Верхний этаж Райско-Адского небоскреба. Зал с интерактивным глобусом, белый пол, белые колонны, прозрачные стены. У глобуса о чем-то переговариваются несколько ангелов в телах обоего пола, большинство из них тоже в белом, идеально вписываются в интерьер. Рядом с Сандальфоном возвышается крупный мужской вариант в длинном черном пальто. По росту он не ниже Гавриила, но шире в плечах.
Проехавший уже было мимо на гироскутере Гавриил цепляется за него взглядом, закладывает крутой вираж и притормаживает рядом с компанией. Но с гироскутера не сходит (возможно, из опасения, что тогда по крайней мере на одного из присутствующих ему никак не удастся смотреть сверху вниз)
Гавриил (хмуро разглядывая Сандальфона и словно бы совсем не обращая внимания на его спутника):
— Это что такое?
Сандальфон (невозмутимо):
— Специалист.
Гавриил (потихоньку теряя терпение):
— Какой еще специалист?!
Сандальфон (демонстрируя в широкой улыбке золотые инкрустации на всех тридцати шести зубах):
— Которого вы просили!
Гавриил (ошарашено):
— Я?
Сандальфон (количество зубов у которого вроде бы как бы даже и увеличилось):
— Вы.
Михаил (элегантно и ненавязчиво вклиниваясь):
— После повторного… эм-м-м… инцидента с саморазвоплощением сами помните кого. Вы тогда позволили себе высказаться в том смысле, что, раз уж наш этаж становится филиалом психушки, то нам необходим и специалист этого профиля. Вот это он и есть.
Гавриил (возмущенно):
— Но он человек! К тому же живой!
Михаил (убедительно вкрадчивым полушептом):
— А что было делать, шеф? Вы сами распорядились, чтобы срочно, а подстраивать несчастный случай тем, у кого еще не вышел срок, — дело хлопотное и долгое, сами же знаете, сколько бумаг предварительно заполнять потребуется, да и потом отчеты.
Гавриил (все еще не сдаваясь, но уже слегка теряясь под ее спокойным и совершенно ненавязчивым напором):
— Но он человек!
Михаил (терпеливо, словно мамочка несмышленому ребенку):
— Конечно человек. На Небесах нет ни одного психотерапевта или даже психоаналитика.
Сандальфон (гыгыкая во всю золотую пасть, которая вроде бы стала еще шире):
— Ага! Одни психи!
Гавриил смотрит на приглашенного специалиста. Тот улыбается ему с доброжелательным отстраненным любопытством, сцепив на животе крупные пальцы. В нем все крупное — тело, руки, голова с крупными чертами лица, глаза, полуприкрытые тяжелыми веками. Ангелов он рассматривает без пиетета, благоговения и даже удивления, скорее с насмешливым интересом.
Гавриилу он не нравится. К тому же он кажется ему похожим на одного из любимых поэтов Азирафаэля, о котором Гавриилу вспоминать не нравится тоже, однако приходится. Но Михаил права: на Небесах действительно вряд ли удастся отыскать подходящего специалиста в этой области.
Гавриил (уже почти сдаваясь):
— Но что он знает об ангелах и херувимах?
Михаил (чья улыбочка приобретает легкий оттенок самодовольства):
— Он на них специализируется, шеф.
— И он действительно хорош?
Михаил (философски пожимая плечами):
— У него кабинет в Сохо. А вы сами знаете, сколько стоит там аренда.
Психотерапевт (понимая, что пора брать инициативу в свои руки):
— Позвольте представиться: Гордон Гордон. Психотерапевт широкого профиля. И да, я действительно специализируюсь на коррекции психотравм существ в том числе и, так сказать, эфирных и даже в какой-то мере оккультных.
Гавриил (в сторону, тихо, окончательно деморализованный):
— В Сохо есть кабинет психотерапевта, специализирующегося по эфирным и оккультным сущностям?
Сандальфон (тоже тихо, но веско):
— В Сохо есть все.