— Зачем ты это сделал? — спросил Кроули Азирафаэля вслух, когда они бродили по саду перед собором Святого Павла.
— Я был бы дураком, если бы этого не сделал. Сабраэль предоставила мне все карты. Моя жизнь — это моя работа. Чудеса, за которые меня вряд ли когда-нибудь накажут. — Азирафаэль восхищенно посмотрел на длинный ряд кустов рядом с собой. — Кроме того, если мы с тобой сейчас действительно на нашей стороне, такой Архангел, как она, может стать могущественным союзником.
— Держи друзей близко, а врагов еще ближе? Похоже на то, что сделал бы я.
— Ты отличный дипломат, хотя и по неправильным причинам.
— А как насчет другого?
— Чего?
— Сказать им, что Бог уже знает.
— Ах, — Азирафаэль смущенно рассмеялся. — Не знаю, что на меня нашло.
— Если бы я не знал тебя лучше, то подумал бы, что ты разжигаешь раздор.
— Раздор? Нет, дискуссию Да. Именно. Я бы не стал им мешать. — Азирафаэль провел ладонью по аккуратно подстриженным верхушкам кустов. — Есть одна действительно ценная вещь, которую я понял после всего этого.
— Что это?
— Что небесные надзиратели и близко не похожи на Разум улья, как я раньше думал. — Азирафаэль продолжал водить кончиками пальцев по листьям. — На самом деле, похоже, интриги в офисе могут быть весьма интенсивными.
— Видел бы ты Ад.
Азирафаэль посмотрел на него нечитаемым взглядом:
— Но, дорогой мой, я его видел.
Азирафаэль взмахнул рукой, как в адской ванне, и на каждом кусте, к которому он прикасался, расцвела гроздь белой сирени. Они наслаждались запахом цветов и сине-золотым закатом, а затем Кроули вдруг невесело рассмеялся, запрокинув голову.
— Смешно было! Я только сейчас понял.
Азирафаэль отдернул руку.
— Что?
— Гавриил. Я совсем забыл врезать ему по морде. А ведь собирался.
— Я думаю, что вино Сабраэль было более тяжким оскорблением.
— О, это была классика. Он будет веками мучиться из-за этого. — Кроули ухмыльнулся со злобным ликованием. — И все же. Таков принцип этой штуки. Но вот что я тебе скажу: я бы заплатил деньги, чтобы посмотреть, как ты будешь с ним бороться.
Завернув за угол и ступив на мост Миллениума, они увидели Сабраэль, одиноко стоящую на краю дорожки. Она смотрела на реку, сложив руки и высоко подняв голову, неподвижная одинокая фигура среди шумной толпы.
Азирафаэль указал носком ботинка в ее сторону.
— Не возражаешь?
Кроули кивнул.
— Давай. Я буду ждать тебя.
— Я только на минутку.
Азирафаэль рискнул выйти на простор моста, лавируя между толпами любопытных туристов, делающих снимки. Он присоединился к Сабраэль рядом с одним из гребней сводчатого стального каркаса, и Сабраэль сделала решительный шаг и заговорила первой, не глядя в его сторону.
— Тебе должно быть стыдно за меня.
— Вряд ли. — Азирафаэль задумчиво качнул головой. — За Гавриила — да. Ты… я думаю, в тебе есть нечто большее.
— Ты был прав.
— В чем?
— Во всем. Особенно в том, через что я заставила тебя пройти. Извини.
Азирафаэль пожал плечами.
— Я прощаю тебя.
— Странно будет снова подняться наверх и работать с ним. Как будто ничего не случилось. Так всегда бывает.
— Вы… встречались раньше?
— Первый раз это случилось лунной ночью в 1929 году. Он и я были в Египте, охраняя Ковчег Завета. — Сабраэль рассказала ему эту историю задумчивым голосом. — Я хотела бы, чтобы он был всем тем, на что, как я знаю, он способен. Я не могу вернуться, пока он не научится извиняться. Я в долгу перед собой.
— Мне кажется, что ты имеешь над ним большую власть.
— Неужели?
— Ты же знаешь, что он не придерживается высоких моральных принципов. Почему бы тебе этим не воспользоваться?
Сабраэль отпрянула.
— Азирафаэль. Это хитро. Даже коварно!
Азирафаэль пожал плечами.
— Во всем виновато демоническое влияние.
— Ну что ж… Не пойми меня неправильно, но я надеюсь, что мы не увидимся еще много лет.
— Я тоже. В конце концов, у тебя будет много работы.
— Что ты имеешь в виду?
— Из тебя вышел бы хороший реформатор, если бы ты захотела.
— Реформатор?
— Сегодня ты сделала маленький шаг к изменениям. Кто знает, что может принести завтрашний день.
— Ты знаешь, с чем мне придется столкнуться?
Азирафаэль выглядел безмятежным.
— Удача благоволит смелым.
На минуту между ними повисло спокойное, умиротворяющее молчание, пока жизнь проходила мимо, и полы их пальто трепетали на ветру. Азирафаэль сунул руки в карманы и собрался уходить, но не успел сделать и двух шагов, как Сабраэль окликнула его.
— Азирафаэль?
Азирафаэль оглянулся через плечо.
— Что?
— Что он для тебя?
Азирафаэль развернулся во весь рост.
— Ты сейчас о чем?
— О нем.
Уши и щеки Азирафаэля вспыхнули.
— О, я не могу объяснить. Вернее, могу, но долго. Мы бы проговорили до завтра.
— Попробуй. — Сабраэль спрятала руки под пальто. — Я хочу понять: что может стоить того, чтобы рисковать всем?
Азирафаэль помолчал, подбирая слова, и, пока он обдумывал их, его взгляд смягчился.
— Он меня понимает.
Сабраэль склонила голову.
— Хм.
— Твое “хм” звучит довольно скептически. Но почему? Разве у тебя было не так?
— Нет.
Азирафаэль моргнул.
— Тогда как?
— Он был красив, и я смотрела на него снизу вверх, и я… Я не знаю.
— Тебе было одиноко.
Сабраэль напряглась.
— Не говори глупостей. Ты же знаешь, что мы не созданы для этого.
— Даже небесные тела нуждаются в ночном тепле звезд.
Толпа двигалась за ними, внизу бурлила река, и чем дольше Сабраэль медлила, тем более несчастным становилось ее лицо. Ее каблуки щелкнули, когда она зашагала к другому концу моста, а затем она снова остановилась и заправила прядь волос за ухо.
— Знаешь… — Ее лацканы затрепетали, когда она подтянула их к шее, — если это что-то значит, я думаю, ты можешь быть лучшим из нас.
— Почему?
— Ты такой, каким должен быть ангел. — Сабраэль посмотрела на облака. — Не то, чем мы стали.
— Рай — это то, чем он всегда был. Это ты теперь другая.
— Может быть, и так, — Сабраэль едва заметно улыбнулась. — Будь здоров, Княжество.
Азирафаэль улыбнулся в ответ.
— Прощай, друг мой.
Сабраэль отвернулась от собора и зашагала сквозь толпу, высоко подняв голову и держа за спиной стропила моста, как крылья. Рукава ее пальто хлопали вокруг нее, и в порыве перьев и света она закрыла глаза и растворилась в вечернем небе.
Азирафаэль глубоко вдохнул прохладный, резкий воздух, поправил галстук-бабочку и направился обратно через мост. Кроули оторвался от бетонного блока, выпрямился, и они вместе двинулись в путь. Зажглись ближайшие уличные фонари.
— Как она?
— Чувствует себя виноватой. И влюбленной. — Азирафаэль сцепил руки за спиной. — Она немного напоминает мне меня самого когда-то.
— Да ладно тебе! — возмутился Кроули. — Твой вкус не мог быть настолько плох.
— Нет, хотя я подозреваю, что у нас общая слабость к изящно очерченной линии подбородка.
— Хм, — надулся Кроули. — Спасибо за такое сравнение.
— Не за что. У тебя прекрасный подбородок. И я надеюсь, что никогда больше не увижу ту мерзкую бороденку 1601 года.
— Что?! Ангел! Тогда это было в моде.
— Ты мне нравишься, какой бы ты ни был. Но мне все еще позволено питать слабость к тебе с короткими волосами. И гладковыбритому. — Азирафаэль предложил Кроули сгиб локтя. — Ну а теперь… Что скажешь насчет ужина?
— Знаешь, мне хочется чего-нибудь побыстрее.— Кроули взял его за руку. — Как насчет «Нандо»?
— Прекрасно.
— Божественное местечко. Почти как ты.