В спальне было довольно темно, но Азирафель не спешил добавлять света, чтобы не будить Кроули. Похоже, бедолага действительно вымотался на этом дурацком тимбилдинге. Кроули ничком лежал на кровати, уткнувшись лицом в подушку, и, кажется, не дышал. Хотя нет — дыханье было. Едва заметное, поверхностное, но было. Азирафелю раньше не доводилось заставать Кроули столь беззащитным, оттого он чувствовал себя немного неуютно. Не слишком ли сильно он нарушает границы? Пусть даже и с благими намерениями.
Азирафель шагнул к кровати и осторожно коснулся голени Кроули. Если бы тот проснулся сам, то исчезла бы сама возможность возникновения неловкой ситуации. Но Кроули не шелохнулся, и тогда Азирафель осторожно обхватил пальцами задник его туфли, слегка потянув. Это оказалось не так просто, и, чтобы разуть спящего, пришлось придержать его за лодыжку. Кроули и не думал просыпаться даже тогда, когда Азирафель, избавив его от носков, погладил выступающую косточку.
Окончательно осмелев, Азирафель чудом сменил узкие и перепачканные брюки на удобные пижамные. Он не собирался позволять себе лишней бестактности, поэтому прикрыл глаза, чтобы никого не смущать. Можно было, конечно, ещё начудесить Кроули пижамную куртку, но вместо этого Азирафель решил просто укрыть его тонким одеялом. Так будет лучше. Так точно будет лучше.
Азирафель укутал ноги Кроули и потянул одеяло выше, в полумраке разглядывая доверчиво подставленную спину. Без одежды Кроули не выглядел таким уж худым, а плечи у него и вовсе оказались широкими. Превращаясь в него, Азирафель почему-то постеснялся рассмотреть его тело получше, да и теперь не стоило этого делать. Точно не стоило, потому что слишком уж настораживала Азирафеля собственная реакция. Он не просто провёл пальцами вдоль позвоночника Кроули, лаская тонкую кожу. Вполне осознанно Азирафель задержал руку между лопаток и, ощутив там сложенные крылья, принялся осторожно их поглаживать. Что-то подобное он ощущал, когда в лесу коснулся единорога, только тогда он не переставал дышать, да и сердце не сбивалось с привычного ритма.
Совершенно точно происходило что-то не то, и это «не то» следовало прекратить, просто укрыв Кроули одеялом и покинув спальню. Вот только Азирафель никак не мог этого сделать. Почему-то. Он чувствовал дрожь этих крыльев, их скрытую мощь и не мог оставаться равнодушным. Конечно же, он знал, насколько чувствительным было это место, вот только для него всё равно стало откровением, когда Кроули едва слышно застонал во сне и слегка подался навстречу ладоням Азирафеля.
На несколько мгновений Азирафель замер, собираясь сделать вид, что просто натягивает одеяло на спину, но Кроули так и не проснулся. И вместо того, чтобы благоразумно остановиться и уйти, Азирафель продолжил потакать своему желанию, с удивлением понимая, что ему просто нравится ласкать невидимые крылья, касаясь нежной кожи и чувствуя отклик. А если быть совсем честным, то стоило признать, что ему это нравится, потому что это Кроули…
Осознание лишило Азирафеля последних сил, и он остановился, удерживая ладони на острых лопатках. Руки слегка подрагивали, но сделать последнее усилие и отнять их от горячей кожи оказалось невероятно тяжело. Несколько мгновений Азирафель медлил, но потом всё-таки выдохнул и отступил. У него ещё осталось благоразумие, чтобы не возвращаться к кровати и укрыть Кроули с помощью маленького чуда.
Азирафель аккуратно прикрыл дверь и зачем-то допил коньяк из бутылки Кроули. Не наливая в бокал. С кем поведёшься… Он испытывал лёгкое головокружение и никак не мог унять сердцебиение. Азирафель уселся на диван Кроули и протянул ладонь, позволяя Пушку на неё забраться. Второй пушистик настороженно наблюдал за ними, не вылезая из вазочки с печеньем.
— Такие дела, Пушок, — Азирафель сглотнул комок, подступивший к горлу, и постарался улыбнуться. — Не знаешь, что это было?
Пушок не знал. Овечки, судя по всему, тоже. Они замерли у себя на картине и, поймав взгляд Азирафеля, тревожно заблеяли.
— Вот и я не знаю, — вздохнул Азирафель. — И что теперь с этим делать?
Второй пушистик покосился на него, явно не доверяя, но всё-таки почесал бок и принялся умываться. Неужели Кроули думал, что Азирафель не заметит подмены? Ох, Кроули, Кроули…
К утру Азирафель всё ещё не знал, что ему делать, но зато он принял стратегическое решение не нарушать статус-кво до тех пор, пока не разберётся со всем. Вот только одно дело — решить, и совсем другое — сделать вид, что ничего не произошло. Особенно когда на пороге спальни появился босой и встрёпанный после долгого сна Кроули.
— Шотландка, серьёзно? — ухмыльнулся он, показывая взглядом на расцветку пижамы. — Ангел, сколько можно?
— Клетка всегда в моде, — Азирафель попытался улыбнуться. — И это стильно.
Хорошо, что Кроули не стал выяснять, почему Азирафель не облачил его в пижамную куртку, ограничившись брюками. Ответить на такой вопрос, не выдав себя, было бы непросто.
— А что это за ткань? — Кроули застегнул последнюю пуговицу и придирчиво оглядел широкий рукав куртки.
— Фланель. Ты мог замёрзнуть.
Кроули лишь с интересом взглянул на Азирафеля и, хмыкнув, скрылся в спальне. В общем-то, всё прошло неплохо, и можно было рассчитывать, что так оно и будет.
На завтрак Азирафель отправился в отличном настроении и очень удивился, встретив в коридоре Снейпа с Филчем, которым обычно для общения хватало пары коротких приветствий, а сейчас они явно ругались. Впрочем, когда Филч бодро захромал вслед за Снейпом, называя его ублюдком, Азирафель понял, что это всего-навсего Блэк, потерявший всякую осторожность.
— Господа, не будете ли вы столь любезны…
— О, мистер Азирафель, — обрадовался «Филч», — вы-то нам как раз и нужны.
— Зачем?
— Объясните этому идиоту, что меня надо лечить. После тяжёлого ранения и огромной потери крови.
Снейп поморщился с видом, будто съел лимон:
— Да, мистер Азирафель, может быть, у вас получится донести до мистера Филча мысль о том, что я не целитель и могу лишь дать зелья. А ещё объясните этому придурку, что шататься по замку — не самая лучшая идея. Особенно рядом со мной. Особенно днём.
— Пожалуй, Северус прав, — улыбнулся Азирафель. — Давайте, мистер Филч, я провожу вас до восьмого этажа и помогу обработать рану.
«Филч» отрыл рот, явно собираясь возразить, но не смог подобрать достойных аргументов и нехотя поплёлся рядом с Азирафелем. Он так тяжело вздохнул, что его захотелось немного отвлечь.
— Как ваша рана, дорогой Аргус?
— А? Это вы мне?
— Конечно, вам, — Азирафелю уже нравилась эта игра.
— Я просто слегка глуховат… но в целом ещё ого-го!
— Не сомневаюсь. Расскажите, как вы её получили.
— Рану-то? Да очень просто. Этот мудак решил отстреливаться. В упор! Мне казалось, что он не сможет… смог, сволочь.
— А как вообще всё прошло?
— Было весело. Видели бы вы, как кудахтал Гойл! Я так ржал, что едва себя не выдал…
Азирафель огляделся, проверяя, нет ли посторонних, и шёпотом призвал к осторожности.
— Я осторожен, — заверил «Филч» и усмехнулся. — Хоть я и получил пулю, оно того стоило!
Кто бы сомневался! Только оставив Блэка в Выручай-комнате, Азирафель смог спокойно выдохнуть. Рана, кстати, практически зажила, и это явно постарался Кроули. Поэтому стало окончательно ясно, что хромал «Филч» исключительно на публику. Аферист!
Конечно же, на завтрак Азирафель опоздал, но это было к лучшему, потому что так он пропустил момент прилёта сов с почтой и смог насладиться результатом их деятельности, не заботясь о защите от перьев и помёта. Он подвинул к себе какао и обильно смазал вафлю маскарпоне, прежде чем развернуть газету. Первую полосу украшала фотография Бартемиуса Крауча с огромной шапкой «Последняя любовь стоика». Ниже мерцали надписи «Только у нас» и «Эксклюзивный репортаж». Автором материала значилась Р. Скитер, что уже попахивало скандалом. Азирафель скосил глаза, взглядом отыскивая среди других профессоров Барти. Тот казался мрачнее обычного, но невозмутимо пил из своей фляжки, ничем не выдавая себя.
0
0