Ветер выл и свистел среди голых ветвей
Темных как смоль деревьев,
Неся в шуме своем плач и стон сотни душ,
Что застыли навеки в забвеньи.
Что это? Что за леденящие душу звуки, проникающие в глубины сознания, сковывая душу и тело? Маленькая хрупкая фигурка, дрожа от страха и холода, застыла в полной растерянности перед закрытой дверью поросшей мхом часовни. Может это все сон? Одно из тех неприятных призрачных видений, что иногда посещали девочку ночами в этом безмолвном сером месте, сотканном из самых разных кошмаров.
Морозный ветер, пронизывающий до костей, явно был реальным, да и мох, покрытый легким инеем, тоже. Келли провела рукой по заросшей стене, ощутив холодную мягкость растительности, и коснулась незаметной двери, что, казалось, была создана из толстого необработанного древесного ствола. Ни ручки, ни замка, лишь шероховатая неровная поверхность под кончиками замезших пальцев.
Девочка попробовала толкнуть эту странную древесную плиту, но та стояла нерушимым гранитом, надежно скрывая проход в загадочное пристанище. Келли уперлась в дверь плечом, навалившись всем своим весом, как вдруг твердая, жесткая поверхность будто растаяла, став не плотнее воздуха. Маленькая воспитанница полетела сквозь этот столь похожий на дубовую кору заслон, растворившийся в мгновение ока. Приземлившись на твердую поверхность, она так сильно ударилась локтем, что слезы брызнули из глаз. Потирая ушибленное место, девочка поднялась на ноги и вгляделась в окружающую ее темноту, столь плотную, почти материальную. Келли оглянулась, надеясь увидеть проход, через который она сюда попала, с занесенной снегом тропой за ним. Но тьма окружала малышку со всех сторон, никакого намека на дверь, что была здесь минуту назад.
Хоть глаз выколи! Казалось, мраку не было конца и края, но, вскоре, будто маленькими искорками то тут, то там начали тускло высвечиваться причудливые символы, смутно знакомые и в то же время неизвестные. Келли, зачарованная этим дивным, необычайным зрелищем, застыла в крайнем изумлении, всматриваясь в это светопредставление.
Внезапно, как гром среди ясного неба, пришло осознание того, что эти светящиеся знаки подобны тем, что девочка выводила под строгим надзором миссис Макмарен, казалось, давным-давно. Что бы это все значило? Ощущение реальности опять начало покидать маленькую воспитанницу. Ее очень давно перестали посещать такие особенные сновидения, столь яркие и продолжительные, наполненные такими правдоподобными ощущениями.
Келли осторожно и неспешно направилась в сторону символов, что светились ярче остальных. Вытянув руки в поисках опоры, девочка продвигалась с опаской, маленькими аккуратными шажочками в этом безмолвном пространстве, окутанная мраком и пустотой. Искрящиеся светло-голубыми всполохами знаки, казалось, отдалялись, будто убегая и дразня идущее к ним наивное дитя. Но все это было лишь иллюзией! Вскоре руки девочки все же еаикнулись на гладкую и теплую поверхность стены, с мастерски вырезанными на ней символами. Свет, будто, шел из глубины, скрытый отшлифованной, лишенной всяких шероховатостей преградой.
Келли решила направиться вдоль стены в надежде, что эта дорога куда-нибудь ее да приведет. Девочка волновалась и переживала, что-то будоражило ее изнутри, росло в душе. Предвкушение чего-то нового и, возможно, интересного? В этом сером, мрачном до жути пансионе казалось поблекли не только все краски, но и сама жизнь стала бесцветной и однообразной. И это путешествие в темноту неизвесности опьяняло и дразнило, заставляя кровь быстрее бежать по венам и напрочь забыть о страхе и возможных опасностях, подстерегающих впереди.
Пансион превратил своих воспитанников в серых безвольных призраков, безропотно выполняющих чужие приказы. Келли и сама стала одной из таких бесплотных кукол-марионеток, блеклым подобием прежней самой себя. И сейчас, робко ступая во мраке навстречу неведомому, девочка чувствовала себя донельзя живой. Живой, радостной и свободной, как когда-то в родном поместье, проводя время за играми со своими сказочными друзьями, показывающимися только ей и, иногда, маленькому ангелочку Бенджамину. Тоской защемило сердце, воспоминания о доме плавно перетекли в мысли о молчаливой темной фигуре со странной костяной маской с шестью глазницами. Извечной тенью следующий за девочкой, всегда поддерживающий и утешающий, сейчас он стоял перед ее внутренним взором там, в прекрасном мире великого древа, где они виделись последний раз.
Погруженная в свои мысли, Келли брела одна во мраке, чью густую темень не могло осветить сияние причудливых символов, что, словно, парили в невесомости, словно звезды на ночном небосклоне. Девочка могла разглядеть лишь свою узкую ладонь, которой скользила по гладкой поверхности спасительной стены, дабы не сбиться с намеченного пути. Сколько времени пролетело с тех пор, как маленькая воспитанница попала в это место, внезапно свалившись, будто в кроличью нору? На этот вопрос никто бы не смог дать точного ответа. Впрочем, сама Келли даже не задумывалась о таком, пока не начала клевать носом, накопившаяся усталость давала о себе знать, затуманивая разум, с каждым шагом все сильнее пытающийся погрузиться в сладкую дрëму.
Она резко очнулась, приходя в себя, и поначалу не могла понять, где очутилась. Келли сидела на гладком полу, прислонившись спиной к стене, перебирая в памяти события этой ночи. Когда и как девочка так быстро уснула? И, главное, сколько она проспала? Времени здесь, в абсолютной темноте, будто, и не существовало вовсе. Снаружи уже могло наступить утро, и все обитатели пансиона, возможно, уже проснулись, приступив к своим ежедневным обязанностям. Интересно, гарпии уже заметили отсутствие одной из воспитанниц? Ищут ли ее, рыская по всем закоулкам своего серого призрачного обиталища. А если найдут? Найдут ее здесь, насколько суровым будет наказание? Келли зябко поежилась, но решила отбросить мрачные мысли. Будь, что будет! Где-то вдалеке вновь слышались стоны и плач сотен голосов. Возможно, сильный промозглый ветер создавал эти жуткие звуки, кружа морозной вьюгой снаружи.
Встав на ноги, малышка снова продолжила свое путешествие, все так же держась за гладкую, почти невидимую, опору, усыпанную сверкающимися знаками, левой ладонью. Вскоре символы начали потихоньку тускнеть, словно медленно угасая, и впереди маленькую путницу ждала лишь тьма, настолько плотная, что, казалось, ее можно коснуться рукой. Келли чуть замедлила шаг, но все так же твердо продвигалась вперед, пока не уткнулась во что-то теплое и большое. На плечо легла чья-то большая и тяжелая рука, заставив девочку, оторопевшую от страха, испуганно вскрикнуть.
0
0