Эмилия крепко спала, когда дверь каюты вначале легонько скрипнула под чужой сильной рукой, а долю секунды спустя резко распахнулась, ударяясь о стену и разбрасывая щепу. Хлипкий крючок, накинутый в петлю, сорвался и рыбкой улетел куда-то под потолок. Эмилия в испуге подскочила в койке, и тут же на нее накинули плотную ткань, завертели, замотали, одновременно ощупывая, подхватили и куда-то понесли. Эмилия перепугалась еще больше, забилась, забарахталась в душащем мешке, и перекинулась, как обычно с ней случалось от испуга. Похитители, несущие ее, засмеялись, заговорили что-то на незнакомом языке довольными голосами, перехватили ком ткани покрепче, чтобы мелкое животное не выпало, и потащили дальше.
Несли Эмилию долго, перекидывая из рук в руки, вокруг слушался шум, лязг оружия, кто-то кричал… От недостатка воздуха слабели лапы и крылья, и от этого было еще страшнее. Наконец, ее бесцеремонно бросили на твердую поверхность, и все стихло. Побарахтавшись еще немного, Эмилия сумела выпутать голову так, что через ткань стало проникать немного воздуха. Но вокруг все равно была темнота и понять, где она, девушка не смогла. Пахло сыростью, солью, подгнившей рыбой и дымом. Несколько часов Эмилия пролежала замотанная, в неудобной позе, страшась неизвестности. В голове стучали только две мысли: «Что же будет?» и «Где же Костя? Неужели его убили?».
Когда сквозь ткань стали пробиваться неяркие лучи рассветного солнца, за ней пришли. Грубые руки распутали покрывало, ухватили Эмилию за лапы и потащили. Вывернув шею под неудобным углом, она пыталась рассмотреть несущего ее мужчину. Рыбацкая роба, борода, просоленная насквозь, кортик на поясе. Он притащил ее на камбуз и бросил на стоящий в углу окровавленный пень. Что-то сказал. Эмилия не поняла ни слова и замерла, стараясь не навлечь гнев похитителя. Он что-то зло прорычал, лапищей придавил птичью тушку к корявой поверхности и потряс над ней огромным ножом. Эмилия в панике стала вырываться. Бесполезно.
В открытую дверь вошел еще один мужчина, остановился в проеме. Что-то негромко сказал. Первый, все еще потрясая ножом, огрызнулся. Пришедший повысил голос. Первый убрал нож, продолжая крепко держать Эмилию. Второй, обращаясь к девушке, уже на знакомом ей языке, мягко произнес:
— Перекидывайся, милая, иначе этот баран отрубит тебе голову и сварит суп.
Эмилия замерла в ужасе от этого мягкого голоса, говорящего такие ужасные, невозможные вещи, стало еще страшнее. Потом, поняв, что от нее хотят, моментально перекинулась, забыв о и том, что ее одежда осталась неизвестно где, и о мужских руках на своем теле. Упала с маленького пенька, больно ударившись боком о его край, скорчилась на затоптанном полу.
Первый, отложив нож, довольно осклабился и стал ощупывать мягкое тело, оказавшееся под его ладонями. Второй снова что-то негромко сказал, и тот ушел, приглушенно ворча. Второй подошел ближе, наклонился.
— Вставай, девочка. Будешь вести себя хорошо – и никто тебя не обидит. Вот, оденься, — он протянул ей сверток тканей, от терракоты до оранжевого, отвернуться и не подумал, продолжая бесстрастно рассматривать девушку.
Эмилия дрожащими руками натянула на себя одно платье, второе, завертела еще один отрез, не понимая, что это и как его надевать.
— Это на голову, запоминай, как, — человек с мягким голосом ловко замотал ткань на голову Эмилии, перекинул распущенные длинные концы на грудь.
— Пташка. Я буду звать тебя Пташка.
Эмилия попыталась было возразить:
— Меня зовут…, — но человек ее перебил:
— Никому не интересно, как тебя звали. Теперь ты моя собственность, и я буду звать тебя так, как нравится мне. Сейчас я тебя покормлю, ты будешь хорошо есть, чтобы остаться красивой и веселой, потом я тебя продам. Вероятнее всего, в гарем, потому что ты юная и очаровательная. Там тебе будет хорошо: ты будешь жить в теплой стране, среди лилий и абрикосов, днем ты будешь возлежать на мягких подушках, а ночами ублажать своего хозяина. И если будешь послушной и удачливой и родишь хозяину два-три сына, то, пожалуй, проживешь достаточно долго и скажешь мне спасибо, что я тебя вырвал из лап ободранного ящера.
Поникшая было Эмилия встрепенулась, но жесткая рука нагнула ее к тарелке с кашей:
— Ешь, девочка, не заставляй меня сердиться, — голос оставался по-прежнему мягок.
Давясь накатившими слезами, Эмилия безропотно заглотала вязкую сладкую кашу, в которой попадались кусочки сушеных фруктов, запила слишком переслащенным напитком, от которого сразу же захотелось выпить чего-нибудь нормального, например, травяного чая. Как у костра с Костей.
Эмилия не выдержала и захлюпала носом, не стесняясь. Человек осторожно за локоток поднял ее со стула, повел вглубь корабля и втолкнул в тесную каюту, где прямо на полу лежали матрасы, шкуры и подушки. Эмилия упала на мягкое и не ушиблась, только проводила взглядом из под покосившегося головного убора своего пленителя, вышедшего со словами:
— Захочешь в туалет – постучи, тебя выведут. Среди дня тебе принесут обед, вечером ужин. Завтра к утру будем на месте.
Эмилия отползла подальше в уголок, свернулась калачиком и окончательно разревелась. Собственная судьба представлялась ей ужасной, хуже некуда. Плакала она долго, и, постепенно затихнув, заснула.
Снился ей сон, вначале прекрасный: она летела по небу на большом белом драконе, взмахи сильных крыльев разрезали воздух, облака белыми лепестками проплывали рядом. Потом она соскользнула со спины дракона и полетела сама, в облике курицы, крылья уверенно держали ее, и дракон кружился вокруг, подбадривая. А потом она упала и падала долго в темноту, а дракон оттуда, сверху, оглашал горы горестным ревом.
Ей принесли обед, а потом и ужин, она вяло поковырялась в тарелках, не съев и половины, все остальное время сидела в уголке. Не хотелось думать ни о чем, хотелось спать, да и то как-то невнятно, словно бы снаружи, словно она это не она. И ночь тоже прошла не во сне, а в полудреме. Как причалил корабль и по сходням топотали матросы, перенося тюки и сундуки, Эмилия и не заметила.
Утром Эмилию разбудили, дали попить простой воды, показавшейся особенно вкусной после сладкого питья, от которого слипалось во рту, и повели прочь с корабля на берег. На берегу оказался высокий забор, за которым переговаривался, шумел на разные голоса, вскрикивал и плакал многоглавый зверь – рабовладельческий рынок. Эмилию привели и поставили на покрывала в тени раскидистого дерева. Кроме нее на покрывалах сидели и стояли еще несколько женщин, как она, закутанных в бесформенные платья или почти голых. Эмилия безучастно стояла, где ее поставили, не обращая внимания на проходящих мимо покупателей. Даже когда к ней подошли, рассматривая, задирая подол и заглядывая в ворот, она лишь вяло поправила сползшую ткань обратно.
С запада заходила гроза, природа напряглась в ожидании , воздух застыл недвижим, на фоне чернющей тучи уже ясно были различимы молнии и в отдалении ворочался гром. Так же недвижимо стояла и Эмилия.
И только когда рядом громко зашумели люди, началась возня, и смутно знакомый голос с надрывом позвал ее по имени, Эмилия начала просыпаться. Пока она хлопала вдруг ставшими тяжелыми веками и оглядывалась в поисках источника переполоха, голос стал удаляться, шум и возня тоже. Вдруг над шумом взлетела песня, больше похожая на крик: «Вставай, проклятьем заклейменный, весь мир голодных и рабов!». Эмилия окончательно проснулась, безошибочно нашла в толпе голову Кости, которого утаскивали прочь от нее, и с воплем кинулась к нему. Ногу ее что-то дернуло назад, девушка с удивлением поглядела на кандальный браслет, неизвестно когда и как оказавшийся на лодыжке и не дававший двигаться.
Недолго думая, Эмилия перекинулась, перспектива быть съеденной в супе больше не пугала ее, оковы соскользнули с маленькой лапки, и Эми, отчаянно захлопав крыльями, взлетела и по кривой траектории понеслась к своему другу. Тот рванулся, раскидал державших его торговцев и поймал верещащий комок перьев, прижал к груди уже девушку, целуя ее в обе щеки и понимая, что сейчас будет драка не на жизнь, а на смерть.
Все еще держа Эмилию в объятиях, Костя поднял голову и тяжелым взглядом посмотрел на людей вокруг. Те странно отшатнулись, Костя и не подозревал, что зрачки его стали вертикальные в янтарных глазах. Дохнул первый порыв предвещающего ливень ветра, парень поднял голову навстречу грядущему урагану, и на фоне черного края тучи увидел несущийся, треплемый ветром дирижабль.
Пауза затягивалась. Королева Ситра обменялась взглядом с супругом, нервно переплела пальцы и заговорила:
— От этих девушек слишком многое зависит. Мы не можем позволить себе рисковать всем королевским родом. К помощи зелий приходится прибегать потому, что многие избранницы очень сильно пугаются Короля Змей в его истинном облике. А обряд требует того, чтобы он являлся им именно в таком виде и только потом менял ипостась на человеческую. Благодаря снадобьям девушки успокаиваются, позволяют привести себя в порядок, чтобы предстать перед Королем во всей красе. — Королева указала на Тиль, все еще наряженную и накрашенную к встрече со Змеем. — Да и в дальнейшем девушки уже не боятся и легче соглашаются проехать в наш дворец, познакомиться с его обитателями, погостить несколько дней. Мы никогда не принуждаем избранниц к браку. Став женами наших юношей, они живут в роскоши и неге.
— Тем не менее вы совершаете насилие, похищая девушек. И даже не заботитесь о том, что у них могут быть близкие, которые тяжело переживают их потерю, — покачал головой Тиор. — Мы просто места себе не находили, когда узнали, что Лиэль и Тиль похищены. А господина Босерона наняли родственники Марисы Викс Ведь так, господин сыщик?
— Совершенно верно, — коротко поклонился оборотень. — У девушки умерли родители и она ехала в соседний город к своей тетке, которая и наняла меня, чтобы найти Марису, когда та не прибыла в условленное время.
— О, мы даже не предполагали… — пробормотала старшая жрица, к которой повернулась Королева.
— Какая нелепая ошибка, — вздохнула иммира Ситра. — И все из-за вашей спешки.
— Прошу прощения, — снова заговорил Лантирэль, — а по другому вы невест отбирать не пробовали?
— В каком смысле? — подал голос молчавший все это время Король.
— Без похищений, — сказал эльф. — Можно же разослать герольдов, чтобы они объявили об отборе невест для представителей королевского рода. Желающих было бы просто невпроворот. Сами набежали бы, вам осталось бы только проверять девиц с помощью вашего амулета.
Король и Королева переглянулись.
— Наш род проклят, — помолчав некоторое время, тихо произнесла Королева Ситра. — Дело в том, что родители иммира Крайта были против нашего брака. И вовсе не потому, что я из недостаточно знатного или богатого семейства. Совсем наоборот. Мой клан один из старейших и богатейших в здешних краях. Просто между королевским родом и моим существует глубокая старинная вражда. А мы с иммиром Крайтом посмели полюбить друг друга и пожениться, несмотря на запрет со стороны моих родителей. Мы сбежали и тайно прошли обряд бракосочетания. Королевский род принял меня, а вот свой собственный отрекся. Более того, моя мать прокляла меня и весь королевский род, сказав, что у нас никогда не будут рождаться девочки. И даже девы других рас не смогут произвести на свет дитя женского пола. Да и мальчиков родить смогут далеко не все.
— Все так и есть, — поддержал супругу Король. — Моя младший брат бездетен, потому что, несмотря на большую любовь между ним и его супругой, они не совместимы. За сотню лет брака они так и не познали радости отцовства и материнства. После долгих поисков выхода, был найден амулет, с помощью которого стало возможно определять, сможет ли та или иная девушка родить дитя.
— Но зачем же похищать? — все так же не понимал эльф.
— А разве кто-то добровольно захотел бы стать женой проклятого? — грустно спросил Змеиный Король.
— А вы попробуйте сделать так, как говорит Лантирэль, — сказала Марида, положив ладошку на руку Тиора. — Как знать, вдруг получится лучше, чем сейчас. А любовь между супругами тоже много значит.
Иммира Ситра задумчиво переводила взгляд с Мариды на Тиора.
— Позвольте задать вопрос, Ваше Высочество?
Дракон вскинул левую бровь, потом кивнул:
— Задавайте.
— Я тоже маг, хоть и не такой сильный, как вы или ваш спутник, но я вижу на вас проклятие, Ваше Высочество, — сказала Змеиная Королева. — И на княжне тоже. Как вам живется с ними?
— Ну, я то заполучил свое наказание совсем недавно, — дернул плечом Тиор, — а вот Лиэль проклята с рождения.
— Дорогая, ты же слышала историю о девочке, которая покрывается змеиной чешуей, — подался вперед иммир Крайт и сделал жест в сторону княжны. — Познакомься, это она и есть.
— Драгханская княжна? — удивилась Королева. — О, боги! Надо же так подгадать! — она даже руками всплеснула. — Еще раз прошу простить нас и наших подданных за такую трагическую ошибку!
— Я принимаю извинения, — сказала Лиэль.
— Княжна держит путь к знаменитому Зеркалу Оллара, чтобы снять свое проклятие, — сообщил иммир Крайт, за что удостоился осуждающего взгляда Лиэль. — Как я понимаю, Ваше Высочество тоже направляется туда?
Тиор слегка нахмурился, но все-таки ответил въедливому Змею:
— Предположим, да.
— О, как чудесно! — восхитился Король. — А, может быть, Вы согласились бы изложить Зеркалу и нашу проблему? Мы щедро отблагодарили бы вас за помощь всему нашему роду…
— Увы, нет, — покачал головой Тиор. — Каждый сам хозяин своим желаниям и чаяниям. И задавать вопрос Зеркалу должен сам.
— А если бы мы направили одного из наших сыновей с вами? — не унимался иммир Крайт.
— Ваш сын или кто бы то ни был из вашего рода, должен сам отправиться на остров Олаору, — возразил дракон. — У каждого из из идущих туда должен быть свой путь. И еще. Получить тот ответ, которого хотел, гораздо больше шансов у того, кто сам желает всем сердцем, — и, предвидя следующую просьбу, добавил: — Ждать, когда вы найдете такого смельчака, который пожелает отправиться к Зеркалу Оллара, у нас нет времени. У княжны каждый день на счету. А кроме того, у нас было прямое указание от самого Оллара, что отряд должен быть небольшим. Мы отправлялись втроем, а сейчас нас уже восемь. Так что прошу простить, но вынужден снова отказать.
— Мы понимаем, — мягко улыбнулась Королева Ситра и строго взглянула на супруга. — Мы постараемся сами найти того, кто рискнет отправиться к Зеркалу Оллара. А сейчас прошу — разделите с нами праздничную трапезу.
Тиор обвел вопросительным взглядом свой отряд, ответом были согласные кивки — все-таки «боевые» действия отняли немало сил и все проголодались.
— Хорошо, Ваше Величество, мы принимаем ваше приглашение.
Девушки с удовольствием отдали должное разнообразным фруктам и ягодам — все же для подношения Змеиному Королю отбирались только самые лучшие плоды. Тиор и Лантирэль тоже с удовольствием попробовали некоторые редкие фрукты. Гномы, конечно, предпочли бы мясо или рыбу на худой конец, но за неимением оных, налегали на овощи и вино, которым их щедро угощал иммир Крайт.
Через некоторое время Тиор и его друзья распрощались со Змеиными Королем и Королевой и направились обратно в трактир — все изрядно устали и больше всего на свете хотели оказаться в своих кроватях. Воспользоваться гостеприимством владык эффу согласился лишь Луи Босерон — ему предстояло отправиться вместе с ними в их дворец, чтобы лично убедиться, что с племянницей его нанимательницы все в порядке, и переговорить с девушкой.
— Вот правильно Тиор отказался помогать этим змеюкам. И на ночевку не остался. Скользкие они какие-то. А Король их и вовсе норовит жар чужими руками загребать, — ворчал по дороге Кьярри. — Не нравятся мне эти змеи.
— Ты просто не умеешь их готовить! — хлопнул сына по спине Рауд. — Представлчешь, какие здоровенные стейки получатся из хвоста вот такой змеищи! А на вкус змеятина очень даже ничего, прямо как курица.
Девушки ошарашенно уставились на гнома. Иллана так и вовсе дар речи потеряла, зато Марида поинтересовалась:
— Рауд, а вы правда ели нагов или просто так, нас пугаете?
— Нет, — признался бравый гном, — нагов я не ел. А вот змеюку здоровенную, обычную, не двуипостасную, нам как-то довелось прибить. То еще дельце было! Это удав оказался и хотел он одного из наших товарищей схарчить. Еле-еле мы его одолели. А мясо, правда, вполне вкусное. Мы тогда нажарили змеятины и налопались от души.
— А между прочим в Кайтане, через земли которого лежит наш путь, очень даже распространены блюда с мясом змей, — заметил Тиор. — Так что, девушки, у вас еще будет возможность его отведать.
— Фе-е! — скорчили рожицы Лиэль и Иллана.
Зато Марида и Тиль переглянулись и плотоядно облизнулись:
— Обязательно!
В трактире к Тиору и его спутникам тут же подошел хозяин заведения. Мужчина был от души рад, что все образовалось: девушек нашли живых и здоровых, а главное, заручились обещанием Змеиных Короля и Королевы, что похищений больше не будет. Ему как-то не улыбалась перспектива обзавестись недоброй славой места, в котором пропадают путницы. Довольный трактирщик пообещал утром подать всей честной компании завтрак за счет заведения в знак благодарности за решение такой неприятной проблемы.
Путешественники наконец разбрелись по своим комнатам. От гномов буквально через пять минут послышался раскатистый дружный дружный храп. Лантирэль с улыбкой покрутил головой и навесил полог тишины на их комнату, чтобы эти рулады не мешали ни им, ни прочим постояльцам.
В комнаты друзей слуги принесли лохани с горячей водой, чтобы они могли смыть дорожную пыль.Тиль, после того, как искупалась Лиэль, долго скребла тело, стараясь оттереть золотистые узоры, нанесенные эффу и запах благовоний. Слишком уж они напоминали ей о ее невнимательности. Затем девушки забрались в кровать и долго еще шептались о том, как обе переживали, когда оказались в плену у эффу. Наконец, наговорившись, они заснули, привычно уже прижавшись друг к дружке.