Нет, конечно, это не было первым отстранением в ее жизни. Гвен вылетала с работы и на подольше, а тут — два дня. Только два дня. Можно отоспаться, подлечиться. Гвен старательно цеплялась за эти мысли: как она устроит себе передышку, марафон давно отложенных фильмов. Может, бухнуть? Нет, алкозагул тут будет совсем не в тему: уже в четверг снова нужно выйти на работу.
Мини-отпуск среди недели, вот так. В деньгах не так много и потеряет.
Гвен лежала в кровати и старательно убеждала себя, что не расстроена. Не очень получалось. Пришлось выгонять себя из-под простыни и хромать на кухню. Солнце палило как пиздец, она не привыкла вставать так поздно, и теперь башка просто раскалывалась.
Где там Рич… на диване нет. А, конечно — он ее заложил и наказан. Или она наказана. В общем, ура, всем плохо. Где этот чертов кофе?
Шкафчики встретили ее сверкающей чистотой и непривычным порядком. Коробочки какие-то, не было же… Видно, Ричу не нравились специи, рассыпающиеся из пакетов.
Да где кофе-то? Под руку попала полупустая пачка растворяшки, забитая в угол. Гвен вытащила терминал и выбрала завтрак в ближайшем кафе. К черту готовку.
В ожидании она устроилась на диванчике и ощутила, какую там яму промял Рич. Ничего себе! Пришлось переползти на «свою» сторону. Ладно, зато ноги удобно складывать.
Гвен старательно отвлекалась от пачки непрочитанных сообщений. Открыла привычно дела, но все перекрывали серые заглушки: отстранение, нет доступа. Голова все еще гудела, дурацкий кофе не помогал. Она почти не спала ночью, смотрела сраные кошмары, как в телевизоре. Экранизировать бы — озолотиться можно. Ладно, хватит ныть. Гвен открыла входящие, выбрала новые — все от Ричарда. Каждые пятнадцать минут с шести тридцати, секунда в секунду: «Возможно, нам следует встретиться. Пожалуйста, напишите ответ, когда проснетесь». «Мне очень жаль, что ситуация сложилась именно так». «Возможно, вы все-таки решите поговорить — я буду ждать звонка».
Остальные Гвен выбрала и удалила, не читая. Вряд ли он разнообразил нытье. Чего распсиховался… Хотя сама-то. От окна пиликнуло, пришлось выколупывать себя из-под пледа и открывать.
Ладно, с восьми поток сообщений вроде иссяк. Завалило работой или понял, что нехуй доебывать. Неважно.
Каппучино был не таким прикольным, как обычно. Привыкла к хорошему. Ничего, обратно к офисной кислятине приноровится. Печенье тоже не хрустело, как надо. Мел какой-то на вкус, а не печенье. Когда в дверь позвонили, Гвен с облегчением его выкинула. Наверняка заблудившийся во времени коммивояжер или проповедники какой-то хуйни. Утро вторника, какого хрена.
— Привет, подруга! — Линда сгребла ее и чмокнула в щеку, встав на цыпочки. Из-за ее спины радостно помахал Тим.
Гвен кивнула ему, осмотрелась: улица как вымерла.
— Какими ветрами?
— Твой напарник связался с Тимом и сказал, что ты сегодня не выйдешь гулять. Я с данью и дарами!
Гвен посторонилась, пуская их внутрь. Вот какого хрена Рич еще и сюда настучал?
Не хотел, чтобы она сидела одна. Ладно, это было даже мило. Гвен не догадалась бы позвать Линду — забыла, что она-то не работает с восьми до восьми.
От сумки Тима пахло ванилью и корицей. Неплохо.
Они выглядели нормальными, здоровыми и счастливыми, а что еще надо копу для радости? Никаких синяков на друзьях и их глупых андроидах.
Линда задергала носом и уставилась на стаканчик голодным взглядом.
— Я взял декаф, — сказал Тим. — Сейчас сварю.
Он свалил на кухню прямой наводкой.
Гвен уступила непродавленную сторону дивана подруге, а сама устроилась в яме. Теперь они были почти на одном уровне — маленькая хрупкая Линда даже чуть-чуть возвышалась над Гвен. Осмотрела с тревогой, увидела сбитые в мясо костяшки, поджала губы. Неловко было так сидеть. Как в школе.
«Гвен, почему ты опять отлупила Билла и его компанию?» — «Потому что они задирали юбку Молли!» — «Но это же не повод! Надо решать проблемы цивилизованно».
Реланиум, контроль агрессии. Гвен скормила унитазу, наверное, полтонны этой херни.
— Запретили геройства, дорогая?
— Отстранили на пару дней. Не ценят. Говорят, нельзя ломать людям лица, даже если они готовы нашпиговать вас всех свинцом.
— Гвендолен-варвар, каменный двуручный топор, шкура собственноручно убитого леопарда, и прекрасный принц у ее мускулистых ног, обложка комикса, — Линда заключила подругу в рамку из пальцев. — Будешь много выебываться — нарисую и сорву три награды.
— Нахпшла, — Гвен хмыкнула, устраиваясь на диване ногами на спинку. — Всего-то поперек спецназа полезла. Аллен обиделся.
— Только обиделся? Какой он все-таки хороший мальчик.
Обе засмеялись, и стало чуть менее погано.
Тим явился, сервировав на разделочной доске вместо подноса целую кучу всего: маленькие разноцветные миндальные пироженки — как их там, макаруны? — сладкие бисквиты, пригоршню конфет — необычных, красивых, явно не из коробки.
По пути сюда они, кажется, обнесли шоколадный бутик.
— Я убрал мороженое и лимонад в холодильник. Мисс Гвен, мне точно не нужно ничего заказать? Почти ничего нет.
— Тим, просто скажи уже «спасибо» и не изображай Дживса, — приказала Линда. — Он мне уже все уши прожужжал, как благодарен за спасение, и как все было преужасно.
— Я все еще терпеть не могу андроидов, — заметила Гвен. Диод на виске Тима полыхнул красным, и она рассмеялась. — Но это не мешает вас спасать, если нужно. Люди мне тоже не особо.
Вроде проехали. Тим устроился рядом с Линдой, робко положил ладонь ей на пальцы, и та не отдернула руку. Кофе был почти таким же вкусным, как у Ричарда. Может, чуток похуже.
Пироженки оказались просто офигенными. Гвен хрустела миндальными крышечками, и жизнь постепенно светлела. Ладно, не все так плохо. Практически отпуск. Она и правда почти надорвалась.
— Не хочешь пойти с нами на пляж? Как раз оборудовали новый на Сент-Клер, я хочу проверить. Говорят, вода просто идеальная. Ты ж у нас морской котик.
— Больше нет.
Гвен зажмурилась, стараясь не думать, остановить… Поздно. Ей резко стало холодно в жарком доме. Она съежилась, обхватила себя руками.
Не сразу стало понятно, что ее обнимают снаружи, поверх кокона.
— Прости, прости. Прости. Я не думала… что-то военное? Не говори, если не хочешь.
Вцепиться в нее, ткнуться в мягкое плечо… вроде отпустило. Гвен выдохнула, разжала пальцы и вздрогнула — оставила отпечаток-синяк.
— Тим, у меня аптечка в ящике возле кровати, притащи что-нибудь с гепарином, у меня пара мазей есть. Я не хотела. Забыла, какая у тебя кожа тонкая.
— Да ничего, сама виновата. Скажу, что перформанс, — Линда криво улыбнулась, в глазах стояли слезы.
— Ничего ты не виновата. Эй, феечка, все хорошо, — Гвен забрала мазь, осторожно намазала синяк. — Я же не рассказывала.
Все равно в горле встал комок. Только Хэнк слышал эту историю целиком. Тогда, когда еще был ее другом.
— Я не поэтому ушла из армии, — предупредила Гвен. — Просто перевелась на другие операции, а потом пришлось уволиться, когда мама заболела. А то так и гоняла бы по горячим точкам. Просто это была одна из первых боевых вылазок. Я тогда еще не привыкла.
Она помолчала. Линда тоже молчала — уютно так, тепло. Удивительно, как они не стали врагами: когда-то Линда была нынешней ее бывшего, «прекрасная, хрупкая и женственная, не то что ты, мужик с сиськами». Они должны были ненавидеть друг друга, а не сидеть в обнимку. Тим деликатно ушел и вернулся с еще одной порцией кофе, а потом отсел в сторонку. Старался не мешать, и это Гвен ценила.
— Знаешь, я не против, если ты будешь делать из этого картины, — призналась Гвен хрипло. — Если вдруг захочешь. Это была третья высадка, не боевая, а тренировочная, у нас не было оружия. Просто учились преодолевать сложные пещерные комплексы перед реальным нырком на «кипятке». Но что-то пошло по пизде, и «кипяток» сам к нам пришел. Знаешь, когда по воде стреляют, пули в воде, как нити пузырьков. Вот палили так, что вода как будто кипела, а у нас нихуя, даже защищаться нечем, прятались в кавернах, воздух кончился, пришлось вылезать под огнем. Треть только добралась. Мне прострелили руку, куратор и половина друзей из учебки на дне остались. Я просто ненавижу воду, понимаешь?
— Я просто не думала… — Линда погладила ее по щеке. — Ты здорово держишься. Честно, я просто горжусь тобой, дорогая. Ты не говорила с психологом?
— Говорила, — соврала Гвен. — Жизнь продолжается вроде?
— Конечно, продолжается.
После недолгого уютного молчания Линда начала было рассказывать про свой новый проект — городская мифология, андроиды как воплощение пугающих образов прошлого, но в дверь постучали. Потом позвонили.
Гвен рыкнула и выудила себя с дивана.
— Кого, пхлядь, принесло!
Линда поспешила за ней и любопытно выглянула из-за спины. Снаружи торчали два очень стремных «вывернутых» андроида с кукольными личиками, и Гвен их определенно знала. Да, при свете дня они выглядели даже более жуткими, чем в темноте.
— Так, кто из вас уже знает английский? Чего приперлись? Все в норме?
— Ты их знаешь?
— Это те, с баржи, — Гвен махнула куда-то в сторону озера. — Русские андроиды.
— Офигенные!
Эти двое медленно и синхронно поклонились.
— Диди Гвенрид, мы оба понимаем английский язык теперь, и пришли принести благодарность за спасение наших близких. Диди Саман приготовила для вам джалеби в знак признательности. Это хороший джалеби.
Гвен открыла и закрыла рот. Она что-то не догоняла, как реагировать. Что это вообще за джа, дже…
— Наши уважаемые бахнум проходят курс лечения, они невозможно выходить на прогулку, к нашей печали, — церемонно проговорил второй.
Так, это уже было не ок. Месяц прошел, какого хрена они все еще в больнице? Гвен думала, что они давным-давно в миграционном центре, получают документы беженцев.
— Внутрь. Рассказывайте. Все живы?
Сейчас, когда взгляд привык немного, Гвен уже видела, что они разные: правый чуть повыше, с черными глазами и длинными ресницами, удивительно красивый для такого, хм, существа. Второй был пониже, коренастый, глаза отливали каким-то красным оттенком; он больше молчал и приветливо улыбался, сложив руки на груди. Что-то намекало в его манере держаться, что он мог быть даже военным андроидом, а первый вообще здорово напоминал Тима. Даже голос звучал похоже, мягкий, уютный:
— Благодарим за приглашение. Люди нашей семьи проходят курсы реабилитации после пережитого, и две дочери диди Саман до сих пор принимают лекарства. Доктора говорят, что они прогноз положительный, и терапия будет работать как положено.
Второй выложил из термосумки тарелку забавных ватрушек. Ошеломительно запахло лимоном и почему-то розой. На вкус они были как материализовавшееся хрусткое наслаждение.
— Офигенно круто. Передай диди Саман. Линда, попробуй!
— Да ты в дверь не пройдешь, это ж сплошной сахар!
— Проем расширю. Не кипиши, разок можно. Так что там с вашими? Ребенок в норме, откачали? Как вас зовут, кстати?
— Да, маленькая Нани уже хорошо, — второй из андроидов соединил руки, — Боится спать без света. Это тоже пройдет со временем, доктора так сказали. Нас помогли оформить документы, и теперь мы ищем работу и смотрим жилье для того, чтобы всех было достаточно места, когда все наши люди будут объявлены здоровые.
— Мы не подходящие для программного обеспечения Америки, приходится учить язык как люди, медленно. Мы приносим извинения за ошибки, — сказал красноглазый. — Меня зовут Реза, мой уважаемый близкий друг — Зиа.
Черноглазый поклонился еще раз, прижав руку к груди.
— Так, так, стоп! — Линда вскинула руку. — Гвен, жопа, ты не сказала, что сама их вытаскивала! Они же были под водой?!
— Мы отправляться из порта Пакистана два месяц назад… — заговорил Зиа. — Чтобы избежать разбирательство в суде из-за обвинения в лесбийстве Лейлы, дочери диди Саман. Я и Реза грозило уничтожить, мы старые андроид, уже ненужные, поэтому бежать из страны.
Он излагал последовательно: как они искали перевозчика, как попали в шторм в океане, и как удачно, что последние деньги потратили на регенератор воздуха, который спас людей, когда баржа затонула. Он немного путался, вставлял слова на хинди, но излагал очень ровно и аккуратно. Линда вытащила скетчбук и делала зарисовки: как андроиды посматривают друг на друга, как держатся, ловила выражения кукольных лиц, внимательно слушая историю; а вот Гвен слегка отключилась, обламывая вкусняшку по краям. Терминал пискнул.
Ричард.
«Я все еще считаю, что это решение было к лучшему. Я могу принести кофе».
Нахрен его. Гвен не стала отвечать.
История подошла к завершению: Зиа в красках описывал, как из крайнего отчаяния появилась великолепная сияющая женщина с андроидами, и принесла спасение.
— Так, так, я все поняла, — Линда свернула скетчбук. — У меня есть для вас работа. Для вас всех. Мне нужны натурщики, денег пока не особо, но зато бесплатное жилье и тириум, или вы на электричестве?
— Тириум, — Реза тревожно посмотрел на Зиа. — Мы использовать тириум. Нас много!
— У меня двухэтажная квартира, нижний этаж весь ваш, только в мастерской ничего не переставлять. Оклемаетесь, потом нормальную работу найдете!
Тим посмотрел на Гвен, как будто она могла отговорить сумасшедшую хозяйку, та качнула головой — не собиралась даже. Линда взрослая девочка, а дверь на лестницу между уровнями квартиры была с неплохим замком.
— Это же не навсегда, — успокоила его Линда. — Годик-два, я как раз хотела попробовать другую технику. Считайте, что я плачу за вдохновение.
Оба русских уставились на Гвен.
— Диди Гвенрид… — пискнул Зиа. — Ваша почтенная подруга, она ведь достойная доверия женщина?
Она ужасная женщина, и ест мужчин на завтрак, как и я, хотела сказать Гвен, но вместо этого ухмыльнулась.
— Она будет вас рисовать. Сидя, стоя, лежа и в любых других позах. И если она поведет себя недостойно, то я приду и отшлепаю ее по заднице, а потом заставлю платить штраф и компенсацию в вашу пользу. Но я очень сомневаюсь, что она так себя поведет. А если вы попробуете что-нибудь с ней сделать, я откушу вам голову.
Реза удивительно спокойно кивнул, взял товарища за руку, и та засветилась синим: вышел на прямую связь. Вот как это выглядело под скином. Забавно.
— Мы с радостью принимаем приглашение, но должны передать и нашим людям, — Зиа церемонно поклонился.
Напряжение чуть-чуть спало, и Линда моментом решила обговаривать прямо сейчас. Когда она так перла напролом, ее только противотанковый еж мог остановить, и то не факт. Подхватив андроидов, она рванула в больницу: сразу забирать тех, кто уже в порядке, чтобы прямо сегодня начать новый проект. Они скомкано попрощались с Гвен и отчалили.
В доме сразу стало тихо и пусто. Гвен фыркнула, возвращаясь на диван. Открыла было окошко ответа, подумала — и закрыла. Что-то она пока не хотела никого видеть, и Ричарда — особенно. Лучше съесть еще этих джей-пончиков, пока теплые.
***
Не прошло и получаса, как в дверь снова позвонили. Гвен обреченно отложила терминал и пошла открывать — кого там снова принесло? К ней никто, кроме чертова Ричарда, в гости не ходил!
— Какого… Тина? Что-то случилось?
Коллега радостно взмахнула свободной рукой. На второй висела здоровенная сумка, забитая готовой едой.
— Тебя отстранили, вот что случилось! — Тина заглянула ей через плечо. — И твоего Кена тут для разнообразия не тусит, так что я пришла с едой и моральной поддержкой, сестра трэша.
— У меня еще есть эти, как их, данунахи.
— Ого! Джалеби!
Тина могла о себе позаботиться, уж точно. Она схватила «пончик», откусила и прямо с ним во рту пошла загружать Гвен холодильник. Оставалось только расслабиться и радоваться.
— Изменяла моим наггетсам? — Тина высунулась с кухни, продолжая жевать данунах.
— Как последняя гастрономическая развратница. Линда заходила. Чего там в участке нового?
— Трупы, наркота. Твой Кен ходит, как тень отца Гамлета. Кэп сказал, что учения назначены в начале июля и никак их не сдвинуть.
— Это ж через две недели!
— Ну вот и пиздец, — Тина взмахнула рукой. — Надеюсь, Андерсоны разгребут побыстрее. А то тебя выгнали, они ебашат сутками, а кто выступать будет, Уилсон? Я? Да ну нахер. Список участков, кто против кого, еще тоже не повесили.
— Разобьют случайной сеткой?
— Вроде того.
Тина схватила еще один джей-пончик. Джа-ле-би, повторила про себя Гвен. Надо запомнить. Офигенные же. К счастью, Тина не стала тащить сладости, только полноценную еду. Что-то никто не верил, что Гвен способна себя прокормить.
— Уже все треплются, что на тебя твой Кен запал. Смотри, нас так шипперить перестанут! Мы рискуем!
Гвен фыркнула, прислоняясь к столу рядом. С Тиной всегда было шумно и уютно.
— Да с чего все взяли, что я лесбиянка? Ну серьезно!
— Потому что у тебя слава вагины дентаты и откусывающей головы злобной суки? — Тина невинно улыбнулась. Гвен зарылась в волосы обеими руками.
— Мою вагину зря недооценивают… Но пфлядь, Тин-Тин, я посадила одного, ровно одного мудака, почему остальные-то так всполошились? Рыльце в пушку?
— Это Бена-то? Свой парень, спецназовец и лучший друг всех засранцев отдела? Ну да, у кого и рыльце. А Майклу ты пробила в череп так, что у него все еще не все этапы восстановления пройдены. Криса унизила на общих соревнованиях, его кэп до сих пор на тебя бычит, говорит, бедняжка никак не отойдет.
— Эй, ну это было нечестно, он меня сам вызвал!
— Думал, что ты девочка-девочка, и не надерешь жопу ему и всему его отряду.
— Я не виновата, что служила в армии, пока эти сосунки в танчики гоняли.
— Ох, Гвен…
— Мне надо-то немного. Ну мозг чтоб был хоть какой-то, чтоб не трус, ну стояк покрепче. Чтобы слышал, чего мне нравится, и не сдыхал в койке моментально, как этот, как его…
— Марк. Да, он до сих пор ноет, что на баб смотреть тошно. Ты прям Гвиневра-разрушитель хрупкого мужского эго, — Тина откусила огромный кусок джалеби, закашлялась от сахарной пудры и продолжила. — Андроид тебе нужен, вот что я скажу.
— Не, Тин, я не готова встречаться со своим вибратором, он слишком много знает.
— Не встречайся с вибратором. Вокруг полно сообразительных пластиковых ребят, и я уверена, что со стояком у них нормально, а остальное посмотришь лично. Я уж молчу про твоего ледяного принца — не прет, так и ладно; но видно же, хуево тебе одной.
Гвен отвела взгляд. Иногда, конечно, Тина бывала наивной печенькой, но тут попала точно в цель.
— Знаешь, мне просто нужно время, чтобы избавиться от послевкусия всего этого говна.
Они устроились вдвоем на диване, Гвен устало опустила голову на теплое плечо. Тина обнимала за талию, устроив поудобнее. Почему-то с парнями так редко получалось, всегда вылезал какой-то сраный подтекст.
Тина не раз говорила, что если Гвен вдруг откроет в себе бисексуальность — за ней не занимать, но вот сейчас держала за плечи, дышала в волосы и совершенно не лезла руками. Просто близкая, дорогая подруга.
Не только андроидам нужно обниматься.
С девчонками было хорошо почти так же, как когда-то, на заре времен — с братом. Гвен зарылась в плечо, выгоняя непрошенную мысль. Она немного скучала.
— Я принесла терминал, — заговорщически шепнула Тина. — Можешь покопаться в актуальном, только правь без фирменного стиля, кэп мне башку оторвет.
— Поняла, только смотреть, обещаю!
И Гвен не собиралась нарушать слово.
***
Второй день шел попроще. Гвен даже выбралась из дома — ну а хуле, солнце, лето. Глаз все время цеплялся за людей в форме. Военных и полицейских на улицах все еще было больше обычного, хотя революция уже полгода как прошла.
Ноги сами понесли старым патрульным маршрутом через старый парк, в стороне от центра. Там, где Гвен гуляла еще девчонкой, когда жизнь вырулила из пике и стала вдруг охуенной. Сейчас в нем остались только руины аттракционов. Вот тут, на карусели, каталась сама Гвен вместе с братом, и мама, еще здоровая, только с вечно опухшими руками, неистово махала из-за ограды. А вот тут, у пещеры с Кракеном, Коул лопал мороженое и хохотал, уворачиваясь от Хэнка. Мелкий обожал морские глубины и знал три тыщи рыб.
За ограду и дальше, через чахлые скверы, заросшие без андроидов-садовников, подземными переходами и рискованными пробежками через шоссе. Бедными улочками с играющими детьми, под шумный монорельс, вдоль приличных районов, тихих, как кладбище — среда, все на работе.
В окнах фирм виднелись сосредоточенные женщины за терминалами, пара андроидов дружелюбно болтали через живую изгородь, и ни на ком не было униформы Киберлайф.
Чуть дальше небольшая толпа обступила другого андроида. Гвен подошла шугануть, но они не нападали, а внимательно слушали. Андроид — симпатичный блондинчик — уверенно втирал про объединенное сопротивление капиталистическому обществу потребления, равно выжимающему и выкидывающему что пластиковых, что мясных рабочих. Забавно. Гвен тоже постояла, погрела уши, а потом отправилась дальше.
Можно было продолжить старый патрульный маршрут, но она свернула к зоопарку. Огромная территория, несколько сотен квадратных километров на базе национального парка, где для людей был только небольшой закуток на юге, а дальше ученые старательно восстанавливали исчезающие виды ближайших климатических зон.
Гвен сто лет здесь не была. Вечно не было времени, хотя с директрисой они иногда переписывались: уродов, лезущих к дикой живности, хватало.
Народу хватало, хоть и будний день. Живность повылезала из нор и с удовольствием общалась с посетителями. Гвен ускорилась, не задерживаясь у обезьян и пары дружелюбных волков, тыкающихся лобешниками в смотрителя. Тот показывал смертельный номер: отобрать у волка булочку, кинутую каким-то долбоебом.
У зебр прибавились два смешных тонконогих жеребенка, вольер с мартышками перестроили и наконец-то добавили защитное стекло, уже украшенное изнутри коричневыми блямбами.
В конце аллеи раздавался дикий грохот — так, что люди шарахались. Красотка Нтомби с энтузиазмом гоняла по вольеру пластиковое ведро, поддавая по нему лапами.
— Медоед из рода медоедов, покорителей саванн, — пробормотала Гвен, помахав ей рукой.
Нтомби заметила движение и кинулась к двойной решетчатой стенке, неистово гукая и топорща светлый мех на затылке. Рядом к решетке прилип мелкий светленький пацан, влепив нос в щелочку.
— Па! Это кто!
— Помнишь своего любимого Росомаху? Это его африканский кузен.
Рядом с пацаном стоял андроид, и что-то в них было знакомое. Как будто родственники, очень красивые, только один из пластика. Чуть в стороне стоял темнокожий андроид и невысокая темноволосая женщина с явными чертами коренной американки. Тут уж Гвен вспомнила: Джереми Сандерс, и это, видно, Эмма — со своими андроидами. Как их там?.. Сэм и Джейк? Нет, Джон. Не арестованы, значит. Никто их не разобрал. Выкрутились, засранцы. Гвен неостановимо улыбалась.
Она старательно смотрела на свою медоедку. Та продолжила убивать ведро, и весьма успешно — от него отлетали здоровенные куски. Любое другое животное поранилось бы, но Нтомби было хоть бы хны.
Да уж. Точить зубы о пластик одно удовольствие.
— Это та девушка-детектив! — звонко сказал Джереми. — Па, помнишь ее?
Тот вспомнил — аж шарахнулся. Эмма подошла, небрежно протащив на буксире Джона:
— Детектив Рид! Не имела чести поблагодарить лично.
— Все в порядке?
— Все просто замечательно. Мне пришлось перевестись на чуть более короткие дистанции, но это ничего. Счастье, что проблемы вскрылись раньше, чем случилось непоправимое.
— Мама купила мне игрушки! — крикнул Джереми, залезая ей под руки. — И подписку на канал про космос!
— Не на один, — Эмма улыбалась спокойно и уверенно. Андроиды старательно держались за ее спиной, возвышаясь на две головы.
Гвен скомкано поздравила и поспешила оставить их без своей компании. У этой Эммы был чертовски проницательный взгляд, а тут и так поперек рожи написано «пиздец как облажалась», и кулаки в подсохших струпьях.
Отца семейства видно не было. Гвен оглянулась — и снова напоролась на пронзительный взгляд.
Ну нахрен. Она не любила избыток благодарностей.
В конце аллеи — там, где начинались террариумы — показалась целеустремленная девчонка, ведущая за руку другую знакомую женщину: невысокую, хрупкую, с неровной короткой стрижкой и нечеловечески совершенным лицом. Гвен выругалась под нос и свернула на тропку, ведущую зебрам. Ну к черту, повылезли.
Впрочем, она рисковала: взгляд то и дело выхватывал знакомые лица. Парень, которого откачивали во время нападения на банк. Грандиозный квадратный папаша-дварф, которого Гвен вытаскивала из разбитой машины, когда еще работала патрульной. Бледный долговязый пацан, заявлявший полтора года назад на угрозы со стороны банды — гляди-ка, жив до сих пор. А выебывался так, будто хотел себя пораньше угробить.
Мысли ушли в сторону банд: их как будто специально подогревали. Дилеры на чужих территориях, где их сроду не бывало. Больше перестрелок, больше компромата. До копов ведь еще и докатывалось не все. Гвен не была уверена, как там справлялись ребята под прикрытием, но, похоже, хуево справлялись.
Раньше пришлые из Чикаго и Кливленда вели себя поприличнее, а тут даже Индианаполис с Цинциннати засветились. И ведь не давали заднюю, как обычно, нет — лезли и лезли, будто в родных городах у них жопы горели.
Да еще куча андроидов вовлечена. Гвен выцепляла в толпе их слишком идеальную осанку и думала, кто на самом деле несет в себе полкило льда. Вот эта рыжая девчонка у лотка с мороженым? Тот парень, подравнивающий кусты?
Задержанные утверждали, что их принуждали угрозами и пытками. Впрочем, люди это тоже всегда говорили. В тюрьмах вечно одни невиноватые сидят.
Гвен снова пошла, нащупывая мысль, и ноги вынесли ее к Центральному участку. Она выругалась и вызвала кибертакси — не хватало слоняться тут, как ебанутая сталкерша.
Очень хотелось пойти в Иерихон — к той старой церкви — и орать, пока не выйдет кто-то с мозгами, а потом трясти его или ее за воротник, пока слова не посыплются. Засранцы должны выучить, что с правами приходят обязанности, и если уж полиция защищает сраный пластик, то неплохо бы и сраному пластику приподнять свои идеальные булки и помочь защитить себя же.
Нет, конечно, Гвен даже не собиралась — просто как раз проехала мимо того района. Насколько бы легче было работать, не упирайся Иерихон, как кошка над ванной! Андроиды были везде, они все замечали, все запоминали — и молчали. Допрашивай со всеми реверансами, не наори, не припугни, а сами молчат, как рыбы в запеканке.
Чуть что — брык, и суицидальный коллапс. Будь Гвен такая нежная, она сто лет назад бы застрелилась. Даже из армии уволиться бы не успела.
Она купила по дороге мятный кофе и засела за новости, просматривая самые популярные блоки и газеты. Вечно не хватало времени. Спасенные с баржи… За неоказание помощи арестован известный правозащитник, который их там бросил… Международный дипломатический скандал, уличные войны в Детройте, крупная группировка наркоторговцев обезврежена — интервью с Алленом, который не знает, куда себя деть из-под камеры… Музычка новая, тоже неплохо.
Гвен зевнула, клацнув челюстью, как Нтомби, и отложила терминал. Новых сообщений не прибавилось.
Она вытащила смартфон, который сто лет не открывала. Лайфхак, вы не будете платить за личную симку, если у вас не будет личной жизни… Завалы древних уведомлений — все выкинуть, смахнуть, свайпнуть влево. Года три не заглядывала. Вот уже и половина приложений обновляться не хотят, устарела им система, видишь ли. Фейсбук, инстаграм, ленты друзей…
Гвен вдруг залипла в аккаунте Аллена. Тот раньше не выкладывал столько фоток, а теперь прямо через день: кошка, собака, толстая морская свинка. Незнакомая девушка, улыбающаяся в камеру. Нет, смутно знакомая, но Гвен никак не могла понять, откуда в память запала эта мушка над губой — видела ведь, даже почему-то бесилась.
Такое обаятельное, совершенно человеческое лицо даже чуть косящий глаз не портил. Она здорово напоминала их сиамскую кошку — а вот и фотка, где обе в кадре, и улыбающийся Аллен ускользает, пойман в полете.
Черт знает, что подтолкнуло, но Гвен открыла приват и написала «Хэй. Извини, что так получилось. Надеюсь, ты сейчас не ночуешь на работе. Мне реально не стоило так лезть».
Отправила — и подумала, что вышло как-то двусмысленно. Бля, а вдруг его подружка палит переписки? Не попортить бы жизнь Аллену. Нахрен вообще написала, молчала и молчала бы, шесть лет как расстались, ну.
Появилась мотылялка — пишет что-то. Прямо в среду в четыре дня? Гвен выглянула в окно — не, до конца рабочего дня далеко.
«Привет! Я много о тебе слышала, Гвен!»
Чего? Гвен открыла профиль: не, точно Аллен, его дурацкий ник — allen1994willbeacaptain. Еще в учебке завел.
«Я Лиз, это наш общий акк. Ал все равно его не вел, пришлось мне заняться. Ты в порядке?»
На аватарке парная фотография. Гвен поежилась, отложила смартфон, будто он мог за палец укусить. Блям, блям — сообщение за сообщением.
«Ты мне ужасно заочно нравишься».
«Ал переживает, что вы больше почти не общаетесь».
«Может, пообедаем как-нибудь втроем?»
Откуда же, откуда… Круглое лицо, кудряшки, улыбка на тридцать два сияющих зуба, темная родинка над губой… Синяя рубашка, заляпанная чернилами из ручки, подсудимый украдкой лезет к ней под столом, Элизабет Ллойд, его адвокат, не знает, куда себя девать… Точно. Она не дала посадить этого ублюдка, забрали под залог. Он еще двух собутыльников потом зарезал, тогда уж сел.
Однако, какие Монтекки и Капулетти. Гвен хмыкнула и ответила: «Я без тайного умысла, честное слово. Просто слегка облажалась на работе. Передай, что я извиняюсь, ладно, Лиз?»
«Обязательно передам! Он столько о тебе рассказывал, а еще больше не рассказывал. Я бы познакомилась поближе».
То ли крыша едет, то ли с ней заигрывают… Гвен торопливо попрощалась и закинула смартфон на прикроватный столик. Чуть не закурила прямо в кровати, но отложила пачку. Если бы она могла краснеть, то сейчас была бы багровая, как рак. Черт, надо как-то уже разобраться со своими отношениями, а то отношения придут к ней.
Пискнул терминал.
«Мне очень жаль», — написал Ричард.
И все. Ничего больше.