31 мая – 2 июня 427 года от н.э.с. Исподний мир. (Продолжение)
Волчок уснул сразу, но ненадолго. Змай уступил ему свою постель и сказал, что замечательно выспится и на сундуке, а Волчок был слишком пьян, чтобы спорить. Его разбудила боль в пояснице – удар дубиной даром не прошел.
С похмелья хотелось пить. В окошке брезжил серый свет, Змай сидел за столом, на котором горела единственная свеча, смотрел перед собой и время от времени отхлебывал вино прямо из бутылки.
За пологом, где стояла Спаскина постель, раздался шорох и тихие шаги – она вышла к столу в тоненькой рубашке с оборками, и Волчок хотел отвернуться, но не смог даже зажмурить глаза.
– Таточка, что ты не спишь? – Она присела на ковер у ног Змая и положила голову ему на колени.
– Не спится. – Змай снова приложился к бутылке.
– А хочешь, я тебе сонной травки заварю?
– Не поможет, – буркнул он. – Понимаешь, кроха, я… предал тебя. И что самое страшное – не в последний раз.
– Почему… предал?
– Чудотворы сказали мне, что ты у них в руках, а я не кинулся тебя спасать, не стал выполнять их условия, в общем… я ничего не сделал для тебя. Я ответил им, что жизнь Вечного Бродяги стоит дороже, чем твоя.
– Но ведь я не могу прорвать границу миров, значит, это правда. – Спаска потерлась щекой о колено Змая.
– Но мне-то твоя жизнь, оказывается, гораздо дороже, чем прорыв границы миров! Как это глупо: ждать столько лет, а дождавшись, самому себе связать руки.
– Татка, я тебе обещаю: я больше не уйду из замка…
– Да дело не в этом. Они, в случае чего, возьмут замок приступом, чтобы до тебя добраться. А Инда всё про меня понял… Его так просто не обмануть.
– Кто такой Инда?
– Чудотвор. Я говорил, что неуязвим, а он нашел моё уязвимое место. Они всегда будут сильней меня. Потому что я не смогу причинить вред детям Инды. Я искал тебя и думал, что отомщу. Если с тобой что-нибудь случится, я отомщу! Нет. Я могу убить его самого, но его детей – я не смогу… Я ещё много чего не смогу… Только не говори об этом никому, ладно?
– Татка, ты не переживай. Я знаю, ты добрый. Разве это плохо?
– Иногда плохо. Понимаешь, иногда надо от всего отказаться, чтобы победить. Я вот сегодня отказался от тебя… Прости меня, кроха.
Волчок лежал ни жив ни мёртв. Когда-то он и сам думал, что Змай не сможет победить, потому что… Потому что побеждает тот, кто не выбирает средств. Но сам он, Волчок, не смог бы отказаться от Спаски.
– Татка, не надо. Я всё понимаю. Вы так устроены, вам без этого никак.
– Кто это мы?
– Мужчины. Вам мало просто жить…
Змай сухо рассмеялся:
– Твой дед когда-то сказал: женщина не может быть колдуньей, она думает только о себе и о тех, кого любит, ей нет дела до умирающего мира. Но если дальше так пойдёт, жить твоим детям попросту не придётся. Так что каждому своё: женщинам – рожать детей, а мужчинам – кормить их и защищать.
– Татка, но ведь живут же люди просто… Вот Ратко – ему ведь тоже не было дела до умирающего мира.
– Однако он погиб, защищая тебя и твою мать. Но защищать семью на пороге своего дома – это неправильно. Это… недальновидно. Для женщины нет счастья выше, чем собственный домик за высоким забором. И ей кажется, что одного мужчины вполне достаточно, чтобы чувствовать себя в безопасности. Но если не изменять этот мир, он когда-нибудь явится на порог твоего дома – бригадой гвардейцев, или заразной болезнью, или проливными дождями…
Спаска помолчала, а Змай отхлебнул вина.
– Поэтому Волче не захотел увезти меня куда-нибудь далеко… – вздохнула она.
– Что, в самом деле не захотел? – удивился Змай. – А впрочем… Ты не будешь с ним счастлива, кроха.
– Почему?
– Потому что. Я как-нибудь потом тебе это объясню. Вот как? Если бы знать ещё, что такое счастье…
– Нет, татка. Я знаю, ты хочешь мне добра. Но ты думаешь, я хочу того же, чего хочешь ты. А я хочу… просто жить.
– Ну, если просто жить… Ничего, кроха. Скоро всё закончится. Скоро Вечный Бродяга прорвёт границу миров, и всё изменится. Может быть, тогда можно будет просто жить.
– Татка, скажи, это же, наверное, очень больно, если вот сюда кулаком ударить? – Она показала пальцем на щеку. Змай усмехнулся:
– Ну, скажем, это не так страшно, как кажется. Во всяком случае, от зуботычины никто ещё не умирал. Гораздо опасней удар в переносицу, снизу в подбородок… Не бери это в голову – тебе не пригодится.
* * *
Крапа Красен прибыл в Хстов утром, к началу переговоров с храмовниками. Его карета, присланная за ним на Северный тракт, ни на миг не задержалась у ворот резиденции Стоящего Свыше – их распахнули заранее – и прокатилась через роскошный парк к особняку в лиццком стиле: приплюснутые золоченые купола над приземистыми башенками, белая ажурная аркада по всему периметру, арочные своды окон и дверей с лепными, нарочито выпуклыми наличниками.
Крапа не любил Лиццу, её тяжеловесную красоту – она была похожа на разбогатевшую случайно торговку, – и особняк Стоящего Свыше не вязался со строгой красотой хстовских крепостных стен. Впрочем, в Хстове было довольно построек в лиццком стиле, и не только храмов – богатые храмовники возводили свои дома, подражая Стоящему Свыше.
Крапа вырос в Славлене и с детства привык видеть безупречные пропорции, не придавая этому значения, – так не замечаешь воздух, которым дышишь, пока его достаточно, – и лиццкий стиль резал ему глаз диспропорциями.
К карете подскочили сразу шестеро лакеев: двое взяли под уздцы лошадей, третий распахнул дверцу, четвертый готовился услужливо поддержать Крапу под локоток, пятый держал зонт, а шестой театральными жестами мёл ковровую дорожку, уложенную от кареты к парадной двери особняка, – на дорожке не было ни пылинки.
Стоящий Свыше расстарался, встречая чудотворов, – рыльце было в пушку. Красен посмотрел на сапоги, перепачканные болотной грязью, и сердито глянул на протянутую руку лакея.
– Я не старик и не барышня, – процедил он сквозь зубы, легко сходя на ковровую дорожку.
Стол был накрыт в огромном зале, шесть его застекленных окон выходили в парк – пожалуй, это было одно из самых светлых помещений в Хстове. Инкрустированный дубовый паркет сиял, как зеркало; и золото отделки, и блестящий шёлк гобеленов, и множество зеркал тоже отражали свет.
Переговоры предварял лёгкий завтрак, на него Крапа немного опоздал, но никто не придал этому значения. Он сел рядом с Явленом, лакеи тут же наполнили его тарелку и огромный костяной кубок.
Крапа пригубил вино – крепкое и сладкое, совсем не подходящее к лёгкому завтраку. Да и «лёгкость» завтрака вызывала сомнения.
За столом, кроме Явлена, сидели Стоящий Свыше, хстовский Сверхнадзирающий, первый легат гвардии Храма и, кого Красен не думал здесь увидеть, – третий легат.
Крапа надеялся, что Особый легион получит распоряжения от Стоящего Свыше, и вовсе не жаждал иметь дела с этим хитрым и опасным человеком. Обмен любезностями закончился вместе с завтраком, со стола убрали за одну минуту, и Крапа перешел к делу:
– Нам стало известно, что Храм всерьёз приступил к освоению Выморочных земель, прилегающих к землям замка Сизого Нетопыря. Мне поручено сообщить, что чудотворы согласны с политикой освоения Выморочных земель и даже готовы оказать на этом пути существенную помощь Храму. Но нас несколько настораживает близость замка: не воспротивится ли Милуш Чернокнижник осушению болот в непосредственной близости от его владений?
Первый легат кашлянул еле слышно, и Стоящий Свыше незаметно ему кивнул.
– Этот случай мы предусмотрели. Кроме строительства дорог, мы возводим и оборонительные сооружения, в первой половине июня на границу будет стянуто около сотни пушек и запасы пороха, легион гвардейцев обеспечит нашу оборону – для этого в гвардию набирают новых наемников, и это опытные наемники, преимущественно из Дерта и Руха.
Красен кивнул. Оборона… Осушение болот… Осадные башни совершенно не нужны для осушения болот, да и обороняться с их помощью неудобно. Как же, господа храмовники, вы, наверное, и провокацию подготовили – чтобы осадить замок в ответ на нападение Чернокнижника на Выморочные земли, принадлежащие Храму.
– А известно ли вам, что Государь недоволен этим начинанием Храма? – спросил он, глядя в глаза Стоящему Свыше.
На этот раз слово взял третий легат:
– Государь, как всегда, поддерживает не ту сторону, несмотря на лояльность Храма к светским властям и убедительные доказательства враждебности колдунов государству. Третий легат имел в виду множество тщательно спланированных провокаций, которые ему никак не удаётся свалить на Чернокнижника: несмотря на «убедительные доказательства», Государь не так глуп, чтобы поддаваться на провокации.
– Может быть, Храм прилагает недостаточно усилий для убеждения Государя? – без улыбки спросил Крапа.
Разыгрывая этот бездарный фарс, третий легат тоже остался серьезным:
– Думаю, наш следующий довод разрешит все сомнения Государя: нам доподлинно стало известно о подготовке колдунов к покушению на Государя.
Не слишком ли смелое заявление? Крапа думал, что в планы покушения на Государя чудотворов не посвятят и разрешения у них не спросят.
– Ах вот как? – Он сокрушенно покачал головой. – И на какой день назначено покушение?
– По всей видимости, это произойдёт в середине июня.
– Как раз к тому времени, когда на границы земель Чернокнижника будет подтянуто довольно пушек и наемников? – не удержался Красен.
– Да. – На этот раз губы третьего легата дрогнули в улыбке. Крапа коротко взглянул на Явлена, и тот опустил веки в знак согласия.
– Думаю, чудотворам не под силу остановить это покушение, – сказал Крапа.
И хотя все присутствующие сохранили лица неподвижными, ни единый звук не нарушил тишину, но Крапе показалось, что над столом пронёсся вздох облегчения: храмовники всё ещё побаиваются чудотворов, всё ещё опасаются вступать с ними в открытую конфронтацию.
А с другой стороны, получив от чудотворов добро на убийство Государя, они думают, что отвоевали себе немного независимости, что чудотворы пошли на попятную. Они ошибаются – их независимость очень легко купить. И сейчас они с радостью её продадут…
– Но что если планы колдунов провалятся? – выдержав паузу, продолжил Красен. – Что если и этот веский довод не заставит Государя прекратить потворство колдунам? И не случится ли так, что армия Государя и наёмники млчанской знати выступят на стороне Чернокнижника?
– На стороне Храма народ, – поджал губы Стоящий Свыше.
– Народ любит Государя и не пойдёт против него. Но, насколько мне известно, Храм может противопоставить армии не одну тысячу гвардейцев.
– Да, конечно, мы можем потребовать помощь и от Лиццы, и от Дерта, и, что особенно важно, – от Кины, – кивнул Стоящий Свыше неуверенно. – Но на переброс сил потребуется время.
– Вот и мне кажется, что к середине июня Храм не будет готов к полномасштабным военным действиям. Кроме того, и Государю ничто не помешает обратиться за помощью к соседям.
– Я бы хотел заметить, – сказал третий легат, – что в данном случае не только народ, но и армия Государя будет на стороне Храма. Вам, наверное, известно, что Чернокнижник разбудил змея, мирно проспавшего на болотах полтысячи лет. Молки готовы сразиться со Злом, как никакой другой народ. В память о подвиге Айды Очена каждый из них сочтёт честью взять в руки оружие…
На этот раз Красен позволил себе усмехнуться:
– Какое оружие народ возьмет в руки? Топоры и вилы?
– Храм может вооружить около трёх тысяч легких пехотинцев, – обронил первый легат.
– Кстати, я хотел бы знать: а если на стороне Чернокнижника в самом деле будет сражаться змей, вы надеетесь обстрелять его из пушек чугунными ядрами? Какова прицельная дальность выстрела из пушек, которыми располагает Храм? – Красен посмотрел на первого легата.
– Около четырехсот локтей…
– Нет, простите, я вынужден вас поправить. Вы говорите о дальности выстрела. Конечно, если целиться за крепостную стену, трудно туда не попасть. Но голова змея – движущаяся и довольно маленькая цель. Хороший лучник мог бы её поразить, но не пробить. А из тяжелого арбалета, которому это, возможно, под силу, нельзя так точно прицелиться.
– Но… – Третий легат посмотрел Красену в глаза, словно пытался понять, всерьез ли он говорит. Ну да, троим гвардейцам Огненного Сокола никто не поверил, их подняли на смех.
– Но мы вовсе не уверены, что змей будет подчиняться Чернокнижнику…
Выкрутился. Одно дело распускать слухи о змее, и совсем другое – сражаться с ним.
– Будет, – ответил Красен. – Слухи о змее, несомненно, на руку Храму. Но я был уверен, что Храм подумает не только о выгоде слухов, но и о том, как змея победить.