— Уотсон, просыпайтесь! — Знакомый голос безжалостно выдернул меня из крепких объятий утреннего сна.
Часы показывали ровно четверть шестого утра, но Шерлок Холмс был свеж, бодр и одет совершенно не по-домашнему.
— Что-то случилось? — вежливо поинтересовался я (хотя что могло случиться в Раю?), старательно оттягивая время в надежде повести в мягкой постели еще несколько приятных минут.
— У нас клиент и новое дело! Вы же не хотите пропустить начало этой истории? Судя по статусу посетителя, дело обещает быть весьма необычным! Так что поторапливайтесь, Уотсон. Жду вас в гостиной.
На словах «новое дело» я уже натягивал брюки, на «начало этой истории» — рубашку, носки и ботинки. А конец фразы про «гостиную» встречал в ванной комнате с зубной щеткой за щекой.
Боже мой, боже мой! Это произошло! Случайность, Судьба, Всевышняя (в это мгновение мне было абсолютно все равно — «кто» или «что») свели в одном месте два взаимоисключающих понятия: Рай и преступление. Боже мой! Нас явно ожидало детективное расследование. Хвала Небесам!
Через пару минут я влетел в гостиную.
Шерлока было не узнать. Как же давно я не видел этого хищного выражения на его лице: нетерпеливого взгляда охотника, готового в любую секунду броситься в погоню за удирающей дичью, предвкушения интеллектуальной схватки с пока неизвестным противником, плетущим за нашими спинами запутанные интриги.
У камина, напротив Холмса, возвышалась статная фигура нашего первого сверхъестественного клиента. Светло-серое кашемировое пальто идеально сидело на его широких плечах. Подобранные в тон брюки, водолазка, шарф с первого взгляда должны были убедить любого, что перед ним находится не абы кто, а оплот света, чистоты и добродетели. Однако впечатление, производимое мягкой «добродетельной» гаммой одежды, сводили на нет неестественная приклеенная улыбка и презрительное выражение фиолетовых глаз.
Гостем оказался высокомерный и чванливый архангел Гавриил собственной персоной. Как однажды выразилась миссис Хадсон: «Была б на то лишь его воля — Рай превратился бы в пустыню. Не любит он и его свита смертных. Ни живых, ни умерших. Слава Всевышней, от них не все тут зависит». Но в тот момент, ради счастья Шерлока я бы согласился терпеть не только дурно воспитанного архангела, но и всех его лизоблюдов, включая злобного Сандальфона. Холмс, по-видимому, придерживался такого же мнения.
— Присаживайтесь, сэр, — произнес он как можно приветливей и пододвинул гостю стул. — Я попрошу миссис Хадсон принести нам чая и затопить камин.
— Не утруждайте себя, м-м-м… — архангел, не привыкший вежливо общаться с презренными, хоть и попавшими в Рай, душами людей, старательно подбирал слова, — бывшие смертные… — Он явно с трудом удержал готовое сорваться с языка привычное обращение «людишки». — Осквернять человеческими напитками свой сосуд я не намерен даже при сложившихся обстоятельствах. А с огнем проблем не будет… — Он щелкнул пальцами, и в камине весело занялись приготовленные с вечера дрова.
— В таком случае, — голос Холмса ни на секунду не утратил учтивых интонаций, — думаю, стоит обсудить дело, которое привело вас к нам в такой ранний час. — Холмс уселся в любимое кресло, закинув ногу на ногу, и пожевал мундштук трубки таким давно забытым движением, что у меня от умиления на глазах чуть не выступили слезы.
Я расположился на своем месте, решив про себя: «Если клиенту хочется стоять, то насильно мил не будешь. Пусть стоит. Мне же необходимо кресло, где моя память возродит все те прекрасные, забытые с годами ощущения, связанные с началом любого расследования».
Холмс прикрыл глаза, приготовившись внимательно слушать рассказ архангела.
Гавриил, впервые оказавшийся в роли просителя, совершенно не представлял, с чего начать свою историю.
— Осмелюсь предположить, — пришел ему на выручку Холмс, — что вы попали в некую непростую, а возможно, и щекотливую ситуацию.
— Откуда вам это известно? — тут же напрягся архангел.
— Ну, раз вы стоите перед нами в весьма неподходящий для дружеских визитов час, то это вполне логичный вывод, — миролюбиво ответил Холмс, переместив трубку из одного уголка рта в другой.
— Да, именно так, — немного поколебавшись, приступил к рассказу Гавриил. — Скажу сразу, ситуация не связана напрямую с Раем, она носит, скорее, личный характер, но менее щекотливой от этого не становится. От других ангелов я не раз слышал, что вы оба — специалисты по выведению на чистую воду самых отпетых преступников и можете пролить свет на любые загадочные события, произошедшие где и с кем угодно. Если вы поможете распутать клубок странных происшествий, связанных с моим временным пребыванием внизу, я, несомненно, буду вам весьма признателен, и, возможно, сумею выхлопотать контрамарку на два приличных тела, дающую право периодически посещать Землю.
Я затаил дыхание. Контрамарка на тела. Это великолепно! Пусть неполная, но все же свобода. И милый Азирафаэль прекратит рисковать из-за нас своей драгоценной головой…
— Могу вас уверить, сэр, что мы будем счастливы оказать вам услугу при наличии вознаграждения или без такового, — не показал очевидной заинтересованности в вопросе Холмс, начиная свою тонкую игру. — А теперь мы хотели бы услышать подробности вашего дела с самого начала.
— С самого начала… — задумчиво протянул Гавриил. — В настоящий момент на нейтральной территории, то есть Земле, между Раем и Адом проходит очередной запланированный саммит по вопросу грядущего Армагеддона. Саммит — событие, конечно, не рядовое, но и уникальным его не назовешь. Место для проведения встречи выбирают в последний момент, подбрасывая иголку над картой земного мира: куда воткнется, там встреча и проводится. Так что предугадать заранее и подстроить диверсию не выйдет ни у одной из сторон. В этот раз выпало какое-то захолустное местечко у западной границы Суррея. Для проживания выбрали старое необитаемое поместье Сток-Морон. Развалюха еще та, но переночевать и вести переговоры можно.
Заселились мы туда две недели назад. Чудеснули минимальные удобства: убрали плесень из комнат, прочистили водопровод, укрепили стены в зале переговоров. Странности начались в первую же ночь… — Гавриил сделал небольшую паузу и, наконец, с трудом выдавил из себя. — Не хочу показаться параноиком, но мне кажется, что меня или запугивают, или, возможно, планируется покушение…
Шерлок Холмс, до этого момента сидевший в кресле с закрытыми глазами и лишь изредка пожевывающий мундштук трубки, приподнял веки и пристально посмотрел на Гавриила:
— Прошу не пропускать ничего. Нередко мелочи в таких делах являются самыми важными: сколько представителей от Ада и Рая, какая планировка у дома… В общем, меня интересуют все детали.
— В состав делегации от Рая, кроме меня, ее главы, входят двое моих надежных соратников — архангел Михаил и ангел Сандальфон, — и весьма недалекий ангел Азирафаэль, шесть тысяч лет курирующий людишек на Земле. Его, вероятно, вы даже встречали. Он повернут на книгах. И, соответственно, читал ваши детективные «Писульки».
— Кхм, «Записки», сэр, — тщательно скрывая рвущееся наружу возмущение, поправил я Гавриила.
— Неважно… — небрежно отмахнулся от моих слов архангел. — Так на чем я остановился…
— На составе делегации от Ада, — подсказал Холмс.
— Ах да. В состав их делегации входят князь преисподней Вельзевул, герцоги преисподней Хастур и Лигур, да наглый демон Кроули, явно такой же идиот, как наш Азирафаэль, раз шесть тысяч лет вынужден безвылазно торчать на Земле. Ну и кучка мелкой адской шушеры, назначенной в услужение начальству. Уточню для вас, бывших смертных, — хамство Гавриила злило меня все больше, — что без всякого сомнения виновных следует искать именно среди демонов, а не среди моих подчиненных…
— Я обязательно учту ваше мнение, сэр, — весьма прохладно заметил Холмс. — А теперь перейдем к планировке дома и рассказу о том, что же все-таки вынудило вас искать нашей помощи.
От слов Холмса Гавриил скривился, но возражать моему другу не стал. То ли решил, что не стоит уж слишком откровенно демонстрировать свое презрение к представителям рода людского, то ли просто счел ниже своего архангельского достоинства спорить с человечишкой. Меня устраивала любая причина, потому что с каждой минутой, проведенной в его неприятной компании, у меня все больше и больше чесались руки выпроводить нахала вон. Если бы не Холмс, несколько десятилетий проведший без любимого дела, я, не задумываясь о последствиях, указал бы гордецу на дверь. Погрязший в своей заносчивости Гавриил, конечно же, не догадывался о мыслях, бродивших в моей голове. Окатив нас надменным взглядом, он продолжил:
— А что планировка? Простая и примитивная, как и все на Земле. Как я уже говорил — это ветхий двухэтажный дом. В нижнем этаже размещаются спальни высоких чиновников от обеих Контор, занимающие оба крыла здания. Зал переговоров находится в центре. Размещались мы совершенно произвольно: ангелы и демоны вперемешку. Каждый занял комнату, которая ему больше по вкусу. Я живу в правом крыле, слева от меня спальня Вельзевул, за ней — Кроули. Справа к моей спальне примыкает комната Азирафаэля. В другом крыле, соответственно, разместились Михаил, Сандальфон, Хастур, Лигур. В каком порядке — сказать не могу, не интересовался. Весь верхний этаж занимают мелкие чиновники Рая и обслуга демонов.
— В каких конкретно комнатах они живут, думаю, не стоит и спрашивать… — подал голос Холмс.
— Естественно. С чего бы меня должны волновать такие глупости…
— Продолжайте.
— Спальни на моем этаже не сообщаются между собой, но все имеют выход в один хорошо просматриваемый коридор. Окна всех спален выходят на лужайку парка. Вот, собственно, и все подробности.
— Замечательно, — потер сухие ладони Холмс. — Общее представление о месте предполагаемого преступления я получил. Теперь мне необходимо услышать детальный рассказ о происшествии.
— Все началось, как я упомянул ранее, в первую же ночь. Уснул я незадолго до полуночи. Около двух меня разбудило тихое, но отчетливое постукивание. Я не обратил на него внимания, решив, что мне это почудилось. Однако потом, еще несколько раз за ночь, меня будили какие-то странные скрипы и шорохи. Все это повторилось во вторую, в третью и последующие ночи: постукивания, скрипы, шорохи, а иногда, под утро, я слышал звук, напоминающий скрежет или лязг металла… В конце концов я подумал, что демонские прихлебатели специально ждут, когда я усну, а потом подкрадываются к дверям спальни и шумят, чтобы лишить меня благостного душевного настроя. Доводят до гнева, до греха. Тогда я решил подкараулить «шутников», мешающих мне отдыхать, и сдать их Вельзевул для развоплощения. Это же вопиющая наглость — издеваться над самим архангелом Гавриилом! Поэтому на седьмую ночь, проснувшись от изводившего меня стука, я бросился к дверям, но там никого не было. Коридор был абсолютно пустым. На восьмую ночь я совсем не спал. Сидел в полной темноте, караулил. Вот тогда-то мне и пришла в голову мысль, что металлический скрежет — это звук отмычки, которой пытаются открыть замок моей комнаты. В коридоре опять было пусто. Утром я первым делом направил запрос в службу безопасности на просмотр видеозаписей из всех мест общественного пользования. Мне прислали магический шар. Ничего нового я не увидел: к моей комнате никто не приближался. Но на всякий случай я все-таки стал ставить перед дверью таз со святой водой. Понимаю, как это глупо…
— Хм, не глупо, а весьма предусмотрительно с вашей стороны, — заметил Холмс. — Вы не осматривали замок на дверях? Если вашу дверь все же пытались открыть снаружи, то на замке должны были остаться царапины, — поинтересовался он.
— Я не слесарь! Понятия не имею, как должен выглядеть нормальный замок! — раздраженно воскликнул Гавриил. — И именно поэтому обратился к вам. Кому как не бывшему сыщику разбираться в царапинах на земных замках.
— А есть ли в комнате еще какие-то конструкции, могущие издавать металлический звук? И что вы увидели на записях из спален?
— Есть засов на ставнях — стальной вроде… Но его состояние я не проверял, хотя несколько раз открывал ставни и выглядывал за окно. Вдруг «стукач» прячется в парке… Там, кстати, мне тоже никого не удалось застать… А записей из личных покоев не существует. Это запрещено уставом.
— Жаль. Многое могло бы проясниться…
— Зато я попробовал поговорить о звуках с Вельзевул.
— Очень интересно. Если вас не затруднит, перескажите мне ваш разговор…
— Ничего интересного.
— И все же…
— Значит, дело было так, — смирился с неизбежным Гавриил. — Позавчера я подкараулил ее у дверей и как бы невзначай поинтересовался:
«Скажи, не кажется ли тебе, будто кто-то стучит и скрежещет по ночам?»
«Нет», — ответила она.
«Надеюсь, что ты не стучишь и не скрежещешь зубами во сне?»
«Конечно, нет! Может, жужжу немного… А в чем дело?»
«В последнее время мне постоянно слышатся эти странные звуки. Не могу понять, откуда они доносятся».
«Может, тебя будит стук и скрежет цепей, доносящийся из комнат обслуги? Они живут на втором этаже прямо над нами. Мальчики любят баловаться BDSM, когда находятся в человеческих оболочках».
«Возможно. Однако, если бы стук и скрежет доносились от них, ты тоже слышала бы их».
«Ад очень шумное место, Гавриил. Там вечно кто-то орет, рыдает, стонет. Я уже давно не обращаю внимания на громкие звуки, а уж тем более на какой-то там стук. Вот если бы вы с твоим белобрысым дружком начали бубнить вслух у меня под дверью молитвы, тогда, возможно, мне бы и стало не до сна… А так…»
«Ладно, не бери в голову…» — Я, чтобы не показаться трусом и полным дураком, не рискнул дальше расспрашивать ее и, закрыв дверь на ключ, лег в постель.
— Замечательно! — сказал Холмс. — Кстати, вы начали запираться на ключ с самого первого дня саммита, еще до возникновения звуков?
— Конечно.
— А почему?
— Да потому что живу рядом с демонами и вокруг настоящий контактный зоопарк! Целыми сутками адские зверушки по парку и коридорам шныряют. Не желаю проснуться в обнимку с жабой Хастура. Ходят слухи, — Гавриил понизил голос, — от прикосновения к ней человеческий сосуд покрывается бородавками, да такими крупными и смачными, что даже примочки из концентрированной святой воды не помогают и дезинфекция благодатью почти не действует.
— Какая чепуха, — выразил сомнение Холмс. — Уверен, доктор со мной согласен… — Он посмотрел на меня, ища поддержки.
— Конечно, это чепуха! Бородавки? От жаб? Ерунда! — Я с удовольствием поддержал своего друга.
— Ерунда — не ерунда, — остался при своем Гавриил, — а вы рожу хастуровского сосуда видели?
— Заочно диагноз поставить я не рискну, но смею предположить, что жаба совершенно ни при чем. Это явно какая-то адская разновидность папилломавирусной инфекции или герпес в запущенной форме, — раздраженно ответил я, задетый пренебрежительным отношением архангела к моему профессиональному мнению.
— Да в пекло Хастура! — ругнулся на свой манер Гавриил. — Кроме жабы еще есть хамелеон Лигура, который любит греться, где попало. В чьих постелях его только не ловили. Погодка-то сейчас мерзкая и сырая. Холодно, видите ли, теплолюбивой заразе. И чего ему на голове у Лигура не сидится? А еще из-за мух Вельзевул я развесил по комнате липкие ленты. У роя сейчас период особенно кусаче-агрессивный. Конечно, самый простой выход — фумигатор, только в доме, к сожалению, нет электричества. Было бы электричество — я еще и ионизатор воздуха обязательно в своей комнате поставил: из спальни Вельзевул постоянно несет навозом. — Он гадливо повел плечами. — Про остальных тварей, которых привезли с собой другие демоны, я даже знать не желаю. Так что почувствовать себя в безопасности можно лишь, когда на ставнях задвинуты засовы, а дверь заперта на ключ.
— Понимаю ваши опасения. Но все же вы считаете, что зверушки ни при чем…
— Во-первых, если рядом нет хозяев, они очень тупые, и я обязательно застукал бы их в коридоре, когда открывал дверь. Во-вторых, металлический лязг не по их части, нечем им там греметь. И, в-третьих, я ни разу не забыл закрыть дверь и ставни, а без помощи хозяев, опять-таки, проходить сквозь стены они не умеют… Так что остаются только демоны. Вот они могли придумать какую-нибудь пакость. Их стиль.
За долгие годы общения я привык различать нюансы скупых эмоций, отражавшихся на лице моего друга, совершенно незаметные для постороннего глаза, и мог поклясться, что в глазах Холмса определенно промелькнуло скептическое выражение, когда Гавриил заявил о неразумности адских зверушек. Но Холмс не стал переубеждать архангела и даже, наоборот, подбодрил:
— Это очень важные подробности! Прошу, продолжайте.
— Сегодняшняя ночь была самой жуткой: вовсю барабанил дождь, от порывов ветра дрожали ставни. Настоящая буря. Я долго лежал без сна, размышляя о природе странных звуковых явлений, преследующих меня почти две недели, как внезапно вновь услышал тот самый тихий глухой стук. Но в этот раз этим дело не ограничилось. Только-только я собрался встать и обследовать комнату, как мне показалось, что в моей постели кто-то (или что-то) есть, словно по ногам провели холодной шелковой лентой. Такого раньше не случалось. Так что не говорите мне о тварях, бродящих где-то там… Это было внутри комнаты! При запертых дверях и ставнях! Я в ужасе вскочил, чудеснул свечу, но в комнате, как всегда, никого не было. О сне после такого потрясения и речи не шло. Я долго прислушивался, но кроме завывания ветра за окном, ничего особенного не услышал. Через некоторое время, успокоившись, я задул свечу, и тут, перекрывая шум бури, до меня донеслись не просто привычные скрипы и шорохи, а какие-то протяжные стоны. Чем отчаяннее бесновался за стенами ветер и сильнее барабанил по стеклам дождь, тем громче раздавались эти заунывные скорбные звуки. К сожалению, определить, откуда они исходят, я опять не сумел. И если раньше я предполагал, что все это время меня могли вводить в заблуждение трески и скрипы, издаваемые старым разваливающимся домом, то теперь они напоминали… — Гавриил осекся и замялся. — В общем, они были совершенно другими…
— Чтобы увидеть картину целиком, я предпочел бы услышать все ваши предположения, — заметил Холмс.
— Они, скорей, напоминали, не звуки бури или скрипы дома, а как будто кого-то пытали или… — Гавриил замолчал, не закончив фразы.
— Или? Вы должны рассказать нам все! — настойчиво попросил мой друг.
— Или стоны… из порнофильмов! Вы это хотели услышать?! — в сердцах выпалил Гавриил. — Все вокруг только и обсуждают, как я зациклен на порнографии. Я — архангел, глава Райской Конторы, служу предметом насмешек для самых паршивеньких облезлых ангелов и презренных демонов. Но, да: звуки очень напоминали порнографические стоны. И я не хотел об этом говорить даже бывшим смертным, на чье мнение мне… мне…
— Вам плевать, — хладнокровно закончил Холмс мысль Гавриила. — Уверяю, нам так же малоинтересны ваши сугубо личные увлечения. Единственно, что занимает нас с доктором — поиск разгадки этой таинственной истории. Так что предлагаю вам продолжить свой небезынтересный рассказ. Судя по всему, это еще не конец…
— Да, не конец. Странные стоны слышались в моей комнате, пока на улице свирепствовала стихия, и прекратились ровно в тот момент, когда дождь пошел на убыль. Наступила долгожданная тишина. Утомленный многочасовым бодрствованием, я погрузился в поверхностный и беспокойный сон. Почти утром, сквозь тревожную дрему, я опять услышал знакомый лязг. Но окончательно вынырнул из сонного забытья, лишь когда вновь почувствовал прикосновение скользкой шелковой ленты к своим ногам. Больше я спать не ложился, приняв решение с первым лучом солнца направиться в Рай, чтобы обратиться к вам за помощью и получить хоть какие-то внятные и относительно разумные разъяснения о делах, творящихся в этом дьявольском поместье.
Рассказ был закончен. Наступило долгое молчание. Гавриил стоял, облокотившись о каминную полку, а мой друг, подперев руками подбородок, задумчиво разглядывал языки огня. Наконец он, проворно поворошив кочергой поленья, отчего над ними взвился целый сноп пламенеющих искорок, вышел из задумчивости и поинтересовался:
— Что вы об этом думаете, Уотсон?
— По-моему, дело ясное, что дело темное, — попробовал отшутиться я, так как ни одного хоть сколько-нибудь дельного, на мой взгляд, предположения в моей голове не возникло.
— Дело, действительно, весьма и весьма темное… — Хитроватая усмешка пробежала по губам Холмса. — У меня есть несколько теорий, но они требуют подтверждения… — Он снова склонился к камину, и отблески пламени сделали черты его худощавого лица еще более резкими и острыми. — Чтобы прийти к окончательным выводам, мы должны лично посетить Сток-Морон и осмотреться на месте, — вопросительно посмотрел на Гавриила Холмс. — Решение за вами, сэр.
— Хорошо, — без колебаний ответил Гавриил.
Быстрота и уступчивость архангела, с которыми он согласился нарушить запрет о спуске почивших людей на Землю, явно свидетельствовали о его нешуточной тревоге.
— В таком случае отправляемся вниз незамедлительно, — радостно воскликнул мой друг. — До заката нам необходимо осмотреть вашу комнату, сэр, а потом незаметно проникнуть в соседние помещения, где живут Азирафаэль, Вельзевул и Кроули.
— С этим проблем не возникнет, — ответил Гавриил. — Ближе к вечеру начнется очередное заседание саммита. Комнаты будут пустовать до ночи. Надеюсь, вам хватит времени.
— Уверен, этого будет достаточно.
— Я вернусь за вами в четыре часа после полудня. И о соблюдении конфиденциальности…
— Ваша просьба хранить молчание является излишней. Наш разговор не станет предметом досужих сплетен в Раю.
Гавриил кивнул и, не утруждая себя хоть каким-нибудь относительно вежливым прощанием, наподобие «до свидания», «всего наилучшего», растворился в воздухе.
— Какой удивительно «приятный» собеседник, — рассмеялся Холмс, оглядев опустевшую гостиную. — У нас с вами, дорогой Уотсон, есть целый день, чтобы отоспаться, плотно пообедать и собраться в дорогу. Ночевать, по-видимому, придется в поместье. Вы же не возражаете против небольшого приключения?
— Конечно, нет. Разве я могу отказаться от удовольствия составить вам компанию. Хорошо, что в запасе есть время: я успею почистить и смазать свой револьвер.
— Уотсон, — расхохотался Холмс, — уверен, он вам не пригодится! Если уж вы питаете такую страсть к оружию, то против демонов, как ни странно это прозвучит из моих уст, скорей подойдет детский водяной пистолет, заправленный святой водой, кадило с ладаном или освященный крест, а не огнестрельный пережиток прошлого века. Но и тут необходима предельная осторожность. Не забывайте, что там, в поместье, кроме предполагаемых врагов, находится наш общий темнокрылый друг, и все эти предметы могут нечаянно нанести непоправимый урон его здоровью. Реалии меняются, Уотсон! Поэтому я настаиваю, чтобы мы взяли с собой лишь самое грозное, смертоносное и верное средство…
— И какое из вашего списка вы считаете таковым?
— Интеллект, милый Уотсон! Наш светлый прекрасный разум! — пуще прежнего залился смехом Холмс и постучал себя пальцем по виску.
— Ну, хорошо, хорошо… — В душе я был согласен с доводами моего друга. Реалии действительно стали другими. — В таком случае предлагаю компромисс: мы возьмем ваш интеллект и мою дубовую трость с набалдашником. С пустыми руками, что бы вы не говорили, я всегда чувствую себя несколько неуютно… Но идея про водяной пистолет, кадило и крест ужасна. Это явно не оружие для джентльменов.
— Вот и славно. Я попрошу миссис Хадсон приготовить нам завтрак…
За завтраком я попытался выведать у Холмса, к каким же выводам пришел он, выслушав рассказ Гавриила.
— К весьма увлекательным, мой друг. Сопоставьте факты: просматриваемый коридор, закрытое помещение, постукивания, шорохи, буря, липкие ленты, — все это звенья одной цепочки.
— Я совершенно не понимаю, как могут быть связаны между собой эти вещи.
— Включите свой мозг, Уотсон, и добавьте фантазии, вы слышали ровно столько же, сколько и я.
— Моя фантазия бездействует…
— В таком случае предлагаю вам подождать до момента нашего прибытия в Сток-Морон. Я должен убедиться в своей правоте, прежде чем поделюсь своими догадками.