В зале на них даже не пялились. Две недели каждое утро в семь она ходила на тренировки со своим тостером, и пыталась научить его не бояться рискованных ударов. Не получалось.
— Бей в лицо. Все равно не попадешь.
Кулак пошел так медленно, что увернулась бы даже больная улитка.
— Да бей же ты нормально!
— Я не могу, — сдался Ричард. — Алгоритмы показывают, что вы не успеете уклониться и я нанесу травму, которая потенциально может вас убить.
Гвен выругалась под нос.
— Ну послабее ударь, не надо мне сразу голову с плеч сносить.
Обычно Рич отмалчивался на такое, снова и снова обрывая движение, но сейчас заговорил:
— Голова человека достаточно хрупкая. Вы перенесли как минимум шесть черепно-мозговых травм, судя по вашим медицинским записям, а фактически, я уверен — и больше. Любой удар, даже слабый, может спровоцировать непредсказуемые последствия, включая внезапную смерть.
Вот же докопался. Что с ним делать…
— Так. Каждый раз, когда ты не будешь меня бить, я буду бить себя. Посмотришь, что не помираю.
Он качнул головой в отрицании. Гвен аж затормозила: действительно тупит или просто издевается?
— Я не понимаю, зачем мы повышаем вероятность вашей смерти. Я умею убивать. Люди действительно хрупкие, и потенциально смертельные удары на тренировке недопустимы, даже если это моделирование возможных столкновений на улице. В этом риске нет смысла. Когда я предлагал спарринги, я не это имел в виду.
Гвен села на мат и стиснула переносицу, чтоб не наорать.
— Пхлядь, а чего ты ждал, пылинки с меня сдувать? Так. Сейчас на пальцах: люди не умеют загружать навыки. Нужно тренироваться. Чем ниже планка тренировки, тем ниже выхлоп, с тем же успехом я могу манекен побить, он мне точно в ебло не зарядит. Мы зря тратим время.
— Эта тренировка теоретически направлена на меня, а не на вас, Гвен.
— Да, чтобы тебя не пристрелили в подворотне! Твое моделирование неточное, ты тормозишь, нужно тренироваться принимать риски! Здесь, а не там! — Гвен ткнула в сторону выхода.
Ричард помолчал, часто мигая. Потом очень медленно кивнул.
Гвен едва увернулась от удара, кулак задел кончик носа.
— Отлично. Еще раз!
Удар попал по скуле, она отлетела, отмахнулась от попытки поднять.
— Не тупи, продолжаем!
Вот теперь это была тренировка, а не танцы. Гвен тоже атаковала, и на этот раз Ричард тормозил чуть меньше — блокировал, перехватывал, роскошно швырнул ее на пол так, что дыхание вышибло — и тут остановился, не прижал. Гвен перевернулась сама, приняла руку, чтобы встать.
— Видишь разницу?
— Меня пугает повышенный риск фатального исхода.
— Дерьмо случается, и пусть оно случится не с тобой.
После долгого сомнения Ричард кивнул. Гвен вздохнула. Пиздец как с ним было тяжело иногда.
Тренировка пошла своей чередой: на веса. Ее всегда очень развлекало, как самоуверенно Ричард хватался за неидеальную штангу, сделанную из железа, а не из математики, и удивленно перекашивался вместе с ней.
Гвен тоже взялась за гантели. Приходилось терпеть боль, но это было привычно, сто раз проходили. Она даже не думала особо, что плечо ноет, просто делала мах за махом, рассматривая Ричарда: вид на идеальную задницу в шортах.
К нормальному человеку она давно бы уже подкатила. Как пиздецки несправедливо, что он пластиковый. Так, нахрен. Надо бы отвлечься.
***
Перед тем, как стартовать в участок, Гвен проверила смартфон. Среди кучи шлака мелькнул огонек от Тиндера: один из недавно лайкнутых оклемался и звал вечером в ресторан.
Гвен проверила профиль: спортивный симпатичный скандинав с голубыми глазами. Хочет найти отношения с настоящей девушкой. Гвен точно не была поддельной, так что ресторан подтвердила. Стоило на этого Стюарта вблизи глянуть.
Ричард заглянул в смартфон, но сразу отвернулся с невозмутимым лицом, она даже шугануть не успела. Ладно, люди тоже так делали.
Мысли вернулись к работе. Даже проверять статусы не требовалось, она и так помнила: самым противным было дело двух наркодилеров, не поделивших участок — его стопроцентно отожмут в особо тяжкие, но все равно надо бы напрячься.
Еще была всякая мелочь: мертвый старичок, вероятно, по естественным причинам, поножовщина собутыльников. Ну и днем что-нибудь новое прилетит, как обычно. Преступность в Детройте на спад не шла.
Прямо с порога Фаулер наорал за косой отчет. Гвен наорала на Ричарда, потому что отчеты делал он.
Удивительно, но Ричард ни на кого не наорал, а просто переделал. Гвен сверила версии и нахмурилась: очень странные опечатки. Номера как будто из другого дела сбежали: начало позже конца, титры крови странные, фамилии тут правильные, там кривые. Рича от переработок заглючило, что ли?
Но ладно. Вроде в остальном все было нормально, и Гвен решила, что проехали. Тем более что до вечера пришлось разбираться с наркодилерами. Оба пиздели с три короба и переваливали друг на друга вину за шесть трупов. То ли один другому яд вместо наркоты подбросил, то ли первый решил второго так подставить, то ли оба долбоебы, но досталось местным наркоманам, а один успел пострелять по семье перед смертью. Домашним повезло, обошлось больницей.
Время шло к шести. Что-то Гвен странно нервничала. Первое свидание с синяком на пол-рожи, что ли? Или просто устала. Дурацкий беспокойный день.
— Детектив Рид, можно с вами переговорить? — спросил Ричард.
— Что так официально? Валяй.
— Можно поговорить наедине?
Гвен кивнула на переговорку.
— Я нашел несколько похожих опечаток в деле, которое уже прошло проверку и подшито в архив. Хотелось бы уточнить процедуру исправления — как лучше сделать? Проверяющие их пропустили.
Гвен задумалась, рефлекторно потирая синяк на скуле. Ныло так, будто кости черепа сместились. На рентген сходить, что ли? Да ну, ерунда. Ладно, нужно было подумать о вопросе Рича.
— Если опечатки мелкие, просто исправь задним числом. Можешь записать под мою ответственность. Вряд ли что-то серьезное прохлопали. Молодец, что заметил. Что-то еще?
— Я могу помочь с гематомой.
— Только без поцелуев.
Ричард облизнул пальцы и приложил к скуле. Прохладный, остро пахнущий мятой состав, аж глаза защипало. Боль пошла на убыль, и Гвен откинулась на подголовник, прикрывая глаза. Может, к черту это свидание? Пойти домой.
Но в голове то и дело вертелось, как Ричард облизывает пальцы. Надо было отвлечься и не думать, что он еще может сделать этим языком. Пойти в ресторан, взять викинга за шкирку, трахнуть и забыть.
Последние отношения закончились слишком херово, чтобы она снова захотела встречаться с кем-то с работы, но свиданка на одну ночь… В конце концов, сколько можно дрочить в одиночестве?
Мысли снова утекали куда-то не туда.
— Коннор прислал запрос на использование этой переговорной, — с извинением в голосе сказал Ричард и убрал пальцы. — Вам стоит вернуться домой и отдохнуть. Предлагаю пропустить завтрашнюю тренировку.
— Нахер. У меня планы.
К счастью, обычно андроиды понимали с первого раза. А что Рич недовольно скривился — так свободный девиант, хочет и кривится.
Она уже села в машину, когда на терминал прилетело новое дело. Как, блядь, специально! Пропажа ребенка! Им следовало заняться немедленно, никаких тут свиданий.
Ричард показался на выходе с парковки, Гвен ему махнула:
— Новую хрень видел?
— Исчезнувший ребенок? Да.
— Займись. Я подключусь, когда закончу.
Ричард кивнул и переключил дело на себя. Ну отлично, первоначальный осмотр проведет и он, а то и сама Гвен, если свидание пойдет не по плану.
Она не собиралась выгорать на работе. Просто так получалось, что пахала больше среднего.
Но все равно до самого ресторана она крутила общие сведения в голове, прослушивая заявление отца.
Сандерс воспитывал ребенка лично, мать работала и сейчас была в командировке, но уже собиралась прилететь. В доме были два андроида, занимавшиеся домашними делами, оба также пропали. Девианты ли они — ответить затруднился. Что-то Гвен во всем этом, и особенно в голосе дядьки страшно не нравилось. То, как он выговаривал слова, как по-прежнему называл андроидов вещами, как спокойно сообщал, что последний раз проверял, дома ли пацан, утром, а заявил только вечером. Шесть часов, что ли, не напрягался, что голоса не слышит? И почему-то ни разу не уточнил возраст, просто «ребенок» — то ли семь лет, то ли пятнадцать. Для воспитателя очень странно. Пришлось заглянуть в карточку поиска — шестилетка.
Может, ограбление? Или попытка прикрыть убийство? Каждый год находились долбоебы, считающие, что смогут выкрутиться и не сесть, если заявят о пропаже и будут громче всех шуметь.
Ричард периодически обновлял статусы, очень сухо. И не писал, как обычно — никаких мелких замечаний или фотографий. Обиделся, что ли?
Они даже не были друзьями. Просто напарники.
Ладно, хватит думать, решила она, паркуясь у ресторана. Как там его, нельзя же викингом называть в лицо… А, Стюарт.
Гвен глянула на себя в зеркало: мда, скула распухла и перекосила все лицо, шрам от такого соседства выделялся сильнее, да еще она опять забыла накраситься. Но времени уже не осталось. Ладно, хрен с ним, будь что будет. Пусть радуется, что она вообще пришла.
Пафосное оказалось местечко. Она сама предпочитала места попроще, и тут со своим синяком, в потертой куртке и джинсах выглядела чужеродно.
Викинг встал заранее, чтобы галантно отодвинуть стул. Рожу скорчил, правда.
— Добрый вечер, Гвен, очень рад вас видеть. Я почему-то решил, что вы на фотографии в театральном образе, или как это называется.. в косплее. Но теперь вижу, что вы и правда неординарная личность.
— Косплее? — Гвен нахмурилась, протянула руку — затупил, но пожал, вяловато как-то. — Привет, кстати. На синяк не смотри, прилетело на тренировке.
Может, побоялся сжимать — костяшки в свежих ссадинах, парней это иногда пугало.
— Ну, твой шрам… шрамы, — Стюарт явно заметил остальные. — Автокатастрофа?
— Подралась с тигром.
— Поздравляю с победой.
Ладно, прощен. Гвен ухмыльнулась, принимая от него меню, и сразу перелистнула к алкоголю. Может, ну к черту, машину завтра забрать? Мысли то и дело возвращались к работе, а с таким подходом даже секс на одну ночь не получить.
— Бокал белого вина к рыбе? Тут подают замечательное Арабарте Бланко, очень легкое. Немного цветочное.
Гвен пила обычно что покрепче, но тут кивнула.
Парень начал с разговора о себе: второе образование психотерапевта, по первому — юрист. Не напрягся, когда Гвен сказала, что она детектив первого ранга — вот это ей прямо понравилось. Можно травить байки с работы.
Она уже примеривалась рассказать про забавное дело — как они с Андерсоном уделали банду наркоторговцев, когда к столику подошла красивая официантка с диодом на виске, принимая заказ.
Вино, рыба, фрукты. Гвен попросила не тянуть — хотелось пожрать.
— Они уже повсюду. — Стюарт откинулся на кресле, проводив официантку каким-то особенно неприятным взглядом. — У нас половина социальных работников уже эти пластиковые куклы.
Кто бы сомневался. Тяжелая, нервная работа за условную зарплату, практически волонтерство. Даже после революции люди туда не особо рвались. У андроидов хоть расходов поменьше.
— У нас есть несколько андроидов-детективов.
— Пластиковые детективы! Изумительно. Скоро выпустят андроида-психотерапевта, и я подозреваю, что в нем будет встроен кальян.
Гвен взяла терминал и отложила, только заметив, что там десяток сообщений. Ладно, будет срочное — позвонят. Она не на работе. Свидание! Ричард справится без нее.
— Они меня тоже слегка бесят, — хмыкнула она. — Не собираюсь сваливать на пенсию в сорок. Но скажу честно — по сравнению с некоторыми стажерами они ничего. Пачками их больше не штампуют. Может, уживемся.
— Моя дорогая, — Стюарт взял ее руку в свою, — я все понимаю, женщины очень миролюбивые существа, но позволь кое-что объяснить. Человечество не уживется с пластиком! Просто поверь, девианты совсем скоро проявят себя, они опасны, дальше будет только хуже.
Гвен отняла руку, нахмурилась. Какого хрена он в таком тоне-то вещает? Но парня понесло:
— Юристов постоянно норовят заменить на пластиковых кукол с текстами законов в голове! Мне уже приходится осваивать смежную специальность, бежать, чтобы просто стоять на месте. Они продолжают отнимать нашу работу, а потом они потребуют больше прав! Они уже показали, что будут стрелять, если понадобится. Представляете андроидов с правом вето, андроидов-законников, которые будут принимать жизненно важные решения о людях?!
Стюарт промокнул лоб салфеткой. Гвен молчала, прищурившись. Просто пиздец, как мерзко было это слушать. Он что, из красной крови? Хоть бы в профиле отметил.
Официантка вернулась с бокалами, расставила. Ее диод мерцал желтым — услышала, расстроилась.
— Стю, притормози, — Гвен подняла руку. — Я с ними работаю, все в норме. У нас даже один парень вышел за андроида, специально в Вегас гоняли. И ничего, работают нормально, никто никого не щемит.
Давно на нее не смотрели настолько сверху вниз. Стюарт аж вытянулся вверх и плечи расправил. И очень высокомерно отпил вино. Ну и видок.
— Вышел за напарника-андроида… Не знаешь, милая, у этого любителя пластика там собачка есть, покрупнее?
— Сенбернар, а что? — Гвен нахмурилась, и свой бокал отставила. Надо бы в профиле отметить, что разговоры про андроидов она тоже на дух не переносит, не только политику.
— Бедная собачка. Ей небось тоже достается любви. Знаешь, такие люди особо разницы не видят, скажу тебе как психотерапевт.
Гвен помахала официантке:
— Мою часть счета, пожалуйста.
— Ну, не надо так обижаться. Это всего лишь правда. Прошу, мы как люди должны понимать друг друга…
Гвен поставила отпечаток пальца на терминале и поднялась. Наорать — не поможет, еще и рапорт огребет. Хотелось сделать что-то запоминающееся. Что-то по-настоящему плохое.
Стюарт еще что-то пиздел, протянул руку, но отдернул, поймав ее взгляд. Вино в рожу? Мелодрама. Вилку в глаз? Посадят. Вывезти за город и потерять навсегда? Нет, она все еще коп.
Парень вскочил, и Гвен посадила его на место, сжав пальцы на плече намного сильнее обычного. Наклонилась, чтобы никто больше не слышал шипение:
— Любая пластиковая кукла полезнее тебя. Знаешь, даже из рваного гондона психотерапевт будет получше. Чао, мудак.
Глаза у парня замечательно остекленели и заслезились. Гвен рассмеялась, разжала пальцы и отправилась к выходу, печатая шаг. В отражении мелькнула злобная фурия. Гвен постаралась унять оскал, кивнула хостесс — тоже с диодом.
Нарвалась на иск, скорее всего. Фаулер будет очень закатывать глаза. Дерьмо. И пальцы ныли. Очень хотелось вернуться и все-таки сломать нос, но Гвен помнила цену — выговор, отстранение, опять эти блядские сессии по управлению гневом. Вот нет бы устроить сессии «как не быть токсичным говном»!
Интересно, ей приглючился легкий хруст или нет? Гвен очень надеялась, что оставила на память не только синячище, но и трещину в кости. Но тогда бы развопился, а тут просто зассал.
По пути в курилку она зашарила по карманам — где эти сраные сигареты? На нее пялились. Очень хотелось выпить. Ладно, вот пачка, а зажигалка где… Терминал на месте, возвращаться не придется — Гвен нащупала его в кармане, но смотреть не стала. Две минуты — и за руль.
— Детектив Рид?
Ричард оказался рядом, как будто все время там стоял. Он протянул зажигалку, Гвен наконец закурила, вдохнула дым — стало полегче. Пара затяжек — и бешенство улеглось. Она выбросила остаток сигареты.
— Чего тебе?
— Некоторые подвижки по делу о пропавшем ребенке. Нужна ваша помощь.
— Я просто охуенно свободна. Пошли.
Ричард сел рядом. Гвен поняла, что на ладонях остались отпечатки от ногтей, когда взялась за руль. Почему-то в машине воздух был не таким сухим и мерзким, как в ресторане. Или ее отпускало. Уже не хотелось бросаться на людей.
— Что интересного? Ле маман не явилась?
— Еще нет. Я обнаружил остов сгоревшего андроида в гараже. Мистер Сандерс подтвердил, что сжег их первого PL600, как он заявил, «в воспитательных целях».
— Башку бы открутить ему в этих целях, — буркнула Гвен. — Хреново. Думаешь, других тоже сожгли? Хотя нет. Помнишь того первого девианта, который брал заложников?
— Даниэль? Он не был первым девиантом. Но да, я помню его.
— Он начал пальбу, когда понял, что его заменят. Как думаешь, мог один из этих андроидов найти дохлого предшественника и девиантнуться?
Ричард задумался.
Гвен проверила адрес и направилась туда. Лучше было поработать, а не перебирать в памяти все сраные детали и снова накручивать себя. Хорошо, что Ричард не стал задавать глупых вопросов.
Машина шла почти под предельно разрешенную скорость. Гвен так тормознула на красный, что обоих здорово тряхнуло. Черт, не надо так гонять, скользко же. Апрель апрелем, а ночью еще подмораживало.
— Гараж выглядел чистым. Судя по слою пыли, последняя уборка проходила не позднее чем месяц назад, а убийство андроида — еще до революции, не менее полутора лет назад. Вероятность связи менее трех процентов. Требований о выкупе не поступало — вероятность похищения менее двадцати трех процентов, но семья слишком состоятельная, чтобы списывать эту версию, не рассматривая.
— Следы борьбы или крови? Супруги ссорились? Вообще пацана могли грохнуть из мести и потом подчистить следы.
Гвен видела такие дела. Много. Больше, чем стоило бы для сохранения веры в человечество.
— Информации нет. Кроме того, отец не смог понять, пропало ли что-то из вещей сына.
— Папка года. Мать спрашивал?
— Она тоже не может уточнить. Она топ-менеджер, в настоящее время руководит продвижением судостроительной компании на рынке Тайваня. Ее командировка началась еще в октябре прошлого года.
До революции, отметила Гвен. Уже почти полгода, но это нормальное дело — пока развернут филиал, пока все наладят. Мать могла годами не бывать дома.
Ричард продолжил знакомить с фактами: криминальных записей у Сандерса не было, ребенок — шесть с половиной лет — уже готовился к школе, приходящая учительница отметила его как беспроблемного, но наивного и несоциализированного для своего возраста. Друзей не нашлось. Соседи дважды за прошлый год вызывали опеку.
— В частном доме? Это ж как он орал.
— Судя по записям, мистер Сандерс практиковал психологическое насилие как воспитательный метод.
— Пиздец. Интересно, он заметил отсутствие ребенка или ужина в положенный срок?
С финансами тоже была какая-то херня. Папка делал, похоже, сияющее нихуя — никаких упоминаний о работе, хобби или интересах. Брачный контракт закреплял все семейное имущество за миссис Сандерс, а в случае ее пропажи, смерти или недееспособности управление имуществом переходило к ее матери, живущей в Филадельфии, еще нестарой и тоже весьма состоятельной леди. Ну и потом — сыну. Отцу выделялась весьма скромная доля, а развод и вовсе оставил бы его без штанов.
Какая предусмотрительная женщина.
Видно, папашка срывался на сыне, а тот был слишком мелким, чтобы нормально пожаловаться.
— У вас все в порядке, Гвен?
— Чего?
— Вы превысили скорость.
Ну пиздец. Гвен притормозила. Диод у Рича сверкал от желтого в красный, но постепенно притих, и Гвен не стала доебываться.
Ее больше заботило дело. Большой дом — указано триста квадратных метров жилой площади. Пустой дом — социальных контактов мало, проживающих тоже мало. Два андроида, шестилетка, играющий в своей комнате или в саду. На всей улице больше нет детей схожего возраста, только пара младенцев и несколько старших школьников. Вечно недовольный отец, вечно занятая мать, пацан мог ее вообще с трудом узнавать после полугодичных командировок. Гвен дернуло болезненным узнаванием. Бедный малявка.
Но следов пьянства тоже нет. Ладно, рано проецировать собственное детство и делать далеко идущие выводы. У нее, в конце концов, не было андроидов.
Картина происходящего никак не складывалась. Гвен притормозила у нужного адреса. Андроиды, в отличие от людей, собирали до черта информации, и следовало ее еще переварить.
Медицинские записи пацана ничего криминального не показали — психическое состояние нормальное, разве что эта наивность и доверчивость. Примерно полтора года назад психологи отметили резкое ухудшение социальных навыков, но не до уровня психического расстройства, просто замкнулся в себе. Синяки зарегистрированы аж пару лет назад — упал с тарзанки. Его не били. Андроиды, следившие за здоровьем старших и младших Сандерсов, регулярно отправляли отчеты, и из них выстраивалась все та же картина: отец психует и орет на сына, но не более того. Не бухает, не распускает руки, ничего.
Девианты ли они? Гвен не могла найти никаких признаков за или против.
За еду, уборку и сад тоже отвечали андроиды. Странно, но никаких животных, даже пластиковых, в доме не имелось. Но в целом — довольно безоблачная жизнь.
У Гвен все еще не было никаких предварительных идей, и это бесило.
Еще ничего не проклюнулось, конечно — все черно-серое, мокрое, подмерзшее. Весь апрель Детройт был пиздец какой мрачный. Никаких гирлянд уже не висело. Голые кусты. Тусклые фонари — им не хватало дневного света, чтобы нормально зарядиться.
Как в фильме ужасов. Гвен передернуло. Ладно, она давно выросла. Все уже хорошо. Уже много, много лет хорошо.
Мистер Сандерс встретил их в дверях, и Гвен слегка изумилась: она иррационально ждала обрюзгшего пьянчугу, а двери им открыл голливудский красавец. Тридцать два года (моложе жены на декаду, вспомнила Гвен), сложен как греческий бог, высоченный, голубоглазый — он здорово напоминал Супермена из комиксов.
— Вы нашли Джереми?!
Нормальный он был на вид. Глаза чуть-чуть тусклые, но, может, Гвен просто придиралась.
— Пока нет. Извините, мистер Сандерс, я на повторный осмотр. Нас интересуют сад и все помещения, включая гараж.
— Конечно, конечно. Все, что угодно! Гараж вот, вы рядом с ним стоите, — он указал на альпийскую горку. — Эмма установила автоматическую дверь, реагирующую на нас. Довольно неудобно, если честно, я только что ее снова закрыл.
Он махнул рукой, и часть холма отъехала, открывая спуск. Гвен и Ричард переглянулись. Этой детали в рапорте не было.
— Нас — это кого? Андроиды входят в список? Кстати, как их зовут?
— Только взрослые, конечно, зачем это малышу. Ну и андроиды. Они же тут убирали… хотя может быть, только тот, который занимался садом, я уточню.
Сандерс провел их вниз: машина стояла на месте, на стене были развешаны инструменты, большая вытяжка, в углу — обгоревший остов.
Даже Гвен передернуло, а у Ричарда диод загорелся красным.
— Почему вы его не убрали? Странная инсталляция.
— Детям нужно напоминать о цене, мисс… как вас, кстати?
— Детектив Рид.
— Мисс Рид, понимаете, Джереми совсем распустился, когда у нас появился первый андроид. Говорил, что любит только его, а я тут «никто» и Эмма — «никто». Дети обычно понимают, что это просто вещи, но Джи чуть-чуть глуповат, ему все время мерещилось, что они «живые». Вот, пришлось показать наглядно.
Гвен злобно закусила губу. Едва унявшийся гнев снова вспыхнул. Обычные карательные меры — уничтожить любимую игрушку, чтобы не смел отгораживаться от орущего папки.
Как всегда, сработало не очень. Джереми перестал общаться с другими людьми, стал тихим и замкнутым, игнорировал новых андроидов, а потом исчез.
— Они были девиантами или нет?
— Что? Нет. Нет, просто вещи, как эта ваша, — Сандерс ткнул в Ричарда.
Гвен поймала его взгляд, качнула головой — нет, пока не надо. Интуиция шевельнулась: андроиды тут явно были замешаны, и глубже, чем она думала изначально.
Но эта версия требовала подтверждения.
— Хорошо. Скажите, где, кроме этого дома, бывал ребенок в своей жизни? Медицинская клиника, ресторан, дома родственников, кемпинги, отели, музеи?
— Это важно?
— Да, мистер Сандерс. Это важно.
Девианты не умели нормально прятаться. Они обычно не были хитроумными, Гвен прекрасно помнила все те дела. Убить абьюзера и спрятаться — вот максимум, на который они были способны в первые месяцы после девиации. Потом отращивали мозги, но не сразу.
Куда мог направиться шестилетка с андроидами? Куда его могли спрятать?
— Мы иногда обедаем в Olive Garden, там довольно мило и хорошее детское меню. Эмма настояла, чтобы мы сходили с сыном в музей искусств, но это было один раз, осенью. Джереми неделю пытался заставить его туда свозить еще раз, но он слишком возбудился тогда. Мы сочли это лишним. Иногда, когда погода была хорошей, мы гуляли на набережной… когда жена бывала в городе, конечно. — Горечи в этом голосе хватило бы на Оскара, но почему-то Гвен не сочувствовала брошенному супругу. — Этим летом мы ездили в Канаду на две недели, останавливались в кемпинге в Вапуске.
— Канада, — Гвен повернулась к Ричу.
— Он никак не мог добраться до Канады!
Ну да, конечно. Гвен подавила смешок и предложила осмотреть дом. Надо бы еще изучить счета, подумала она. Сейчас странного движения не было, но кто знает, могли ли они подготовиться, если это все-таки побег, а не убийство.
Удивительно пустая комната. Гвен в жизни не поверила бы, что тут живет ребенок. Такие комнаты бывали только на рекламных фотках: все миленькое, ровненькое, чистенькое. Никаких разрисованных обоев, разбросанных игрушек, одежды…
— Вы тут убирали?
— Андроиды же исчезли! Конечно, нет. Джи часто возбуждался от игрушек, врачи посоветовали аккуратно вводить раздражители. Я выдавал их на два часа в день. Ну или андроиды выдавали.
Гвен очень хотелось убивать.
Никакого телека, запароленный терминал без развлекалок, одна учебная хрень. Гвен передала его Ричарду:
— Ищи все, что не связано с учебой. Любые запросы.
Парень все разрешенное время сидел в сети через анонимайзер. К счастью, не особо мощный — Ричард смог найти следы.
Зоопарки мира. Бесплатный месяц на Диснее и другие детские каналы. Расписание движения по мосту Амбассадор. Тепловые накладки, затрудняющие сканирование андроидов.
Черт, надо было брать Брауна — как папка четверых, он всегда очень четко сек детские особенности. Но и сваливал ровно в шесть, чтобы забрать их из школы и отвезти в секции.
— Следов борьбы нет, — сообщил Ричард. — Я передал запрос пограничной службе. Подобная группа границу не переходила.
— Мистер Сандерс, вы недавно говорили о замене андроидов, желании их уничтожить или чем-то подобном?
— Конечно, я их слегка опасался, знаете… со всем этим шумом, будто они живые…
— Сосредоточьтесь, это простой вопрос. Вы говорили вслух про желание заменить или уничтожить андроидов?
— Вроде бы… мог что-то сказать… Знаете, с ноября или декабря Джереми вел себя отвратительно. Вы только Эмме не говорите, я ее от этого берег. Но он постоянно пялился в планшет, и вроде как я видел, что он шепчется с жестянками… О, точно, я же нашел обоих в его комнате! Сказал тогда, что еще раз увижу — сожгу вместо барбекю. Садовому вообще нельзя входить в дом!
Гвен немного выдохнула. Значит, побег. Хорошая новость: они еще в стране. Плохая — черт знает, где именно они сидят. С побега прошло не меньше двух часов, а снаружи холодно.
Из комнаты хотелось выйти побыстрее. Сраная пыточная. Гвен попугайчику бы дала больше вещей, чем Сандерсы — целому ребенку. Очень хотелось въебать, и от ее взгляда папаша побледнел и сделал шаг назад.
— Ваши андроиды были живыми. И сын тоже. Никому не нравится сожжение заживо. В будущем придерживайте язык — андроиды чертовски сильные.
Гвен потерла скулу и вышла. Не стоило лезть, конечно, но вот кто не умел вовремя заткнуться, так это она.
Ладно, опеке придется смотреть за этой семейкой лучше, а пока стоило найти и вернуть пацана.
Гвен снова осмотрела небольшой садик, и теперь буквально увидела, как троица перелезает через живую изгородь, чтобы не попасться на камеры у входа. Отвлекли папашу открывшейся дверью гаража и рванули в бега.
Но куда дальше? Вероятно, постараются найти ночлег. Разумно было бы переждать шумиху в тепле, до этого и ребенок додумается.
— Отправь запрос в Иерихон, не видел ли кто-то двух андроидов с ребенком, мужские молды. Они могут выдавать пацана за юкашку.
— Передал, но это займет время, пока мы поднимем всю сеть.
— Пойдет. Наша задача — прочесать дешевые мотели.
Движения по счету не было, но в кибертакси до сих пор можно было платить наличными. Уехать на пару километров — это пара баксов. А там и пешком можно.
Этот район стоял фактически на границе Детройта, и на восток от него тянулись сплошные фермы, а вот на западе было много туристической хрени. Ресторан тоже располагался на западе, пацан мог просто увидеть вывеску мотеля из окна.
Где-то, где не будут задавать лишних вопросов, причем об этом даже ребенок догадается.
— Подобных андроидов не было, но две недели назад AX400 интересовалась безопасными отелями, и ей предложили капсульный, как раз в этом районе.
Гвен вбила указанный адрес в навигатор и снова втопила.
Почему они не попросили помощи в Иерихоне? Наверняка андроиды о нем знали, если хотя бы смотрели телевизор. Но сама Гвен ребенком не стала просить помощи на стороне. Риск попасться возрастает в разы, даже шестилетка поймет. Она в свое время поняла.
Отель «Брокен-Бэк» был фактически из полиэтилена и палок. Самый дешевый из возможных, и с очень похуистическими владельцами. Никакой дискриминации, никаких вопросов, почасовая или посуточная оплата, долго бы тут никто не выдержал.
Деньги вперед — и живите.
Капсулы регулярно дезинфицировались, так что даже на входе завоняло как в больнице — но лучше так, чем с клопами. Что угодно лучше, чем с клопами. Гвен вздрогнула и почесала фантомный укус.
На ресепшене обаятельное синеволосое существо неопределенной расы, пола и вида очень бодро сообщило, что андроид серии AX живет в капсуле 24-С, второй этаж.
Теоретически, трое тут могли поместиться, хоть и впритык. Практически, бывали и подоконники пошире, чем эти капсулы.
— Полиция Детройта, откройте!
— Извините, мама сказала ни с кем не разговаривать и никому не открывать, — раздался голос из-за двери.
Мама. И голос девчачий.
Черт. Не те. Больше AX в мотеле не было, придется искать другие зацепки.
Ричард подошел к двери.
— Где твоя мама?
— Ушла в магазин, — ответила девочка. — Простите, я больше не буду с вами говорить, она не разрешила.
Ладно, это законом не запрещено. Гвен повернулась на выход — и увидела девушку, которая потянулась за спину характерным жестом. Пакеты с тириумом разлетелись по полу.
Гвен выхватила свою пушку:
— Не двигаться! Полиция! Опустите оружие!
Ричард шагнул между ними, прямо на линии выстрела.
— Мы не враги. Я девиант. Мы за вами не охотимся, мы ищем пропавшего ребенка. Он в опасности.
Диод у него характерно заморгал, как при передаче информации. Девчонка медленно вытащила руку из-за спины.
— Благодарю, Кара. Вы очень помогли.
Гвен тоже спрятала пистолет в кобуру, подобрала пакет тириума, отдала.
— Девочка тоже андроид?
— Алиса? Да. Да, — Кара смущенно улыбнулась. — Благодарю, что не арестовали. Мне очень жаль, это было непонимание.
Вообще-то стоило выяснить, что у нее за пистолет, но сейчас Гвен это волновало мало. Так надо было весь Иерихон трясти, у каждого второго пушка — но что-то за полгода стрельбы с участием андроидов не было.
Дверь открылась, мелкая с воплем «мамочка!» подлетела к Каре, и та подхватила ее на руки, снова едва не рассыпав пакеты.
Зудящий вопрос Гвен задала только в машине, пока Ричард загружал новый адрес.
— О чем вы трепались?
— Кара испугалась, что мы пришли с ордером на арест. Они с Алисой сбежали от абьюзивного владельца, и пыталась понять, почему я работаю на полицию.
Гвен фыркнула.
— Жалкий предатель вида. Она видела наших?
— Да. Они покупали за наличные еду и тириум в том же супермаркете, где закупалась Кара, разговорились и отметили, что их отель тоже дружественный к андроидам, но чуть дороже.
Ничего себе удача! Гвен подняла брови.
— Вы всегда так легко трындите с незнакомыми?
— Это основа выживания, — Ричард проложил маршрут. — Да. Мы очень социальны.
Второй отель оказался подороже, но тоже не Хилтон. На ресепшене сидела девочка из офисной линейки андроидов, спокойно мерцавшая диодом. Как ни странно, с ней получилось сложнее: убеждать, что ордер на обыск номера в такой ситуации не нужен, пришлось Ричарду, и ближе к концу тот сам уже мерцал желтым, как стробоскоп.
Но — удалось.
Нелепые попытки в роскошь, какие-то безумные картины в золотых рамах по стенам. Хорошо хоть натюрморты, а не кривые рожи. Впрочем, яблочки на них тоже были довольно кривые. Золотые занавески с рюшами — аж смотреть больно.
— Ладно, — сдалась ресепшионистка. — Они предоставили документы, но платили наличными, и документы были странные. Это единственная причина, по которой я нарушаю правила.
— Вы помогаете закону, — хмуро провозгласил Ричард. — Полиция Детройта вас не забудет.
С точки зрения Гвен, это прозвучало почти угрозой, но девушка улыбнулась и пошла вперед, как маленький буксир перед баржей. Полтора метра уверенности в себе.
На двери висела табличка «не беспокоить».
Гвен осторожно постучала, и через минуту — еще раз.
— Мистер Санд? Мистер Санд, откройте.
Дверь распахнулась, выпуская милого блондинчика чуть выше ее ростом.
— Мой сын только что заснул, не будите его. Что случилось?
Конечно, он был андроидом. У людей не могло быть настолько идеальной кожи. Он был похож на брата Кары.
— Мы ищем пропавшего ребенка, — сказала Гвен. — Предотвращаем трагедии и все такое. Ты ведь АХ400, мужская модель?
— АХ400 413 493 221, — проговорил Ричард. — Пожалуйста, не делайте резких движений. Все будет хорошо — у вас, у 312, и у Джереми.
— Сэм, — вздохнул тот. — Меня зовут Сэм, а 312 — Джон. Ничего хорошего не будет, — он покачал головой и словно бы хотел загородить им дорогу в помещение, но потом отступил. — Я не хочу возвращаться обратно. Никто из нас не хочет!
Гвен их отлично понимала. Вышел еще один чувак, темнокожий 312, и обнял блондина за плечи. Оба выглядели совершенно запуганными.
— Нас разберут? — спросил второй.
— Вас что, даже в интернет не пускали?
— Мистер и миссис Сандерс считали, что таким образом мы можем подцепить какой-нибудь вирус, и запрещали нам подключаться к сети.
— С точки зрения закона вы украли ребенка. Но времена меняются, — Гвен потерла ушиб на скуле. — Может, выкрутитесь даже без срока. Иерихон будет вас защищать. Жалко, что пацан такой мелкий, а то бы и его выслушали.
Ее мутило от мысли хватать их, тащить, арестовывать. Глупые дети — что большие, что мелкий.
— Пап? И пап? Где вы? Сэмми? Джон?
В коридор вышел мальчишка. Тоже очень красивый, весь как с картинки про счастливое детство — в тапках с зайчиками и в пижаме, сонный, зевающий. Сэм опустился на одно колено и обнял его.
— Папы, это кто?
Не надо было ему возвращаться в тот пустой куб вместо комнаты.
Гвен тоже присела, чтобы оказаться на одном уровне с пацаном.
— Родители вас потеряли. Другие родители — человеческие.
— Не родители, а папа! — топнул ногой Джереми. — И пускай! Скажите ему, что у меня все хорошо! Я не вернусь!
Сэм прижал его сильнее.
— У тебя все будет хорошо, малыш. У нас тоже. Мы тебя обязательно найдем.
— Без драмы, — Гвен устало потерла висок. Потом хмыкнула. — Джереми, что ты слышал про опеку?
— Папа сказал, что если я буду плохо себя вести, они меня заберут, и я буду жить в приюте, пока кто-нибудь не захочет меня забрать. Я думал об этом, но ведь меня не отдадут тем, кому я захочу!
— Еще как отдадут. И новая семья не обязательно должна состоять только из людей. Впрочем, разберемся. Вы двое, со мной. Джереми, постой с Ричардом, он тоже полицейский.
Вообще-то Гвен не имела права так вмешиваться, но иногда просто не могла захлопнуться и работать. Перепуганные девианты следовали за ней. Совсем не агрессивные, полные надежды.
— Как андроиды, вы можете пожениться официально, — сообщила Гвен. — Мичиган уже подписал соглашение. На смешанные браки еще нет, но вас это не касается. Вы жили с Джереми, несколько прецедентов с человеческими воспитателями показывают — вы можете подать встречный иск, что с ребенком ненадлежаще обращались, Ричард вам передаст потом аргументы, на что давить. Тогда вы сможете быть его дополнительными опекунами. Андроиды такое еще не выбивали, но можете попробовать.
— Нам не позволят… — пискнул Сэм.
— Мы попробуем, — Джон обнял его крепче. — Миссис Сандерс может быть заинтересована в таком договоре, если мы докажем плохое обращение с Джереми… Я еще не понял, что с д-девиантами, — он неловко выговорил слово, как ругательство. — Мы не преступники!
— Но мы любим Джереми, — кивнул Сэм. — Я очень боюсь, но ради него мы попробуем.
— Тогда едете назад, рассказываете сказку, что вывезли Джереми по его приказу, показать музей. Любые акты агрессии фиксируете, если тронет вас или ребенка — звоните в полицию. Ездить с ребенком, которого вы воспитываете, не запрещено. Пацан уже в розыске, но вы расскажете, что мистер Сандерс охуел, и вы никуда не сбегали. Мелкому тоже объясните, что говорить, окей? Все, сопли подтереть и вперед!
Гвен ушла, и, проходя мимо Ричарда, махнула ему:
— За мной. Пацан — к папкам, они разберутся.
Ресепшионистка последовала за ними:
— Мне звонить в полицию?
— Нет, разобрались. Все в порядке.
Она успокоилась. Ричард молчал до машины. Пошел снег. Охуительный апрель.
— Свяжи этих долбоебов с вашими юристами, им понадобится адвокат. Ту девчонку, Кару — тоже.
— Что мне писать в отчете?
— Что мы никого не нашли.
Диод моргнул в красный и вдруг загорелся голубым. Ричард улыбнулся.
— Понял. Мы никого не нашли.