— Наш Моня таки поменял пол!
— Уй! Говорят, такие операции стоят бешеных денег!
— Та ну шо ви! Шо такое несколько квадратных мэтров дубового паркета при его-то деньгах…
(Бостон, 1983)
Девочку, родившуюся у Лени и Леони, крестили погожим нежарким августовским днём. Обряд проводил сам епископ Рейли, и, в отличие от венчания, он не был тайным: Роза Марковна не могла покинуть Ньюпорт по состоянию здоровья, да и вообще ничего уже не соображала. Остальные Яблонские отнеслись с пониманием и даже с уважением к семейным традициям: после исчезновения Бабушки в её вещах обнаружилась метрика на имя Анны-Гражины Янковяк, выписанная в варшавском костеле.
Собор Святого Креста был полон. Не только родственники и друзья, но и посторонние прихожане дружно молились за здравие младенца Авроры. Во время всей литургии Лёнчик не мог отвести взгляд от заднего ряда кресел, где чуть обособленно от всех сидела женщина в скромном тёмно-сером платье. Даже на таком расстоянии она показалась ему удивительно знакомой.
Когда все закончилось и гордый папа выносил ребенка из церкви, он не удержался и остановился возле женщины.
— Простите, я вас знаю? — спросил он без обиняков. — Ваше лицо мне так знакомо…
— Едва ли, — ответила с улыбкой синеглазая коротко стриженная загорелая шатенка. — Но я была бы счастлива познакомиться с родителями такой славной девчушки. — Она подмигнула малютке Авроре, та в ответ разулыбалась беззубым ротиком и потянула ручки к симпатичной тёте. — Я Анна Волковски. Кстати, дипломированная няня и сиделка.
— Это то, что надо! — обрадовалась Леони. — Давайте обменяемся телефонами…
Из храма они вышли они вместе. Яблонские, О’Брайаны, прочая родня и друзья поехали отмечать события, Анна же остановилась на тротуаре, подняла руку, чтобы остановить такси. На лице её блуждала легкая полуулыбка.
— Такие дела, папочка, — прошептала она. — Значит, ты теперь у нас Аврора…
0
0