— Как же приятно это слышать, светлый шер! Надеюсь, благодарность представителя столь щедрой организации будет не менее щедра и выразится в достойной компенсации?
— Ну как вы можете сомневаться, уважаемый бие? Благодарность сотрудника МБ и сама по себе — уже достойная компенсация для любого верного подданного империи. К тому же, как вы сами подтвердили при передаче упомянутых шкатулок, приобретение их не стоило вам и ломаного динга. Поскольку подводный народ не только ими не дорожит, но и согласен отдать за бесценок и даже даром, если у покупателя недостаточно энтузиазма. Помнится, уважаемый бие, вы тогда сказали что-то вроде: «Да они даже приплатят, лишь бы кто-нибудь забрал у них поскорее эту гадость!»
— Ах, как некрасиво, светлый шер: ловить бедных необразованных моряков на пустых оговорках! И выжимать из них последние соки. Но все-таки мне бы хотелось поподробнее услышать про аванс. Поконкретнее, знаете ли, поточнее, и желательно в цифрах.
— Не могу не восторгаться столь похвальным желанием, уважаемый бие, выдающим в вас добросовестного руководителя, истинного отца команды, настоящую опору и правую руку уважаемого шкипера. А что же касается величины аванса, то это вам виднее, поскольку вы наверняка точнее меня можете сказать, сколько и на каких торгах можно выручить за полукровку от истинного ири.
Надо отдать Боцману должное — он почти не задержался с ответом, сбившись с речи разве что на секунду-другую.
— Ах, вашими бы устами, светлый шер, сказанное — да в светлое ушко светлой Райны! Я бы, разумеется, был бы просто счастлив… Однако же истинные ири плохо совмещаются даже со специально выращенными и именно для этого подготовленными лошадьми. А чтобы оплодотворение произошло вот так, практически с первого раза… Нереально. Да вы и сами это понимаете. Да и вообще…
Боцман замолчал на полуфразе, словно боялся наговорить лишнего. Нахмурился, поджал губы. И молчал долго. Дайм молчал тоже, жмурился, подставлял лицо теплым солнечным лучам и легкому ветру, полностью отдавшись удовольствию от прогулки. Молчал и улыбался. Ветер доносил до них свежий запах еще не выгоревшей травы и и аромат каких-то цветов, сладковатый и терпкий. Как же приятно ощутить запах хоть чего-то, что не провоняло рыбой!
Когда Боцман заговорил снова, голос его был подчеркнуто нейтральным и совершенно не вопросительным. Ну вот ни на полшишечки!
— Но вы же не можете быть в этом настолько уверены, светлый шер…
— Я ни в чем не уверен, уважаемый бие! — расплылся Дайм в широкой довольной улыбке. — Но знаете в чем вся прелесть? В том, что мне и не надо быть уверенным.
Боцман все еще хмурился. Дайму это тоже показалось забавным, улыбка его стала шире, когда он добавил, заговорщически понижая голос:
— Видели водоросли, которыми мой любитель поржать кормит вашу Сладкую Конфетку?
— Ну? — Боцман еще более подозрительно сдвинул брови.
— Вы их хорошо рассмотрели?
Боцман засопел, словно чувствовал в словах Дайма какой-то подвох, но никак не мог понять — какой. Ответил осторожно:
— Лапикринария обыкновенная, эка невидаль… Травка как травка, только морская. Не отрава какая. Че ее разглядывать-то?
— А зря, уважаемый бие, зря! — Дайм не смог отказать себе в удовольствии укоризненно поцокать языком. — Потому что если бы вы ее рассмотрели поближе, то заметили бы, что в этой травке было полно мелких морских рачков. Просто-таки кишмя кишели! Думаю, Шутник специально постарался… Видите ли, уважаемый бие, ири отнюдь не склонны к вегетарианской диете, и для нормального развития им нужен протеин. Особенно на ранних этапах этого самого развития.
И добавил, удовлетворенно любуясь тем, как меняется выражение лица Боцмана:
— Так что да, как я и говорил: мне не обязательно быть уверенным. Куда важнее, что уверен Шутник.