— Мне бы господина кюре, — выдавил он.
— Его нет, — сухо отрезала женщина.
— Мне бы только книгу отдать. — Максимилиан показал краешек переплёта.
Если это родственница старика, племянница или двоюродная сестра, то почему бы не отдать книгу ей?
— Подожди, — вдруг сказала женщина и ушла в дом.
Максимилиан сделал несколько шагов от калитки к крыльцу. Он мог бы положить книгу на грубо сколоченный стол, на котором в прошлый визит они, господин Геро и Мария, раскладывали посланные тётушкой Мишель лакомства. Но Максимилиан не был уверен, что женщина с бесцветными глазами заметит книгу. А если пойдет дождь?
Господин Геро предупреждал, что книга ценная, ей много лет, и стоит дорого, хотя переплёт у неё неказистый. Нет, уж лучше он вернётся с книгой обратно, чем оставит её без присмотра. Он и второй раз сбегает, ему не трудно.
Женщина внезапно вернулась, окинула мальчика недобрым, подозрительным взглядом и поманила в дом.
— Войди.
Максимилиан какое-то мгновение колебался. Ему вдруг представилось, что в доме, в отсутствие священника, поселились разбойники или обосновались вышедшие из леса ведьмы. Теперь они заманивают детей, а потом запекают их на углях. Но тут же с негодованием отбросил это предположение. Он уже не маленький, чтобы верить в сказки про ведьм.
Нет в округе никаких разбойников, да и ведьм тоже. Успеет сигануть в окно, если там за дверью шайку увидит. Ему уже приходилось. Сам сбежал и Марию спас.
В доме была ещё одна женщина. Она сидела в той комнате, которая служила старику столовой. Сидела в жёстком кресле спиной к окну. Максимилиан остановился на пороге. Эта женщина тоже не походила на крестьянку. Она походила на даму. На знатную даму. Скорее всего, она и была дамой.
Одета скромно, однотонно, даже скучно. Но Максимилиан не мог ошибиться. Когда впервые увидел Жанет, она тоже была одета неброско, как дочь горожанина, но мальчик безошибочно узнал знатную даму. По фигуре, по осанке, по линии плеч.
И эта – знатная дама. Вон как прямо держится. Будто спицу проглотила. Рука, лежавшая на столе, холёная, белая. Пальцы длинные.
Максимилиан осмелился взглянуть ей в лицо. Он чувствовал робость, и даже страх. Лицо дамы как бледный овал над высоким, тугим воротником, будто это и не лицо, а скатившийся с небес лунный диск. Постепенно на этом диске стали проступать глаза, нос и рот. И овал вытянулся, принял форму. Появились высокие скулы, подбородок. Эта дама была очень красива.
Максимилиан почувствовал, что не дышит. Он никогда ещё не видел таких красивых дам. Брови и ресницы у неё были чёрные, будто угольком нарисованные. Волосы блестели, как шёлк. Эта дама была даже красивей Жанет!
— Тебя зовут Максимилиан? – спросила дама.
Голос у неё был певучий, завораживающий. В ответ на вопрос Максимилиан кивнул. Дама поманила его к себе. Мальчик сделал несколько шагов. Сердце у него колотилось. Книгу он прижимал к груди, но не помнил о ней. Веки дамы чуть дрогнули.
— Ты хотел отдать книгу?
Максимилиан снова кивнул. Дама протянула руку и осторожно вынула томик из судорожно переплетённых пальцев мальчика. Взглянула на переплет.
— Тацит. Первое издание. Ценная вещь. Ты знаешь, кто такой Тацит?
Максимилиан мотнул головой.
— А кто дал тебе книгу?
Мальчик сглотнул. В горле было сухо. Он сглотнул ещё раз.
— Господин Геро.
При звуке этого имени она не то улыбнулась, не то нахмурилась. Но лицо её изменилось. Будто ушло в тень, но и засветилось, как лунный бок из-за тучи.
— Он твой учитель? – снова спросила она. Голос у неё тоже изменился. Загустел, как жирное молоко.
Максимилиан кивнул.
— Он учит тебя читать?
Вновь кивок. Она замолчала, угольно-черные ресницы опустились.
— Это он любит, учить… Он учит только тебя?
— Нет… Ещё Марию.
— Ах да, его дочь. Её он и раньше учил. Но она слишком мала. Тебе нравится учиться?
Максимилиан кивнул.
— Тогда я сделаю тебе подарок, — произнесла дама.
За спиной Максимилиана раздался шорох. Мальчик едва не подскочил. Но это вошла та первая, со злыми глазами. Она приблизилась мелкими, осторожными шажками. «Будто крыса крадется» — подумал Максимилиан.
— Подай книгу, Дельфина, — приказала красивая дама, даже не взглянув в сторону вошедшей. Та положила на стол небольшой, прямоугольный предмет.
Красивая дама взяла предмет, подержала его, будто раздумывая, затем протянула Максимилиану:
— Возьми и передай это своему наставнику.
Максимилиан взял. Книга была в гладком, бархатном переплете, с золотыми уголками. На обложке он смог разобрать имя: Монтень.
— И вот ещё, — добавила дама. – Передай ему ещё кое-что.
Она показала узкую, белую, раскрытую ладонь. Сначала Максимилиан подумал, что ладонь пустая, и дама не то его дразнит, не то насмехается, но затем в ладони что-то блеснуло. Две серебряные монеты. Два пистоля. Максимилиан умел их отличать от серебряных ливров.
— Возьми эти монеты, — ласково напомнила она. – И отдай их господину Геро. Он знает, что это значит.
Максимилиан был слишком изумлён и растерян, чтобы отказаться или задать вопрос. Да и в праве ли он был задавать вопросы этой даме с такими красивыми, холодными глазами?
— А теперь иди. Дельфина, проводите нашего гостя.
Та, кого назвали Дельфиной, тронула мальчика за плечо и кивнула на дверь. Он, не раздумывая, подчинился. Эта Дельфина проводила его до калитки. Или, вернее, отконвоировала. Она очень напоминала стражника, ведущего в тюрьму вора.
Максимилиан даже испугался, что она сейчас закричит, что эти монеты и эту книгу он украл, схватит его за волосы крысиной лапой и потащит в погреб, а затем позовёт прево. Но женщина выпустила его за калитку и отступила.
Максимилиан на негнущихся ногах шагнул на дорогу и оглянулся. Она стояла и смотрела. Глаза пылали, как угольки. Злые, голодные. Максимилиан сделал над собой усилие и побежал. Он не помнил, как свернул на тропинку, ведущую к Лизиньи. Опомнился, когда споткнулся, и едва не упал.
Он вдруг вспомнил, что именно на этом месте Мария, чем-то встревоженная, стала проситься к отцу на руки. А господин Геро застыл и несколько раз оглянулся. Максимилиан тогда тоже принялся озираться. Но их никто не преследовал. Пели птицы. Мария, позабыв тревогу, тихо мурлыкала песенку. Они благополучно вернулись и вспоминали только чудесное укрощение дикого кота.
И вот Максимилиан вновь озирался. И вновь никого нет. И птицы поют. Только среди листьев кое-где проглядывала первая осенняя желтизна.
Он тряхнула головой и побежал по тропинке. Уже переступив границу поместья, Максимилиан вспомнил о монетах и книге. Он остановился и перелистал её. Книга как книга, на французском. Он даже разобрал несколько слов. На первой странице портрет какого-то господина в старомодных брыжах.
Максимилиан знал, что такие огромные воротники в складку, на которых голова покоилась как на блюде, носили очень давно, при покойном короле, или даже раньше, когда католики воевали с гугенотами. Тогда не только Максимилиан, но и господин Геро ещё не родился, а король Генрих был принцем Наваррским.
0
0