Случай окончательно разобраться с Полторашкой представился в тот же день, на рукопашном. Не то, чтобы Яма всё заранее спланировал, просто повезло – ну, во всяком случае, это он поначалу так подумал, что повезло. Обрадовался даже. Знал бы, чем на самом деле всё обернётся – вообще бы на рукопашку в тот день не ходил. Перетоптался бы. И пусть сержант ещё дополнительными дежурствами награждает, даже на сортире. Самые паршивые наряды лучше, чем тот кошмар, которым для Ямы в тот день рукопашка закончилась.
Не ожидал он от судьбы такого подвоза. Ну совсем. Всё ведь поначалу довольно удачно складывалось.
В драках, что с оружием, что с голыми руками, Яме отродясь равных не было. Без оружия – так оно даже и сподручнее получается. Если кураж прёт, то винтовка там или плазмомёт какой часто и вовсе мешаются. Где там упомнить, за что держать да на какую кнопку жать, когда кураж и дрянолин аж из ушей? Вот и лупишь дорогущей техникой по подвернувшейся образине, словно не винтовка это, а простая штакетина, из забора выдернутая. А прапорщик потом глаза пучит и визжит, словно кастрируемый поросёнок, и сержант ругается за порчу казённого имущества. И опять бедному Яме вместо бонусных плюсиков наряды вне очереди.
Нет уж!
Без оружия – оно спокойнее.
А ежели кураж вдруг в иную сторону потянет и широкая душа большего запросит – то разжиться какой-никакой дубасительной хреновиной несложно. То увесистое и габаритное, что первым под руку подвернётся и не слишком серьёзно к основанию приваренным окажется – то и подойдёт. Яма не привередливый. Как-то, помнится, ещё во время учёбки в охотку погонял ребятишек из спецназа. Показалось ему, что они между собою по его поводу подсмеивались. Косились ещё к тому же, нехорошо так косились. А Яма такого не любит. У него от такого сразу что-нибудь в башку бьёт, не дрянолин – так моча. Ну и подошёл – разобраться. Слово за слово… А они тоже не шиком бриты, приёмчики там, подсечечки…
Уронить попытались.
Да только Яму фиг кто уронит, кишка тонка. Яма сам кого хочешь уронит. Прежде, чем Яма своё взрослое имя получил, ему многих об себя уронить довелось. Оттого-то и именем своим он гордился, оттого-то и на Полторашку обиделся всерьёз. Ибо о святое она язык свой грязный теребить стала. Да к тому же с подвывертом. Сравнить его гордое имя и ту вонючую котловину у забора, это же надо додуматься было!
Такого Яма не прощал. Он мужик хотя и простой, но с понятием.
Вот и тогда, в столовке учебной. Не стал он с приёмчиками заморачиваться. По-простому выдрал металлический стол, ухватил его за единственную ножку – и пошёл гонять спецназовцев по всему спальному корпусу. А стол тот, между прочим, четырьмя болтами к полу прикручен был. И каждый болтик – в ладонь длиной и толщиною в большой палец. Ямин палец, это понимать надо. Хорошие такие болтики, за них потом отдельно от прапорщика влетело. Ну и за стол, конечно, Яма ведь его сильно помял, пока промахивался. Крышка чуть ли не воронкой свернулась, даром что тоже металлопластиковая и вроде как ударопрочная.
Позже, когда дрянолинслегонцаподвыветрился, а спецназовцев из-под диванов и шкафов повынимали и подоставали с карнизов, Яма под распекания сержанта и прапорщика вздыхал, опускал голову и вид делал, что осознал и прочувствовал, а про себя гордился. Стол с четырьмя болтами – это, пожалуй, покруче той секвойи будет, которой папаня все уши прожужжал. Да и весело было этих придурков из тумбочек выколупывать, приятно вспомнить.
Так что занятия по рукопашному бою Яма любил поболее многого прочего в новой жизни. Ну, может быть, чуть поменьше, чем отражения нападений лезущей из провала нечисти – но уж точно больше, чем никому не нужные уроки, на которые их всем взводом гоняли чуть ли не каждый свободный день. Зачем мужчине уметь считать? Чтобы все подумали – какой он жадный? Это женское дело! Им, конечно, считать надо, им хозяйство вести и всё такое. Но мужчине-то зачем?
А вот подраться с приличным человеком – самое что ни на есть мужское занятие.
Или с не очень приличным…
Поначалу Яме повезло не то чтобы сильно – его поставили спаринговаться с рыжим недомерком по имени Арик. Яма было даже расстроился слегка, что помахаться как следует не удастся – ну не бить же в полную силу эту вот мелкую шмакодявь? Да и воспоминания о тоже рыжем (везёт же Яме на рыжих!) немце ещё совсем свежие. Хотя немец, конечно, сам виноват, что нарвался, никто его не заставлял лезть, ежели хлипкий такой. Но всё равно неприятно как-то. Вот и сейчас — стоило Яме углядеть перед собой рыжую шевелюру, как всё удовольствие от предстоящей драки испарилось быстрее, чем случайно оброненная Ма монетка в папанином кармане.
Но тут рыжий совершил ошибку.
Стрельнув глазами по сторонам – слушают ли? – он демонстративно принюхался и спросил нарочито громко:
– Яма, это ты что – меня так боишься? Или просто от вчерашнего не отмылся?
0
0