— Я до тебя доберусь, гадский ублюдок! Мне известно, чем ты тут промышляешь! Совращаешь женщин, заманиваешь их в дьявольские сети! — орал Шедвелл, наступая на Азирафеля, словно побитый молью ангел мести.
— Я перезвоню позже, — пробормотал Азирафель в трубку и попытался убедить идиота, что тот ошибся дверью.
— Видел я, какие делишки ты тут обделываешь, — с пеной у рта рычал Шедвелл, явно ощущая себя участником крестового похода.
— Вы ошибаетесь, любезный.
— Не в этот раз! Я слишком долго ждал своего часа.
Он ещё и фанатик… хорошо, если не шизофреник, с него станется. Не отводя глаз от Азирафеля, сержант-ведьмолов допятился до двери, которую, не глядя, открыл и захлопнул такой силой, что задребезжал колокольчик.
— Колокольчик, — отметил очевидное Шедвелл.
Схватив книгу «Превосходные и Недвусмысленные Пророчества», которую Азирафель не успел далеко убрать, он громыхнул ею по столу.
— Книга, — буркнул Шедвелл и, порывшись в кармане, достал зажигалку. — Свеча!
Похоже, римские католические ритуалы всё ещё не канули в Лету и будоражат недалёкие умы. Азирафель приготовился услышать что-то вроде: «Мы исключаем его из лона нашей Святой Матери Церкви, и мы осуждаем его на вечный огонь с Сатаной, его ангелами и всеми нечестивцами до тех пор, пока он не сломает оковы демона, налагаем епитимью и исполняем наш долг перед Церковью», после чего собирался выставить этого балбеса за дверь и попытаться снова дозвониться Кроули. Однако, пылая праведным гневом, Шедвелл слишком близко подошёл к пентаграмме, всё ещё мерцавшей голубым светом.
— По-моему, вам лучше отойти, — начал Азирафель.
Шедвелл походил на токующего тетерева, не слышащего ничего, и Азирафель уже решил его по-тихому отправить домой, надеясь, что в неразберихе начинающегося Апокалипсиса никто Наверху даже не заметит этого маленького чуда.
— В соответствии с полномочиями ведьмолова, — нараспев бубнил Шедвелл, — я обязываю тебя покинуть место сие…
Драгоценные мгновения были потеряны, и бормочущий идиот ступил в круг, где никакое чудо Азирафеля не имело силы.
— …избави нас от лукавого…
— Прочь из круга, болван!
— …и не возвращайся, искуситель…
Терпение Азирафеля было не бесконечным. Он бросился к Шедвеллу и попытался силой вытащить его из круга. Тот упирался, продолжая бубнить:
— …и не возвращайся ты ВОВЕК!
Азирафель уставился на палец с почерневшим ногтем, а потом опустил взгляд, с ужасом понимая, что Шедвелл вступил в круг во второй раз за последние пять минут.
— Ой, бля… — не сдержался Азирафель.
Последнее, что он успел сделать, так это вытолкнуть придурка из круга и закрыть глаза, потому что перемещение порталом, предназначенным лишь для общения, — испытание для сильных духом. Мало того, что одолевали крайне неприятные ощущения в виде дезориентации, тошноты и головокружения, так это было ещё и дьявольски больно.
Азирафель не сразу открыл глаза, прекрасно понимая, где находится. Обычно он приходил сюда, пользуясь парадным входом, и, как ему казалось, всё отлично помнил — и простор огромных залов, и великолепную панораму Земли, и приглушённое звучание голосов, которые он не забыл. Особенно голос архангела Михаила:
— Азирафель, как неожиданно, мы уже и не чаяли тебя увидеть.
— Я, конечно, давно не появлялся, — Азирафель на миг почувствовал себя нашкодившим подростком и улыбнулся, расправляя плечи. — А сейчас мне бы очень хотелось поговорить с Гавриилом.
— Прямо сейчас он занят. По итогам инвентаризации недосчитались многих единиц, и кстати…
Как же Азирафелю надоели эти вопросы!
— Похоже, меч придётся вычесть из моего жалования, — поморщился он, — но мне всё равно…
Но Михаил его не слушала, пристально разглядывая:
— Меч вычтем, но куда ты дел тело?
— Тело? — изумился Азирафель. — А что не так с телом?
— Его нет, — улыбка Михаил была очень формальной.
Азирафель уставился на свою ладонь, с ужасом понимая, что её можно назвать фантомной. Да и всё тело вызывающе просвечивало, при этом продолжая болеть.
— Не может быть!
— Ну почему же?! — во взгляде Михаил на мгновение мелькнуло сочувствие, но пропало бесследно, как и физическое тело Азирафеля. — Ты являешься на битву, Азирафель, на ту самую, что мы ждали шесть тысячелетий, без меча, без тела, но со странным желанием поговорить с Гавриилом. Сдаётся мне, это дурно попахивает.
— Брось, Михаил, — улыбнулся Азирафель, стараясь обратить всё в шутку. — Чем это может попахивать? Обыкновенной рассеянностью.
— И почему у этой рассеянности такой отчётливый аромат серы? — Михаил скривилась и помахала перед лицом ладонью, словно и впрямь отгоняла неприятный запах. — Может быть, есть объяснение?
Азирафель не понял, как они с Михаил оказались у небольшого столика, на котором начали возникать фотографии: Азирафель и Кроули во время представления в «Глобусе», а вот они же в Сент-Джеймском парке кормят уток, а вот они там же на скамейке… надо же! А ведь Азирафель прекрасно помнил каждую встречу.
— Что ты скажешь на это, Азирафель?
— Жаль, нет снимков времён расцвета Римской империи. Мне нравились тоги.
— А по существу? — в прищуренных глазах Михаил чудился холодный блеск стали.
— Мы с Кро… демоном Кроули обретаемся на Земле почти с самого сотворения и, конечно же, не раз встречались.
— Вы выглядите очень довольными, — Михаил сделала вид, что не заметила досадную оговорку.
— Не хотелось привлекать внимания смертных, — Азирафелю надоела пустая болтовня, и он решил перейти к делу. — Михаил, всё это, разумеется, очень познавательно, но мне нужен Гавриил.
— Зачем?
— Я знаю, как остановить Армагеддон, для этого…
— Азирафель, — Михаил улыбнулась с фальшивой заботливостью. — Тебе не стоит отвлекать Гавриила от дела своими нелепыми идеями.
— Но ведь Армагеддон уже начался!
— Вот именно! — теперь Михаил улыбалась по-настоящему. — Это прекрасно. Мы столько лет этого ждали.
Азирафель похолодел. Что это, как не отражение слов Метатрона о сладости битвы и готовности сражаться?!
— Но, может, Гавриил считает иначе?
— Он раздаёт новобранцам оружие, — Михаил взглянула на Азирафеля из-под опущенных век. — Я так не думаю. И прежде, чем отвлекать Гавриила от благого дела, тебе надлежит принять под командование взвод.
Никакой взвод Азирафель, разумеется, брать не собирался, а Михаил, похоже, даже представить не могла, что кто-то мог отказаться от такой чести. Сообщать о причинах несогласия и вступать в конфликт, рискуя быть задержанным, было просто глупо.
— Но у меня нет тела!
Азирафель был уверен, что это весомый аргумент, но Михаил считала иначе:
— Без него можно обойтись. Вспомни о первых днях этого мира.
— Но я уже привык… может быть, я быстро смотаюсь на Землю, займу чьё-то тело и…
— «Смотаюсь»? Что за жаргон?! К тому же лишь демоны могут захватывать чужие тела. Не догадываешься почему?
Где-то протрубил сигнал сбора — войско начинало собираться, и времени оставалось всё меньше и меньше. Азирафелю нужно было срочно попасть на Землю, найти там Кроули, подходящее тело для перемещений, попасть в Тадфилд, причём проделать это всё можно было в любом порядке, главное — оказаться в Тадфилде в отдельном теле и вместе с Кроули, и тогда…
— Немедленно встань в строй, Азирафель. Грядёт Великая битва.
Твою ж мать! Азирафель катастрофически опаздывал, и вырваться ему предстояло немедленно. Он огляделся, замечая огромный глобус, на котором, если приглядеться, было так удобно наблюдать за смертными. Стоило лишь сосредоточиться. И, кажется, это была действующая модель, напрямую связанная с прототипом, а значит…
— Отойди от глобуса, Азирафель, а то…
— Да что со мной ещё может случиться? — улыбнулся Азирафель. — Тело я уже потерял, так может, хотя бы меч найду.
Он мгновенно отыскал на глобусе Британию и ткнул в неё пальцем, стараясь попасть в район Лондона. Если его расчёт правильный, то это сработает, как портал.
— Азирафель, не смей!
Поздно! Он уже посмел! И не только коснуться какого-то глобуса. Всё-таки слово Барти при возвращении стало решающим и всё расставило по местам. Это действительно была свобода. Немного пьянящая, слегка дерзкая, но именно она делала Азирафеля по-настоящему счастливым. И пока его затягивала воронка перемещения, он представлял, что скажет Кроули по возвращении, и был готов расхохотаться от переполнявших чувств. Наградой ему стал потрясённый взгляд Михаил.
0
0