Эмили замёрзла. Она маленьким клубком давно свернулась на руках Кости, а тот крепко прижал к груди завёрнутый в три одеяла тёплый комок душистого, пахнущего молоком и летом, своего самого близкого человека. Он понял это вчера. Ночью. Вспомнив слова старейшины, встретившего их у ворот последнего приюта, перед дорогой через перевал.
Утром они присоединились к торговому каравану и теперь медленно ползли вперёд, всё выше и выше поднимаясь по крутому горному склону. Весь день изморозь и, достаточно густой, в безветрии, туман мешали увидеть гребень горы, поэтому путешественникам казалось, что конца этому подъёму не будет никогда. Как ни всматривался во мглу Костя, уже в сотне метров от него скрывались в белой мгле снеговых откосов впереди идущие телеги.
— Ну, какая же высокая гора! — услышал он голос подруги, из-под вороха накидок. — Может караванщик заблудился? Мы всё время ползём вверх.
— Да, как-то мы неудачно попали, — согласился Константин и, поразмыслив, прокричал. — Эй, впереди! Мы случайно не могли сбиться с трассы и попасть на склон другой горы?
Из большой кибитки, которую медленно и безмятежно тащили два вола, высунулась усатая голова и, покрутив пальцем у виска, спряталась обратно.
Ворон фыркнул, смеясь…
— Странные торговые пути, — недовольно начал оправдываться перед динозавром парень.
Только часа через полтора, сквозь немного поредевшую мглу, стало видно несколько острых тёмных скал, правда, ещё довольно высоко впереди. Но Костя облегченно вздохнул и, дёрнув за поводья тормозящую Девгри, бодро стукнул Ворона по бокам и, скомандовав:
— Ноооо, — показал, удивлённо обернувшемуся на воззвание ящеру, торчащие впереди тёмные бесснежные пики голых скал.
Когда караван очутился на гребне перевала, солнце склонилось к закату. Внизу под ними плотный белый густой туман скрывал дорогу вниз, но далеко-далеко, за горными пиками открывался вид моря, расстилавшегося где-то совсем у горизонта.
Ещё через час путешественники по широкой утоптанной дороге спустились вглубь огромной каменистой долины. На ней стояли ветхие постройки, сильно смахивавшие то ли на амбары, то ли бараки старой дороссийской эпохи. Их встречали. Достаточно быстро оплатив и ужин, и ночлег, ребята разместились в одном из них. Перевал был пройден.
***
Жёлто-красный закат, несмотря на начало зимы, предвещал тепло, но передвигаться по болотистой сырой дороге старого тракта всё равно было некомфортно. Впрочем, два всадника с запасными лошадьми не собирались жаловаться друг другу. Пять суток назад, спешно покинув родной волчий лог, Марк и Людвиг, сильно срезав путь по подмерзшим болотам, оказались на безлюдном тракте, в надежде через двое суток попасть к месту предполагаемого убийства реликтового речного Анаконда.
Впереди в лучах заходящего солнца показалась усадьба. В другое время Марк проехал бы мимо подозрительных монолитных строений, словно вписанных самой природой в этот участок леса, но дорога для мощных животных оказалась тяжелее, чем для всадников, лошади нуждались в отдыхе.
— Усадьба, — впервые за весь день, поделился мыслями Людвиг.
Хорошо мощёная гладким камнем дорога подвела их к расписанным красно-синими петухами воротам. Волк зло выругался и, посмотрев на удивлённое лицо профессора пояснил:
— Здесь живут те, кто ночью не побрился, тот и муж…
Гримальди на минуту замешкался, но потом рассмеялся и, смело спрыгнув с коня, пошёл стучать.
Потом, повернув голову в сторону приятеля, весело произнёс:
— Во-первых, нам нужен отдых, а во-вторых, ещё в студенчестве мне друзья объяснили следующий постулат: если я один, то мне, конечно, станет неприятно, если мужики начнут заигрывать со мной, но если ко мне никто не подкатит, то я буду думать, что неужели Гримальди урод, что даже геи меня не хотят? Нас ДВОЕ, дорогой друг, смелее…
Марк медленно переварил услышанное, потом, бодро спрыгнув со своего коня, очутился за спиной у Людвига и, игриво хлопнув его по заду, громко захохотал.
Ворота открылись…
***
Гостеприимные хозяева, оглашая большой обеденный зал громкими восхищенными вздохами и сомнительными предложениями: «В моечную пройдите, там вам ручники белёные приготовлены. Рученьки да ноженьки ополоснёте, да личики освежите», — сильно раздражали Марка. Людвиг, с удивлением, наблюдал, как уверенный в себе вожак стаи пытался по-волчьи скалить зубы на человеческом лице.
Они сидели за мощным дубовым столом, а два розовощёких гладких великана, улыбаясь, ставили на стол большие глиняные миски с капустой тушёной, квашенной, жареной в панировке, окрошку с домашним квасом , пирожки с щавелем и прочие разносолы, выращенные на грядках и старательно собранные трудовыми лопатообразными руками по осени.
— Ох ты, ох ты, Рога-а-ар, а пирожок-то с брусничкой неси…
— После квасу холодного острого, да с хренком, да с чесночком, Олаф, господарям с холоду-то, как хорошо будет…
Несмотря на радушный приём, долго задерживаться в столовом зале не хотелось. Путешественники уже собрались поблагодарить чрезмерно радушных хозяев, как дверь открылась, и на пороге оказался ещё один гость.
***
— Генри Эдллкайнд, помещик, ищу дочь, убежавшую ради исправления проклятия рода, неизвестно куда…
Неторопливо рассказывал уже через полчаса Марку и Людвигу высокий, крупный мужчина. Его тёмно-каштановые волосы, с двумя бордовыми прядями по вискам, выдавали принадлежность к какой-то достаточно крупной птице; а спокойный голос и весь внешний вид говорили об уравновешенном и, пожалуй, слегка флегматичном характере.
Сновавшие рядом добродушные толстяки-вегетарианцы с подозрительными манерами быстро перестали раздражать вожака Волчьего Лога с появлением этого расстроенного семьянина. Марку, рассмотревшему в окно полную большую Луну и еле заметный месяц малой, больше всего хотелось завыть. Он тоже мечтал о доме, хотел в семью, под тёплый бок Яги…
— Ох, гостюшечки дорогие, какая жалостливая история-то, — вдруг вклинился в их беседу голос одного из хозяев усадьбы.
— А ведь заезжали недавно к нам двое, такие голубки, так и ворковали друг с дружкой. Мы им в разных-то комнатах постелили, так ночью они шебуршились-шебуршились, а по утру-то вместе оказались, помнишь Рогар!?
— Ох-ох, Олаф, да ты наших гостюшечек-то напугал. Птичка-то махонькая, курочка прям пеганькая, не тронутая, чистенькая такая, как колокольчик по весне, уж я-то знаю, нюхом своим чую чистоту-то…
— Да и паренёк-то странный. Не поняли мы с Рогаром, из чьих он кровей. Вроде Волк, и знак родовой волчий правильный, ан нет! Большой зверь в нём живёт. Не даром, на чёрном ворруме они ехали…
Людвиг так и подался из-за стола, пытаясь выяснить дополнительные подробности. Марк грустно проследил за движением лун в окне и решил: «не такой он и большой удав, побежит доносить, одной змеёй на земле меньше будет». Генри в этот момент глубоко вздохнул и, наконец, решился:
— Уважаемые путешественники, как я понял из краткого рассказа, Вы ищете своих родственников, а судьба-злодейка, похоже, заставляет нас объединиться в этих усилиях. По описанию, ночевала здесь именно моя дочь…
… Утром трое мужчин сели на отмытых накормленных лошадей и, попрощавшись, съехали с постоялого двора…
Где-то через час, Людвиг прервал молчание и на полном серьезе произнёс:
— Я слышал, ещё будучи студентом, некую историю. Встретились два друга. Едут по дороге рядом. Лето. Красиво вокруг. Вдруг один другому и говорит: «Давай, друг, остановимся вон на поляне и пошалим…». Так вот — это не трагедия, только полбеды. Гораздо страшнее, когда второй, молча, поворачивает лошадь поближе к поляне! Друзья, а среди нас таких нет! Я посмотрел на Олафа и Рогара, вот чего бояться надо!
Под дружный хохот трёх здоровых мужских глоток с деревьев вдоль дороги полетели последние пожухлые листы, словно сорванные ветром. Марк тепло посмотрел на профессора и решил: «Нормальный мужик. Нет. Не сдаст».
Дни бежали быстро, как спускающийся с гор ручеек. Каждое утро девушки, позавтракав, сверялись с картой, чтобы не отклониться от курса, и пока Тиль изучала маршрут, Лиэль аккуратно перебирала черепа, убеждаясь, что пока они не повредили ни одного. Это было бы оскорблением для духов, хотя конечно, мало каким людям приходится путешествовать с таким оригинальным грузом.
С некоторых участков пути горы уже виднелись впереди – это была та самая точка на карте, после которой возврата не будет. Перевалив через хребты, девушки покинут знакомые земли, и впереди будет другое все – климат, растения, животные, насекомые, людские нравы.
Путешествие уже длилось бесконечно, но теперь казалось, что новое и интересное – прямо за поворотом, вот-вот, уже, почти, и это придавало девушкам сил.
Они стремились попасть быстрее в горы. Здесь не было очевидных и прямых дорог и торговых путей, только тропки и маленькие полузаброшенные деревушки. В парочке из таких все жители попрятались, увидев лошадей и всадниц – гости для этих мест были новинкой. Лиэль нашла на карте любопытную деревушку – большую, на озере, можно было бы остановиться там и отдохнуть.
Тиль категорически отвергла этот вариант – пришлось бы сделать хороший крюк с их нынешнего пути, к тому же, южанка не хотела снова попадаться на глаза людям. Как подсказывал опыт – к ним, как к двум путницам, внимания и так было слишком много. А уж к путницам с огромным мешком костей…
— Но мы ведь всегда можем объясниться? – Лиэль умудрялась становиться очень капризной, когда хотела чего-нибудь, и канючила, заглядывая подруге в глаза.
— Вряд ли они будут брать у нас интервью, просто решат, что мы – разбойницы, или какие-нибудь эти… осквернители могил.
— Даже мой отец был в этом месте, говорят, это очень красивое место! А уж как вкусно там кормят….- княжна окончательно сникла, глядя на непробиваемое выражение лица Тиль.
— Обещаю, мы заглянем туда на обратном пути. Давай сегодня подстрелю тебе птицу?
— Вчера тоже должна была быть птица, а была крыса, — проворчала девушка.
— Птица без крыльев, — флегматично пожала плечами Тиль.
Это было то самое отличие между ними. Южанке в принципе было плевать, что есть, когда и как, бегало оно до этого, ползало и летало. Для ее племени даже змеи – были отличной едой. Возможно, Льдинка это чувствовала, поэтому Тиль недолюбливала, не давалась в руки и даже не позволяла себя гладить.
А вот княжна – действительно скучала по вкусной еде. Ах, какие были у них застолья! Когда годами сидишь ха этим скучным столом, все кажется таким обычным, но когда уже несколько недель питаешься то крысами, то постной рыбой…
Лиэль иногда, сидя за ужином и ковыряя косточки, вспоминала запах трав, дорогого вина, сыра с благородной плесенью… Естественно, ей ужасно хотелось завернуть в таверну и отведать настоящей, не походной еды. Но Тиль была права – это было рискованно.
В самом деле им нужно было быстрее добраться до гор и оставить там хотя бы один груз с плеч – похоронить дикое племя.
Свыкшись с этой мыслью подруги продолжили путь, стараясь проводить в дороге как можно больше времени. Было решено потом у гор выбрать живописное место и устроить длительный отдых – чтобы и лошадки пришли в себя, и девушки набрались сил.
Наконец горы стали ближе. Местность заметно менялась – густой лес поредел, зато взамен знакомых деревьев начали попадаться немного другие. Лиэль разглядывала незнакомый узор на стволах и листьях, снова, как в начале своего путешествия вертела головой и восхищалась новыми цветами и травами.
Наконец под копытами Тучи и Ковыли застучала горная твердая порода. Земля одеялом из мхов укрывала огромные каменные валуны, на которых иногда росли целые деревья, а иногда – не было ни травинки.
— Мы явно свернули чуток не туда, — оценила тропу Тиль.
В месте, в котором они вынырнули из леса, не было адекватной переправы через горы. Виднелись только узкие тропки, по которым не прошла бы лошадь, пещерки и подъемы.
— Ничего, найдем тропу, свернем влево. – Лиэль была гораздо больше обеспокоена тем, что духи начинали ей уже сниться, намекая, что залежались в вонючем мешке.
— Ладно, хорони своих друзей, и будем думать над этой проблемой, — согласилась Тиль.
Они разбили маленький лагерь под кронами деревьев.
Пока Тиль была занята костром и ужином, Лиэль бродила по округе и собирала какие-то травы.
— Хей, никогда не видела тебя такой серьезной, — южанка поглядывала, как княжна мнет травы в миске, разбавляя водой и что-то там нашептывая.
— У них довольно сложные обряды для похорон, — отозвалась Лиэль. – Мне, конечно, предоставили упрощенный вариант… Чтобы обойтись без барабанов и вождей.
— А если просто закинуть их в пещерку? – Тиль сделала финт рукой, и присвистнула.
— Ну уж нет. Мне доступно объяснили, что будет, если они не смогут упокоиться по всем правилам. Предпочитаю путешествовать в одиночку, а не со свитой не упокоенных дикарей.
Тиль согласилась с подругой.
Процедура подготовки заняла пару часов. Лиэль аккуратно доставала черепа по очереди, и разрисовывала их краской, получившейся из растений. Вряд ли у нее все вышло, как надо, но скоро черепки в ряд сохли, красуясь кругами, полосами и символами на гладких костях.
Когда они окончательно высохли, девушки снова сгребли их в мешки, и успокоив лошадок, пошли по тропе вверх, надеясь быстро найти подходящую пещеру.
Удача им улыбнулась – через час найденная горная тропка привела их аккурат к пещере. Тиль огляделась вокруг – было довольно странно, кому нужна такая дорожка к пещере? Может быть, в ней раньше кто-то жил?
Но дорога вышла длинная, солнце пекло нещадно, головы были хоть и пустые – но тяжелые.
Поэтому девушки просто зашли в пещеру, не особо в нее углубляясь. Следов диких зверей не было видно, но уточнять – не хотелось. Так что они быстро сложили кучкой разукрашенные черепа, Лиэль прочла молитву, которую с трудом запомнила, и наконец почувствовала, как груз двенадцати чужих душ буквально сползает с ее плеч.
— Хоть бы спасибо сказали, — добродушно проворчала уставшая Тиль, отдыхая на выходе из пещеры.
— Если мы их больше никогда не увидим, это будет самое щедрое спасибо, — логично заключила Лиэль.
Дело было закончено, и они уже стали спускаться вниз, как голоса, топот и ворчание донеслись из пещеры. Девушки подумали было, что духам не понравилось их новое место, но из-за поворота внезапно появились щурящиеся от солнца гоблины.
— Кого сюда занессло?
— Что вы тут забыли, маленькие девчоннки?
Они шипели и принюхивались, корча зеленые морды, похожие на лица карликов.
Не смотря на не сильно большой рост, они были зубасты и вооружены, и Лиэль быстро попятилась назад, оттесняя растерявшуюся Тиль. Об этих жителях гор им обоим доводилось читать только в сказках.
— Вот тебе и похороны, — хмыкнула Тиль и выругалась на незнакомом наречии, нащупывая кинжал.
Эта пещерка оказалась задним входом в пещеры гоблинов, и хотя они редко им пользовались (людей вокруг не было, охотиться было не на кого), шум и шаги быстро привлекли их внимание.
— Какие сочные!
— Ужин!
Гоблины ринулись гурьбой за девушками, которые, не геройствуя, просто быстро дернули вниз.