Информация — самый дорогой товар.
Но если не владеть ею, то можно потерять
на тысячи жизней больше.
(Из письма господина Дамельша)
— Вот же Саший нам такого дурного упрямца послал! — ругался Жар.
Дед Алька был с ним впервые согласен, хотя, по-хорошему, пристукнуть бы такого «друга», на всякий случай, чтобы не совался под руку. На Рыску у старого путника было много планов, о некоторых не стоило знать и самой Рыске, и даже внуку. Крысолов, конечно, сдал подробный отчёт, но всю пользу и опасности в пристани осознали чуть позже, когда на месте «Великой развилки» у Длани Сашия уже никого не застали. А послать отшельника вдогонку — так он сам был не прочь. Больше некому.
— Может, случилось чего? — предположила Рыска. Ею всё больше овладевало беспокойство, но дар это или просто тревога за близкого человека — понять было сложно.
— Каждый раз случается, ага! — «поверил» вор, — То с обрыва прыгать собирается из-за своей дурости, то «рассчитавшись с должниками», идёт недолгий крысий век доживать к ближайшей Мурке. Надоело уже вытаскивать из передряг! Но теперь-то что за история? Что за Марыська такая? И причём тут я?! (Рута недоверчиво хмыкнула). Может, всё-таки свихнулся? С таким настроением он мог отправиться либо в кормильню, либо в «курятник». Я могу поискать, конечно, но, может, сразу у наместника спросим?
Рыска испытывала всю гамму эмоций: от стыда за упомянутые интимные иносказания и злости на пропавшего, до откровенной паники. А если «может быть, уже и не жених» найдётся у цыпочек, то, пожалуй, она ему не только выскажет и «приплатит»! (Треснуть бы чем!) От такого предположения, как и от воспоминания о случайно подсмотренном у дома с Красными фонарями, всё внутри вскипало! Интересно, как у саврян с верностью, может, у деда выспросить? А если Альк уже там выкидывает очередной корсет на улицу, исследуя руками всё, что было под ним?! Гитара эта ещё у него при седле висит!
И тут весчанке вспомнились строки:
Отныне. Забудь мое имя,
Забудь мой голос, улыбку,
Объятия, цвет моих глаз.
Как листья,
Сожги мои письма,
Сожги свои чувства и клятвы,
Случайно связавшие нас…
Исенара! Альк любил её! Вот почему она казалась такой виноватой. Вот почему вышла к нему на зов! «Ты прочитал?..» — взволнованно прошептала прекрасная саврянка, увидев любовное письмо в руках… Хаскиля… Почему-то весчанке было так больно это осознать! С одной стороны, Альк любовь свою явно отпустил, теперь эта история в прошлом, а с другой — Рыска очень печалилась, сравнивая себя с точёной прекрасной Исенарой… А что чувствовал видун, когда прочитал любовное послание весьма откровенного содержания, обращённое ринтарским тсаревичем к его любимой, которая не до-жда-лась…
Однажды.
Пусть станет неважным,
Пусть станет ненужным
Когда-то безумно желанный ответ.
Так лучше,
Так лучше, послушай,
Чем если ты горько заплачешь,
Узнав, что меня больше нет…
Вот почему он их с Жаром бросил тогда! Вот почему не хотел жить! Не мог видеть ни Рыску, ни браслет! Конечно, в сказках всегда рыцари влюбляются в прекрасных тсаревен! Но её Альк!.. Весчанка даже шерстинку у коровы случайно выдернула. Милка только укоризненно глянула на хозяйку — всё-таки, не в пример белокосому, спокойное замечательное создание!
А вот крыс вдруг издал пронзительный звук: не то писк, не то вой, не то воинственный клич! Его всего затрясло. Рыска еле успела поймать, пока не свалился с седла под копыта.
— Алес, что с тобой?!
— Не к добру… — озадаченно заметил дед, — Давайте спросим у наместника… Но у бывшего.
Щепок через двадцать лихого галопа по городским улицам, приехали к особняку господина Дамельша. Стража, судя по бряцанью, закованная в полный боевой доспех, показывала из-за высокого забора только кончики шлемов, начищенных до ослепляющего солнцем блеска. Огромные кованые ворота не открыли. Деду пришлось писать своё имя и цель визита на квадратном клочке бумаги, выданном через маленькое окошечко в двери.
— О, какие гости! Господин БОвар Хаскиль! Очень рад — очень рад! — пробасил высокий, моложавый, чуть полноватый саврянин, выходя на крыльцо, — Заходите скорее. О, вы, вероятно, госпожа Рыска? Знаменитая сказочница с хутора?
— Не госпожа, вы ошиблись. — Значит, вам предстоит узнать ещё кое-что поистине сказочное о себе. И о… «Исечках»… Хотя, вижу — догадались. А вы, наверное, Жар? Сдайте, пожалуйста, моим людям ваш инвентарь и оружие. В случае необходимости, им предстоит обыскать вас на выходе, если мы хорошо понимаем друг друга.
— И, вроде, всего строчку написал, но как подробно! — проворчал на отшельника «Молец». Хозяин дома только хмыкнул, показывая, что его осведомленность явно не зависит от клочка бумаги.
— Здравствуйте, господин Дамельш, Думаю, мы обойдемся без пространных приветствий, — сказала саврянка.
— Да-да. Не будем пугать ваших спутников раньше времени, дорогая Рута. Я давно вас всех жду. Вы припозднились.
— РУточка, милая моя, а ты не подскажешь, к кому мы-таки пришли с визитом? Мне уже ревновать? — с премилой улыбкой поинтересовался, заходя в дом, Жар.
— Наше непосредственное начальство. — Нехотя ответила саврянка.
В большом, красиво обставленном, зале гостей сразу посадили за огромный деревянный стол. Слуги сноровисто накрывали к обеду. Рыска невольно залюбовалась кроваво-красным пушистым ковром на полу, заметила картины с видами Саврии на стенах, даже какую-то карту, со смешным грибом посередине: «Савринтарская империя» — гласила надпись. На больших стеллажах красиво и величественно лежали древние настоящие мечи, топоры, кинжалы и сабли. Обедать начали, молча, не мешая еду и деловые вопросы.
— Мне очень жаль, что я уже мало чем могу вам помочь, друзья мои, — доедая кроличью ножку, начал разговор господин Дамельш, — все следы указывают на то, что похитители повезли Алька в столицу. Судя по количеству крови, он не сильно ранен. Работал профессионал, заказчика, к сожалению, не выдал. Хотя мы очень старались.
Жар ощутимо дрогнул, видимо, сообразив, с каким серьёзным человеком разговаривает. Рыска же вся вытянулась в коровий рог, услышав о похищении.
— Как у вас дела со столичной «сетью»? — спросил внешне всё такой же спокойный дед.
— Всё хуже, чем ты можешь себе представить, Бовар. Наверное, уже сам заметил: начинается настоящая заварушка. Боюсь, что Саврию ожидает самый настоящий год Крысы. Немногие его переживут. Но, я вижу, ты во всеоружии, раз сопровождаешь их в столицу. Знаешь, как это прекратить?
— У тебя, как я вижу, в пристани очень высокопоставленные друзья, (круг знающих состоял всего из семи человек со всего Ринтара — припомнил дед). Я ехал в столицу как раз с этим делом.
— Вижу, всё, как всегда, окутано туманом тайны до самого последнего момента? — кивнув на весчан, спросил осведомлённый домохозяин. Хаскиль лишь неопределённо пожал плечами, мол, не хочется сейчас распространяться на эту тему.
— Рута, а вы сейчас к принцессе Исенаре? Шарес уже нашел «крота»? Передали ему совет по усилению охраны на время поездки? Или он-таки решил ехать инкогнито?
— Как я вижу, вы уже обо всем знаете. Не могу ничего добавить. — Ушла от ответа саврянка, всем своим видом показывая, за что бывший наместник Щецына стал именно бывшим.
— Бовар, а внук знает? Ты сможешь его убить, если потребуется? О, простите, милое дитя. Я оговорился.
— Я прошу твоих людей не вмешиваться до последнего. Если всё так, как я думаю, и ОНА попытается осуществить свои планы, то все из рода Хаскилей проявят свою верность короне. Альк уже знает.
***
Вслепую вновь перелистай
Пергамент нам доступных тайн.
Лёд, раскалённый до красна,
Любовь страшнее, чем война,
Любовь разит верней, чем сталь.
Вернее, потому, что сам
Бежишь навстречу всем ветрам.
Пусть будет боль и вечный бой
Не атмосферный, не земной,
Но обязательно с тобой…
(Мельница. Текст песни
«Любовь во время зимы»)
Господин Дамельш уговорил-таки друзей заночевать в своем доме. Несмотря на то, что Рыска рвалась догонять и, если потребуется, зубами грызть похитителя, хозяин особняка высказался, что это бессмысленно делать сейчас.
— Ночью вы их не найдёте, а в столице, по-любому, встретитесь. Лучше выспаться и быть готовыми.
— Рыска, подойди на щепочку, — поймал её в коридоре вор и утащил к себе в комнату.
— Что происходит у вас с Альком?
— Если мы его вовремя не найдем, то уже ничего! — всхлипнула весчанка, всё думая и про тсаревну, и про предательство, и про похищение, и про странные слова деда…
— Тебе он действительно так дорог? Ты уверена, что это взаимно?
За дверью послышались тихие шаги, а затем стихли. Но Жару и Рыске было не до них.
— Ну, не плачь, всё обойдется. Я же с тобой! — успокаивал Рыску друг. Тёплые дружеские объятия разительно отличались от касаний того, кого она сейчас всем сердцем хотела бы увидеть…
— Знаешь, Жа-ар, я всё-таки хочу заму-уж…
— Я думаю, что это всё-таки не проблема. Вот увидишь, мы справимся.
Дальше Рута подслушивать не стала — итак всё понятно! Чего же ещё ожидать от этого прохвоста — не любит он саврянку — шутки одни! Но вот всё-таки не отказывается от своей девицы. Даже завидно как-то! А! К Сашию её, Ма-Рыську!
Когда весчанка через десять щепок вышла от Жара — её уже ждал в коридоре Бовар Хаскиль. Дед не высказывал своих предположений, о том, чем они могли там заниматься в комнате одни, (хотя, девушка уже заметила за ним такую склонность, во многом видеть что-то постыдное, видимо, издержки отшельничества!).
Дед зашёл в её комнату вслед за ней, плотно прикрыл дверь и тихо сказал:
— Рысь, ты обязана выйти замуж за Алька. Я не знаю, что за Марыська меж вами пробежала, и кто она для него. В браке у нас верность на первом месте. А внуку быть верным также важно, как и верить в верность твою. Жизненно важно. Да и ваши жизни уже связаны. Ты сама это сотворила: когда там — у Длани Сашия был выбор — ты связала вас, а не убила его! Я надеюсь, что внук одумается и не будет глупцом. Если потребуется, мы с его отцом настоим на этом браке. Пойми, они боятся вас, а Пристань на вас надеется. Но, ни те, ни другие не знают, что вы влияете друг на друга! Ты его любишь, он любит тебя — и от вас зависит слишком многое.
Девушка не могла ничего ответить на это. Кто на них надеется? Кто боится? Они связаны? Вот почему так ноет сердце, и пустота закрадывается в грудь, мучая хуже боли. Рыска их связала… Если бы всё повернуть вспять — ведунья снова поступила бы точно также! Потому, что этот человек для неё самый важный!
Дед протянул девушке браслет принцессы Исенары:
— На, это «хорьки» Дамельша нашли в вашей комнате в столице. Остальные вещи уже здесь — вон там сумка. Носи браслет постоянно, тогда никто не заподозрит в тебе ринтарскую шпионку. Это не просто дорогой подарок, а титул. Браслет — это ключ. Не удивляйся. Это своеобразный символ того, что теперь тебе принадлежит не замок, конечно, но небольшой особняк на окраине столицы. Вы сильно рисковали, помогая принцессе Исенаре, она не любит оставаться в долгу, что бы ты ни думала о хозяйке браслета. С твоим приятелем тоже рассчитаются. Тебе не надо считать, что награда несправедлива, милое дитя.
В эту ночь Рыске снова и снова снился один и тот же кошмар: люди вокруг убивают людей. Горят дома. Где-то близко плачет осиротевший ребенок. Рыска снова и снова среди этого ужаса догоняет кем-то преданного, не знающего как жить с этой раной в сердце, Алька. «Я люблю тебя» — шепчет девушка. Но саврянин не слышит. Лишь подставляет свою грудь, защищая Рыску от чужого клинка. Восстание. Переворот. А они двое могут всё это изменить! Альк берёт в руки крысу и поворачивает ворот. Земля сотрясается от грохота. Только это неправильно! Это ошибка! Он снова не станет свечой — понимает Рыска! Ритуальных слов нет, и удача хаотична. Он умрёт. — Не делай этого, Альк! — закричала девушка и проснулась…
0
0