Хью Барбер нанес визит Клодетт Ван Дик после ее репетиции. Оперная дива встретила детектива в своей гримерке, выгнав из нее стайку гримерш и помощниц. Она была явно не в духе от того, что ей принесли неогтлаженный костюм с плохо пришитыми стразами. Без грима и накладных ресниц лицо Клодетт могло бы показаться милым и симпатичным, если бы не гнев певицы. Увидев скромного молодого детектива певица смягчилась и предложила Хью сесть на пуфик.
— Мы не общались с покойным братом. Он был религиозным фанатиком, не одобрял моих увлечений музыкой и театром. Сначала он увещевал бросить сцену, но когда ко мне пришла известность, то предпочел прекратить всяческое общение. Мы жили в одном городе, но не виделись пятнадцать лет. Я одна наследница, и уже пожалела, что связалась с наследством покойного Клауса. Времени на оформление документов у меня нет, всем занимается нотариус. Но полбеды – оформить всякие бумаги. Найти покупателя оказалось очень сложно, — на удивление, Клодетт производила впечатление весьма здравомыслящей дамы.
— Сколько покупателей отказались от покупки?
— Уже трое. Первая семья внесла аванс за покупку и вселилась в дом сразу после смерти брата. Это была семейная чета Смитов с дочерью—дошкольницей. Они прожили в доме три дня и съехали. Сначала категорически отказывались говорить о причине такого поступка, потом женщина поведала, что в доме слышны голоса. Завывания, вопли, стуки. Я пришла в дом, все там проверила, как могла – ничего не слышала. Даже переночевала одну ночь – тишина и покой. Но Смиты настаивали на возврате аванса, и я не стала с ними спорить, — оперная дива откинула волосы со лба, открыв его мраморную гладкость и белизну. Машинально взяла со столика крем и начала втирать его в тонкие холеные руки, — затем пришел Лукас Аллер, вы его можете знать. Он держит крупный универмаг в этом районе. Дом его заинтересовал архитектурой. Компактный, но в то же время просторный. Херр Лукас аванса вносить не стал, но распорядился подготовить документы для продажи. Я представила ему предварительный договор через неделю, однако Лукас сообщил, что раздумал покупать дом. Его дочь, собиравшаяся жить в доме со своим женихом, дескать, заявила, что в доме постоянно слышится неприятный запах.
— Что за запах? – спросил Барбер.
— Стыдно сказать, — певица всплеснула руками, — запах фекалий. Я пришла в дом и такой запах действительно почувствовала. Заказала уборку. Специалисты клининговой компании трудились три дня, выкачали выгребную яму, прочистили канализационные трубы. Херр Лукас подписал договор, внес аванс. А еще через неделю пришел прямо сюда с угрозами и требованиями вернуть деньги и расторгнуть договор. По его словам запах только усилился, а в кухне и коридоре просто невозможно находиться. Я конечно, расстроилась, пришла в дом. Действительно, неприятный запах есть. Но чему тут удивляться? Дому больше ста лет, капитальный ремонт ему бы не помешал. Однако, договориться с Лукасом мне не удалось, и теперь он угрожает мне судебным иском.
— Что—то еще? – уточнил Барбер.
— Да, к сожалению. Не знаю, стоит ли придавать этому значение, но… Одна прихожанка церкви мифру Хаак с завидной регулярностью бегает вокруг дома, держа в руках икону святой Марии Магдалины. Она кричит, что все изгнанные моим братом из людей бесы, поселились в доме моего покойника. Она просто форменная кликуша и вредительница. Я даже в полицию обращалась, но там бездействуют. Никто не хочет связываться с полоумной старухой. Но эта старуха буквально отогнала третьего потенциального покупателя. Когда на осмотр дома с нотариусом явился третий покупатель — херр Ульрихсон, мифру Хаак подскочила к нему и начала вопить, что только окончательный безбожник купит дом, в котором живет ровно сорок демонов, которые каждую ночь устраивают свои шабаши, оставляя после себя кучи дерьма.
Барбер поблагодарил Клодетт за предоставленную информацию, взял адреса упомянутых ею лиц и ключ от дома.
0
0