появлюсь на летучке.
Мчась на совещание, я миновал неподвижную фигуру ТИКа Фьюста… бывшего ТИКа Фьюста. Тончайшего ума был агент. А теперь лежит в щели между панелями центрального отсека, сложив мохнатые лапы на пузе. Смотрит в пространство остекленевшими глазами, бормочет что-то несусветное. Конечно, многие наши ребята частично потеряли рассудок и самоконтроль. Но ментальное бормотание Фьюста — это самое жуткое, что мне доводилось слышать в своей жизни. Прямо мурашки по шкуре. Бедняга. Мы спрятали его от Николая и роботов-уборщиков, но спасателей из Центра вызывать не стали. Если спасательная команда увидит, в каком состоянии наша группа — нынешнюю операцию можно считать проваленной. И как объяснить провал начальству? Оно ведь не смотрело «Клыкастых телок».
На летучке присутствовали все годные к службе коллеги — шесть штук, не считая ШИКа Суисса. Он буравил меня своими черными глазками-бусинками. Остальные тоже смотрели напряжённо.
И все молчали. Никогда в жизни мне не доводилось слышать такой оглушительной тишины — ни одного мысленного импульса, ни одной попытки связаться с моим мозгом…
Сейчас-то я понимаю, что никто просто не решался приоткрыть свои мысли первым.
Наконец ШИК послал мне формальное приветствие:
— Как здоровье, ЧИК Лес?
— Вроде ничего… — ответил я. Стоило Суиссу начать общаться, его эмоции перестали быть для меня тайной. За невинным вопросом читалась отчетливая паника. И уж никак не по поводу моего здоровья.
— Отлично! — преувеличенно бодро одобрил ШИК. — Мы тут хотим выйти на связь с Центром. Hабери-ка ты позывные. А я тебе протранслирую, что передать.
Наша тайная связь с Центром Интергалакполиции встроена во все пульты землянина — и в кухонные, и в мусорные, и в сенсовизорный. А также в запасные, которых в техническом отсеке целый ящик. Один из них Суисс и придвинул ко мне. Я послушно занес лапу, чтобы набрать код… и вдруг понял, что ни один из символов ничего для меня больше не значит.
Ничего. Рьен. Нада. Жок Нерсе. Или, как говорят в Альфе Весов, брюмм-брюмм.
Я не мог вспомнить смысл этих закорючек..
Случилось страшное. Мы, представители засекреченной расы «идеальных агентов», мнемопитающие существа с абсолютной памятью, полностью разучились и писать, и читать! Уж не знаю, что нас так накрыло — «Телки», «Лихорадка» или чемпионат Галактики по титановому мячу. Ясно было одно — на связь с Центром мы выйти не в состоянии. И вообще на связь вне станции, если уж на то пошло. Телепатия — вещь хорошая, но радиус ее действия, увы, очень мал.
Мы смотрели друг на друга, медленно теряя надежду и осознавая, что операции крышка.
Своими силами — когтями и лапами — нам не справиться с бандой, которая, как стало известно, планирует налёт на Хранилище. До суда над мафией, двести лет державшей в страхе оба Магеллановых Облака, оставалась всего неделя, и показания основного свидетеля были спрятаны на этой станции. Бандиты вот-вот окажутся здесь, и вооружены будут как следует. А мы оказались неспособны вызвать подкрепление из Центра. Космос всемогущий, мы не могли послать в Центр даже идиотский привет!
По инструкции, в случае серьёзной поломки связи разрешалось выйти из-под прикрытия и установить контакт с охранником.
Только вот как это сделать?
Мы — бессловесные телепаты.
Он — существо, неспособное слышать мысли.
А письменность стала нам недоступна.
Полный бири-бири-бюмм…
***
Я лихорадочно переключал каналы. В сенсозоне послушно возникали и снова пропадали прыгающие со скал демоны, интеллигентного вида тарантулы, чешуйчатые стриптизёрши и бегуны в испанских сапогах. И только Фёдор номер два упорно не хотел повиноваться командам пульта и не исчезал.
— Поговорим? — спросил он опять.
Я не отвечал. Не хватало ещё беседовать с собственными глюками.
— Я такой мужчина, — сообщил Фёдор, — что если меня зимой положить под ёлку с голой бабой, то снег растает и цветы вырастут.
Это была фраза из семьдесят шестого эпизода. Я хорошо помнил этот момент. Кажется, Марат сказал тогда в ответ…
— Эх, Федя, — Марат возник рядом с товарищем. — Где те ёлки, и где те бабы…
Точно. Именно это он в тот раз и произнёс.
— Ближе к делу, пролетарий. Колян ждёт.
Вот этой фразы в эпизоде точно не было. Ёлки-тёлки — это понятно, но при чём тут я?!
— Ближе к делу, — повторил Федор. — Делу время. Внештатная ситуация. Скоро к нам приедет банда из Амура. То есть из Центавра.
— Объявление! — вмешался Марат. — Это ограбление!
— Корабль на подходе! — опять перехватил инициативу Фёдор. — Бандиты! Межпланетный взлом сейфов и отключение сигнализации!
Я обалдело переводил взгляд от одного «лихорадочника» к другому и обратно. А они продолжали выкрикивать по очереди:
— Ячейка!
— Центральный отсек!
— Совершенно секретные мысли лучшего агента галактической безопасности!
— Явки, пароли, адреса!
— Их хотят украсть!
— Обвал в штольне!
— Какая штольня? Федя, ты гонишь…
Что это?! Анонс будущего эпизода? Никаких сейфов, межпланетных банд и агентов в «Лихорадке» сроду не было, уж я-то знал. Неужели всё-таки глюк? И тут меня осенило.
Нацелив пульт в лоб Федору, я изо всех сил вдавил кнопку.
— Не въезжает! — огорченно сказал Федор.
— Лох, — кивнул Марат, и они пропали, а в центре сенсозоны материализовалась Барби из рекламы «Андроид-эскорта».
Я облегчённо вздохнул.
Био-красотка сложила губки бантиком и страстно зашептала:
— Вызови спецподразделение! Набери позывные!
Охренеть! Никогда не слышал, чтобы девчонок вызывали целыми подразделениями! Тут рядом с Барби опять возникли «лихорадочники» и подхватили:
— Набери позывные!
За их спинами появился шатающийся Барон Грымза из «Озабоченных зомби» и заорал:
— Что может быть лучше живой плоти! Я готов на всё ради свежего мяса! Набери позывные!
Нет, что бы ни говорили психологи, для таких глюков одиночества маловато. Если бы мои мозги могли выдавать настолько крутой бред, я был бы одним из постоянных клиентов банка, а не охранником. Что тогда? Пиар-акция? Я задумался. Как отличить пиар-акцию от бреда? А может, это обычная реклама? Нo тогда по окружности бежали бы контактные данные, а их нет. Стоп, они же просят набрать позывные…
— Закрой глаза, беби, — ласково попросила Барби. — Я тебе кое-что скажу…
Как отказать девице с таким голосом и таким декольте? Я послушно зажмурился.
Барби снова заговорила страстным полушёпотом, но теперь голос её звучал так, словно доносился не снаружи, а изнутри моей черепной коробки:
— Семь-семь, первую семерку держишь три секунды, вторую-пять, потом триста шестьдесят четыре коротко, подтверди кнопкой «мини-экран». Запомнил?
Я резко открыл глаза. Значит, всё-таки реклама. До чего достали! Уже не знают, что выдумать. Так и до полного сдвига мозгов можно довести.
А в гостиной появлялись всё новые персонажи, декламировали старые реплики, собачились друг с другом, а потом присоединяли свои голоса к завывающей толпе:
— Набери позывные!
— Зачем?! — не выдержал я.
— С кичмана у Центавра сбежали два кадавра! — заорал Барон. — Ограбление! Они вооружены! Грызи их, Коля! Набери позывные!
Я ожесточённо давил на «Выкл», но чокнутые голограммы не исчезали. Прибор не работал!
0
0