После дыхательных упражнений на прогулке Тамара велела Павлику подойти к Зое Романовне, которая тоже гуляла в парке. Но когда Павлик нашел Зою на аллее, ближе к воротам, она говорила с какой-то чужой женщиной, не из санатория. Дело не в том, что Павлика учили не вмешиваться в разговор взрослых, – он не подошел к Зое, потому что не очень-то хотел с ней разговаривать. А потому встал потихоньку за деревом, чтобы его было не видно.
А Зоя и чужая тётка сели на скамейку, продолжая разговор. Подслушивать Павлик не собирался, да и неинтересно ему было, о чем они говорят, просто он их слышал, и всё.
– …и забыть на время о нашем экзистенциальном конфликте, – красивым голосом сказала чужая тётка.
– Между нами нет и не было никакого конфликта, – спокойно ответила Зоя. – Я лишь не хотела слышать, как при мне хулят Господа, только и всего.
– Клянусь, я не скажу ни слова о твоём Господе. Меня волнует присутствие здесь одного человека, ты, наверное, догадываешься кого.
– Ты до сих пор веришь в бабкины пророчества?
– Моя бабка была ведьмой. То есть ведала. И, насколько я понимаю, ты тоже не хочешь видеть его здесь.
– Увы, Танюшка не позволит мне его выгнать, – сказала Зоя.
– Ну да, Танька сделает всё, чтобы он тут остался. Но мне кажется, выгонять его необязательно, есть много других способов заставить его уехать. Твоя подстава с деньгами была хороша, но, как видишь, не сработала.
– С чего ты взяла, что это моя подстава?
– Догадалась, – сладко-сладко ответила чужая тётка. – У меня есть предложение пожёстче. Я бы заглянула к тебе в гости сегодня вечерком, не возражаешь?
– Говори здесь. Сегодня в ночь я дежурю.
– Я слышала, ты дежуришь почти каждую ночь? Ладно, я приду сюда попозже вечером. Не хочу, чтобы Инка меня увидела.
– Хорошо, приходи вечером, – с раздражением ответила Зоя.
– Боишься обвинения в сговоре? Привыкла делать всё чужими руками? Не бойся, тебе делать почти ничего не придётся.
Они коротко попрощались, и Павлику пришлось стоять за деревом, пока Зоя, проводив тётку до ворот, не свернула на другую аллею и не направилась в сторону корпуса. Он догнал её, будто давно искал и не мог найти.
– А, Павлик? – Зоя улыбнулась и взяла его за руку. – Ну давай погуляем вместе.
Она поспрашивала немного о том, как он себя чувствует и хорошо ли спит. А потом спросила напрямую: правда ли, что ночью его душила Бледная дева?
– Это мне сон приснился, – ответил Павлик. – Это называется «сонный паралич».
– Я в этом не уверена. – Зоя покачала головой. – Тем более что приступ удушья тебе не приснился, а случился на самом деле.
Павлик не стал говорить, что Бледная дева его предупредила о приступе нарочно, чтобы он проснулся и достал ингалятор.
– Представь, что бы могло случиться, если бы ты не проснулся, – продолжала Зоя.
Фредди Крюгер убивал всех во сне. Но ведь никто не пробовал его пожалеть и поздравить с днём рождения…
– Я ей подарю подарок на день рожденья, и она меня не тронет, – пробормотал Павлик неуверенно.
– Что? – возмутилась Зоя и даже остановилась. – Бледной деве? Ни в коем случае не делай этого. Во-первых, это страшный грех, обращение к темным силам. Вместо того чтобы бороться с нечистой силой, ты пытаешься от неё откупиться. Во-вторых, если ты этот страшный грех совершишь, то не сможешь креститься без покаяния, ведь ты уже отрок, а не дитя. А пока ты не крещен, Господь не может тебя защитить, не может послать к тебя ангела-хранителя. Посмотри, как спокойно спят другие мальчики, – им ничего не страшно, потому что они под защитой ангелов. Вот в четверг приедет батюшка, и все твои несчастья закончатся. А до четверга я буду за тебя молиться и просить Господа тебя защитить.
– А он послушает? – удивился Павлик. – Если я некрещеный?
– Я думаю, послушает, – ответила Зоя не очень уверенно, и Павлик догадался, что на помощь Бога до крещения рассчитывать не приходится…
– А… если мастер… То есть, Сергей Александрович на вас пожалуется?
– Пусть жалуется сколько хочет. Твое спокойствие и безопасность гораздо важней, чем его жалобы.
Павлик испуганно примолк: если Зоя не боится жалоб мастера спорта, значит Бледная дева действительно такая опасная?
– А Бледная дева… может утащить меня на дно? – спросил он на всякий случай, проверить.
– Она может завладеть твоей душой, обмануть, уговорить последовать за нею. С одним мальчиком здесь такое уже было. Но как только у тебя появится ангел-хранитель, она уже не сможет причинить тебе вред.
– А как же я покрещусь, если в молельне меня душит?
– Это бесы в тебе противятся твоему крещению. Бесы живут в каждом некрещеном человеке, но таинство крещения их изгоняет. Ты не беспокойся, перед крещением мы дадим тебе лекарство, и приступа не случится.
– Пашка, не соглашайся, – забеспокоился Витька, когда Павлик рассказал о встрече с Зоей. – Знаю я, что это за лекарства, которые они тебе всадят. Ты потом всю жизнь будешь на них сидеть, как на белом.
– Как это «сидеть»?
– Тьфу… Ну, как на наркоте народ сидит, не сможешь без них жить. Всю жизнь на лекарства придется работать.
– Вить, ну как я не соглашусь? Они меня спросят, что ли?
– Ну, хочешь, я им скажу, чтобы они не смели ничего такого тебе колоть? Припугну, что матери нажалуюсь…
– А может, правда маме позвонить? Ну, если им мастер спорта не страшен, то мать-то они должны послушать…
Витька почесал в затылке, и Павлик сразу понял, что он не очень-то верит в успех этого предложения.
– А как они узнают, что это мать звонит? Может, это левая телка какая-нибудь… По телефону же нельзя подпись там поставить… Но мы попробуем.
Витька достал мобильник, но позвонил не матери, а сестре Катьке. Она, выслушав длинный Витькин рассказ, пообещала на следующий день заставить мать позвонить Зое, записала телефон, который был вбит Павлику в контакты.
Рассказ о встрече Зои с чужой тёткой тоже Витьку заинтересовал – он даже собирался пойти и подслушать, о чем они будут говорить. У него, конечно, ничего не вышло, и услышал он только, как они прощались в холле – уже после отбоя. Тётка посоветовала Зое хорошенько молиться о том, чтобы Татьяну в четверг вызвали к областному начальству.
* * *
Когда в среду незадолго до обеда стало известно, что Татьяну Алексеевну вызывают в область, персонал санатория начал почему-то косо смотреть в сторону Ковалева, будто он имел к этому какое-то касательство.
За обедом Зое Романовне неожиданно позвонили, и ей пришлось говорить по телефону при всех – разговоры за столом персонала смолкли, однако ей всё равно сильно мешал шум в столовой, так что приходилось прикрывать другое ухо ладошкой. Ковалев удивился, почему Зоя не вышла из-за стола.
Она долго и внимательно слушала, что ей говорят, кивала и легко улыбалась углом рта. А потом едко ответила:
– Деточка, я догадываюсь, кто попросил тебя мне позвонить, так что можешь ему передать, что я прекрасно знаю голос матери Павлика Лазаренко и прикинуться ею у тебя получается не очень удачно. Кроме того, мы уже связались с матерью Павлика и получили от неё согласие на его крещение.
Зое снова что-то сказали, но она не смутилась:
– Даже если ты его сестра, это ничего не меняет. Если мать Павлика возражает против крещения, пусть приедет и скажет мне об этом лично.
Информация была исчерпывающей. Неужели они в самом деле решили крестить Павлика, несмотря на угрозы Ковалева? И Татьяны в четверг не будет…
Оставшись за столом с Инной наедине, Ковалев спросил, как понимать косые взгляды в его сторону.
– Они думают, вы уже кому-то нажаловались, потому Татьяну и вызвали на ковер к начальству, – пояснила Инна. – Но они ошибаются – ковер начальства Татьяны в райцентре, а её вызывают для консультации в областную больницу, как доктора наук. Я это точно знаю, мне папа рассказал, какой Татьяна, оказывается, ценный специалист – он машину для этого должен ей организовать. Не иначе, Зоиными молитвами такое совпадение приключилось.
– Они не побоятся завтра крестить Павлика? – спросил Ковалев.
– Вполне возможно. И даже очень возможно.
– Но его ведь душит в молельной комнате. Неужели они накачают его стероидами?
– Современные препараты не так опасны, как принято считать. Если речь не идет о так называемом системном применении, когда астму переводят в стероидозависимую. Я не врач, но могу узнать у мамы.
– Узнайте, – кивнул Ковалев.
– Слушайте, а давайте напрямую спросим у Ириши, а? Мне интересно, как она будет выкручиваться! И Селиванова с собой возьмем – не иначе это была его идея, чтобы сестренка позвонила Зое и прикинулась их матерью. Впрочем, это могла быть и не сестренка…
Ириша оглядела всех троих тяжелым взглядом.
– Ага, делегация… Ну-ну, – сказала она своим сочным басом, когда Инна объяснила, зачем они пришли. – А что ж ко мне, а не к Татьяне Алексеевне? Она доктор наук, ее слово, чай, весомей.
– Татьяна Алексеевна сказала мне, что никто не собирается завтра крестить Павлика, – сладко улыбнулась Инна. – Но что-то подсказывает мне, что она ошибается.
– И как вам в голову могло прийти, что ребёнка кто-то посадит на стероиды? Мы что, сумасшедшие, по-вашему? Чтобы сделать астму стероидозависимой, нужно длительное применение соответствующих препаратов в соответствующих дозах. Павлику же будет достаточно обычного ингалятора, уверяю.
– Полагаете, бесов можно разогнать ингалятором? – лукаво спросила Инна.
– Не надо глумиться, девочка, – беззлобно ответила Ириша. – Бесы – суть страхи ребенка, они за горло его не держат, лишь пугают. Думаю, ингалятор справится. А если нет – один укол фатальных последствий иметь не будет.
– Я в этом не уверен, – заявил Ковалев. – А неправославные врачи в этом санатории есть?
– Увы, – рассмеялась Ириша. – Придется вам поверить мне на слово. Но лучше всего спросить Татьяну Алексеевну, чтобы не сомневаться.
– Пашка не хочет креститься, вы его заставляете! – заявил Селиванов.
– Это ты не хочешь, чтобы он крестился, – невозмутимо сказала Ириша. – Это твоя гордыня, тщеславие. Хочешь самым-самым для братишки быть, с Богом себя равняешь. Гляди, Бог тебя за это накажет! Не боишься?
– Молнией убьет, что ли? – хохотнул Селиванов.
– Смейся, смейся… Досмеешься. Вот мать у тебя пьёт, почему, как думаешь? А, глядишь, попросил бы Господа о помощи, он бы и помог…
– Хурма это, – фыркнул Селиванов. – Алкоголизм – неизлечимая болезнь, я читал.
0
0