Харди немного помолчал, то ли прислушиваясь к собственным ощущениям, то ли раздумывая над словами Элли. Он сделал несколько вдохов, а потом, близоруко щурясь, принялся тыкать в телефон, набирая номер. Харди не только объявил Лизе, что через час к ней подъедет «агент Миллер», но и сообщил, что это редкий эксперт, вызванный специально для непростых случаев. Разумеется, с таким кислым выражением лица, будто съел лимон. Но это не помешало Элли счесть его слова комплиментом.
— Отправьте ей номер вашего телефона для связи, — распорядился Харди, едва закончив разговор. — Этот я оставлю себе.
— Хорошо, — не стала спорить Элли. — Только скажите, чего именно нет на Роу.
Харди снова скривился, но послушно ответил:
— Не привлекался, не состоял, замечен не был.
— Исчерпывающая информация.
— Какая есть. Вы завтра меня заберёте?
— Да. После обеда. За сутки вам должны отладить программу на вашем приборе.
Харди устало прикрыл глаза, словно разговор лишил его последних сил. Хотя, может быть, так оно и было. Элли даже показалось, что он заснул, поэтому она постаралась выйти как можно тише. Но когда уже закрывала за собой дверь, услышала тихое:
— Удачи, Миллер.
— Выздоравливайте, Харди!
До дома Торнов Элли доехала за рекордные пятьдесят минут и ничуть не удивилась, что Лиза уже ждала её на улице, нервно куря. На звонок она ответила мгновенно.
— Где вы?
— Чёрная «Тойота Камри 40», — Элли, не прерывая звонка, быстро включила диктофон и добавила: — Слева от вас.
Лиза закрутила головой и выдохнула:
— Вижу.
Она почти бегом бросилась к машине Элли и, захлопнув за собой дверь, тут же её заблокировала.
— Я не знаю, кто вы, но, пожалуйста, помогите. Это какой-то бред… всё вокруг… то, в чём меня обвиняют. Вы же давно следите за мной, вы должны знать, что я не виновата!
— Лиза, успокойтесь, пожалуйста.
— Я спокойна… вы даже не представляете насколько. У меня нет никаких причин желать смерти Эдварда. Мне это не нужно, слышите?
Элли достала из сумки банку колы и протянула её Лизе.
— Пейте.
Наверное, дело было в том, что банка уже давно болталась в сумке и успела нагреться, так что когда Лиза попыталась её открыть, то не только сама облилась сладкой пеной, но и уделала весь салон машины. Как ни странно, именно после этого она смогла говорить спокойно.
— У вас есть салфетки?
— Конечно.
Поездки с детьми научили Элли держать такие вещи под рукой, и она даже помогла Лизе вытереть приборную панель, прежде чем поинтересовалась:
— Вы понимаете, что будет лучше, если вы не станете ничего скрывать?
— Да, — Лиза не знала, куда деть руки, поэтому зажала ладони между коленями. — Мне нечего скрывать.
— Хорошо, тогда расскажите, что именно произошло сегодня ночью.
— Я точно не знаю. Дело в том, что у меня бессонница. Последние семь лет. Иногда бывает ничего, но иногда… — Лиза впервые взглянула на Элли. — У вас в машине можно курить?
— Нет.
— Хорошо… Я плохо справляюсь с бессонницей. Когда-то мой врач прописал мне рогипнол. Лет шесть назад. С тех пор я его принимаю.
— Но вам тогда надо обновлять рецепт.
— Моя сестра работает в аптеке, — Лиза прикусила губу. — Мне бы не хотелось её подставлять, но если дело зайдёт далеко… сами понимаете…
— Вы покупали рогипнол у неё?
— Да.
Элли мысленно выругалась. В отчёте предшественников об этом не было ни слова.
— Хорошо, продолжайте.
— Так вот. Вчера вечером я приняла рогипнол, зашторила окна… у меня блэкаут, знаете? И воспользовалась берушами.
— Вы всегда так делаете?
— Последнюю неделю я очень плохо спала, поэтому мне было просто необходимо выспаться, — Лиза потёрла покрасневшие глаза. — Я сплю очень чутко, поэтому мне нужны беруши и темнота, но всегда просыпаюсь по будильнику, чтобы отвезти в школу Эндрю. Будильник вибрирует, и я просыпаюсь…
— Вы спите с мужем в разных комнатах?
— Да.
— Давно?
— Так было с самого начала нашего брака. У меня проблемы со сном, а Эдвард достаточно деликатен, чтобы настаивать…
— Что было потом?
— Потом? — Лиза на мгновенье замерла, затем достала ещё одну влажную салфетку и стала сосредоточенно тереть брюки. — Потом я проснулась. От яркого света. В моей комнате был констебль полиции, и я не сразу поняла, чего он там делает и чего хочет.
Лиза вновь замолчала, уставившись в одну точку. Элли вспомнила о небольшом объёме памяти собственного телефона и решила немного поторопить события:
— И?
— Оказалось, что Эдвард впал в кому, и его уже успели увезти в клинику.
— А что Эндрю?
— Его отвёз в школу Марк. Секретарь Эдварда… будильник не прозвонил. Я не знаю почему.
— Такое раньше бывало?
— Нет. Впервые.
— Хорошо.
— Хорошо? Вы серьёзно? — в голосе Лизы звенели слёзы. — Моему мужу кто-то дал большую дозу рогипнола, я всё проспала, Эндрю думает, что это я во всём виновата… полицейские меня допрашивают, как преступницу… это ужасно! Вы не представляете…
— Мы всё выясним. В какой клинике лежит ваш муж?
— Королевский госпиталь Глазго. В отделении интенсивной терапии.
— Какие у вас отношения с мужем?
— Нормальные.
— У вас есть любовник?
— Что? — Лиза тяжело задышала, пытаясь взять себя в руки. — Разумеется, нет!
— Хорошо. Тогда кем вам приходится Саймон Роу?
— Это муж моей сестры.
— И какие вас с ним связывают отношения?
— Самые обычные, — Лиза с мольбой уставилась на Элли и быстро заговорила: — Пожалуйста, найдите того, кто это сделал. Я могу рассчитывать только на вас. Это страшно… очень страшно.
— Мы найдём, — Элли почти не сомневалась в этом.
— Пожалуйста…
— Для начала мы проверим всё, что вы нам сообщили. Таков порядок.
— Хорошо. Я могу заключить с вами договор?
— Конечно. Только, боюсь, это не избавит вас от ответственности, если вы действительно виновны. Вам лучше подумать о хорошем адвокате.
— Я не виновна!
— Как скажете, Лиза.
— Вы верите мне?
Вопрос был непростым. Ещё совсем недавно Элли сказала бы, что верит. Даже несмотря на снимки, запечатлевшие совсем не родственные поцелуи Лизы с Саймоном Роу. Каких-то пару месяцев назад Элли попыталась бы найти разумное оправдание этому, но сейчас просто кивнула:
— Я бы хотела верить.