Однако, Уилли не устраивало, что в семье Майер есть какие-то секреты от него. И он стал искать Жана Дантена и Бориса Казарина. Жан Дантен был странной личностью, на имя которой не была приобретена какая-либо недвижимость, он декларировал доходы от «Золотой бочки Вероны», но личные сведения налогоплательщика Дантена добыть не удалось. В аренду имущества Жан Дантен также не брал, человек с таким именем не был зарегистрирован по постоянному месту жительства в Бельгии. А средства с его бельгийских счетов направлялись (что узнал по секрету Уилли от своего сокурсника, работавшего в одном из крупных банков) в Берлинские банки.
Бориса Казарина найти было проще. Ниточка от русского художника странным образом потянулась к прекрасной блондинке Лауре Брегер. Уилли был умен, и ему не стоило труда узнать, что под именем Лауры скрывается Юю Майер. Линдт перепроверил свои догадки, наняв детектива «Барбер, Свенсон и сыновья» для поиска Юджины Майер. Тысяча бельгийских франков, предложенная малоизвестной провинциальной актрисе за небольшую роль Лилианы Майер сделала свое дело. Юрген Бах довершил остальное.
Слежку за наивным Барбером установить было нетрудно. Сам же Уилли во все глаза смотрел за счетами, как только Барбер нашел малышку Юю, поведение Лилиан заметно изменилось, она почувствовала угрозу. Денежные средства на счета Дантена и Казарина поступать перестали. Наступило затишье, которое должно было разразиться бурей. И буря последовала. Якоб Майер не мог терпеть того, чтобы его отлучали от кормушки. Скрываясь под именем Жана Дантена, он безбедно существовал, пока Лилиан, а затем и Миранда не спали ночей, пытаясь управлять разваливающейся пивной империей.
Уилли действовал хладнокровно. Для бизнеса должна быть ясная голова и длинные руки, а об их чистоте заботиться не обязательно, рассуждал он. Конечно, цепочка смертей, которая потянулась от «Золотой бочки Вероны» до «Пивной Империи Майеров» удлинялась с каждым днем. Жаннетт Дюваль, провинциальная стареющая актриса покончила с собой на фоне длительного алкогольного делирия, Якоб Майер сгорел в постели собственной виллы. Уилли очень был рад этому обстоятельству, особенно его радовал способ преступления, который вел к Юджине Майер. Теперь на его пути к золотому запасу империи стояла сама Юджина и неугомонный Юрген Бах, который должен был как лишний свидетель сгинуть с глаз долой.
Лилиан Майер удивляла Уилли неожиданно нахлынувшей на нее сентиментальностью. Новое задание для детектива Барбера стало известно Уилли практически сразу после того, как был подписан контракт Лилиан и «Барбер, Свенсон и сыновья», так как в порыве родственных чувств Лилиана забыла об осторожности и дала распоряжение оплатить работу по контракту безналичным способом. Уилли в душе смеялся и потирал руки. Пожалуй, управлять данной семейкой не будет составлять особого труда. Но после скандала по телефону с шефом Свенсоном, Лилиан сама прибегла к помощи будущего зятя.
Теперь он сопровождал озлобленную Лилиан и ее старшую любимую внучку Миранду в городок Рамзау. Накануне Лилиан получила телеграмму от Свена Свенсона, за ней последовал длительный телефонный разговор. Старуха Майер кипела от злости, выкладывая Уилли и Миранде подробности переговоров с шефом детективного агентства.
— Можете представить себе, этот старый негодяй Свенсон требует от меня уплаты страховки! У меня внучка лежит при смерти, я не представляю себе, какие затраты повлечет ее лечение! Я не могу даже посчитать примерно, в какую сумму мне обойдется урон репутации «Пивной Империи Майеров» убийством Якоба Майера! А этот Свенсон требует страховку! – Лилиан срывалась на злобный крик.
— Могу я узнать, вашим контрактом предусматривается выплата страховки в случае гибели исполнителя контракта – детектива? – поинтересовался Уилли Линдт.
— Я специально взяла контракт с собой, Уилли, и в самолете еще раз его пролистала. Никаких таких условий там не имеется. – Лилиан вытерла лоб платком, пока Уилли услужливо усадил ее в новехонький БМВ, присаживаясь с нею на заднее сиденье.
Водитель покатил по автостраде, ведущей в Рамзау. Мимо мелькали прекрасные горные пейзажи: склоны Альп, усыпанные домиками и шале с красными крышами, отели, окруженные соснами. Ослепительный снег приподнимал настроение, создавал в сентябре неуместное рождественское настроение. Было бы прекрасно выбирать время года по своему вкусу. Уилли любил Рождество, и был не против праздновать его и в сентябре. Возможно, успех операции он отпразднует с не меньшим шиком, чем зимние каникулы.
Миранда задумчиво поправила волосы и сказала:
— Конечно, о выплате страховки речь вести нельзя, не так ли, Уилли, — и получив одобрительное поддакивание, продолжила, — но мы не разоримся, если пойдем на некоторые уступки. Парень погиб, у него осталась престарелая мать. Нужно взять на себя расходы на погребение, выплатить двойной гонорар и покрыть текущие расходы. Но более ничего.
— Я поддерживаю, — сообщил Уилли свое мнение, чем вызвал негодование старухи Майер.
— У тебя хоть когда-нибудь бывает свое мнение? Уилли, ты потрясающий тюфяк! Только и делаешь, что во всем потакаешь Миранде! Ее расточительство иногда достигает невероятных размеров.
Уилли пожал плечами и виновато уставился на свои большие руки. Он привык показывать, что играет второстепенную роль в их с Мирандой отношениях.
— Бабуля, лучше скажи, как там Юджина, — проворковала милая внучка.
— Я говорила с доктором Вебером, он не делает утешительных прогнозов. Линейный перелом черепа – с ним выживают редко. Если выживают, то человек становится инвалидом.
— Это печально, — Миранда удрученно покачала головой и отвлеклась на уникальный горный пейзаж.
— Погибнуть в таком красивом месте! Что может быть более романтичным! – Уилли восторженно воскликнул и притронулся к плечу Миранды.
— Фу, дурачок, — ласково рассердилась девушка, — еще чего! Я не собираюсь гибнуть в этой замшелой деревушке.
— Уилли, видимо, имеет в виду не нас, а этого глупца Хью Барбера, — прошипела Лилиан Майер, — который слишком увлекся нашей малышкой Юджиной. Вот что значит путать личное и деловое.
— Я говорил с комиссаром полиции Шварцбергом, они планируют закрыть дело Барбера, потому что явных доказательств его насильственной смерти не имеется. Сорвался с утеса, обычное дело для данной местности. Если ему до этого и нанесли удары по голове, то уже не установишь, кто и как. Комиссар сказал, что тело превратилось в сплошное месиво, ни одного целого ребра или кости.
— Фу, Уилли! – воскликнула Миранда, — избавь нас от таких подробностей!
— Что комиссару известно о подозрениях в отношении Юджины, о ее поджоге виллы «Синий вереск»? – спросила Лилиан Майер.
— Насколько я понял – ничего, — спокойно ответил Уилли. – Юджина не была объявлена в международный розыск. О том, что она сбежала из Антверпена в Рамзау – никому в Антверпенской полиции не известно. Ее искали только в Бельгии, даже в Мюнхен запрос не посылали.
— Потрясающая беспечность и халатность! – фыркнула Лилиан Майер. – Бедняга Барбер её чудом нашел. Но это нам упрощает дело.
— Получается, что так, — утвердительно кивнул Линдт. – только не будем спешить говорить «спасибо» детективному агентству. Судя по всему, у них были свои планы на Юджину.
— Что ты имеешь в виду? – удивленно спросила Миранда.
— Насколько я понял, Юджину нашел не только Барбер, но и Свенсон. Свенсон по какой-то причине не доверял Барберу и организовал самостоятельные поиски. Когда Юджина была обнаружена, то она скрылась вместе с Барбером и деньгами Бориса Казарина. Только далеко они не убежали, пытались перейти через перевал в горах, чтобы незаметно попасть в Рестен.
— Там-то они и свалились в пропасть? – спросила Лилиан.
— Да, говорят, что на снегу было не только много крови, но и около полумиллиона немецких марок, которые вывалились из разорванной сумки и летали по ветру.
— Бедный Борис Казарин, — усмехнулась Миранда.
— О, нашла кого жалеть! – возмутилась Лилиан, — это деньги не Бориса, а Юджины. От «Золотой бочки Вероны» прибыль шла на счета Бориса только для того, чтобы содержать Юджину, а Борис, судя по всему, любил деньги тратить сам.
— Сколько грязи, — скривила губы Миранда, — я больше не желаю слушать об этом! Достаточного того, что мы и так ежегодно теряли крупную сумму из-за недальновидности бабули.
При этом Миранда обернулась на Лилиан и выразительно посмотрела, как бы говоря: «Да-да, я о тебе говорю, о твоей недальновидности, которая вот к чему привела!»
— Тем не менее, Борис Казарин не отходит от Юджины, — усмехнулся Уилли. – комиссар говорит, что его инвалидное кресло и днем, и ночью рядом с ее койкой.
— С Борисом надо разобраться, Уилли, — спокойно сказала Лилиан. – если Юджина поднимется на ноги – ее будут судить в Бельгии. Если она останется инвалидом, которого даже в суд нельзя доставить, то мы определим ее в хоспис. Буду считать, что это мой крест. Но возиться с этим старым дураком я совершенно не желаю. – Лилиан поджала губы.
— Я полагаю, что нянчиться с этим русским художником никто тут не намерен, — одобрительно кивнула Миранда,- пусть свою судьбу сам устраивает. В конце концов, и дом в Мюнхене, и счета в банках должны быть возвращены в семью.
— Да, на улице он не останется, — успокоил Лилиан Майер Уилли, — я навел справки по поводу домика в Рамзау. Он принадлежал некоему Соколовскому, который давно умер, но домиком пользовался Казарин. Вот, статус-кво будет сохранен.
— Наш Уилли очень добр, — Миранда протянула ладошку к жениху с переднего сиденья на заднее, и тот чмокнул сладко пахнущую девичью кожу.
0
0