Кроули пожал плечами:
— А должно? Имя как имя… не могут же все подряд зваться Кроули. Меня больше настораживает, почему Адам его сделал полицейским детективом.
— С этим-то как раз всё просто. Мне кажется, Адам в таком возрасте, когда это ремесло окружено ореолом романтики. Подумай сам: чёрный плащ, тёмные очки, пистолет…
— М-да, — Кроули скептически поморщился. — Не те фильмы ты, ангел, смотрел.
— Я читал. Жанр называется «детектив» и иногда радует…
Кроули жестом попросил прекратить и взглянул на Барти:
— А ты сам как думаешь?
Барти потёр затылок:
— Чёрный плащ у меня уже есть…
— Понятно! — оборвал Кроули. — Но почему Бродчерч? Это же такая дыра.
— Мне кажется, именно поэтому, — улыбнулся Азирафель. — Гораздо проще начинать новую жизнь в месте, где ничего не происходит… я имею в виду — ничего серьёзного.
Барти вздохнул:
— Учитывая мою удачливость…
— Пф-ф! — фыркнул Кроули. — Кто-нибудь по-соседски сольёт бензин или сорвёт яблоко. «Кража века», «спешите видеть»… Мне нравится этот план. А ты что скажешь, Барти?
Вместо того чтобы ответить, Барти задумчиво поскрёб отросшую щетину и немного виновато взглянул на Азирафеля:
— Моя мать была католичкой. Не то чтобы она воспитывала меня как-то по-особенному, нет… но когда она осталась в тюрьме, подменяя меня, она сказала: «Бог направит тебя в нужное место. Даже если сначала ты этого не поймешь». Я и не понял… тогда я не придал её словам особого значения, потом и вовсе было не до них, но сейчас почему-то вспомнил…
— Всё будет хорошо, Барти. Тебе и в самом деле надо попробовать что-то своё, а мы будем рядом, — начал Азирафель.
— Тебе надо обязательно завести телефон и зарегистрироваться в соцсетях, — перебил Кроули.
— Зачем? — лицо Барти вытянулось.
— Будешь постить картинки котиков и знакомиться с теми, кто их будет лайкать, — небрежно бросил Кроули.
— Но… я ничего не понял…
Азирафель прекрасно обходился без этой суеты, поэтому поспешил успокоить:
— Это не так важно. Главное, что ты сможешь нам звонить, даже если просто захочется поболтать. И мы всегда сможем тебя навестить.
Оставалось лишь самому в это поверить: грядущая «игра с огнём» вызывала слишком много опасений. Пусть Адам и сказал, что для них всё закончится хорошо, Азирафель не мог на этом успокоиться. Он слишком долго жил, чтобы усвоить, насколько разными бывают эти «хорошо», но вываливать всё это на Барти было бы неправильно. Именно поэтому они решили, что ему лучше остаться дома изучать личное дело Алека Харди, а им — отправиться на прогулку.
Со сменой облика проблем не возникло: воссоздать по памяти Оборотное зелье и бросить туда пару волосков было делом пяти минут, а дальше пришлось разделиться. Азирафель не предполагал, сколько сил потребует это простое действо. Почему-то казалось, что стоит оказаться не вместе, как сразу из ниоткуда выскочат легионы Ада, чтобы схватить зазевавшуюся жертву. Договорились, что Кроули уже в образе Азирафеля выйдет первым, доедет на такси до книжного магазина и уже оттуда отправится в парк, где на скамейке у пруда у них и состоится встреча.
Кроули легко вошёл в образ и даже старался улыбаться, только вот Азирафель всё равно мог бы его узнать — по взгляду и по ещё чему-то неуловимому, но присущему лишь Кроули. Оставалось надеяться, что Наверху не слишком приглядывались к Азирафелю, чтобы заметить подмену.
— Вы поменялись? — спросил Барти, едва закрылась дверь за Кроули. — Ты же Азирафель?
Это уже никуда не годилось.
— Как ты узнал?!
— Ну, вы же… вас же невозможно перепутать!
— Чем мы себя выдаём?
Барти задумался, а потом пожал плечами:
— Я точно не знаю, есть что-то такое… — он пощёлкал пальцами, подбирая слова, — что присуще только вам. Жесты… мимика… взгляды…
— Как хорошо, что остальные не так проницательны, — улыбнулся Азирафель.
— Что вы собираетесь делать?
— Проверить одну теорию. Надо же нам убедиться, что нас оставили в покое?
— А вас оставили?
— Именно это мы сейчас и выясняем.
Барти недоверчиво покачал головой:
— Странный способ… не то чтобы я был большим специалистом, но…
Азирафель отшутился, однако когда он выходил из дома, на душе скребли кошки. Он отдал консьержу письмо, которое следовало передать Барти через три дня, и которое бы благополучно потерялось, если бы они вернулись домой раньше этого срока. Теперь можно было отправляться на встречу.
***
«Бентли» стояла на своём обычном месте без единой царапинки, и Азирафель не сомневался, что это та самая машина Кроули, которую тот «купил новёхонькой» и к которой успел привязаться, как к близкому другу. Почти как к близкому другу — тут всё-таки были нюансы. Разумеется, Азирафель и не подумал садиться за руль, воспользовавшись услугами такси, и, как ему показалось, доехал до парка слишком быстро.
Однако Кроули уже был там. Он кормил уток, вернее, кидал в них хлебом и, заметив Азирафеля, немедленно поспешил к нему:
— Как ты?
— Нормально. А ты? — тревожное чувство немного поутихло, и, осмотревшись, Азирафель заметил торговца мороженым. — Хочешь вафельный рожок?
— Не откажусь, — чопорно ответил Кроули.
Они, не сговариваясь, не называли друг друга по именам, чтобы не допустить досадной ошибки, и, как казалось Азирафелю, ничем себя не выдавали.
— Как книги?
— Будто ничего и не было, — улыбнулся Кроули. — И даже, похоже, появилось несколько новых. А как машина?
— Ни царапинки! — Азирафель вернул улыбку. — Словно вчера куплена.
Кроули взял мороженое и с удовольствием за него принялся. Он мог сколько угодно отрицать свою любовь к сладкому, но Азирафель-то знал! Насладиться фруктовым шербетом помешал крик встревоженных птиц, которых спугнуло нечто слишком похожее на Смерть, чтобы это можно было проигнорировать.
— Не нравится мне это, — Азирафель махнул в сторону Смерти мороженым. — Слишком дёшево…
Не могли же их конторы нарушить все правила и появиться в столь оживлённом месте? Особенно когда это уже нельзя оправдать близостью Армагеддона. Но Азирафель сильно ошибался.
— Нгх!
Связанному Кроули заткнули рот и поволокли по дорожке парка. Азирафель попытался его догнать, но был остановлен ударом в спину: Хастур не любил церемониться, особенно с предателями. Разумеется, смертные ничего не заметили, продолжая заниматься своими делами. От этого почему-то стало обидно.
Впрочем, обида быстро прошла, стоило сосредоточиться на происходящем. Следовало признать, что всё это представлялось немного не так. Для начала они сами должны были прийти в свои офисы. Ну и ещё по мелочи… Азирафель точно не рассчитывал, что его запрут в маленькой комнатушке, где воняло настолько отвратительно, что его начало мутить. Не хватало ещё выдать себя! Азирафель стиснул зубы и поборол неуместные позывы. О том, через что сейчас проходит Кроули, он предпочитал не думать, чтобы ничем не выдать себя и ничего не испортить. От его игры сейчас зависело слишком многое, как и от игры Кроули.
Томиться в зловонной клетушке долго не пришлось. Азирафелю связали руки и куда-то повели, петляя среди тёмных коридоров, стены которых были увешаны разнообразными плакатами, очевидно, для лучшей мотивации служащих. Скорее всего, эти плакаты имели какую-то пользу и даже наверняка кого-то к чему-то побуждали, но Азирафелю с трудом удалось подавить немного нервный смех, читая все эти «Помни — самое худшее еще впереди!», «Ты ничего не значишь!» и «Хочешь уцелеть — не учи меня, как делать мою чертову работу!» Не говоря уже о пожеланиях не лизать стены и пробить себе глотку степлером.
Выход Азирафеля объявили, словно появление приглашённой звезды на всех тех шоу, которые любил смотреть Кроули:
— Заседание суда над демоном Кроули, которое начнется с показаний и закончится полным уничтожением, объявляется открытым. Председатель Вельзевул, Повелитель мух. Всем встать!
Наверное, все встали, хотя кроме Вельзевул, Дагон и Хастура Азирафель больше никого не увидел. Однако не успели глаза привыкнуть к полумраку, как он обнаружил целую толпу демонов, беснующихся за стеклянной стеной. У стены стояла большая ванна, при виде которой сердце забилось в два раза быстрее. Неужели он угадал, и всё пройдёт по плану? Не спугнуть бы удачу…
— Привет, ребята. Хорошее у вас тут местечко.
Азирафель старался вести себя так, как это бы сделал Кроули. И судя по всему, выходило отлично. Никто не заподозрил подлога. Хастур прошипел что-то о том, что это место не для Кроули, но кто бы его слушал?
— Не помешал бы цветок в горшке. И, может, кофейный столик.
Вельзевул быстро надоел этот балаган.
— Тиш-шина. З-заключённый, вс-стань з-здес-сь!
— С удовольствием. Так. Нас четверо. Робберный бридж? Парикмахерский квартет?
— Суд над предателем! — отрезала Вельзевул.
Суд был достаточно коротким, чтобы публика не заскучала, но Азирафелю всё равно казалось, что прошла вечность, пока он услышал вердикт:
— Виновен! Виновен! Виновен!
Улыбка Вельзевул стала почти довольной:
— Ж-желаешь что-нибудь сказ-зать, прежде чем мы совершим воз-змездие?
— Что это будет? Вечность в глубокой яме?
— Мы сделаем кое-что гораздо хуже. Мы уничтожим тебя так мучительно, как только возможно. Наказание будет соответствовать преступлению.
В эту же минуту привратник, которого Азирафель не сразу заметил из-за его маленького размера, но голос которого успел запомнить, объявил:
— Посланник с орудием казни!
Меньше всего Азирафель ожидал увидеть здесь Михаил, появление которой могло спутать все карты. Что если она узнает?! Чтобы скрыть дрожь, Азирафель сунул руку в карман и с ужасом обнаружил там пушистика, наверное, забравшегося туда ещё ночью. Того самого пушистика, который всегда с лёгкостью раскрывал инкогнито Азирафеля. В ушах зашумело — как оказалось, от льющейся в ванну воды.
— Это святая вода, — отметил очевидное Азирафель.
— Наисвятейшая, да, — улыбку Михаил можно было бы назвать хищной.
Конечно же, Вельзевул не могла промолчать:
— Не то чтобы мы не доверяли тебе, Михаил, но очевидно не доверяем. Хаз-зтур, проверь.
В наполненную водой ванну Хастур без тени сожаления бросил маленького привратника, и Азирафель впервые увидел, как это работает. Через несколько мгновений от упитанного демона не осталось и следа.
— Демон Кроули, я приговариваю тебя к уничтожению в святой воде. У тебя есть что сказать?
Голос Вельзевул звучал слегка приглушённо, наверное, оттого, что Азирафель уже приготовился к худшему и теперь пытался предугадать, как примут его погружение в святую воду. Он не сразу понял, что именно отвечает:
— Ну, да. Это новый костюм, я не хотел бы его испортить. Вы не против, если я сниму его?
Кажется, Хастур принял это за шутку. Азирафель щёлкнул по носу чересчур любопытного пушистика и принялся раздеваться, чувствуя себя немного идиотом — всё же разоблачаться перед публикой было не его амплуа. Но он справился.
Азирафель продолжил играть, ощущая небывалый подъём, когда ахнули демоны за стеклом, когда Хастур закусил ладонь, чтобы не кричать, когда во взгляде Вельзевул появилась растерянность… у него даже хватило куража, чтобы потребовать у Михаил полотенце и посокрушаться из-за отсутствия резиновой уточки.
Одевался он, словно в вакууме — его даже к лифту никто не провожал, хотя, конечно, там были и другие способы убедиться, что он убрался навсегда. Уже поднимаясь наверх, Азирафель почувствовал, как его тело сотрясает дрожь, которую он не в силах унять. Неужели обошлось?! Теперь оставалось дождаться Кроули, и…
Из лифтов они вышли одновременно, что тоже было чудом. Кроули был бледен настолько, что даже его губы показались Азирафелю белыми. Похоже, ему тоже было не по себе, но пока главный вход не остался за спиной, они не решились взяться за руки.
— Ты как?!
Вопрос прозвучал одновременно и не требовал ответа, потому что ответом были горячая ладонь в руке и взгляд, полный тепла, сочувствия и сострадания, а ещё огромного облегчения и радости, озвучить которую было под силу лишь Кроули:
— Получилось! У нас получилось!
Как во сне они уселись на скамейку и вернули обратно свои облики, потому что этого хотелось больше всего. Потому что всё было позади и у них всё получилось. Чудесным образом в «Ритце» оказался свободен столик на двоих, и они наконец-то отпраздновали победу так, как полагалось, с десертами и достойным вином. Даже соловей пел специально для них в Беркли-сквер. Всё было по-настоящему хорошо.
Не удивительно, что этот чудесный вечер не хотелось заканчивать так просто, а ещё Азирафелю не терпелось взглянуть на свой магазин, поэтому он пригласил Кроули зайти, буквально на минуточку. У самого входа Азирафель остановился, ухватив Кроули за руку:
— Ты тоже его видишь, дорогой?
— Разумеется.
— Это точно он?
— Точно. Эту сволочь я ни с кем не спутаю…
На карнизе магазина сидел слишком хорошо знакомый филин и в нетерпении постукивал лапой, к которой был привязан свиток пергамента.
0
0