В детстве, пока все хотели быть волшебниками, я мечтала быть сорви-головой. Не девушкой Индианы Джонс, а Индианой Джонс, искательницей мумий, путешественницей к центру земли. Меня не интересовали сокровища – да и вряд ли они настолько всерьез интересуют любителей приключений. Золотишко – только приз! Возможность понежиться в джакузи попивая вино после того как пару месяцев провел с песком в трусах, убегая от проклятий, пытаясь избежать стычек с бандитами и укусов ядовитых змей. А вот взглянуть в лицо мумии, разгадывать загадки и просто искать проблемы на филейную часть – это оно, родное, близкое и понятное.
Что нужно для того, чтобы примкнуть к отряду безголовых сователей носы куда не нужно или что еще лучше, организовать и возглавить? Пафосное имя? Красивый костюмчик, облегающий ягодицы? Оборудование? Карта сокровищ? Нет, нет, и нет!
Нужно приличных размеров шило в заднице, ветер в голове, сквозящий между извилин, и некоторое количество здравого смысла и осторожности, чтобы приключения не закончились тогда же, когда начались. Вы заметили, насколько все эти приключенцы живучие твари? Мне кажется в этом весь и секрет – сперва нужно ограбить всех окрестных кошек на предмет лишних жизней и заручиться поддержкой госпожи удачи.
Хотя кажется, я знаю, почему товарищи с свербением в пятой точке живут долго (иногда) – потому что даже сверху интересно наблюдать, что на этот раз будет отчебучено.
Примерно так я оцениваю и себя в те моменты, когда мне очень хочется попытать счастья и ввязаться куда-нибудь, куда не следует.
Тем более, что в последнее время в моей жизни появилось больше элементов из знаменитых фильмов – путешествия, выпивка, чьи-то белесые кости…
И на поиски именно последних в один прекрасный день меня и сестру понесло на берега и обрывы местной реки.
***
Реки и моря — это прекрасно всегда. Завораживающие пейзажи, мягкие волны, несущие свежий бриз, запах воды и спокойствие, а иногда – еще и чьи-нибудь останки. Я не совсем поняла, как это работает – но на определенных каменистых бережках можно собрать целую коллекцию. Сомневаюсь, что все, что находится там, именно там и погибло – скорее всего, часть приносит вода, обкатывая косточки и другие находки до белоснежного, гладкого состояния, как стеклышки.
Изюминка местных скал и берегов была еще и в том, что косточки там можно было найти не только от животных и птиц. Я, кажется, уже упоминала других искателей приключений, которые иногда не возвращаются домой, оставаясь где-нибудь под рухнувшим берегом?
Да-да, людские кости валяются там вперемешку с собачьими, свиными, коровьими, лосиными и прочими остальными, внося элемент жути и таинственности. Ну и заодно напоминают о том, что увлекаться – не стоит, чтобы случайно не остаться там же, до следующего любопытного коллекционера костей.
В этот раз мы с сестрой пошли далеко – на окраины, к заводам, где река намыла этакую каменистую косу, для других работающую местом шашлыков и пляжем, а для нас – грибным местом из костей. Ну, вы поняли.
Идти было долго, но весело – через заросли конопли, мимо тех же обрывистых берегов, под которые спускаться было бы точно самоубийством, мимо разрушенных домов, где иногда можно было наткнуться на ночевки бомжей, мимо огороженных участков и военных частей. Там же по пути была та самая пристань, где я нашла ворону, приключения которой завершились бесполезно, но весело. Наконец мы с сестрой спустились к нужному месту – каменистой косе, с которой открывался вид на другие берега и обрывы, город Николаевск на другом берегу реки и плескающиеся волны.
***
Кто собирал когда-нибудь грибы, тот меня поймет. И не когда сбор превращается в шпионские игры, где на десять квадратных метров один гриб и тот червивый, а когда набредаешь на полянку, где грибов столько, что глаза разбегаются. Остается только ползать на коленках, срезая вкусные шапки, и пододвигать корзинку.
Вот примерно так выглядел бережок, усеянный белоснежными круглыми камешками, между которыми отчетливо проглядывали косточки! Не нужно было даже копаться – ходи, приглядывайся, шурши пакетиком и собирай. Мы с сестрой за этим действием, нужно представить, выглядели весьма комично. Две шпалы, согнувшись, как бабки ежки с радикулитом, бредут вдоль воды, пиная камни ногами, и щуря глаза за очками, поскольку обе слепые, что-то выискивают. Стоит чему-то знакомой текстуры показаться на земле – после сотого радостного восклика новая кость отправляется в пакет, и берег исследуется дальше.
Обломки, обкатанные до состояния обмылков, целые косточки, огромные коленные суставы, аккуратные позвонки, куски челюстей, жевательные зубы… Азарт пылает в венах, глаза как сканер ищут новые кости, минуты незаметно текут мимо, весь мир становится берегом, на котором мы ищем остатки когда-то живых существ, и вдруг…
Мой взгляд зацепился за что-то очень знакомое и пугающее, и я не сразу поняла – из-под камней, в самом краю берега, где уже растут кустарники, торчала маленькая, словно бы детская, обглоданная кисть.
***
Я подозвала сестру и следующие несколько минут мы, чувствуя, как сердце едва шевелится где-то в пятках, смотрели на страшную находку. Пустынный берег, поросший кустарником, вдали от основного города, привязанный к ветви куста тяжелый мешок, присыпанный камнями, и торчащая из-за этих завалов маленькая детская ручка…
Картинка перед глазами плыла и вздрагивала, казалось, что кто-то наблюдает за нашим оцепенением, а мир вокруг был одновременно оглушающе тихий и громкий. Что делать? Вызывать полицию? Просто бежать? Попытаться узнать, что произошло или забыть, как страшный сон?
Наконец выйдя из шокового состояния, мы было отгребли подальше – хотелось продолжать думать над ситуацией подальше от этого места. Но тут я поняла, что, кажется, видела мелком что-то большое и зубастое, вроде черепа, из-за соседней ветки, и можно было, не сильно вдаваясь в подробности, узнать, то ли это, о чем подумали мы, или нет.
Набравшись смелости, мы вернулись, я приподняла тяжелую ветвь, заглядывая вниз…
И встречаясь взглядом с пустыми глазницами, длинной челюстью и веером крепких зубов. Собака. Это была собака! Огромная, явно убитая, приваленная камнями, только на половину сгнившая до костей, а на половину превратившаяся в мумию, но все-таки, собака.
***
Вот теперь, когда сердце выползло из пяток, картинка сложилась в цельную, пот впитался обратно – было понятно, что из камней торчали, конечно, конечности с фалангами, очень похожие на человеческие кисти, но все-таки вполне собачьи лапы.
Смерть этой псины оставалась загадкой – кто-то затащил ее в эти кусты, завалил камнями, и сверху на ветку привязал еще камней – уже в мешке, и водрузил сверху. Вряд ли собака сама под такой груз спряталась. Так что ее было жалко – как и свою недавно пострадавшую от шока психику.
Уже придя в себя мы осмотрели труп как могли. Собака проходила стадии гниения очень странным образом ввиду места, в котором оказалась. Тело, которое было завалено камнями, превратилось во что-то подобное мумии, конечности, торчавшие наружу, и голова – были уже белыми и совсем без тканей. И выглядело это жутко, словно это и не собака вовсе, а какая-то невиданная чупакабра.
***
Ушли мы оттуда, в общем, в смешанных чувствах. И даже без трофеев – после пережитых эмоций отрывать собаке ноги не захотелось, хотя мысль такая в голове мелькала. А еще больше смущали люди на берегу, которые рядом с гибелью несчастной собаки жарили шашлыки и устраивали романтик. Вот так помрешь в кустах – а люди рядом пиво пить будут. Вот она, жизнь то!
Но во всяком случае, хорошо, что это была всего лишь собака.