Оказавшись дома, Румпель кинул сумку с провизией у входа, и тут же поспешил в подвал – чтобы быстрее пустить драконьи слезы в дело.
Ворон, дремавший в это время на своем шесте, встрепенулся, и плавно слетев на пол, попрыгал вслед за хозяином.
— Удачная, кар, сделка? – он догнал Румпеля у входа в закрытую комнатушку под землей.
— Удачная, — мужчина взглянул на своего компаньона. – А ты что без меня делал?
— Да так, философствовал, — ворон взъерошился, отряхивая с перьев на груди оставшиеся от обеда крошки.
Румпель хмыкнул себе под нос, что нужно получше запирать шкафчик, и отпер комнату. Все открывшееся перед ним пространство было заставлено столиками, склянками, котелками, мятыми свитками с провальными записями, и горами магических артефактов вроде того, который сейчас покоился у него в кармане.
— Я так близок. – Румпель ринулся к одному из столов, где ютились соединенные трубочками колбы. Под одной из них он зажег огонек, и засуетился, повторяя уже знакомые действия. Ворон, взлетев на соседний стол, с интересом наблюдал.
Слезы дракона быстро были освобождены от тряпок, резким ударом специального ритуального молоточка разбиты на крупные части, и одна из этих частей отправилась в ступку. Немного подогрев пестик-толкушку, Румпель растолок слезы в мелкий, сверкающий и острый порошок.
Ворон наклонился было поближе, посмотреть на сияние.
— Не смей вдыхать, — отрывисто предупредил Румпль.
— Это оочень ррредкий порошок, кар, — согласился ворон.
— Не только в этом дело, просто будет обидно набивать чучело раньше времени. – мужчина высыпал порошок в колбу и начал подогревать. – Он настолько острый что разорвет твои легкие.
Ворон брезгливо встряхнулся и бочком отошел подальше от опасной субстанции. Хотя, в прочем, что из экспериментов хозяина было безопасным? На своем веку в этой маленькой лаборатории ворон видел и взрывы, и маленькие и большие пожары, и даже парочку слабых проклятий.
— Думаешь, выйдет? – поинтересовался он. Не то чтобы у ворона был свой интерес, хоть сколечко искренний, он скорее воспринимал это своей работой – интересоваться, быть, следовать.
— Должно! – неожиданно резко ответил Румпель, так что птица аж вжала голову в плечи от испуга. – В прошлый раз я смог вернуть оттуда яблоко в целости и сохранности. Сегодня должно выйти все обязательно!
— Зачем тебе брать что-то оттуда, когда ты хочешь – туда?
— Это элементарное правило порталов, — Румпель наклонился, разглядывая кипящие драконьи слезы. В свете огня глаза мужчины отливали золотом и сверкали в предвкушении. – Если портал может что-то доставить целиком в одну сторону, то обязан и в другую. Или ты хочешь, чтобы я запустил тебя первым?
— Ни за что. Но я могу поймать себе белку.
— Сегодня белкой будет кошка дворецкого. – Румпель разулыбался, выпрямился и потер руки.
— Что значит? – ворон недоверчиво на него покосился.
— Сейчас увидишь. Я хочу попробовать на живом существе. Перенесу сюда кошку, которая жила во дворце.
Ставшие жидкими слезы в колбе стремительно испарялись, превращаясь в пар, и начали быстрое движение по трубочкам, растекаясь к соседним сосудам. Все ради того, чтобы достичь последнего пункта – чашки, на которой лежала горсть телепортационных семян.
Над этим экспериментом Румель работал уже очень давно. Шкафы вокруг были заставлены бутылочками с жидкими эссенциями – провальными, которые завели его работу в тупик, с подробным описанием состава, чтобы не повторять ошибку. Были и полки с удачными зельями – которые позволяли открыть порт в нужное ему место, но были недоработанными. Это был первый успех – и с тех прошло лет пять, а Румпель все еще искал сочетание, которое позволит довести работу до конца.
— Знаешь ли ты, почему именно слезы дракона? – поинтересовался он у ворона, глядя, как капельки зелья падают в чашку и семена впитывают в себя новую магию. – Драконы плачут крайне редко. Есть легенда, что их слезы могут воскрешать мертвых, возвращать былое и исполнять желания. Надеюсь, они исполнят и мое.
Он поднял аккуратно пинцетом одну семечку и поднес к газам. Зернышко легко сияло, впитав в себя слезы, и блестело в скудном освещении.
Отработанным движением Румпель кинул его в сторону – к пустой стене, где тут же открылся портал. Ярко-сиреневый, он вихрями закрутился, словно засасывая в себя окружающее пространство, хотя на самом деле оставался на месте. Маг закусил губу. Подойдя ближе к порталу, он вытянул в его сторону руку, проворачивая ладонь и концентрируя свою силу на каком-то ему знакомом объекте. Между его бровей легла сосредоточенная морщина, а сжатые губы превратились в нить.
Прошла еще пара секунд, и из портала, паря в воздухе и извиваясь, вылетела кошка. Румпель тут же отпустил ее, кошка шлепнулась на четыре лапы, и зашипев было на мага, словно вспомнила его и успокоилась, сев вылизывать шерсть после путешествия.
— Получилось! – Румпель всплеснул руками и сделал шаг назад, восторженным взглядом окидывая столик, на котором только что сотворил то самое, что искал уже много, много лет, портал и кошку. Ворон уважительно каркнул. Такого на его веку еще не случалось!
— Получилось… — мужчина развернулся на месте, прошелся по своей лаборатории, снова резко развернулся, заметавшись кругами, не понимая, за что хвататься теперь. На лбу у него выступили капельки пота, и ладони стали влажными – Я так долго ждал этот момент… Моя любимая… она там! Я могу прямо сейчас… Нужно спешить, пока портал открыт!
Румпель тряхнул головой, и решительно развернувшись, зашагал обратно к порталу.
— Прррям так? Прррям так?! – ворон запрыгал на месте, возмущенно размахивая крыльями.
Но его хозяин не успел сделать решающий шаг. Из-под его ног метнулась кошка, корчась, хрипя, и врезалась в стену. Румпель остановился, оглядываясь на внезапно свихнувшееся животное.
Кошка остановилась у стены, хырча. Она трясла и мотала головой, изгибаясь так, словно позвоночника у нее не было. Из горла несчастного животного раздавались стоны и хрипение, пошла пена. В следующий момент кошка вытянулась как струна, дернулась последний раз, и ее голова лопнула, обрызгав кровью стену. Бездыханный труп упал тут же, дрыгнувшись в посмертной конвульсии.
Портал у ног Румпеля последний раз закрутился спиралью и закрылся, оставив за собой стену в ее первозданном обличии.
Глядя на кошку, ворон, сжавшись и стараясь быть незаметным, попятился назад, к выходу из комнаты.
Долгую минуту в комнате царила тишина. Было слышно лишь неровное дыхание Румпеля, как сердце бьется о худые ребра и кровь пульсирует в вене на шее. Взгляд мужчины оставался стеклянным, впившись в кровавое месиво, бывшее когда-то головой кошки. Может быть, он представлял свою голову на ее месте?
Он медленно сделал шаг назад, отступая от стены, и резко развернувшись всем телом, схватил столик и с рычанием, вырвавшимся из груди, опрокинул его. Склянки полетели на пол, разбиваясь и сливаясь в симфонию стеклянного звона. Румпель толкнул второй стол – в сторону полетели книги, разрываемые его побелевшими от гнева руками, слезы дракона превратились в пыль под ногами, огонь, горевший под колбами, перекинулся на пол. Румпель кружился в этом беспорядке, как бес, выкрикивая что-то, и круша все вокруг. На пол опрокинулся шкаф, оторвав от которого хлипкую полку, мужчина избивал ею окружающую мебель, как нечто живое, нанося новые и новые удары, топча стекло и бумагу, вместе с огнем бушуя в комнате.
Когда от лаборатории не осталось ни одного целого кусочка, Румпель бросил доску в огонь, и прихрамывая, дошел до лестницы и устало опустился на вторую ступеньку.
Ворон, все это время сидевший там, неуверенно переминался с лапы на лапу, глядя как огонь разгорается все сильнее, угрожая сжечь остальной дом.
— Хозяин… — готовясь, если что, улизнуть из-под удара, подала голос птица.
— Все в порядке, Корвус.
Румпель лениво махнул рукой, без каких-либо эмоций глядя на учиненный бардак. По его велению предметы в комнате завибрировали.
Время словно отмотали назад – столики тяжело восстали из груды обломков, вставая вдоль стен, поднялся шкаф, в него забрались и рядами построились книги, склянки воскресли, собравшись из тысяч осколков, огонь приструнил свои голодные языки и снова уместился под колбой, где ему было место, и смиренно погас. Минута – и комната снова предстала в своем порядке, и даже рыхлое тело кошки из угла куда-то пропало.
Ворон хотел что-то сказав, открыв свой черный клюв, но не успел – сверху раздался громкий звон колокольчика, пронзительно-требовательный.
— Король. Дела зовут! – с какой-то бесноватой улыбкой отозвался Румпель, и только в глазах у него остывала ярость, смешанная с отчаянием. Он поднялся, хлопнув себя по коленям, и быстро устремился вверх по лестнице.
Ворон прокряхтел что-то вслед и оглянулся на комнату.
Что ж, она потерпела такое крушение далеко не первый раз. Хотя сегодня, признаться, даже видавшей виды птице стало не по себе…