Больше ничего интересного мисс Эллиот не сообщила, но она охотно взяла у Элли бумажку с номером телефона и спрятала её в кошельке, пообещав позвонить, если вдруг чего вспомнит. В общем-то, это был очень неплохой результат.
Элли с удивлением поняла, что наступил вечер, и поспешила домой, купив по пути на улице какой-то быстрой еды. На этот раз арабской, для разнообразия. Том, вроде бы, такое ел, а для Фреда у неё был запас детского питания и хлопья с молоком. Немного подумав, она взяла лепёшку с мясом и для Харди — не кормить же его хлопьями?
— Мам, ты где была? — Том недовольно хмурился, становясь неуловимо похожим на своего отца.
— Работала, — Элли подхватила на руки подбежавшего Фреда и поблагодарила няню, которая собиралась с поразительной быстротой.
— А что у тебя в пакете? — заинтересовался Том.
— Наш ужин.
Элли попрощалась с няней, отдала пакет старшему сыну и, удерживая на руках младшего, налила в чайник воды и щёлкнула кнопкой, включая.
— Ты взяла Фреду кебаб? — удивился Том. — Он же такое не ест.
— Это я для Харди, — отмахнулась Элли.
— Ты покупаешь ему еду?!
— А почему нет? — Элли всё ещё не видела проблемы.
— Так ты с ним?!
— Не говори глупости. Иногда еда — это просто еда.
— Я бы так не сказал, — Том одарил её сердитым взглядом и скрылся в своей комнате.
— Ты куда? А ужин?
— Спасибо, я не голоден.
И что с таким засранцем делать? Но бегать за ним и уговаривать Элли не собиралась. Во-первых, у неё просто не было на это сил, а во-вторых, пусть оправдываются те, кто виновен! Элли с лёгкостью могла бы назвать парочку таких знакомых.
Фред с удовольствием съел овощное пюре с мясом из банки и запил ужин какао. С печеньем, конечно же, которое зажал в каждой руке так, что отобрать не было никакой возможности. Решив справиться с этим, когда ребёнок заснёт, Элли отнесла его в ванную комнату, умыла и переодела в пижаму. Она могла только радоваться непохожести сыновей — спокойный и невозмутимый Фред давал ей возможность верить, что всё будет хорошо. Даже уснул он всего через десять минут.
Том из комнаты так и не вышел, а потому Элли, даже не раздумывая, отправилась в «офис». Мало того, что ей было о чём рассказать Харди, так она ещё и мечтала поужинать в спокойной обстановке.
Дверь в «офис» оказалась не заперта, что вполне можно было считать приглашением, только самого Харди в комнате не оказалось. Элли оставила ужин на рабочем столе и, немного подумав, отправилась искать своего босса. В конце концов, она обещала ему проверить его сон.
Сон Харди оказался совсем не таким чутким, как он расписывал, и перед Элли встал непростой выбор — заявить о своём присутствии, чтобы разбудить, или же наоборот, дать выспаться, аккуратно перевернув на левый бок. Когда сострадание победило желание похвастаться отличной работой, Элли на цыпочках подошла к спящему Харди и, взяв за плечо, попыталась перекатить его в нужную сторону.
— Опять вы?! Сколько можно? — он дёрнулся и, попытавшись сесть, охнул, зажимая ладонью грудь. — И чего вам неймётся?
— Больно?
— Не ваше дело, — пробурчал Харди, усаживаясь на кровати. — Рассказывайте.
— Я принесла ужин.
— Рис с улитками?
— Кебаб в лепёшке. Вам понравится.
— Много вы понимаете, — ворчливо отозвался Харди, но протестовать не стал.
Они уселись за рабочим столом друг напротив друга, и Элли первой развернула бумагу, принимаясь за еду.
— У меня там где-то были тарелки, — скривился Харди.
— Мыть их потом… вам надо?
— Нет, — он развернул свою порцию и принюхался.
— Не привередничайте, Харди. Это довольно вкусно.
— У вас вообще странные вкусы, я заметил.
— Самые обычные, — у Элли заурчало в животе. — Весь день не было возможности поесть.
Харди пожал плечами и, откусив, начал сосредоточенно жевать.
— Может, вина? — предложила Элли. — Я слышала, после операции рекомендуют красное. Да и отметить удачный исход не помешало бы.
— Давайте.
Харди открыл бутылку, разлил вино по чашкам — бокалов в его квартире не было, — и Элли на мгновение показалось, что они сидят так не в первый раз, обсуждая работу и просто болтая обо всём. Она даже сморгнула, отгоняя мимолётное видение.
— По-моему, мне ещё нельзя, — Харди сделал глоток и облизал с пальцев сок от кебаба, — пить. Алкоголь плохо сочетался с моими таблетками… но я их больше не принимаю.
— Значит, уже можно, — разрешила Элли. — Немного.
— Начинайте уже, — он усмехнулся. — Я же вижу, вам не терпится.
И Элли начала рассказывать и про барристера, и про Ханну, и про Саймона, и про соседку. Она достала телефон, и они вместе перечитали брачный контракт Торнов, а потом прослушали то, что Элли не забыла записать.
— Впечатляет.
Улыбка Харди стала расслабленной и очень милой — ну, на непритязательный взгляд Элли. Она уже собиралась сделать ему комплимент, но заметила неладное:
— Вы испортили рубашку, сэр… облились вином…
— Я не…
Красное пятно на груди Харди стало чуть больше, и Элли с опозданием сообразила:
— Ой… это кровь…
Харди поморщился, но ничего не ответил, встав из-за стола так резко, что разлетелись бумаги. Пару мгновений Элли смотрела на закрывшуюся дверь, прежде чем отправиться за ним.
— Вас не учили стучать, Миллер?
Пусть Харди и сердито шипел, но выглядел при этом настолько растерянным, что Элли оставили последние сомнения:
— Кто делал вам перевязку?
— Я сам. Потом выпил обезболивающее, снотворное и лёг спать. А тут вы…
— А тут я, — Элли надоело смотреть, как Харди комкает на груди рубашку, не решаясь расстегнуть. — Давайте уже, помогу.
— А вы умеете?
— Да.
Элли не стала уточнять, что до этого имела опыт врачевания только разбитых детских коленок, но здраво оценила свои возможности. В конце концов, есть же разница между помощью напуганному ребёнку, вопящему от вида крови, и взрослому мужчине.
— Раздевайтесь!
— В смысле?
— Снимайте уже вашу рубашку, — заметив настороженный взгляд Харди, Элли сжалилась: — Ну, расстегните её хотя бы.
— Хорошо…
Пока Харди неторопливо расстёгивал пуговицы, Элли изучила его медицинский набор: стерильные салфетки, антисептик и стопку раневых пластырей. Ничего сложного. Она прошла в ванную комнату и, намыливая руки, распорядилась:
— Подойдите ближе к свету, мне надо видеть.
Харди встал прямо под лампой и, нервно сжимая полы рубашки, тревожно взглянул на Элли:
— Миллер, вы точно знаете, что надо делать?
— Уж получше вас, сэр.
Сложности начались, когда Элли попыталась отодрать криво наклеенный пластырь. Харди вздрагивал, закусывал губу и казался жертвой пыток, пытаясь при этом помешать процессу.
— Не дёргайтесь, сэр. Я всего-навсего снимаю вашу повязку.
— Это чертовски больно, знаете ли… вырывать волосы.
— Вас побрили, Харди, — Элли обличительно провела пальцем вокруг перепачканного кровью пластыря.
— Они отросли… разве вы не видите?
Чтобы прекратить бессмысленный спор, Элли резко дёрнула, срывая этот чёртов пластырь.
— Вот и всё, сэр.
Харди несколько раз открыл рот, хватая воздух, а потом зажмурился и покачал головой:
— Я ошибся, Миллер.
— В чём?
— В том, что вы хороший полицейский… ваше место в испанской инквизиции.
Элли аккуратно протёрла антисептиком края раны, понимая, что ничего страшного не произошло. Просто кто-то криво наклеил повязку и проявил излишнюю активность, открывая бутылку. Все швы были на месте, а кровотечение оказалось совершенно несущественным. На непритязательный взгляд Элли, разумеется.
— Ну, что там? — Харди приоткрыл один глаз.
— Всё хорошо, я почти закончила.
— Уже?
— Да! — Элли приложила к ране стерильную салфетку. — А сейчас ложитесь.
— В смысле?
— На кровать. Чтобы я вам ровнее наклеила пластырь.
Во взгляде Харди мелькнуло нечто, похожее на уважение, но Элли было не до таких деталей. Она придержала салфетку, пока он устраивался на кровати, после чего вскрыла упаковку пластыря, аккуратно наложив повязку.
— Вот и всё. А вы боялись, — Элли пригладила края пластыря и улыбнулась.
— Я не…
— Ох, разумеется, Харди. Будет разумнее, если вы останетесь в кровати.
— Но…
— Чтобы избежать повторного кровотечения, — весомо добавила Элли. — Но, если хотите, мы можем закончить разговор.
— Я вот что думаю, Миллер… — Харди поёрзал, устраиваясь удобнее. — Ни Лиза, ни Торн не говорили, что в случае развода инициатор обязуется пожизненно выплачивать девятьсот тысяч фунтов в год пострадавшей стороне.
— Так и я о чём, сэр. Инициировать развод Лиза просто была не в состоянии.
— Поэтому предпочитала развлекаться на стороне?
— Возможно… Но, Харди, почему тогда сбежал Роу?
— Жена выгнала, любовница попала в тёмную историю… — он поморщился. — А ещё, может быть, предвидел интерес полиции к своей персоне как к возможному свидетелю. Людям такое не нравится.
— И потому они бегут?
— Полагаете, Ханна выгнала его, когда узнала о связи с Лизой?
— Очень на то похоже, — Элли вздохнула. — Но если отношения Лизы с Роу были всего лишь интрижкой, зачем бы ей понадобился развод?
— А вы не думаете, что он уехал, чтобы дождаться её, когда всё утихнет? Или вообще никуда не уехал, — взгляд Харди стал сосредоточенным и цепким. — Или уехал, но недалеко. Возможно, они полагают, что состояние Торна даёт надежду на получение наследства.
— Возможно, — согласилась Элли. — Но вам не кажется, что всё чересчур нарочито? Нам словно подают историю на блюде: сначала отчёт, потом остальное… как по нотам.
— Простое дело?
— Очень простое. Даже противно.
— Но мы же с вами не станем делать поспешных выводов?
— Разумеется, сэр.
— Хорошо, — Харди неловко повернулся, скривившись от боли. — Нам надо попытаться разговорить сестёр, встретиться с Торном и отыскать Роу. А, кстати, кто отправил Торна в больницу?
— Его помощник.
— Вы читали протокол его допроса?
— Да. Заметил неладное, позвонил в службу спасения…
— Это да, — Харди попытался сесть, но Элли его удержала. — Миллер, а вы обратили внимание, как он объяснил то, почему не разбудил Лизу?
— Ему запрещено заходить в её комнату, — вспомнила Элли.
— Вот именно! Но при этом кто-то отключил будильник на её телефоне.
— Но никаких посторонних отпечатков на телефоне не обнаружено. И что это нам даёт?
— Кто-то лжёт. Но знаете, что самое обидное, Миллер? Преступник не обязательно будет лжецом, а праведник вполне может завраться. А всё почему?
— Почему?
— Потому что все они просто люди, а ложь — это ещё не преступление.
Спорить с Харди хотелось всё меньше и меньше.
— Спокойной ночи, сэр.
— Идите уже, Миллер!
— Только не вставайте меня провожать.
— И не собирался.
Элли выключила свет в его спальне, убрала в холодильник начатую бутылку, заткнув её самодельной пробкой из какого-то листа отчёта, и вернулась к себе, чтобы столкнуться с недовольным сыном.
— И как это называется? — Том встал с дивана и скрестил на груди руки. — Вот, значит, ты как?
— Не понимаю, о чём ты.
— Я всё видел, не надо только врать!
— И что же ты видел?
— Я заходил туда, — Том кивнул в сторону двери. — Вы были в спальне… и пили вино!
— Я делала ему перевязку.
— Я тебе не верю! Ты специально так с папой, чтобы уехать с этим… папа не мог сделать то, что ты сказала… он не мог, а ты…
— Том, это не так.
— Я тебе не верю! Ненавижу!
Том скрылся в своей спальне, хлопнув дверью, а Элли опустилась на диван. У неё не было ни одной идеи, как всё исправить, но оправдываться она тоже не собиралась. Ей не за что!
Утром Элли успела лишь заметить убегающего в школу Тома, остановить которого у неё не было ни малейшего шанса, как и понять, что с этим делать. Интересно, кто-то уже оказывался в подобной ситуации, или это только ей так повезло? Причём курсы психологии, которые Элли брала и во время учёбы, и повышая квалификацию, оказались абсолютно бесполезными в её случае. Выход ей явно придётся искать самостоятельно, и нет никаких гарантий, что он окажется верным.
Элли умыла Фреда и, взяв его на руки, отправилась в квартиру Харди — пока ребёнок будет пить своё молоко, она вполне успеет сделать перевязку. В офисной комнате было пусто, поэтому первым делом Элли разогрела молоко и, вручив бутылочку Фреду, отправилась на поиски шефа.
— Харди, вы тут? — постучала она в дверь ванной комнаты.
— Миллер? — он с подозрением взглянул на неё через щель приоткрытой двери. — Что-то случилось?
— Я собираюсь поменять вам повязку, и у меня мало времени, поэтому поторопитесь.
Спорить Харди не стал, как не стал и сдерживаться, отыскивая у Элли новые черты работника инквизиции, пока она отрывала пластырь. Как ребёнок, честное слово! Когда всё было закончено, он пробормотал слова благодарности и, застёгивая рубашку, сообщил:
— Вообще-то я собирался сегодня встретиться с Торном в Королевской клинике и планировал, что заодно мне там обработают швы.
— И что вас заставило поменять планы? — опешила Элли.
— Вы.
Элли так и не поняла, что Харди хотел этим сказать. Но, наверное, это было и не столь важно.