Пышная дама, ярко одетая и откровенно покачивающая задом, торжественно вошла в зал, игриво теребя завязки капора. Все мужчины с интересом уставились на нее, только Диана демонстративно сидела спиной, не поворачиваясь на шум, но особа не спешила с рассказом…
– Что с ней? – сходу налетел Росланг. – Жива? В каких условиях содержат? – Линдси, с которого сорвали головной убор, прекратил кривляться и серьезно доложил:
– Комнатка мелкая, три на два, спала на нерасправленной кровати под двумя плащами. Синяк на лице – след от камня, или типа того: упала при падении. Побоев нет. Чуть не порезалась – орала: «Не выйду за Лизарда!» – Линдси ухмыльнулся, глядя на переваривающего информацию храмовника, и издевательски продолжил. – Можно красть и к настоящему жениху везти. Только как клетку распотрошить под носом у хозяина?
Алан только рукой махнул, подсаживаясь обратно к столу, и, снова хватаясь за перо. Размашистая длинная подпись подсыхала, присыпанная мелким песком.
– И давно в ордене учат письма подделывать? – Харди сильно сомневался, что такой документ их не подведет.
– Берите, читайте. – Со злостью, Росланг сунул им бумагу под нос.
– Да, чего мне, жить надоело?! – Линдси, знавший буквы с ранних лет, предпочитал долгие лета, при условии отсутствия носа в чужих письмах. Храмовник достал кольцо с цепочки на шее, и припечатал, пока горячо.
– А написано там, что я, рыцарь древнего ордена, властью, данной мне, требую начать сбор партизанских отрядов в лесах у города. С вечера и во время свадьбы, огни жечь, телеги смоляные подкатить. В бой не вступать. Орать громко. К полудню скрыться в лесах, а позже, разрозненными группами тайно, двинуться в Выселаг, по дороге собирая всех пригодных к мечу и вилам. Война. – Маленькая бумажка, скрученная в цилиндр, отправилась в жестяную капсулу на черной вороновой лапе. – Лети спокойно, Рохан, сбивают только голубей. А ты птичка умная, ты доберешься. – Алан погладил косящего черным взглядом, будто все понимает, питомца по пернатому затылку и хлопнул по столу, призывая взлететь.
***
Окруженный город содрогался от уличных плясок и радостных песен, иногда слышались особо похабные частушки. Ночные гуляния подкреплялись островками с бесплатным мясом, элем и сладостями. Циркачи устроили представление на центральной площади под окнами дворца, выдыхая огонь и подкидывая в воздух разноцветные шары, они привлекли к стенам замка большую толпу горожан, веселящихся, несмотря на перекрытые ворота города. Люди пришли со слюдяными лампами, где в полупрозрачном колпаке плясал огонек фитиля. Со стороны смотрелось, будто добрая сотня ярких мотыльков готовится к волшебному полету. Но вся эта чепуха и романтика мало волновали Вульфа Шеллерта, поглядывавшего в распахнутое окно, в то время, как дописывал очередное письмо.
Можно было дать задание распорядителю, но не было доверия. Мерзавец пропах фальшью. В этом городе сложно было удержать власть, рассчитывая лишь на жестокость и страх. Хотелось контролировать все самому, только не хватало ни рук, ни головы. Закончив с планом рассадки знати и с очередным приглашением на вечернее торжество, Шеллерт откинулся в кресле и поместил оба сапога на стол. Его не покидало ощущение, что все, что он сейчас делает, от безобразного разгула на улице, до распоряжений о свадьбе – дело абсолютно пустое.
Несмотря на столь высокую поддержку и большие ресурсы клана, он мало верил главному и не очень рассчитывал на Альбийский престол. Тщеславное желание уже полгода подкреплялось немалыми успехами, и, теперь, когда Гвендолин оказалась в его руках, казалось бы, от короны Шеллерта отделяло несколько часов. Несколько часов и еще, допустим, год, чтобы появился наследник. Что будет огромной победой для всего клана. Но, как заметил Вульф, важные вопросы, измотавшие не один ярд его нервов, так просто не решаются! Он снова выглянул в окно, встревоженный и злой взгляд сразу же встретился со взглядом лучника на балконе, второй человек засел на соседней крыше, третьего не было видно, но он был. Чувствовался запах еле тлеющей трубки, перебивая другие еле заметные дуновения. Тем не менее, временного хозяина самого охраняемого, в данный момент, замка охватило беспокойство. Они украдут ее! Шеллерт схватил графин и два бокала и хлопнул дверью: этот вечер стоило провести рядом с невестой.
По дороге встретились слуги, они тащили большую корзину с едой, фруктами и нераскупоренными бутылками.
– Куда? – Вульф опешил, осознав, что не дал инструкций, что делать с подарками ко двору.
– От герцога Бардоса. – Слуги проигнорировали вопрос и указали лишь адресата. Шеллерт, зажавший подбородок, чтобы не ругаться вслух, оглядел оставшиеся пару десятков футов прямого коридора до «покоев» принцессы – вопросов не возникало.
– Это отравлено! – схватил увесистую корзину и швырнул за замковые стены, прямо на макушки празднующих горожан. – Все передачки только мне! Никакой еды и напитков ее высочеству от чужих! И поторопите швею! Как только будет готово – сразу надевать. Вам все понятно?!
Чувствовать себя наседкой лакомого каждому хищнику яйца было омерзительно! Дворянство уважало права Гвинелан на золотой стул, но не преминуло бы отхватить кусочек привилегий и влияния. А вот его, Шеллерта, мало зависящего от них, боялись и ненавидели настолько, чтобы причинить ей вред? Вульф был незаконным сыном, и в его крови – гремучая высокородная смесь, только сообщать раньше времени он никому не спешил, надеясь получить все почти законно.
Девчонка спала, уткнувшись носом в зажатый кулаком конверт. Она была даже красива, эта слабая и, в одиночку нежизнеспособная, почка новой власти. Ее светлые волосы разметались по плащу и пахли горькими травами. Невинная детская вера в добро и зло, в справедливость и любовь. Это даже злило: Вульф не предполагал, что наследница окажется защищена от него душевным огнем. Что ж, сомнительно, что остальные об этом знают, а потому, Шеллерт спокойно уселся за столом и не спешил уходить.
Нос выцеплял неприятные детали: валяющаяся под кроватью подушка топорщилась несъеденным завтраком внутри себя, крепкие жесткие ботинки на ногах спящей невесты поверх покрывала, как готовность к побегу в любую секунду, пахли пожаром. Но, больше всего, привлек внимание плащ с мужским знакомым запахом. Черная соболиная оторочка в палец шириной по вороту-стойке. Гардкорц, а это был именно он, с еле заметными свободными короткими рукавами и серебряными чернеными пуговицами. Глубокий окатый капюшон, пузатая эмблема ворона на верхней застежке… ошибки быть не могло! Шеллерт схватил плащ и рывком сорвал с девчонки. Бестия проснулась, схватилась, с ужасом, за край подбоя и не желала отдать. Откинув почти отобранное ей обратно, мужчина схватил выпавшее письмо. Пробежал глазами, чертыхнулся. Смял, затем сунул в карман на груди.
– Стража! – раньше обычного, словно стояли под дверью, вломились двое. – Перевести в башню! Сейчас же! Сюда девку, и чтоб спала под плащом. Принцессу напоить и накормить. Насильно. В замок никого не пускать. Все, кто из дозоров – в таверну! Наряду не сменяться! И пошлите за платьем! Дердена ко мне!
***
Почти поверив в лучший исход, и, успокоившись, Гвен провела весь минувший день в своей клетке. Похититель приходил дважды, сначала хватал за подбородок и долго ругался, увидев свежий порез. Выкинул все ножи и вилки. Пообещал, что если миледи пристало убиться, то он найдет ее в аду. Звучало угрожающе, и даже романтично. Потом бранился, что она не так мила с «законным женихом» и пытался коснуться губами виска. Гвен впервые видела, как человека отбрасывает ударом молнии к стене… не пытаясь сдержать смех, она лишь прикрыла рот рукой. Рассерженный мужчина встал с пола и был страшнее черной тучи. Поведав ей, что защита, вероятно, ослабла, раз не бьет насмерть, он сообщил, что брачная ночь теперь принципиальна, а вся эта ерунда пройдет сразу после «приговора священника».
К обеду, забежав на пару минут, и, убедившись, что пленница ест, Шеллерт швырнул ей на кровать De omnibus Veneris Schematibus, или «Любовные позы» – красочно и подробно иллюстрированную книгу «для просвещения в супружеском долге». Зашедший позже и боязливо оглядывающийся стражник, с удивлением, застал ее за листанием подобной литературы… он сообщил ей о новом плане побега. Предполагалось принять отраву, которая погрузит Гвен в мертвый сон. Через пару дней, после похорон, она очнется у надежных людей и будет свободна. Девушка сомневалась, что это истинный план храмовника, но согласилась, в надежде иметь запасной вариант. Стражник намекнул, что «некто высокопоставленный тоже на ее стороне».
Засыпала девушка сразу после разыгранного ужина, готовясь к скорому похищению. Ведь Алан писал: «Жди свадьбы», а свадьба уже утром. Что же это, вообще, за слова?! Звучит так двузначно и веско, словно предложение сбежать. Словно не для чужого человека он ее похитит. Что это, вообще, за странная сила хранит ее? Может, после побега, у них будет всего пара минут, чтобы объясниться? Если бы не страх, она наверное, обняла бы его, а, почувствовав, что он тоже прижимает ее к себе, даже поцеловала бы… робко… в щеку!
Мечтая о скором решении ее тревог, девушка уснула, чувствуя жар румянца на щеках. Казалось, что все уже решено и безоблачно!..
Вечером ворвался Шеллерт и каким-то образом все узнал! Он вырвал записку и отобрал плащ. Без теплой вещи было одиноко, как без родного человека.
– Завтра тебя сменит девка, так что можешь не волноваться. – Вульф зло потрепал пленницу по щеке.
– Как?! Разве мы не женимся? – в глазах принцессы читались волнение и ужас.
– Церемония – бессмысленный риск. Тебя там не будет. Похитить? Обесчестить? Просто убить по дороге, лишь бы свадьба не состоялась? Такие у тебя друзья! – Злой взгляд стал ему ответом. – Под венец пойдет другая. Она произнесет «Да» под густой вуалью, священник подпишет нам бумаги и отдаст. Дальше брачная ночь и консумация брака, ты станешь им не нужна. Преследования прекратятся, слышишь? Я, Лизард, (это имя он выплюнул с презрением и ненавистью), человек чести… как ты слышала. Все произойдет после церемонии и после проверки твоей невинности на городской площади.
– Что-о-о?! – Гвен не верила своим ушам! Унизительная, давно забытая процедура проводилась последний раз столетий пять назад. Девушка, зачавшая непорочно, была положена в главном соборе на алтарь, и старик-священник, произведя процедуру, показал всем окропленную девственной кровью тряпицу… при мысли, что придется оголить ноги перед толпой и пройти такое унижение, у нее волосы на макушке зашевелились!
– Проверку пройдет тоже она. А ты будешь ждать меня здесь. С тобой мы разберемся ночью. – Мужчина швырнул на кровать уже знакомую книжку в кожаном переплете. – Ты изучила, а то пользы от вас, родовитых! Служанки хоть знают, откуда телята рождаются!
– Телята рождаются от коровы. – Зло ответила принцесса и скрестила руки.
– Я сказал: прочти и изучи. И ешь хорошо. Если поднос останется пустым, накормлю лично. Все поняла?
Девушка кивнула и мстительно – издевательски покорно – произнесла:
– Да, господин мой Лизард. Исполню в точности. – Мужчина скривился и хлопнул скрипучей дверью. Вышло не очень эффектно.
С башни снова потянуло крепким хорошим табаком. Хозяин махнул своим людям, чтобы раздобыли его у лучника. Серый седой дым уходил в мягко темнеющее, еще рубиново-серое после заката, небо. Там, на стене замковой ограды, над гудящей под флейту и лютню циркачей толпой, хозяина нашел Дерден.
– Что, Брас, какие еще плохие новости? – выдыхая дым в небо, задумчиво произнес Шеллерт, не оборачиваясь.
– Священник не согласен провести церемонию без невесты, сир. – Все тише и тише, переходя на неслышный шепот, начал рыжий мужчина, усыпанный веснушками.
– Как не согласен?! – обернулся на каблуках жених. Он почти кричал. – Какого хрена нужно этому припадочному?! Какого присутствия? Да, я знаю, что он сможет подтвердить подлинность ее высочества! Пусть приходит в покои и подтверждает себе! Неужто, нельзя вынести церемонию из храма и не допустить контакта с толпой?
– Мессир, мы, не знали местных нюансов. – Присев на одно колено, тихо прошептал Дерден, склоняя голову. – Повлиять на священника не представляется возможным, ведь он является сущностью, проживающей в двух мирах. Это существо в нашей реальности привязано к храму. Надавить на него мы не можем, у него нет земных интересов, пытать тоже, иначе он просто устранится, и мы останемся без святого лица.
– А спрятать Гвендолин в другом помещении собора? Это хоть можно?! – Со злостью вскричал Шеллерт. – Город окружен толпами крестьян с вилами. Периодически, слышны крики бунтовщиков, вперемежку с городскими песнями. Переносить свадьбу не реально, а рисковать пленницей невероятная глупость!
– Собор разделен на несколько пределов, соприкасающихся меж собой толстыми полупрозрачными стенами. Теоретически, мы можем спрятать ее в соседнем пределе, поставить пару охранников, которые уговорят ее сказать «да». Главное, чтобы она находилась внутри.
– Значит так, храм оцепить сейчас же, высочество замотать в ткани с ног до головы и вывезти туда! Пусть дожидаются! И! Полное молчание! – Светловолосый выбил трубку об стену и убрал к себе в карман, рискуя потерять обоняние, затем заглянул в глаза рыжему и добавил. – Пусть мое имя, ваш честный хрыч произнесет в самом конце, если не хочет, чтобы его храм сравняли с землей. Все понятно?!
0
0