Улицы уводили её всё дальше от Цитадели, становились темнее и уже, небо было теперь пасмурным, холодным. Ничего, она успеет. Ведь корабль отплывает в полночь, а ещё светло. Или не корабль…
Тот человек, которого она ищет, он наверняка спешит на корабль, который стоит в порту и готовится к отплытию.
Но город уже не был Тоненгом. Этого странного серого города она не знала и не видела никогда…
А потом вдруг на перекрестке – заметила человеческую фигуру. Расплывчатый, размытый силуэт. Но во сне она была уверена, что узнаёт его. Так можно быть уверенным только во сне: ведь во сне мы не следуем законам логики – только интуиция и чувства ведут нас.
– Шедде… – прошептала она, узнавая. И поспешила туда, к перекрестку. Серая мгла скопилась над ней, было трудно идти, даже дышать было трудно, но ей очень нужно было к тому перекрёстку, и она добралась.
Хотя, какой перекрёсток? В сером тумане уже не было ничего, ни домов, ни деревьев, ни даже неба. А кричать она поостереглась, подозревая, что звука тоже не будет.
Не Тоненг. Не другой город. Совсем какое-то странное, пустое место.
Темери остановилась ровно там, где, как ей казалось, она видела Шеддерика. Наклонилась, вглядываясь в то, что совсем недавно было мостовой под ногами…
Это было похоже на песок. А на песке остались следы – и это были следы чеора та Хенвила. Никаких сомнений, никаких вариантов – это его след. След, ведущий в никуда. Короткая цепочка, три шага – всё, темнота, серое марево.
Темери, поёжившись, накрыла этот след ладонью… и поняла, что даже так, даже через отпечаток на песке она всё-таки чувствует связь с ифленцем, чувствует, что может добраться до него и до его проклятия. Она сосредоточилась, пробуждая в себе недавно обретенное умение лечить людей силой своего Эа.
Как обычно, не задумываясь о последствиях.
– Шанни, – прозвучал неподалёку знакомый голос, – перестань. Отсюда ты тем более никого не спасёшь!
– Ровве! – обрадовалась она. – А ты, значит, умеешь забираться в чужие сны? Или ты мне сам снишься?
Роверик застыл на границе видимости – тоже лишь силуэт. Сейчас ему больше всего подходило определение «тень».
– Это не сон, – вздохнул он печально. – Шанни, неужели монахини тебе не говорили, что бродить по тропам тёплого мира живым – не полезно. А без помощи и контроля – ещё и вредно!
– Так это – тёплый мир?
Было зябко, как в тумане.
– Не такой уж он и тёплый…
– Это место очень похоже на тёплый мир. Неужели не чувствуешь сплетения здешних энергий? Если отправиться по тропам дальше, то можно многое услышать и узнать… Шанни, скажи честно, ты жива? Здорова? С тобой всё в порядке? Хотя, какое в порядке…
– Я легла спать, – нахмурилась она. – Наверное, я сплю.
– Тогда, может быть, тебе стоит проснуться. Ты ничего не пила? Никаких снадобий?
– Не… не помню. А как мне проснуться?
Она продолжала, как за якорь, держаться руками за след Шедде. И вопреки словам призрака, продолжала его «лечить».
– Шанни… не надо.
– Что?
– Сейчас не надо думать о чеоре та Хенвиле. Перестань его спасать, ты впустую тратишь силы.
– Если это не сон.
– Это не сон. Я тебе клянусь. Так. Вспомни, как ты тут оказалась? Откуда пришла?
– Не знаю. Я спала. Во сне бежала за кем-то, спешила. По городским улицам. А потом увидела здесь Шеддерика и… ну, подумала, что мне надо сюда, за ним. Но его уже не было.
– Тебе раньше такое не снилось?
Темери только покачала головой.
Призрак Ровве вдруг вытащил из кармана гадальные плашки. Точно такие, какие она когда-то нашла в комнате, в которой Роверик погиб. Наверное, они сгорели вместе с каретой, в которой она выехала из монастыря. Если та карета сгорела.
– Вытащи три! – предложил Ровве.
– Я же не смогу до них дотронуться.
– Сможешь. Шанни, мы в тёплом мире. Здесь нет вещей, есть только образы и смыслы…
Значит, подумала Темери, здесь я смогу выполнить высказанное недавно обещание.
Она молча вынула три картинки… и со всех трех на неё смотрели черепа. Три черепа – три смерти. Неотвратимый, безнадёжный расклад…
У Ровве вдруг широко распахнулись глаза.
– Тебе надо вернуться. Срочно. Скорей всего опасность угрожает тебе в холодном мире, не здесь. Ты видишь тропу?
– Здесь ничего нет. А ты сам… ты видишь?
– Нет, я не… тебе не подойдёт мой способ, я же мёртвый. Я перемещаюсь не по тропам, а к людям, с которыми связан обещанием. Если ты так попробуешь, то вряд ли вернёшься в своё тело. Мне жаль…
– Ничего.
Темери всё же подошла к нему и взяла за руку: под пальцами человеческой плоти она не почувствовала, но это всё-таки был не воздух, а что-то упругое, тёплое. Она не придумала с чем сравнить.
– Не уходи. Я позову Шедде. Может, он сможет разобраться?
Благородный чеор Шеддерик та Хенвил
Ифленский флот при попутном ветре пришёл куда раньше, чем его ждали. В этот год Император отправил шесть судов, торговыми из них были только четыре. Два больших, новых военных корабля должны были внушить обитателям и города, и Цитадели, что шутить с ними бессмысленно и опасно.
Они вошли в бухту на закате. Военные встали на рейде. Два торговца причалили к берегу, два остались ждать очереди на разгрузку. Горожане высыпали на набережные Тоненга. Не встречать – посмотреть.
Шеддерик, одолеваемый и усталостью, и дурными предчувствиями, решил пока не будить Темери. Пусть отдыхает и не мелькает перед глазами новоприбывших.
Новости гостям, конечно, сианы уже передали. Но оставалось надеяться, что без подробностей.
Шлюпка с флагмана причалила, когда край солнца как раз коснулся края воды. У Шеддерика отлегло от сердца – кажется, всё не так плохо, как он себе придумал. Командовал в шлюпке его старый знакомый. Двенадцать лет назад этот высокий седеющий уже военный был командиром второго корабля императорской океанической экспедиции. Право командовать первым принадлежало Шеддерику Хенвилу…
Чеор та Старрен, теперь – адмирал ифленского флота, внешне изменился мало. Всё тот же внимательный взгляд. Те же прямые манеры. На приветствие Шеддерика он ответил коротким кивком и пожелал как можно быстрее видеть наместника. У него к Кинрику та Гулле были вопросы.
– Идёмте в Цитадель, – пригласил Шеддерик. – Наместник тяжело ранен и сейчас не может вас встретить. Но завтра утром, возможно, удастся это устроить.
Старрен дал команду четырем своим матросам следовать за собой.
– А где охрана?
– Охрана?
– Хеверик всегда выделял десяток гвардейцев, чтобы мы могли безопасно пересечь город.
– А. Нет, охраны не будет. Город не станет причинять вам вред. Если вы, конечно, не начнёте причинять вред ему. Здесь недалеко и ехать предстоит в экипаже.
Для скорости Шедде действительно выехал навстречу гостям в одном из больших экипажей с каретного двора Цитадели.
В карету поместились все, даже два матроса. ещё два – пристроились на запятках, и было видно, что так путешествовать они тоже привыкли.
– Я распорядился, чтобы вам подготовили комнаты, – сообщил Шедде гостям. По виду и интонациям Старрена было понятно, что ему его миссия не нравится.
– Хорошо. – Адмирал мрачно смотрел в окно. Мимо плыли обшарпанные кварталы Нижнего города.
Ничего, думал Шедде. Подлатаем.
Скоро миновали мост через Данву, Речные ворота, верхний город. А вот уж и парадные ворота Цитадели.
То, что «латать» Тоненг предстояло уже не ему – не имело такого уж большого значения.
– Я смотрю, местный рынок немного оживился с прошлой осени, – заметил адмирал.
– Да. Мы понизили пошлину, это привлекло торговцев.
– Понизили пошлину? Это не скажется на поставках на острова?
– Это не касается экспорта. Дела внутренней торговли. Позволит получить немного денег в казну.
– Решение принял Хеверик?
– Нет, уже Кинрик.
– Понятно.
Разговор снова скис.
Когда карета подъехала к Цитадели, Шедде сказал:
– Пришлю к вам распорядителя. Договоритесь о завтрашнем торжественном приёме. Если желаете, можете сегодня отужинать со мной у меня в кабинете. Все праздничные и торжественные дела оставим на завтра.
– Да. Хорошо. Ужинать я, правда, предпочёл бы в своей каюте. Хотя… я думаю, вы тоже хотите поскорей закончить с официальными церемониями и этими дипломатическими играми, Хенвил. Так что я приду к вам в кабинет.
Прозвучало это как угроза. А совсем скоро Шеддерик понял, что угрозой и являлось.
– Почему вы согласились поддержать этот нелепый заговор? – спросил чеор та Старрен, так и не притронувшийся к еде.
В одной из стеклянных дверок шкафа для документов догорали последние остатки заката. В небе за окном осталась одна единственная тонкая красная полоска.
Во втором стекле отражались профили собеседников и единственная свеча между ними.
Шедде приподнял брови:
– О чём речь?
Старрен прищёлкнул языком:
– Я думал, вам претят эти лицемерные игры, и наедине мы сможем поговорить начистоту. В Империи все живо интересуются делами Побережья, а шпионы у императора неплохи. Так что все знают, что это вы с братом убили своего старика. И мне почему-то кажется, что наместник завтра откажется со мной разговаривать по причине дурного самочувствия. И послезавтра тоже. А потом найдётся ещё какая-нибудь отговорка. И ещё, и ещё. А знаете почему?
– Почему?
– Да потому, что он наверняка тоже мёртв. Что за зверинец вы тут устроили? Хенвил, я считал вас человеком чести…
– Что за чушь. Кому здесь нужен ваш Император?
– Что? – настало время гостю поднимать брови. – «Ваш император». Но он и ваш тоже. Ваш Император. Вы ему присягали на верность, разве нет?
– Вот именно. – Спорить Шеддерику не хотелось. И уже давно: несколько дней. Или недель.
– Объяснитесь.
– Я присягал Императору. Гелле, мне было некогда заниматься заговорами на островах. С местными бы разобраться.
Старрен невозмутимо вынул из кожаной локессайской жёсткой сумки пухлый конверт и бросил на стол.
– Эти документы говорят об обратном. Шеддерик та Хенвил, Император считает, что этого достаточно, чтобы тебя арестовать и доставить в столицу, если понадобится, силой. Завтра я буду вынужден предъявить тебе эти обвинения официально. Ты не сможешь отвертеться, документы подписаны человеком, которому Император доверяет, и которого ты, по его словам, несправедливо обвинил и выслал из города.
– Эммегил. Да, верно. Выслал…
Шедде посмотрел старому товарищу в глаза:
– Я его убил вчера.
– Надеюсь, это шутка.
– Нет. Он пытался до вашего приезда избавиться от наместника и его родных, и теперь я даже знаю почему.
– Готов послушать твою версию.
0
0