— Мяу, мой светлый шер?
И улыбается еще, зараза! Смотри, мол, я ведь тоже пушистый и гибкий…
Ох… Пушистый. Да…
Котик с пушистыми яйцами…
Ну и не только, конечно, яйцами, но это уже детали.
Скажи Дайму кто еще год назад о том, что волосы на теле высшего шера могут вызывать у него что-то, кроме недоумения, — не поверил бы. Решил бы, что у говорящего чердак недостаточно проконопачен, вот и задувает в щели чего ни попадя. Ну или что считающий так слишком плохо знает его, Дайма, раз высказывает такие предположения.
И однако — вот оно. Вернее, он. Рональд темный шер Бастерхази, заросший черной курчавой шерстью в самых… хм… разнообразных местах, словно бездарный дикарь какой.
И как же эта шерсть на нем восхитительно выглядит… Истинно шерская шерсть!
Особенно узкая черная дорожка вниз от пупка, взгляд по ней так и соскальзывает, и не только взгляд… А как же восхитительно зарываться пальцами в короткие завитки, тянуть и слышать низкий горловой стон в ответ, голодный, жадный, нуждающийся…
До чего же он весь восхитителен, этот темный шер, мать его, темную шеру!
Горячие лихорадочно быстрые губы, наглые и неуверенные одновременно… руки, которые он так старательно прячет или кладет на плечи напряженно распрямленными ладонями — словно боится схватиться по-настоящему, удержать, вцепиться… ноги, которые он смыкает у тебя за спиной, сплетает, нетерпеливо давит пятками на поясницу, стремясь насадиться как можно глубже и плотнее… Как же это все восхитительно! Как же восхитителен он весь, от макушки до пяток (этих самых давящих на поясницу пяток), Рональд шер Бастерхази… Роне.
Улыбка вот эта еще, всесокрушающая и ослепительная, словно удар молнии… и зыбкая, дрожащая,тающая, готовая в любой момент ускользнуть… потому что губы тоже дрожат, а глаза… Ох. Глаза…
Он же боится. На полном серьезе боится, что Дайм ему откажет. И все равно просит, причем не просит даже скорее, а требует, вот так, практически нарывается, нагло и провокационно… А сам в любой момент готов отступить, отпрыгнуть, превратить все в глупую шутку: мол, и не было ничего, чего ты, я же так, невсерьез…
Он ведь и на самом деле верит. что Дайм может ему отказать. И что обязательно откажет. Просто потому, что может.. Ага. Откажет. Ему. Дайм. Тот самый Дайм, который осторожно вытанцовыввал вокруг него Хисс знает сколько лет, толком уже ни на что и не надеясь…
Ох, Роне…
Паранойя, она и сама по себе штука сильная, но в сочетании с богатой фантазией дает поистине потрясающие результаты. То-то светлейший Парьен смотрел так сочувственно на своего глупого ученика, когда тот, юный и восторженный, уверенно расписывал ему все прелести именно Рональда Бастерзхази как наилучшей кандидатуры… то-то он мялся так, вроде бы и поощрительно, но при этом словно бы неловкость испытывая. И эту его сочувственную улыбку Дайм понял позже. Вот только сейчас, пожалуй, и понял до конца.
Роне…
Почему же с тобой все так сложно? Всегда. Почему с тобой не бывает просто? Просто секс, просто любовь, просто единение, ну… просто! Что угодно, без всех этих сложностей и заморочек. Наверное, никакая простота с тобой невозможна по определению, потому что ты весь вот такой, перекручекнный. Веришь в разную чушь. Боишься до судорог — но при этом все равно делаешь то, чего больше всего и боишься, словно назло Двуединым… И в этом ты весь.
Парьен знал.
Уже тогда знал то, что Дайм начал понимать только-только: с Рональдом темным шером Бастерхази может быть как угодно, плохо или хорошо, восхитительно или кошмарно, сумасшедше прекрасно или возмутительно до бешенства — но вот “просто” с ним точно не будет. Никогда.
Что ж… по крайней мере, не будет и скучно, правда?
***
— А потом Темный Брат как взревел сиреной, как попер напролом, бушпритом вперед да под черными парусами…
— Иди ты!
— Да вот те круг! Собственными глазами видел! То есть вот этим единственным и видел! Но он получше многих зрит!
— И что ты видеть-то мог, лживый твой глаз?! Ты же первым в кусты драпанул, как только Хисс появился! Видел он…
— А вот и видел! Получше тебя! Много ты понимаешь! И не драпанул вовсе, а стратегически отступил на заранее предусмотренную позицию. Из тех кустов, между прочим, если хочешь знать, самый лучший обзор!
— Обзор ему! Стратегисский! Во как гонит-то!
— Да заткнитесь вы! Не мешайте человеку травить про Хиссов бушприт. Интересно же!
— О-о-о да-а-а… бушприт там знатный был! Всем бушпритам бушприт. У нашей “Русалки”, пожалуй, и то поменее будет. И потоньше.
— Ха! Сравнил! Какая-то “Русалка” — и сам Темный Брат! К тому же она русалка, какой у ей бушприт может быть, сам подумай?! Не тритон, чай! Да если бы и тритон — где тритон, а где Хисс?!
— Да чего интересного-то? Брешет, чего не видел!
— А вот и видел!
— Да ты и сам рядом был! Сам не видел, что ли?
— Ох, братцы… как же он пер! Меня до сих пор продирает…
— Да видел, конечно… только ведь это не то.. совсем разные вещи — когда сам видел или когда кто рассказывает, ежели умеючи.
— Это Одноглазый-то умеючи? Тю! Да квашеная селедка в прошлогодней бочке складнее врет!
— Эй! Не мешайте ему врать! Красиво же врет, чего привязались?
— А вот и не вру! Сам ты врешь как селедка, и мать твоя селедка, и сестры селедочные головы! А я своим глазом видел! Вот те круг! Истинный Хисс, вот как тебя сейчас вижу, так и его видел, не дальше! И крылья у него черные! И огнем дышит! И вообще!
— И бушприт.
— И бушприт! А что?! Что надо бушприт! Таким до кормы протаранит! Ну или до гланд, это уж каким бортом развернуть… Или скажешь — не Хисс то был?
— Да Хисс, конечно, тут никто и не спорит, кому ж еще-то…
— А меня вот все же сомнения … того.
— Какие сомнения?! Черный, огнем плюется, крылья опять же, и хвост! Как есть Хисс!
— Так ежели это сам Хисс, то как же его наш-то… ну, того… этого…
— Ты оборзел в корягу?! Подумай, что несешь! Чтобы самого Хисса — и того?!
— Дык… эта… Одолел! Он ведь его одолел, наш-то. Сверху был, стал быть… А как же это можно, чтобы простой шер — и самого Хисса? И сверху…
— Устрица ты безмозглая! “Простой шер”, ага! Как же! Ты сам-то подумай — кто может Темного Брата одолеть? Кто над ним может верх одержать? Ну?! Смекаешь?
— Да никто, почитай… ну разве что кроме самой Светлой Райны…
— Во-о-от! Свет — он ведь завсегда верх одерживает, и всегда сверху. Так ему положено, свету-то, одерживать верх над темными! Даже если Темный сам Брат.
— Так тогда что же получается… Если это был Хисс… Наш-то, получается, сама Светлая Сестра…
— Селедочная твоя башка! Дошло, наконец? А то заладил — “простой шер, простой шер”! Будет тебе простой шер использовать Темного брата в качестве циновки для сна! Ну и не только…
— Так что же это получается… Получается, что у Светлой Райны тоже… бушприт?
— И еще какой!
— Чудны дела ваши, Двуединые!
— Вот те круг чудны. Ну и терцанг на всякий случай тоже вот.
— Не, постой… Это что же, стал быть, получается? Это стал быть получается, что Сама Пресветлая Райна своего Темного брата и… того? В смысле не то что одолела… Хотя и одолела тоже! Сперва, стал быть, одолела… одолел то есть… а потом и того… Ну в смысле, этого…
— А чего ты хотел? Они боги. У них все не как у людей!