С 15 на 16 апреля в Православную Ночь на главный Праздник Пасхи после ремонта, в тихом Брюсовом переулке, что совсем рядом с домом Литератора и домом Художника, в пяти минутах ходьбы от Консерватории, открыл свои двери старый храм…
Гордо смотрел на столицу православной Руси вновь позолоченный крест. Благостно звонили колокола. Не закрытый в годы репрессий он словно восстал в предверии Великой Победы. Торжественно громко и гордо звучал пасхальный чин: «Христос воскресе! – Воистину воскресе!».
В красных пасхальных облачениях, спешно присланных вместе со служками из главного храма в Елохове, с массивными, старого серебра пасхальными трисвечниками в руках, шли старшие чины Святого Синода. Воскресение Словущее, знаменовало изменения жизни, победу над злом, возрождение народа. Воителя. Труженика. Героя, принявшего неисчислимые страдания за будущее всего мира. Народа Победителя.
В первых рядах стояла Ксения. В белом платье, лаковых туфлях, с высокой прической под широким шелковым шарфом она казалась невесомой. Рядом, былинным богатырем возвышался Илья, потея и хрустя зачем-то накрахмаленной гимнастеркой под плотным новым кителем. Рано утром в Великую субботу Василий Иванович, строго сдвинув брови, лично одел на обоих по маленькому оловянному православному кресту. Боясь сопротивления глупой молодежи он торопливо объяснял:
— Церковь, как Партия ( прости меня Господи) обязана помогать найти свою дорогу к праведному труду, к борьбе с Нечистым. Недаром несёт она на себе крест Христов, утешая в скорби православных. Наше слово и дело правое. Не противьтесь, отроки…
Ян, стоя в дверях улыбался сведённым к носу угольно чёрным бровям недовольной Ксении, давно верующей в Господа. Илья же только кивнул, и стрельнув глазом в сторону начальника, молча согласился.
В эту торжественную первую, почти послевоенную пасхальную ночь все примыкающие к Храму улицы были заполнены народом с зажженными свечами. И лился над Красной Москвой малиновый звон православного мира.
Почти у амвона стояла ещё одна яркая брюнетка со жгучими глазами. Она умрет в Киеве в 1991 году и навсегда останется честной и преданной своему мужу. Даже глубокой старухой эта женщина выглядела безупречно. Ее элегантные наряды, выбранные с потрясающим вкусом были предметом дикой зависти других «кремлевских жён». Умная, спокойная, изящная, в строгости воспитавшая талантливого сына и всегда верная своему мужу — Нино Берия…
Все прошедшие по коридорам подземного Кенигсберга крестились в эти святые дни. Отец Василий лично окунул каждого в привезённую из Кремлевских кладовых серебряную купель…
И громко пел на хорах Иван Козловский, вкладывая душу в святые слова, словно был он юродивым из оперы «Борис Годунов», зная заранее о предстоящих бедах своей страны.
Имеются абсолютно точные данные официальной Хроники, которая свидетельствует, что в апрельскую ночь 1944 года в храме молилось 2500 человек.
****
Рашид Ибрагимович торопился. В течении двух последних часов он разбирал папки с документами, в основном перекладывая их из одной объемной кучи в другую. Технические расчеты, схемы, дословный перевод аналитической части — он кто, в конце концов, он кадровый офицер, не физик и не математик. Каким образом он может сообразить как, где и с кем решать проблему ядерного синтеза? Фитин назначил на 16.00. Вот сейчас он откроет дверь и громко поставит вопрос о несоответствии задания и его должности. Он занимается разведкой. Он не техник.
Навстречу ему пробегали младшие офицеры, слегка притормаживая перед человеком в кителе без знаков отличия. Кто то кивал головой, остальные просто спешили по своим делам. Никому не было никакого дела до погрязшего в формулах генерала. Наконец, он увидел дверь с гордой буквой «М» и ухмыльнувшись решительно открыл ее. Здесь ещё висела не убранная штора затемнения. Он подошёл к ней и сорвав плотную бумагу тупо уставился на закрашенное белой краской наглухо забитое маленькое окно, выходящее на внутренний дворик.
«Так и доложу», — упрямо решил он и уже не размышляя отправился к руководителю.
В приемной толпился народ.
Подойдя к адьютанту Худояров поправил китель и негромко сообщил:
— Назначено лично, по «вертушке», на 16.00.
Последний молча кивнул и открыл тяжелую дверь.
В кабинете находилось трое.
Хозяин кабинета Начальник службы внешней разведки Фитин, Начальник 4 отдела СМЕРШ Утехин, который сидел за длинным столом совещаний и курил, глубоко вдыхая едкий папиросный табак и Начальник Особого Отдела, сидевший в кресле под портретом Вождя. Последний расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Он плохо переносил папиросный дым. Худояров знал, что рана на груди так до конца и не зажила.
Присутствующие кивнули головой, приветствуя.
Георгий Валентинович посмотрел на Худоярова и с раздражением начал:
— До каких пор Вы с вашей сомнительной шайкой состоящей из попов, кошек и собак будете безнаказанно обманывать партию?
Утехин скорее всего готовил эту фразу и хотел произнести ее возмущённо, но страх за свою собственную судьбу в случае ошибки превратил фразу из резкой в риторическую. При этом, сидящий в кресле широко улыбнулся и парировал:
— Вам бы шпионов ловить да о своей судьбе думать, а не о собрании домашних питомцев…
— Я всегда был чист перед Партией, соблюдайте субординацию, полковник.
Он повернулся к молчащему Фитину и добавил:
— Вы как никто знаете это! Операция «Энормоз» плод всех отделов разведки и моей вины нет, учитывая тупость наших технических служб, не сумевших в поставленные Партией сроки завершить ядерный синтез, в отличии от американцев…
Потом он посмотрел на портрет Вождя и добавил:
— А вот что делала эта шайка мне не известно…
Павел Михайлович перевел взгляд на резко бледнеющего Худоярова, прикидывающего КОГО только что назвал «шайкой» начальник СМЕРША, не рассчитавший насколько выгодно расположится хозяин попов и собак, и резюмировал:
— Я вижу вы не совсем понимаете масштабов происходящего. Приказы по операции издавала Ставка, и лично (он понизил голос до глухого шепота). Если там решат, что мы виновны в дезинформации, то пощады не будет. Приказ который отдан мне (пока устно) исключает всякую возможность выйти из под удара. Мне популярно объяснено, что в случае провала аресту подлежит все руководство. Вы надеюсь понимаете, ру-ко-вод-ство. Вместе с кошками собаками попами и присутствующими здесь и сейчас, в этом кабинете.
— Разрешите мне объяснить, — тяжело закашлялся сидящий в кресле.
Он встал и подошел открыть окно. Утехин подумал, что поведение этого человека граничит с преступлением.
— Итак, — начал Ян откашлявшись, — приказ о нашей совместной работе подписан Берия и не желательно начинать сотрудничество с примитивных угроз и грызни.
Он глубоко вздохнул и увидев серое от страха лицо Худоярова продолжил:
— Впереди стране предстоит разгром Квантунской армии. Наш отдел создан, как абсолютно самостоятельный организм МГБ, на самом непонятном и трудном направлении. Именно эта новая для Советской Безопасности структура уже, как минимум, дважды позволила всем выйти сухими из воды. Это и события в Трансильвании и последние, связанные с артефактами неизвестной силы. В любом случае психотропная бомба в наших руках… Естественно, ни Трумен, ни, тем более, Черчиль не желают видеть СССР в Европе. Никто из здесь присутствующих не сомневается в способности Запада развернуть военную машину против нас. Я беседовал вчера с Курчатовым. Теория ядерного синтеза на основе привезённых из Колорадо ( он позволил себе криво улыбнуться) документов, уже рассчитана. Создание данного типа вооружения планируется на 46—47 годы. Нам надо успеть до этого времени уничтожить трансильванскую проблему. И не мешать ученым, потому что всякое запугивание ведёт только к отрицательному результату.
— Ну и как мы решим эту Вашу проблему, — недовольно спросил почти успокоившийся Утехин.
— Только с Вашей помощью и при согласии дружественной партии Мао Цзэдуна.
— А кто это? — заинтересовался руководитель СМЕРШа.
****
Положение Квантунской армии начиная с 10 августа было безрадостным. В 04.30 утра главные силы Забайкальского фронта через пустыню Гоби, сметя по пути марионеточное государство князя Де Вана устремились в сторону Большого Хингана.
Преодолев к исходу дня более 150 км, они оказались у отрогов гор.
Менее чем за двое суток войска первого Дальневосточного фронта , наступающие из Приморья, успели отразить достаточно мощные контрудары японцев и совместно с десантниками Тихоокеанского флота заняли Северную Корею, отрезав японские войска от метрополии, а затем соединились с наступающим Забайкальским фронтом…
И хотя радио из Токио твердило о позоре и над старшими офицерами повис меч огорченного Императора, но гранитная мощь элитной Квантунской армии была давно разрушена многолетней островной войной, а спешно набранные из добровольцев плохо обученные мальчишки не могли противостоять уставшим держать оружие, рассерженным Советским профессиональным войскам. Тем не менее, кровавый Ад, называемый войной, обернулся бы миллионными потерями для советского народа если бы не страшный парадокс — гибель жителей Хиросимы и Нагасаки, длительные военные операции на многочисленных островах Тихого океана, спасли Японию от полного уничтожения, а Советский Союз от затяжной тяжелой войны. 2 сентября Император Хирохито совершил единственный в своей жизни правильный поступок и подписал акт о капитуляции на борту линкора «Миссури».
Война кое где продолжалась до 10 сентября. Но это была уже просто «зачистка» территории….
По нашим официальным данным потери советских войск составили более 12 тыс человек, армия Императора потеряла около 84 тысяч. В плен взято 600 тыс человек.
Этот бесславный конец начался 17 августа в Мукдене, небольшом городке Центрального Китая, в котором советские войска пленили последнего Китайского императора Маньчжоу — Го Пу И….
****
Несколько тысячелетий назад. Центральный Китай. Сиань.
За высокой глинобитной оградой строящегося павильона взвивались вихри песка, иногда слышались пронзительные крики, да ветер доносил острый мускусный запах едкого человеческого пота.
Высокая милость царского казначея провинции Шэньси неторопливо плыл на резных носилках к пристани строящегося Последнего Присутствия…
Его не интересовали ни вскрики, ни тревожный шум доносящийся через толстые стены закрытого города. Он грезил, с широко открытыми глазами, о маленьком садике, вблизи прозрачной воды текущего рядом кристально-ледяного ручья и о глазах его первой наложницы.
Носилки повернули в сторону близкой реки и он, наконец, выдернутый из забытья приближающимися гортанными криками всмотрелся в череду длинных коридоров бесконечной улицы.
— Что там? — спросил он, идущего рядом начальника личной стражи.
Последний чуть склонив голову отозвался:
— Беглого ловят….
— И как они ухитряются бежать? Неужели страх и Великое Ничто не опутывает их, выжимая силы?
— Слава Вечности нам это не известно…
Казначею стало интересно… Крики и топот ног приближались. Солдаты охраны резко рассредоточились и пропустив изможденного бегущего человека, сомкнули ряды. Его преследователи, как стая высохших на ярком солнце гончих сбилась в кучу и из неё раздался, словно из общего хора голос:
— Немедленно расступиться!
Казначей взмахнул рукой, чуть высунув рукав широкого шитого шёлковой нитью зелёного халата и носилки словно откинуло в сторону одной из глиняных стен, отделяющих узкие проходы-тоннели, от строящихся огромных павильонов. Только по ним можно было не боясь перемещаться живущим.
Гончие возобновили свой стремительный бег, но время было упущено и беглец скрылся.
Поздно вечером, когда на глиняные крыши, наконец, упала мгла и люди получили свой час отдыха, а казначей, перебравшийся на другую сторону реки пересел в кресло среди распустившихся весенних ирисов, начальник охраны посмел спросить о судьбе спасённого ими беглеца.
— Ты не утопил его? — смеясь спросил хозяин. Ему уже было не любопытно и дневное происшествие показалось глупой юношеской выходкой. Казначей не любил глупостей и потому начал раздражаться. Но отменить собственное повеление, означает потерять лицо перед чернью. Он вздохнул и окончательно отвлекшись от созерцания прекрасного кивнул, велев привести невольника.
Солнце давно зашло, но ночное, шитое серебром на чёрном фоне небесного бархата, светило ещё не появилось. Вокруг, то снижаясь, то поднимаясь к небу, скорее чувством, чем глазами ощущались мелькающие тени, вылетевших из многочисленных пещер, рассыпанных словно сито в скалах, летучих мышей.
Начальник охраны поднял голову и похолодев увидел проявившийся наконец серп Луны, имеющий кроваво красный цвет и своими острыми концами, словно, направленными вниз, указывающий дорогу к сараю, стоящему у самой кромки воды. Он почувствовал как холодный пот стекает между лопаток и ноги словно вросли в землю. Там в ветхом сарае вдруг дико закричал человек.
Казначей выбирал охрану из прошедших школу войны и его защитник никогда не считал себя трусом. Тем не менее он долго стоял не пытаясь нарушить наступившей вокруг тишины. Прибежал охранник, торопливо сообщив о гневе долго ждущего хозяина. Они помедлили ещё не много и где-то спустя час, взяв в руки по три факела вошли в глинобитную мазанку, используемую для конопляной пеньки и хранения прочего не существенного хлама.
Среди канатов и горшков с выражением неисчислимого ужаса в мертвых глазах стояла глиняная фигура беглеца….
Киборг Bond X4-17
13 апреля 2191 года
— Bond… то есть… Ларс, — Тарлин приветливо кивнул киборгу, — перекинь из базы досье на этого пациента.
Bond открыл запрашиваемую информацию в новом вирт-окне на общем терминале.
«Ларс Харальд, пол мужской, возраст тридцать два года, единственный сын и наследник промышленного магната с Мидгарда. Успешный меценат, акционер трех крупных компаний, доля Харальда-младшего в отцовском бизнесе составляет сорок два процента. Профессиональный серфер, один из самых успешных в этом виде спорта, даже выиграл несколько чемпионатов. Цель прибытия объекта Ларс Харальд на Ферну: участие в Семисотом забеге по волнам. Приз текущего сезона — три миллиона. Харальд выступает под семнадцатым номером, и претендует на победу».
— Фигасе! — воскликнул Мэш. — А этот тип крут!
Ларт бегло просматривал досье, отмечая себе важные пункты.
— Может, поэтому его и подстрелили, чтобы вывести из строя? — предположил он. — Учитывая, что он отказался от госпитализации под предлогом, что его там могут дострелить, закрадываются нехорошие подозрения, что это было спланированное покушение, обставленное как случайность.
— Вполне вероятно, — кивнул полковник Тарлин. — Я передам ваши соображения лейтенанту Соммеру. Его группа как раз занимается расследованием той перестрелки. Пусть покопают в этом направлении. — Он сверился с часами и выключил планшет. — С Ларсом… который человек, поговорить, попросить поучаствовать в операции. Убедить его дать согласие. Вежливо. Нельзя упускать возможность выдать Bond’а за реального человека. К тому же таким образом можно выйти и на тех, кто его самого подстрелил. Все свободны. Работайте. По всем моментам держать меня в курсе.
— Ну что, Сволочь, — выходя из конференц-зала, Дживс усмехнулся и похлопал Bond’а по плечу, — хорошее тебе задание дали. Гулять, девочек снимать. Мне б такое.
— Ага, дождешься, — Мэш скорчил недовольную гримасу. — Мы будем, как всегда, торчать в засаде, смотреть и завидовать чужому счастью.
— Так, перестаньте его Сволочью звать, — вклинился Ларт. — Надо к новому имени привыкать.
— Ну да, — Селд сунул планшет в карман куртки, — это Сволочи хорошо, поменял обращение и все. А нам тут мучайся, запоминай.
— А чего мучиться? — Сээди ткнул пальцем в инспектора. — Есть Ларт, будет еще и Ларс. Шеф, если перепутаем имена, ты же не обидишься?
— Главное Сволочью не зовите, ни меня, ни его, — ворчливо заметил Рэнтон, прикасаясь пальцем к сенс-замку кабинета. — Заходи, Ларс, собирай вещи и пошли… выполнять задание.
Киборг вошел и замер на своем привычном месте в нише.
— Ты чего встал? — Ларт перекинул себе в планшет несколько файлов с рабочего терминала. — Почему не собираешься?
— Приказ не может быть выполнен, — ровным голосом проинформировал киборг. — В связи с отсутствием вещей, которые надо собирать.
Парни растерянно переглянулись. Действительно, с тех пор, как им в группу добавили Bond’а, как-то никто ни разу не задумался о том, что кибер все время ходит в форменных куртке и штанах или комбезе и в казенных берцах. Дважды в неделю приходил завхоз и отводил его в душ, он же занимался вопросами сменного белья и одежды.
— Мы вчера думали его как человека приодеть, чтобы в бар сводить, — тихо сказал Мэш. — Куртку я ему свою отдам, как предлагал.
— Может у этого Ларса насчет шмоток поинтересоваться? — выдал идею Селд. — Раз уж Сволочь его подменять будет…
— Ага, прям щас! — возмутился Ларт. — Человек еще не согласился, а ты у него уже вещи просить собираешься.
— Можем пока сами собрать что-то, — Сээди потер переносицу. — У меня джинсы новые есть. Я мигом.
— Я ботинки месяц назад купил. Размер ноги у нас, вроде, одинаковый. — Мэш достал запасную куртку. Притащил на работу после того, как во время задержания мелкого наркодилера влетел за ним в кухню какого-то ресторана и врезался в чан с томатным соусом, хорошо еще с холодным. Уделало его тогда с головы до ног, так что пока до дома добирался, его дважды пытались забрать в полицейский участок и трижды спровадить в больницу. После химчистки куртка так и зависла в шкафчике на работе. — Вот, Ларс, одевайся. А я щас за обувкой метнусь.
— Так, парни, я за рубашкой, — Рэнтон тоже рванул на выход.
— Шеф, трусы не забудь, — крикнул вслед Дживс, высунувшись вслед за Лартом из кабинета, — и… носки, — чуть тише добавил парень: все, кто был в коридоре, и так приостановились и с интересом оглядывались на них.
— Ящик водки и всех обратно, — проворчал Селд, припоминая древний анекдот. Ему предстояло сегодня дежурить в ночь. — Сволочь… Ларс, может, ты файлы все для архива подготовишь? По делу восемьсот тридцать три и шестьсот сорок восемь… там немного…
— Приказ принят, — Bond шагнул к терминалу. Он мог и дистанционно все сделать, но у него же был приказ «вести себя по-человечески», а люди не умеют работать с документами силой мысли.
Селд облегченно вздохнул.
— Сгоняю-ка я за пирожками, пока в буфете все не снесли. Ты будешь? — Лейтенанту было интересно, как теперь будет вести себя их киборг.
— Спасибо, не откажусь. Мне с джемом каким-нибудь.
Селд иронично заломил бровь и вышел, а Bond развернулся к терминалу.
Интересно, остальные так же спокойно воспримут то, что он станет вести себя как один из них? Пожалуй, пусть привыкают, как и к новому имени. Задание дали действительно хорошее, трудное и оттого более интересное, только потом будет сложно возвращаться в обычные поведенческие рамки и становиться стандартным киборгом.
Bond успел не только подготовить к сдаче в архив необходимые файлы, но и отправить их туда, и завизировать у искина участка сданные дела, когда в дверь в обнимку со здоровенным пакетом протиснулся Селд.
— Вот, взял на всех, с разными начинками, — сказал он, сгрузив ношу на стол Ларта. — Твои сверху, с апельсиновым джемом.
— Оперативно ты управился, — заметил киборг, вставая из-за терминала. — Чай поставить?
— Давай, сейчас как раз парни подойдут, попьем, — согласился лейтенант, подхватил пакет и понес его в «кухонный» уголок.
Bond налил воды в чайник, включил его и полез в шкафчик за одноразовыми пластиковыми тарелками.
— Отлично! Как раз разложим по сортам, — кивнул Селд и закопался в пирожках. — Вот, держи, это твои. Тут еще есть с яблоками, с грибами и с мясом.
Киборг положил свои пирожки на тарелку, сел на кушетку, взял один и откусил. Пирожок был еще теплый, с восхитительно хрустящей корочкой и сладкой, с приятной кислинкой, начинкой.
— М-м-м! Вкусно! — протянул он. Селд покосился на него, довольно ухмыльнулся. — Работу выполнил, дела сдал. Я молодец?
— Молодец, молодец! — хохотнул лейтенант. Почему-то человеческое поведение киборга его совершенно не напрягало. Наоборот, складывалось ощущение, что вот теперь все встанет на свои места. — Возьми с полки пирожок. Со стола в смысле. Тебе после ранения полезно будет.
— Спасибо! — улыбнулся Bond и принялся разливать чай по кружкам. — Парни уже на подходе, — пояснил он вопросительно вскинувшему брови Селду.
Вернувшийся Рэнтон застал идиллическую картинку: парни, пристроившись кто на стуле, кто на кушетке, с аппетитом уплетали пирожки. На столе дымилась его, Лартова, кружка, источая аромат крепкого кофе.
— О, а вот и суровое начальство, — приветствовал инспектора Мэш.
— Хорошо, хоть кофе сделать додумались, — воскликнул Ларт, потрясая пакетом, в котором шуршали коробочки и маленькие пластиковые упаковки. — Я ж думал, со стыда сгорю! Ну откуда я знаю, какого размера трусы нужны Сволочи? Ну вот прикиньте: стою я перед стендом, пытаюсь вспомнить. Рядом девица — консультант, чтоб ее, топчется. Блин, когда себе покупаешь, то проще — говоришь «себе», и все понятно. А тут… он же выше… Ну и не знаю, что сказать. А она тут как ляпнет, мол, все мужчины невнимательны к своим партнерам, независимо от их пола.
Дживс, который как раз в этот момент отхлебнул чаю, давился и откашливался дольше всех, у него даже слезы от хохота выступили.
— Ну, мог сказать, что брату или другу… — осклабился Мэш.
— Я и сказал, — пожаловался Ларт, — но она мне совсем не поверила. В общем, так, Ларс, если тебе трусы эти не подойдут, я тебе деньги дам — сам пойдешь и покупать, и примерять, и все остальное. Понял?
— Так точно, — мягко улыбнулся киборг, протягивая шефу кружку с кофе и тарелку с отложенными для него пирожками.
— В общем, ты давай, переодевайся. У тебя там уже приличная куча барахла набралась, а мы чай допьем, — скомандовал Селд.
— Только дверь заблокируй, а то вдруг кто войдет, а ты там в неглиже, — напомнил Ларт.
— Переодевающийся киборг не может смущать сотрудников полиции, — с привычной дотошностью, но с лукавым блеском в синих глазах заметил Bond.
— Ага, особенно, если вдруг Кушера принесет, — хихикнул Дживс. — Решит, что мы используем киборга не по назначению.
Парни заржали. Киборг улыбнулся, убрал свою кружку и пошел выполнять приказ.
Селд сдвинул в сторону кучку пакетов и плюхнулся на диван.
— Хм, Ларс, да ты у нас теперь киборг с приданым! Ну-ка, что у нас тут? — Он заглянул в один из пакетов. — Джинсы. Держи. Дальше… свитер. С оленями?
— Он абсолютно новый, мне его бабушка подарила на ваше Рождество, — сказал Сээди и смущенно потупился.
— Мне нравятся олени, — улыбнулся киборг, разглядывая причудливый орнамент. — Зимой буду носить.
— Отлично! А вот тут еще футболка, трусы и носки от шефа, — продолжил инвентаризацию Селд, вызвав смешки у сослуживцев.
— На, примерь, вдруг малы, — встрепенулся Мэш, пододвигая киборгу коробку.
— Короче, Ларс, шуруй переодевайся, — сказал Рэнтон, махнул рукой в неопределенном направлении и уселся за свой терминал — нужно было перекинуть себе в планшет кое-какие файлы.
Киборг вытащил из сваленной на диван кучи джинсы, футболку и куртку, прихватил коробку с ботинками и… вышел из кабинета. Опера ошарашенно уставились ему вслед.
— Ларт! А куда это ты его послал? — озадаченно спросил Дживс, который метнулся к двери и выглянул в коридор.
— Да, собственно, никуда я его не посылал, — пожал плечами тот.
— Надеюсь, он от нас не сбежит, — нервно хохотнул Мэш и стал упихивать в пакеты киборговское приданое.
В дверь коротко постучали и в кабинет стремительно вошел высокий молодой мужчина с тщательно уложенной прической.
— Я могу сделать заявление? Мне нужен начальник отдела инспектор Рэнтон..
— Охренеть! — выдохнул Ларт, когда опознал посетителя. — Ну ты даешь, Сволочь!
Bond был на себя почти не похож, неуловимо изменившиеся черты лица, чуть другой, непривычный прищур глаз, слегка приподнятая бровь. Вместо привычного каменно-равнодушного выражения лица была немного надменная гримаса уверенного в себе человека, делового, сильного, который может противостоять любой опасности. И не только потому, что является богатым наследником, а потому что и сам из себя что-то представляет. И что самое удивительное, недорогая одежда и обувь смотрелись на парне так, словно были куплены в модном бутике, где даже шнурок от ботинка стоит дороже, чем весь гардероб сотрудников отдела.
— Похож? — прежним голосом осведомился киборг.
— Знаешь, — Ларт медленно поднялся, обошел вокруг терминала и оглядел киборга, — вот теперь я верю, что все получится. Ну, что, пошли, Ларс, поговорим по душам с этим Харальдом. Пусть убедится, что у нас есть достойный дублер.