Я передала сотрудникам Интерпола все бумаги, кроме личных писем Алиции к Лешеку и Зютека к Алиции. Эти письма не несли никакой важной для следствия информации. А если и несли — то тем хуже следствию!
Изучение писем вызвало очередную бурную дискуссию, еще более оживленную, чем первая; то и дело до моего слуха долетали знакомые имена. Меня разбирало любопытство. Полицейские явно знали немецкий язык гораздо лучше меня, так что я ждала какой-нибудь сенсации. И не обманулась в своих ожиданиях, хотя и не сразу.
— Тебе повезло, — – сказал Дьявол. — Аксель Петерсен им известен, и, кажется, они располагают против него кое-какими уликами. Иначе придушили бы тебя. Во всяком случае, я бы на их месте уж точно не удержался.
— А кто он вообще такой?
— Возглавляет одно почтенное место. Но я тут что-то не вижу пяти миллионов долларов.
— Ты не мог бы выражаться яснее? Меня уже тошнит от загадок.
За объяснениями дело не стало. Оказывается, все заинтересованные лица надеялись найти в бумагах подсказку, где искать пропавшие полтонны наркотиков. Никакой подсказки там не оказалось. И теперь они ждали ее от меня!
— В воде, — любезно сообщила я им. И улыбнулась благожелательно.
— А где именно?
— Понятия не имею — продолжала я улыбаться с прежней доброжелательностью. — Ищите и обрящете, сказано в Писании.
— Издеваешься? — – разозлился Дьявол. — Где им искать? Должен существовать план, Алиция куда-то его спрятала!
— Вот почему я и приставала к вам из-за тех свечей, — злорадно объявила я. — Если это клочок бумажки, и если Алиция его спрятала, и если убийца его нашел, и если вытащил груз из воды…
— О господи! — простонал Дьявол и перевел все мои злорадные допущения, чем поверг присутствующих в очевидное уныние. Следующие полчаса были посвящены исключительно проблеме пяти миллионов.
Меня же гораздо больше занимала сейчас проблема Аниты. Прямо какое-то заклятие висит над моими знакомыми, почти все — кандидаты в преступники, сговорились они, что ли? Мыслимо ли, чтобы она так спокойно допустила смерть Алиции, а потом, возможно, и мою? Кровавая маньячка под личиной обаятельной журналистки? Что же это такое на свете творится?!
Международное совещание закончилось лишь поздней ночью. Насколько я могла разобраться в невообразимой мешанине иностранных языков, порешили захватить преступников врасплох, отказавшись от длительной слежки, необходимой для получения улик. Так же им пришлось до срока посадить участников нападения — двух датских граждан — Петера Ольсена и Ларе Йоганнсена, по профессии шофера, а по совместительству — кассира на бегах, а также польского гражданина, некоего Ежи Венделя. У этого Ежи Венделя в Дании жили близкие родственники, а посему он часто и без затруднений мотался из одной страны в другую.
— Ловкачи те еще, — воздал им должное Дьявол, когда мы наконец оказались в гостиничном номере. — Фиг их подведешь под статью. Если бы им удалось отобрать у тебя бумаги и затаиться, у нас бы вообще не было никаких доказательств. Да и теперь они, скорее всего, отвертятся, в худшем случае потеряют часть бизнеса. Засыпался только Аксель Петерсен, да и то потому, что его случайно подставил один француз, бывший у него на подхвате. Выходит, ты подвела под монастырь и себя, и меня.
— А Лаура? — робко запротестовала я. — Ее наверняка не успели предупредить, может, у нее что-то найдете?
— Сомневаюсь, хотя майор там не дремал. Чтобы реабилитировать себя, тебе остается только одно: найти груз с героином. Если, конечно, его еще не прибрали к рукам бандиты и если полиция сама его завтра не отыщет.
На следующий день мне пришлось в течение нескольких часов участвовать в бесплодных поисках — были осмотрены все стоявшие у причалов яхты, и лишь к полудню я попала в офис, где узнала, что меня разыскивает по телефону какая-то дама, прекрасно говорящая по-датски. Дамой, прекрасно говорящей по-датски, могла быть только Анита, хотя как раз она-то, по моим прикидкам, должна была избегать меня как черт ладана. Не успела я удивиться такому несоответствию, как телефон снова зазвонил. Точно, Анита.
— Наконец-то я тебя поймала, — возбужденно начала она, — с утра сижу на телефоне. Тут такие дела! В редакции творится черти что, то ли бедлам, то ли содом и гоморра! А ты хороша, даже не намекнула.
— А что случилось? — осторожно поинтересовалась я.
— Сегодня утром арестовали моего шефа! Да ты его знаешь, видела в моей комнате. Какая-то жуткая афера, вроде бы связанная с контрабандой наркотиков. Меня тоже о нем выспрашивали, наведывался обходительный такой джентльмен, оказывается, о своем собственном шефе я почти ничего не знаю! Да, еще они интересовались и Каролем Линце! Ты наверняка была в курсе — и помалкивала! Подруга называется!
Я так и ахнула.
— Погоди, дай собраться с мыслями. Шефа, говоришь? Ну и ну! Как его зовут?
— Петерсен, Аксель Петерсен. Ты что-то знаешь? Могла бы и рассказать!
Вот так неожиданность! Подумать только, разгадка таилась под самым моим носом! Линце значился у меня в записной книжке, а таинственный Аксель Петерсен сидел за соседним столом, и ему вовсе не надо было знать польский, чтобы понять, что к чему! А бессовестный Дьявол ни словом вчера не обмолвился!
— Да как же я могла тебе что-то сказать, если до вчерашнего дня сама ничегошеньки не знала, а со вчерашнего дня пребываю в убеждении, что ты пыталась меня убить!
— Что я делала?
— Посягала на мою жизнь под предлогом совместного ужина, а по дороге науськала бандитов.
— О господи! — всполошилась Анита. — С тобой все в порядке?
— Потерпи до завтра, завтра перед тобой исповедаюсь, если, конечно, мне позволят, — пообещала я. — Приеду к тебе автобусом, заодно привезу инструменты Генриху…