— Выходит, Сандальфон, раз у тебя есть крылья, то я могу назвать тебя, к примеру, попугаем? — продолжил зубоскалить Кроули.
— А ну-ка хватит пререкаться. Кроули прав, ты смотришь на горилл, — решительно поставил точку в споре Гавриил. — А нам придется дрессировать вон тех двух лысых обезьян, сидящих у ручья.
— Не вижу разницы! — пренебрежительно отмахнулся Сандальфон. — Лысые, волосатые… Обезьяны — они и есть обезьяны.
— По-моему, их тела слишком мягкие и хрупкие, — кто-то из ангелов осторожно потыкал кончиком крыла в живот захихикавшего от прикосновения Адама. — А вдруг с ними что-нибудь случится? Как нам их уберечь, Всевышняя?
Поток жалоб начал меня утомлять. Дай возможность, ангелы давным давно бы «застонали» меня до смерти! Ну сколько можно ныть?
— Да как хотите, — раздраженно промолвила я. — Караульте хоть посменно, но чтоб с их голов не упал ни один волосок. И чтоб в Эдеме все цвело и зеленело! А не то… познаете Гнев Господень! — нагнала я жути напоследок.
Репрессии — это, однозначно, крайняя мера. Да и запугивание — варварский метод воспитания. Но куда деваться? Не захотели по-хорошему, пришлось припугнуть…
В тот момент, честное божеское слово, я была уверена, что, посуетившись несколько тысячелетий вокруг жителей Эдема, ангелы наберутся мудрости, возлюбят сих нежных беспомощных созданий, почувствуют себя опекунами, и в них проклюнутся родительские чувства и желание обзавестись собственными чадами, заселить бесчисленное множество бесхозных миров (чего добру пропадать). Увы. Оказалось, что на Ангелах Господних природа отдыхает.
Войны, конечно, прекратились. Какие уж тут войны, если нужно без продыха бдеть за Эдемом. Флора и фауна особых хлопот не доставляла. А вот люди… Ева и Адам стали для ангелов сущим наказанием (побудьте-ка в моей шкуре). Стоило только им отвести взгляд, как с людьми что-то случалось. Ева тащила в рот что ни попадя, любопытный Адам лез в каждую щель. Ангелы только и успевали объяснять беспокойным созданиям прописные истины: не трогай пчелу руками, не ешь песок, не бей Еву по голове палкой, не дергай Адама за волосы.
В первые годы от Сотворения Земли люди были еще настолько чисты и непорочны, что при тщательном уходе и отсутствии несчастных случаев могли бы жить практически вечно. И это был несомненный плюс. Однако к каждому плюсу прилагается минус. Взрослели Адам и Ева медленно. Прошло тридцать лет, а по Эдему по-прежнему разносились испуганные окрики заступивших на дежурство нянек: «Ева, не сиди на солнце — голову напечет», «Адам, не пей из лужи».
Как по мне, тридцать лет (по сравнению с вечностью) — это пшик. И совсем скоро, веков через пять, люди бы начали взрослеть, общаться с ними стало бы интереснее. Ждать-то всего ничего. У ангелов, как оказалось, терпения гораздо меньше, чем у меня. На четвертом десятилетии некоторые ангелочки заскучали. Им, видите ли, надоело сторожить сорванцов, и они принялись филонить, пустив патронаж на самотек. Последствия были плачевными.
Вы, вероятно, подумали, что сейчас услышите историю про Древо Познания? Огорчу вас: с какой стати мне выращивать посреди сада такой опасный артефакт? Особенно, если рядом бродят два несмышленых человека. Так вот, не водилось в Эдеме никаких волшебных Деревьев, а росла обычная раскидистая яблоня, имеющая к познанию людьми Добра и Зла весьма косвенное отношение.
Именно с этой яблони в один прекрасный день упала и сломала ногу Ева, когда полезла за яблоками для Адама. Ко всему прочему яблоки оказались неспелыми, и Адам, объевшись зеленых фруктов, пару дней мучился животом.
Куда смотрели в этот момент ангелы? Как я и говорила — филонили.
Немного погодя, узрев под деревом Еву со сломанной ногой и Адама, страдающего от поноса, ангелы перепугались. Хорошенько вздув дежуривших в тот день собратьев, они принялись думать, как все исправить, пока меня нет рядом.
Где меня носило в этот роковой для Эдема час? Так занималась я своей божественной работой: заканчивала обустройство планет вокруг тройной звезды в созвездии Центавра. В отличие от детишек дел у меня навалом. Создатель я или кто?!
Кому первому пришла крамольная мысль сотворить чудо «исцеления» и скрыть произошедшее от очей Божьих, выяснить не удалось ни тогда, ни после. Известно лишь, что мнения ангелов по этому вопросу разделились: одна партия ратовала «за чудо» и сокрытие правды, другая предлагала воззвать ко мне, повиниться и принять заслуженную кару.
Да и внутри партии «за чудо» заморочек хватало. Кандидатов в «чудотворцы» оказалось слишком много. Окончательно перессорившись и не придя к компромиссу, ангелы решили избрать победителя первым в мире внутрипартийным тайным голосованием (с тех пор большинство проблем — или от выбора, или от выборов).
Довольный победой Люцифер тут же занялся исцелением болезных. Но творить чудеса над живыми существами — это вам не строем между звездами летать да в войнушку играть. Здесь нужен опыт, чувство меры, понимание тонких душевных материй. А откуда у беспутных ангелов такие навыки? То-то и оно… За людьми углядеть не смогли: у сонма ангелов — одно дитя с поносом, другое — со сломанной ногой! Какие уж тут чудеса?!
Но Люцифер себя философскими мыслями не утруждал. Затмив своим сиянием солнце, он обрушил на Еву и Адама поток живительной благодати. Люди исцелились в мгновение ока. Казалось бы, что в этом плохого? Да есть загвоздка. Создавая ангелов, я вложила в них не только свет и любовь, но и божественные знания, не предназначенные для смертных. Люцифер, излив на первых людей благодать, по неумению своему передал им заодно и запретные знания, хотя выяснилось это позже.
Беспечные ангелы, воздав хвалу Люциферу за исцеление Адама и Евы, не заметили, как изменились люди. Точнее заметили, но не придали значения и, более того, вздохнули с облегчением: наконец-то их подшефные поумнели, притихли и перестали шалить.
Не обеспокоили ангелов ни набедренные повязки, сплетенные Евой, ни охи-стоны-вздохи, раздававшиеся по ночам из-под яблони, ни округлившийся женский животик. Так же не насторожили лучезарных дурней здоровенный тростниковый навес, глиняные горшки и циновки.
Тревогу забили только пять месяцев спустя, когда над Эдемом запахло жареным (в прямом и переносном смысле). Умопомрачительный запах, вознесшийся до небес, заставил-таки ангелов насторожиться. Пожар? Горим? Заглянув под навес, они с ужасом поняли, что Адам, изловив агнца божьего, сноровисто готовил на яблоневых углях сочный бараний шашлык, а Ева, мурлыкая незатейливый мотивчик и притопывая в такт смуглой ножкой, разливала по глиняным чашам самодельный сидр под шашлычок…
Свершилось первое смертоубийство. Эдем был осквернен.
Ангелы в панике метались по саду, осыпая друг друга взаимными упреками и обвинениями.
— Во всем виноват Люцифер и его команда! — полыхая праведным гневом, орал Гавриил. — Это из-за «чуда» изменились люди…
— А в чью смену пострадали Адам и Ева? — возмущенно топорщил крылья Лигур. — Люциферу не пришлось бы никого лечить, если бы твои дружки-ротозеи не прошляпили людей!
— Пресветлые мои собратья, — вклинился в их перепалку Азирафаэль, — а почему так странно выглядит Ева?
— Что ты имеешь ввиду, дорогой Азирафаэль? — непонимающе вскинула брови Михаил.
— Не кажется ли вам, возлюбленные ангелы, — смущенно промямлил Азирафаэль, — что Ева слегка потяжелела?
— И что в этом такого? — откликнулся Хастур. — Отъелась на Господних харчах. Они ж с Адамом целыми днями только и делают, что едят да спят.
— Да причем тут харчи? Просто наш скромник Азирафаэль любит ходить вокруг да около и выражаться эвфемизмами*, — саркастично заметил Гавриил. — Для тех, кто в танке, объясняю нормальным ангельским языком: наша Ева беремен…
Гавриил не успел договорить, потому что тут с Альфы Центавра возвратилась я.
При виде меня ангелы в страхе затрепетали. Над Землею повисла гробовая тишина. Только под тростниковым навесом, обожравшись шашлыка, пьяненький Адам, дирижируя обглоданным бараньим ребрышком, бодро горланил:
Как упоительны в Эдеме вечера,
Окинув взглядом Эдем, людей и трусливо притихших ангелов, я пришла в неописуемую ярость.
До дна освоим Камасутры закоулки,
— Чт’ бл’ть з’ п’зд’ц т’т тв’р’тс’? — разразилась я бранью на енохианском наречии (вы же помните, что в енохианском нет гласных букв и звуков). — Да вы совсем страх Господень потеряли! Почему Ева на сносях? Кто поведал людям, что они разного пола и научил блудить? Где мой славный беленький ягненок, мой ласковый Бяшка? Кто разрешил изготавливать и распивать алкогольные напитки в моем саду?
По телу совершим бесстыдные прогулки,
— Прости нас, Господи, — смиренно потупил очи Азирафаэль, — не уследили.
Когда у женщины нет комплексов: «Ура!»
— Да мы совсем тут ни при чем… — начал оправдываться Люцифер.
— Молчать! — рявкнула я. — К вечеру Адама протрезвить, сидр изъять, костер потушить, остатки богомерзкого жареного трупа распылить. На закате состоится сессия Божьего Суда. А теперь — все вон с глаз моих!
Ангелы бросились врассыпную, только крылья замелькали, а Адам все продолжал изливать душу:
Как упоительны в Эдеме вечера,
А грудь у Евы мягче сладкой булки.
Зачем прелюдии и долгие прогулки,
Секс и без них заходит на ура!
ПРИМЕЧАНИЯ
*эвфемизм — слово или выражение, употребляемое взамен другого, которое по каким-л. причинам неудобно или нежелательно произносить (по причине его грубости, оскорбительности, невежливости и т. д.), например: «в интересном положении», «в тягости» вместо «беременна».
Примечание к примечанию: — Хотя и само «беременна» было когда-то всего лишь эвфемизмом.