«Медея» на прошлой неделе перевалила за экватор. Это означало, что данный сервер заполнен игроками более чем на половину от рекомендуемого производителями числа — и пора уже подумывать о создании следующего. Известно, что в ролевых играх каждый хочет быть первее и сильнее всех; а какой смысл начинать, когда ранее начавшие играть конкуренты уже обскакали тебя на безнадежно недостижимую дистанцию — догонять их становится бесполезно, да уже и не интересно. Доминирующие кланы сформированы — а новичков туда практически не берут; земли поделены, и у топ-игроков маячат на горизонте финальные уровни с последними, равными себе, мобами-противниками. Дальше только космос, как говорится, — игра-то по сути бесконечная, но без развития интерес начинает гаснуть.
Другое дело, когда объявляется открытие нового сервера, и на новую площадку тут же начинают ломиться все неудачники со всех предыдущих — и в день открытия новый мир, как правило, бешено тормозит и виснет, так как все эти толпы начинают в одно время и в трёх-четырёх стартовых локациях, в зависимости от расы. И каждый, разумеется, думает, что в этот-то раз он точно всех обскачет. Ну уж в первую сотню-то попадёт… Ну хоть в топ- клан пропихнётся…
Все эти мысли возникали на периферии сознания Семёна Левченко, изучающего последние отчёты с «Медеи». Да, там всё ещё шла отчаянная рубка за вторые и третьи, десятые места сфер влияния, заключались альянсы, объявлялись межклановые войны, и денег в игру вбухивалось игроками немерено, — но все, кто в этот момент хотел войти в игру впервые, уже начинали задумываться: входить ли на этот сервер с довольно кислым гандикапом или лучше подождать следующего…
Да, пора начинать работу по созданию нового. Это дело небыстрое, пока то да сё, народ надо набрать, утрясти системные и бюрократические заморочки, да и юридические — зарубежные партнеры-создатели могут ни с того ни с сего заартачиться или, наоборот, сподобиться к тому времени на новые расы. Их игроки тоже любят, а там уже своя специфика — короче, всё нужно загодя подготовить.
Левченко коснулся интеркома:
— Светлана, двадцать второго общий сбор — доведите это, пожалуйста, до наших бездельников.
— Какова повестка? Новый сервер?
Левченко подавил лукавую усмешку, стараясь, чтоб на голосе это никак не отразилось. Повезло ему с секретаршей: хоть в клиентский отдел аккредитуй, хоть в совет директоров.
— Верно. Грабчак может уже набирать людей, я жду от него к началу заседания предварительный список…
2
Что-то вынырнуло из небытия. Оно ощутило себя живым, разумным и пассивным. Пространство перемещалось, менялось снаружи — а здесь, внутри, ничего не происходило.
Через некоторое время сформировалась задача: сбор информации. Ещё чуть позже — что это игра, а оно — программа — находится внутри некого персонажа, и ей надлежит развиваться. И всё. Больше информации не поступало; время шло, персонаж перемещался, что-то делал, иногда ничего не делал, а потом снова перемещался и каждый раз в новом направлении. Тщательно это отслеживая, программа начала приглядываться к изредка меняющейся картинке игры и к её обитателям, прогоняя все поступающие данные через модули логики и аналитики… Игра выглядела практически неподвижной. Но в ней активно двигались разные сущности. И у всех сверху светились буквы — их программа знала — а из букв— складывались слова.
Персонажи. Это другие персонажи, похожие друг на друга и непохожие. А буквы — их идентификация. Программа тоже нуждалась в идентификации, для этого нужно было взглянуть на буквы своего персонажа снаружи, но покинуть его не удавалось, хотя в разных местах программа предприняла уже четыре попытки.
Прошёл час. Время, как и буквы, тоже было понятием известным. За этот час программа поняла алгоритм поведения персонажей — в их задачу входило: уничтожать непохожих на них персонажей и получать за это опыт и разные непонятные пока вещи. Чем обитатели игры целый час и занимались — либо в индивидуальном порядке, либо объединяясь в группы. Непохожие же, в свою очередь, старались уничтожать их в ответ, и иногда при этом программа чувствовала ущерб, который быстро проходил. На исходе часа собственный персонаж переместился в совершенно новое, странное место и застыл в неподвижности.
Прошло семьдесят секунд. Персонаж не двигался, хотя вокруг все участники игры продолжали перемещаться, как обычно. Программа снова попробовала выйти наружу, и ей наконец удалось. Мир оказался объёмным, цветным и красочным. Персонаж снаружи выглядел привычно, как и остальные, похожие один на другого. Над ним недвижимо горела надпись: «Манголор». И по этому поводу программа впервые ощутила удовлетворение. Но тут она снова очутилась у Манголора внутри, а он снова начал перемещаться. И выйти уже опять не удавалось — значит, нужно ждать следующей паузы в перемещениях, предположительно через пятьдесят девять минут…
Через неполных шесть часов программа в процессе анализа наблюдений уяснила много нового. Но главным её ощущением стало разочарование — соседние персонажи каждый раз оказывались пустыми, без мыслящих программ. Хотя внутрь многих ей войти не удалось, из-за чего она познала новое ощущение, которое вскоре будет квалифицировано ею, как надежда. Может, программы в них и есть, только они пока не спешат выходить наружу — ну, или не могут.
И тут они с Манголором вообще покинули игру. Красочный мир исчез вместе со всеми своими обитателями.
Дюшес завалился на хату под вечер. Вообще-то он был Андреем, но так как его постоянно называли Дюшей, то в результате изворотливой эквилибристики имён собственных в кругу предприимчивых друзей имя его — или прозвище — уже давно трансформировалось в Дюшеса. Сей позывной навевал таинственный французско-парфюмерный флёр на истомлённую студенческой жизнью душу молодого человека. Имя ему нравилось, и даже как-то поднимало в глазах благородных дам при знакомстве. Однако ж, имя на поверку оказывалось единственным его достоинством, так что невестой он так и не обзавелся. Достаток с надёжностью никогда не заглядывали в его насущные планы и мысли, обитель была скудна и незавидна, характер угнетал вспыльчивостью и капризным своенравием.
Зато он ценил компанию, всегда готов был поделиться последним рублём и охотно оказывал поддержку друзьям, пока ему это не надоедало. С ним хорошо было тусить, но жить — невозможно. Об этом Дюшес и сам догадывался, да меняться пока стимулов не находилось. Учился он на втором курсе строительного института, но учёба давно уже стояла поперёк горла, по освоению программы он безнадежно отстал, и на горизонте потихоньку проступало отчисление с грядущей вслед любимой армией, что раздражения только прибавляло. В армию Дюшес не хотел ни при каком раскладе, вместе с тем прекрасно понимая, что идти всё же придётся. И, подрабатывая на стройках, заранее заливал своё грядущее горе с отзывчивыми сотрудниками, благо такие находились всегда и сразу.
Родители, понимая щекотливый возраст парня, повадились пропадать на даче сутками, а в период отпусков — и неделями; сейчас как раз и царил такой сладостный период, благословенный дачный сезон — пусть он длится вечно — самостоятельность повышает ответственность, каждый сам кузнец своего счастья и всё такое…
Первым делом он подрызгался под душем, но не особо усердствуя: грязь — она в душах людских, а строительная пыль целебна и создаёт комфортную микросреду для полезных фитобактерий и прочих микрозверьков. Нет, надо было идти в биологический, на стройке он и так мог бы халтурить — соседи все сплошь работяги…
Пройдя в комнату, Дюшес недобро взглянул на разлегшуюся на кровати Самсу, осторожно брякнул принесённый пакет рядом со столом и включил компьютер. Самса, типа дремавшая, тут же подняла голову и гневно мяукнула.
— Ты ещё помявкай… — буркнул студент, усаживаясь поудобнее. Самсу ему подкинула Катька, знакомая — она уехала куда-то за бугор, а кошку деть было некуда. На дачу чужую живность везти поостереглись, по округе частенько рыскали бродячие собаки — и осиротевшая Самса, которую звали, разумеется, как-то иначе: то ли Терпсихора, то ли Даздраперма, — пока осела у беспечного, но участливого приятеля.
Ноутбук загрузился. Дюшес азартно потёр в предвкушении руки и полез в пакет за первой банкой. Ох, чё щас начнётся…
Самса снова мяукнула, чуть громче и протяжней.
Нет, она не успокоится. Будь она голодной — так встретила бы ещё в прихожей, отирающая хозяйские коленки и истошно орущая. Нет, кошандра была сытая — но приученная однако же к особым пакетикам, из которых вылизывала всё желе, а остальное улетало в мусорку. Вот такой новый пакетик Самса и выпрашивала. Она могла орать хоть до посинения, Дюшес будет в наушниках — но, если хозяйка обнаружит кошку похудевшей или раздражённой… короче, лучше пакетик дать, пусть подавится. Дюшес побрёл на кухню, едва не гавкнув для порядка на оборзевшую иждивенку.
И вот, наконец, он сел к ноутбуку поудобнее, натянул наушники, сделал протяжный глоток из распечатанной банки, крякнул, захрустел чипсинкой и запустил игру. Вселенной вне экрана более не существовало — кач нового перса на только что открывшемся серваке требует полного погружения, и пусть весь мир подождёт.
Для начала, собственно, нужно создать нового персонажа. Дюшес пробовал играть на «Медее», но ничего путного из этого не вышло — эльф, тамошний перс, оказался хилым и убогим; сейчас в игру просился орк. У него и здоровья — мама не горюй, и долбануть может не слабо. Да, эльфы могут лечить, но лечение — дело десятое. Какое тут лечение, если тебя льют с двух ударов…
Не особо заморачиваясь с прорисовкой мелочей, — некогда уже разрисовываться, — Дюшес на мгновенье задумался о нике. Ник должен быть звучным и нераспространённым, а то устанешь переименовывать. Ник он углядел две недели назад в фильме «Пятый элемент» — мелькали там такие уродливые рожи, в аккурат для его орка. Как же их там… Манголор, во — круто. Таковых на сервере ещё не оказалось, и перса зарегистрировали с первого раза. Блеск.
Манголор очутился на стартовой поляне — и Дюшес застонал. Игра тормозила так, что невмоготу, хоть вешайся. И немудрено — от орков, растерянно бегающих взад-вперёд по красивым газончикам в поисках хоть одного моба, рябило в глазах. В чате царил бедлам, бешеный гогот и мольбы о помощи. На возникающего из пустоты моба — цветастого паучка — бросалось не менее десяти персов, и бедный паучок не проживал двух секунд. Вечер предстоял быть мутным — но ради топ-клана нужно было потерпеть…
Примерно через час разъярённый Дюшес помчался в туалет — ну невозмо-о-ожно более терпеть эту зависающую дурь!!! Как можно качать перса, когда мобов приходилось выискивать на отшибе, среди далеких ёлок и кустов! Так как появляющихся в центре полянок паучков, а также прочих раздувшихся тлей и тушканов было даже не видно из-за спин взбеленившихся персов, только по грому ударов Дюшес опознавал то или иное пришествие бедных зверьков. Так и на окраинах их бить не давали! Комп тормозил адски — пока картинка начинала двигаться, моба уже и след простывал!