Еще во время учебы в университете приятели прозвали Олафа «трудолюбивым шоаррцем» за то, что он каждый день неизменно вставал в 5:30 утра. Но они были неправы. Олаф поднимался в такую рань не затем, чтобы работать — просто ему нравились утреннее одиночество и тишина.
Впрочем, сегодня он был не один, но это его совсем не раздражало. Крошка тихо позавтракала предложенными ей булочками с кофе и теперь сидела на диване, аккуратная и молчаливая. Олаф быстро перечитал бумажную копию договора аренды: «Irien модель №… модификация… поступает во временное пользование… окончание срока в 8 часов утра ровно по местному времени… продление на льготных условиях…». Олаф усмехнулся. Их вчерашний вечер получился весьма содержательным: сначала были поиски инфокристалла, потом — неоконченная сказка про древнего воина и в общем… все. Похоже, что расставаться с Крошкой сейчас было даже как-то нелогично. А потому уже через пять минут на счет прокатной фирмы поступила оговоренная в пункте 5.1.4 сумма, а Олафу на почту — электронная версия документа, в которой сообщалось что срок аренды оборудования продлен на 24 часа.
Уходя на работу, Олаф выдал Крошке старенький резервный видеофон:
— Позвонишь мне ровно в полдень и скажешь: «Здравствуй, дорогой!», а я тебе скажу: «Здравствуй, дорогая! Ты уже соскучилась?», а ты скажешь: «Конечно соскучилась, жду тебя!» Поняла?
— Поняла, дорогой. — И фирменный взмах ресницами, супер!
Настроение было великолепное: вот велишь ей позвонить в определенное время, так и сделает, ничего не перепутает. И лишнего тоже ничего не скажет. Красота! Сегодня даже необходимость закончить пояснительную записку о дополнительных пунктах в рекламной кампании как-то не сильно тяготила: надо, Олаф, надо. Сам не сделаешь — знаешь, что будет.
— Здравствуй, дорогой! — Звонок раздался ровно в полдень.
— Здравствуй, дорогая! Ты уже соскучилась? — Все-таки увлекся составлением этой записки — не сразу среагировал.
— Конечно соскучилась, жду тебя, мой ковбой! Когда же ты приедешь ко мне на своей зеленой лошади?
Олаф завис. И поэтому задал самый логичный вопрос:
— А почему на зеленой?
— Ой, ну это такой старинный анекдот: «Приметил ковбой девушку. Выкрасил своей лошади хвост и гриву в зеленый цвет. Думал, что проедет мимо девушки, а она его спросит: «Ковбой, почему у твоей лошади хвост и грива зеленые?», а он ей ответит: «Давай переспим». Но девушка не обратила на него внимания. Ковбой не сдался — ноги своей лошади тоже выкрасил. Надеялся, что проедет мимо красавицы, а она его спросит: «Ковбой, почему у твоей лошади ноги, хвост и грива зеленые?», а он ей в ответ: «Давай переспим». Но и в этот раз ничего не вышло. Ковбой в отчаянии всю лошадь выкрасил. Подъезжает к девушке, а та ему: «Слушай, ковбой, давай переспим», он ей в ответ…»
— У меня лошадь зеленая… — задумчиво протянул Олаф.
— Правильно, дорогой. Так ты скоро приедешь?
— Э… Да… Еще солнце не закатится в прериях…
Олаф быстро дал отбой и бросился набирать текст: «…на первом этапе рекомендуется заявить нестандартные характеристики продукции и исследовать реакцию потребителя на них. В случае, если таковая реакция окажется слабо выраженной, на втором этапе рекомендуется…». Пальцы порхали по клавиатуре, вдохновение не иссякало. Олаф был в восторге: похоже, он действительно разделается с этой пояснительной запиской до того, как солнце закатится. В прериях.
Вечером Крошка встретила его на пороге, загадочно улыбаясь.
— А вот и я! — Олаф поставил на стол контейнер с доставкой. — Лошадь… на улице оставил. Зато принес вот это, рекомендую: эстофадо (почти раскаленный) и легкое кактусовое пиво (очень холодное). Пиво легкое потому, что завтра, сама понимаешь, защита проекта. А я всегда…
Крошка подошла совсем-совсем близко и молча прижалась к Олафу. Он тоже замолчал, потому что слова вдруг закончились. В голове стало пусто, а все чувства сосредоточились в одном…
Когда пару часов спустя они все-таки сели ужинать, эстофадо был уже еле теплым, а пиво слегка холодным. Олаф наблюдал за тем, как Крошка тонкими изящными пальцами медленно отламывает маленькие куски от лепешки. Похоже, что уже наелась — можно спрашивать. Только вот на диване устроиться поудобнее. Вдвоем.
— Расскажи мне, чем закончилась та история про полководца? Я помню про совет и про план из четырех частей. Похоже, на этом месте я заснул — день был тяжелый, понимаешь. — Олаф вздохнул.
— Ты хочешь узнать, чем закончилась та история про полководца? Тогда слушай: армия Горной страны вышла в поход ночью и в предрассветный час расположилась у раскинувшейся между двумя хребтами котловины, где огромным лагерем стоял их противник. Настало время действовать.
Четыре воина поднялись на гребни хребтов и по очереди запустили вниз по скалам четыре больших медных таза. Раздался страшный грохот, его усиливало эхо, звуки неизвестной природы вызвали панику в лагере врага. Воспользовавшись этим, армия Горной страны нанесла первый удар.
Противник понес потери, но был все еще очень силен. Он обратил полководца с его армией в бегство и преследовал их до Желтого ущелья. Однако бегство то было ложным. В ущелье армия Горной страны снова приняла бой, потому что именно в этот час и в этом месте солнце светило в глаза захватчикам.
Затем слабеющего противника оттеснили в Черный каньон. В каньоне том всегда дул сильный ветер. Полководец так рассчитал передвижения армий, чтобы ветер помогал лететь стрелам его воинов.
Врагам ничего другого не оставалось, кроме как выйти из каньона в Зеленую долину. Дух их был сломлен, что и предрешило их поражение. Молодой полководец с победой вернулся ко двору, был удостоен наград и почестей, осыпан золотом. Правитель даже обещал ему в жены свою дочь. — Крошка вздохнула.
— Но что-то пошло не так. — Олаф стал догадываться.
— Да, завистливый и коварный первый министр решил погубить полководца.
— Я так и знал.
— Ты огорчен?
— Нет. Не огорчен. Я знаю, что победа всегда опасна для победителя. Чему тут огорчаться — надо просто не забывать об этом. К тому же, тот парень явно сумел выкрутиться. Ты ведь расскажешь мне, как он это сделал? Ты что? Уже спишь? Вот это скорость…
Крошка лежала с закрытыми глазами и дышала тихо и ровно, положив голову на плечо Олафу.