Сонный и растерянный, ничего не понимающий Атрей бежал за своим названным отцом, крепко сжимая руку матери и вздрагивая от каждого нового оглушительно взрыва. Котомка с вещами тянула плечи, но мальчик держал темп, заданный дядей Кастором, возглавившим их небольшой отряд. Темное небо, озаряемое всполохами огня, запах гари, затопивший ноздри и горло, непрекращающийся гул и душераздирающие вопли, – все это казалось нереальным и невообразимым, словно кошмар наяву. Смрадный дым, окутавший все в округе, лишил возможности разглядеть хоть что-то. Стараясь не отставать, мать с сыном спешили за маяком, коим служила им спина Кун Лао, нагруженного огромным мешком на двух лямках.
Из-за плеча отца высунулась маленькая головка с бледным лицом. Малышка Ки Мей, безропотно сидящая на руках своего обожаемого папы, глядела вдаль на покидаемый ими родной край, и что-то в этом взгляде смутило ее любящего старшего брата. Выразительные, не по-детски серьезные глаза младшей сестрёнки, казалось, были полны какой-то печальной решимости и глубинного знания. Атрей не успел зацепиться за эту мысль, как малышка обратила на него свой взор, острый, пронзительный, как игла.
— Не бойся! Мы выживем! Я знаю! – голос маленькой сестры прозвучал уверенно и отчетливо, но дитя не размыкало губ, все так же наблюдая за происходящим своими большими спокойными глазами.
Где-то рядом снова что-то бахнуло, гул нарастал, высокий, противный и неживой, трещало расползающееся пламя, все реже слышались истошные крики людей. В этой какофонии звуков раздался скрежещущий нечеловеческий, словно неживой, металлический голос.
— Передача данных… обновление… — послышалось откуда-то сверху безэмоциональное, монотонное сообщение, прерываемое кротким шипением. — Идет поиск материала … обновление…
Отряд прибавил ходу. Бабушка Аглая совсем выдохлась, и угрюмый здоровяк Кастор легко, не сбавляя темпа, подхватил мать на руки. Спасительные пещеры, к которым вел их молчаливый дядя, были уже близко, даже в этой задымленной тьме Атрей узнавал местность, где пролегал их путь. Огонь перекинулся на деревья, оставшиеся позади, грозя догнать и пожрать изнемогающих беглецов.
— Ошибка системы… обновление… передача данных… — снова раздался шипящий противный голос, без смены интонаций передающий на ломаном языке их поселения это странное, бессмысленное сообщение.
Деревья поредели, и по левую сторону от бегущего отряда уже виднелась темная водная гладь, где отражались всполохи огня. Невообразимое зрелище, доселе не виданное никем из бегущих завораживало, но времени любоваться на представшую перед ними картину не было. Они двигались вдоль берега озера молча и старались издавать как можно меньше звуков, страшась привлечь внимание обладателя неестественного, неживого голоса, доносящегося откуда-то сверху.
Беглецы буквально влетели в спасительный проем в скале, преодолели еще несколько метров и очутились в кромешной тьме, лишь теперь позволив себе отдышаться. А после, взявшись за руки, перепуганные и обессиленные, они цепочкой под руководством все того же невозмутимого Кастора медленно, но верно принялись пробираться в глубь пещеры. Чудовищная какофония звуков все так же устрашала и, будто усиливая свою мощь, казалось, приближалась, старясь догнать людей, спасшихся от огненного гнева, обрушившегося с небес.
Атрей, одной рукой крепко сжимая ладонь отца, а другой – узкую кисть матери, брел осторожно, не спеша, придерживаясь общего темпа и нащупывая дорогу носкам ботинка. Путь в абсолютной темноте пещеры, как показалось мальчику, занял больше времени, чем марш-бросок до спасительного прибежища. И когда неутомимый дядя вдруг остановил отряд и усадил каждого вдоль каменной стены плечом к плечу, паренек, наконец, выдохнул, и мысли в голове зажужжали пчелиным роем. Что же это такое? Их мирная счастливая беззаботная жизнь… неужели все завершится именно так? Выживут ли они? Что с остальными жителями? Что с домом? С курами и козочкой Теей, его любимицей? Сотни вопросов грозились слететь с губ, но Атрей не мог решить, какой задать первым.
— Что происходит?! – прошелестел тихий недоуменный голос и тут же потонул перекрываемый неумолкающим шумным гулом.
Все также свистело, взрывалось, гудело с неимоверной громкостью так, что иногда сама земная твердь дрожала, и со свода пещеры на измотанных путников валилась мелкое крошево. Не смотря на все лишения и неудобства, беглецы сидели молча, огонь не разводили, страшась выдать свое местоположение неведомому врагу.
— Обновление… — вновь бездушное шипящее сообщение, прозвучавшее где-то вблизи их укрытия. – Поиск завершен… передача данных… обновление… непригодный материал… подлежит уничтожению! Передача данных… возвращение к исходной точке!
На мгновение все стихло, и Атрей готов был поклясться, что мог слышать гулкое биение своего сердца в эту секунду. Внезапно оглушающие, непрекращающиеся взрывы неимоверной силы, одновременно обрушились на истерзанную пламенем землю с ужасающей громкостью, заставляя испугавшихся выживших крепче прижаться друг другу и зажать уши руками. Страх нарастал, на голову сыпались мелкие камни, и, казалось, земля ушла из под ног. Все дрожало, тряслось, ревело, гудело и переворачивалось вверх дном.
Прекратилось все внезапно, как и началось. Свод пещеры перестал посыпать их крошевом осколков, стены не тряслись более, твердь под ногами стала устойчивой и неподвижной. Лишь непрекращающийся монотонный звон в ушах, высокий и пронзительный, лишил их возможность слышать. Измученные и трясущихся беглецы в кромешной тьме спасительной пещеры оказались глухи, слепы и беспомощны. Они сидели, не меняя поз, не в силах сдвинуться, словно статуи, приросшие к каменной стене их спасительного прибежища.
Бессилие и неведение тяготили, гнетом ложась на сердца и души, снедаемые горестью и тоской. Атрей ощутил, что глаза его наполнились влагой, и по щеке, оставляя влажную дорожку, побежала соленая капля. В этот момент мальчик почувствовал, как на его дрожащую руку легла маленькая прохладная ладошка.
— Все хорошо! Мы живы, успокойся. – голос сестры, казалось, заглушил непрекращающийся звон в ушах.
Будто через толщу воды стали проступать звуки, поначалу еле различимые, они становились все разборчивей, и вскоре Атрей услышал шепот матери, обнимающей его. Кибела молилась чуть слышно, изредка всхлипывая и шмыгая носом. Бабушка охала где-то поодаль, жалуясь на боль в пояснице. Отец что-то бормотал на своем родном языке, видимо, желая успокоить прижавшуюся к нему дочку.
— Все целы? – послышался хриплый грубоватый голос дяди Кастора. – Вроде стихло все. Я схожу разведаю.
— Я с тобой! – Лао уже начал было подниматься, передавая малышку в руки Атрею.
— Нет! Я один! Осмотрюсь и вернусь.
— Будь осторожней, сынок! – взволнованно произнесла старушка Аглая и, вздохнув, тихо заплакала.
Тягостные минуты ожидания обернулись вечностью для оставшихся сидеть в неведении и темноте. Никто не произнес ни слова, не решаясь нарушить тишину, воцарившуюся во тьме пещеры, лишь изредка прерываемую звуком капающей воды. Эта мерная, завораживающая мелодия капели успокаивала, и Атрей не заметил, как задремал. Очнулся он внезапно, сразу почувствовав легкое покалывание в затехших ногах. Кастор еще не вернулся , и Кун Лао, утомленный ожиданием, собрался было идти вслед за ним, как послышались тихие шаги.
— Вставайте! Строимся и идем! – сухо отрезал Кастор, пресекая любые расспросы.
Утомленные пережитым люди безропотно поднялись, наощупь собрали пожитки и, взявшись за руки, неспешно двинулись к выходу под руководством того же немногословного, сурового предводителя. Обратный путь дался путникам сложнее, обвалившиеся камни препятствовали движению в темноте, но предусмотрительный Кастор предупреждал о каждой преграде. С каждым последующим шагом становилось светлее, очертания предметов и фигур все четче проглядывались в сумраке пещеры.
Привыкшие к полумраку глаза прозрели, и Атрей смог разглядеть дорогу, устланную булыжниками и валунами, спину отца и бледное личико сестренки, выглядывающей из-за плеча мужчины. Чем дальше они продвигались, тем больше препятствий встречалось выжившим на пути. Груды камней загромождали проход, оставляя лишь узкие лазейки, и кое-где приходилось перебираться через скалистые баррикады.
Долгожданный выход появился неожиданно после очередного извилистого поворота, поразив всех открывшейся взору картиной. Пред глазами изумлённых путников предстал лишь кусочек пасмурного неба с неспешно плывущими грязно-серыми облаками, остальное было сокрыто валунами, завалившими вход в пещеру. Но даже эта высокая стена, последнее испытание по пути наружу, что предстояло преодолеть усталым людям, не могла заглушить надежду и воодушевление, вызванные светом, льющимся сверху.